Готика. Становление

Глава 75. Передачка

Дерзкий план давно крутился в моей голове, но не хватало ни смелости, ни средств для его реализации. Я был практически заперт в обители магов, скован по рукам и ногам, но Аарон оказался неожиданной возможностью связи с внешним миром. Требовалось от него совсем немного – передать небольшую посылку для Диего. Дальше вся тяжесть ответственности ложилась на плечи следопыта и двух других моих друзей. Я не знал, как они отреагируют на моё предложение, и был уверен лишь в одном – если согласятся, то хлопот им это доставит массу. Что касается моего затворничества, то оно даже сослужит неплохую службу – избавит от лишних подозрений в мой адрес.

Корристо уже давно научил меня создавать свитки заклинаний. Это было проще, чем конструирование рун и не требовало специального оборудования. К сожалению, свитки были одноразовыми и элементарно не выдерживали момента высвобождения энергии, сокрытой в рунических символах. Свиток активировался кодовой фразой, которая была своего рода переключателем, запускающим каскад закодированных на бумаге процессов. Язык рун был гораздо древнее миртанийского, да и вообще любого другого. Он сложился в незапамятные времена, когда наш осколок мира ещё не был отделён от остального мироздания незримыми стенами, что воздвиг в гневе Аданос. Руны были языком богов, имели не слоговую, а совсем иную, образную структуру. Понять сакральный смысл рун не могли зачастую даже очень опытные маги, и потому использовали их только как инструмент.

Изгибы загадочных символов отображали свойства самой природы, резонируя с исходной матрицей пространства, согласно которой строилось всё. Записанное невозможно было произнести, знания высвобождались сразу в виде образов, действий и событий. Теоретически так можно было передавать любую информацию, и тогда читающий чувствовал бы и видел собственными глазами, всё изображённое рунами. К сожалению, тайна этого языка была практически утеряна, сохранились лишь самые общие сведения, касательно некоторых базовых элементов. Магическая печать на письмах, о которой я уже упоминал, была как раз одним из применений рунного письма. Вторым, и основным, было создание свитков. Начертание рун требовало вложения в них большого количества энергии. Маг, работая над свитком, как бы творил заклятье, но оставлял его про запас, запечатывая образы в двумерных проекциях.

Свиток создавали, входя в глубокое медитативное состояние. Чаще всего даже сам волшебник не знал, что же он пишет. Руны складывались сами, рука чертила их, повинуясь подсознательным командам. Поэтому и считалось, что рунная письменность – это первоязык, ведь знание его было заложено в каждом человеке, именно он был носителем мысли, исходным кодом, на котором говорила сама природа. Конечно, на бумаге можно было отобразить лишь проекцию мысли, но этого было достаточно, потому что по этой проекции образы восстанавливались единственным и однозначным способом. По словам Корристо, читать руны напрямую не мог ни один из ныне живущих, однако, как ни странно, для использования свитка этого и не требовалось. Активатором служило кодовое слово, которое будто ключ разблокировало сокрытую энергию и запускало заклятье в действие. Эффект был такой, словно заклинатель, писавший свиток, творит заклятье здесь и сейчас. Это было само по себе удивительно и невероятно, потому что свитки успешно применяли даже после смерти их создателей.

Рунные камни, содержащие в себе заклинания, были сделаны по другой, гораздо более сложной технологии. Внутри они имели многослойную структуру, в которой выжигались последовательности «обратных рун». Они не были наполнены энергией, и сами по себе не имели смысла. Когда маг концентрировался, его магическая сила проходила сквозь «обратные руны», преображаясь и складываясь в «прямые руны», которые уже и обеспечивали заклинание. Таким образом, руна была как бы шаблоном, пропуская энергию через который, можно было быстро вызвать нужный эффект. Корристо называл такой принцип действия странным словом «холограмма». Помимо этого, камень был гораздо крепче бумаги и не сгорал при использовании, что и сделало рунные камни универсальным инструментом для всех магов.

Согласно старому преданию, один из могущественных чародеев древности, когда близился час его кончины, и никакие заклинания и эликсиры уже не могли продлить жизнь его дряхлого тела, решил использовать рунный язык, чтобы перенести свою личность и сознание на новый носитель. Работа такой сложности и длительности требовала невероятных затрат энергии, и он прибегнул к жертвоприношениям. Несмотря на недостойные методы, его затея удалась, и колдун смог перенести саму суть своей души в книгу. Этот фолиант долго лежал в покинутой башне, к которой люди боялись подходить, помня о дурной славе некроманта. Но время шло, и однажды группа мародёров решила испытать судьбу, позарившись на сокровища давно умершего мага. По глупости один из зашедших открыл книгу, и этого оказалось достаточно, чтобы дремлющее заклятье сработало. Сущность мага высвободилась из тюрьмы, которую он сам себе создал, и перенеслась на нового носителя – горемычного искателя приключений. Порождённые кровавыми обрядами чары были столь могущественны, что им не смог бы противостоять даже опытный маг. Так некромант завладел новым телом и вернулся к жизни. Говорят, что, когда очередное тело одряхлело окончательно, он вновь прибегнул к тому же трюку, но никто не знает дальнейшую его судьбу. Возможно, книга до сих пор лежит где-нибудь в древних руинах и ждёт очередного незадачливого авантюриста.

Красивая легенда, ничего не скажешь. Во-первых, она очень доходчиво разъясняла молодым магам огня, почему не стоит открывать первую попавшуюся книгу, особенно найденную в логове некроманта, а во-вторых, она наиболее полно иллюстрировала, какие возможности открываются перед тем, кто мастерски владеет древним руническим языком. Говорят, что разговор на нём – это и есть телепатия, ведь образы будут транслироваться напрямую от «говорящего» к «слушающему». Маги огня не занимались исследованиями в этой области, и на то была простая причина, подкреплённая массой примеров. Тот, кто слишком долго развивал в себе дар рунической речи, рано или поздно приобретал достаточную чувствительность, чтобы слышать беззвучные голоса в тишине. Многие ступили так на путь тёмной магии, не удержавшись от соблазна почерпнуть знаний из «первых рук», спросить совета у призванных из параллельного измерения сущностей, которых служители Инноса именовали не иначе, как демоны.

Было в этом невидимое на первый взгляд противоречие, о котором мой наставник умолчал, давая уроки. Дело в том, что братья-боги тоже обитали в параллельной реальности и общались с помощью телепатии. Тот же Белиар по сути и был владыкой демонов. Чем же отличались от него Иннос и Аданос? Этот вопрос не подлежал обсуждению, а задавать его вслух было равносильно богохульству и ереси. Единственный, кто мог пояснить мне что-то в этом вопросе, был Ксардас, но с ним я поговорить не мог.

Ещё до того, как я был наказан, я тренировался в переносе заклинаний с рунного камня на бумагу и сделал пару свитков телепортации. Это было совсем несложным упражнением. Требовалось всего лишь сотворить заклинание так, чтобы оно не вырвалось на волю, а оказалось запечатанным в свитке. Для этого я вошёл в поверхностный транс, ускорив процесс специальным эликсиром. Через несколько минут медитации я почувствовал отрешённость от мира, будто вся Вселенная схлопывается в одну точку, которой являюсь я. Мне уже было хорошо знакомо это ощущение, и оно значило, что можно приступать к работе. Подготовленный лист бумаги лежал передо мной на столе, и я прекрасно ощущал его даже с закрытыми глазами. В левой руке была зажата руна, копию которой я хотел сделать. Не открывая глаз, я взялся за перо, и руки стали посредниками для записи информации. Повинуясь неосознанным командам подсознания, перо как бы само двигалось по листу бумаги, вырисовывая причудливые символы, а я еле успевал обмакивать его в чернила. Из руны же будто бы вытекала энергия и наполняла начерченные на листе символы.

В конце было необходимо выйти из транса и сознательно наложить на свиток печать с кодовой фразой, служащей ключом для его активации. Если этого не сделать, то энергия, вложенная в свиток, попросту рассеется в течение нескольких минут. Слова «кода» подбирались по желанию мага, и основным требованием к ним было то, чтобы фраза была довольно короткой, но никто не мог произнести её случайно. Именно поэтому кодовые слова обычно были набором бессвязных ничего не значащих звуков вроде «абра-кадабра». Некоторые особо ретивые проповедники кодировали свитки словами молитв. Это, конечно, было забавной практикой, но годилось только для весьма специфических применений, иначе могло привести к печальным последствиям, вызванным случайной активацией свитка, лежащего недалеко от молящегося. Конечно, огненные искры, вылетающие из алтаря Инноса во время вечерней молитвы, выглядят впечатляюще, но так ведь можно и покалечиться.

В общем, свитки телепортации в пещеру возле хижины Кавалорна у меня имелись, что оказалось весьма кстати, ибо они были необходимы для осуществления моего дерзкого плана, исполнение которого из-за моего наказания висело на волоске. Дождавшись, когда Дамарок ненадолго отлучится из лаборатории, я написал короткое письмо для друзей, изложив свою просьбу. Послание, свитки и два эликсира, повышающих ненадолго магическую силу, я положил в пустой мешок, в котором раньше лежали травы, доставленные алхимику из-за барьера. Так, посылка для Диего была готова.

Как стемнело, я несколько раз выглядывал на минутку из обители, ожидая Аарона. Стражник не спешил показываться, но выйдя на улицу раз в десятый, я, наконец, завидел его неподалёку. Он стоял, прислонившись к стене, и курил болотник. Похоже, и его не миновало пагубное пристрастие. Недаром говорят, что дурные привычки крайне заразительны. В этот раз никого из магов, к счастью, не было во дворе – они не имели привычки гулять после захода солнца. Я отдал Аарону подготовленную посылку, сказав передать её Диего как можно скорее. Стражник очень удивился такой просьбе, и что за эту пустяковую услугу я готов простить ему долг в сто кусков руды. Его можно было понять – ведь до дома Диего было не больше трёх сотен шагов. Тем не менее, я заверил своего посыльного, что я не шучу, и дело лишь в том, что мой очередной эксперимент не даёт отлучиться из обители больше, чем на пять минут, а самому Диего запрещено подходить к магам. Удивлённый, но довольный стражник поклялся мне честью, что выполнит всё в лучшем виде. Я изрядно сомневался в чести каторжника, поэтому не забыл напомнить ему, что он превратится в кротокрыса, если я узнаю, что он что-то напутал или решил порыться в мешке, на который наложены охранные чары. Помня мой фокус с невидимостью, бедняга, похоже, искреннее поверил в реальность угрозы.

Теперь мне оставалось лишь покориться судьбе – я сделал всё, что было в моих силах. К сожалению, мой план не был закончен, я придумал лишь первую часть, но был уверен в сообразительности и изворотливости Диего и Лестера. Вместе они наверняка что-нибудь придумают. А на случай, коли что-то пойдёт не так, здоровяк Горн всегда прикроет их тыл. Конечно, на этот раз я втянул друзей в серьёзную игру с высоким риском, но не было сомнений, что они не смогут удержаться от соблазна обокрасть самого Гомеза. Как говорится, такой случай представляется только раз в жизни.