Грубая сила

Глава 31. Эдельвейс. Цитадель ветра, 129 день от основания клана

Эдельвейс вступал в город со смешанными чувствами.

Пробуждение было удивительно неприятным: игрока страшно скрутило, рябь в глазах и шум в ушах отрезали его от мира. Постепенно непонятные симптомы прошли, но слабость осталась. Как ни странно, но подчинённые чувствовали себя куда бодрее. Бойцы повели командира через полуразрушенный лабиринт укреплений. Каждый рассказывал свою версию сражения, единственно, в чём все были солидарны — посмертные штрафы стали выше по необъяснимой причине.

В лучах восходящего солнца возродившиеся победители оперативно собирали трофеи и остатки собственного вооружения, гоняли местных ботов: они настроили тут баррикад, теперь пусть разбирают, да и трупы скоро завоняют. Грав копался у полуразрушенного здания. Эдельвейс, постоянно принимавший доклады, раздававший налево и направо указания, поначалу хотел резко высказаться насчёт бездействия, но, вглядевшись, смог только спросить:

— Ты что делаешь?

Грав счищал капельки засохшей крови с лица мёртвой девушки.

— Красивая она. Если встречу, обязательно познакомлюсь, — он отрезал её конский хвост.

Ага, если она и даст тебе, то только в текущем состоянии.

— Замечательная игра, а, Эд? Убил девушку, а потом познакомился. Но если рассорился, то уже смертью не отделаешься.

— Хм, ты что, некрофил? — лидер клана начал сомневаться во вменяемости подчинённого, глядя как тот прикрепляет клок женских волос себе на шлем.

— Боевой трофей, теперь я берсальер. На самом деле это крайне справедливая игра. В реальности как, живёт человек. Он добрее меня, умнее меня, пользу приносит, одним словом, лучше меня во всём. Только убивать не умеет. Поэтому он будет кормить червей, а я, худший, пойду убью ещё одного замечательного человека. А в игре у каждого есть возможность возродиться и отомстить. Или ты думаешь, люди, сумевшие построить город, — Грав широким наигранным жестом указал на донжон, — были сплошь плохими?

— Конечно, нет. Но мы оказались круче.

Судя по выражению лица, рыжеволосый игрок ждал эмоциональных возражений, а не согласия:

— Правильно, не уподобляйся слабым, которые после убийства начинают безудержно врать: наделять жертву полным набором пороков, начинают выставлять себя светлым солнышком. Оправдываться перед самим собой. Мне отвратительна ложь, создаваемая людьми только из-за их психической неполноценности. Потому что я сильный, — такое громкое заявление компенсировалось полной сарказма позой. — несу насилие без сомнений и самокопания и всегда считаю павших от моей руки хорошими людьми.

Грав сообразил, что собеседник его совет не слушает и перешёл к более насущному вопросу:

— Я свою часть сделки выполнил, жду, когда ты исполнишь свою.

— Как только всё уладится, — отмахнулся Эдельвейс.

Совсем головой поехал. О, а вот и РСБО.

— Харид! Мурзука найди! Общее построение наверху через пятнадцать минут. Пусть хоть в трусах, но все были!

Подходя к месту ночного взрыва кланлидер на несколько секунд испытал те же симптомы, что и при возрождении.

Грамотно они нас подловили, заложили своё зелье в месте ожидаемой атаки, а Сурдеф повёлся. Кстати, где его носит?

Эдельвейс не успел больше ничего подумать, ноги подкосились, и верх поменялся местами с низом. Похоже, хитрый Девкалион устроил здесь персональное проклятье для предводителя врагов: даже захватив город, он не мог в него войти. Язык не слушался, поэтому Бойцы РСБО поняли только, что командиру плохо, и потащили его наверх, через баррикаду. Там кланлидер уже сам встал на ноги.

Нет, это было не проклятье, проблема в месте взрыва. Чем я к нему ближе, тем мне хуже.

Наверху деятельность была куда организованнее, сразу видно было руководство Мурзука. Эдельвейс пропустил мимо ушей доклад, запомнив только, что виконт пленён и вообще, он держался только потому что не хотел показать свою слабость перед подчинёнными. На победу в таком состоянии было уже наплевать. После Мурзука прибежал Сурдеф, нашёл какое-то хорошее вино и предложил выпить за победу. Как ни странно, алкоголь сильно облегчил все симптомы. На радостях кланлидер достал футляр с подарком бога войны, чтобы предстать перед воинством во всём великолепии. Но от венка остались одни обломки. Пришлось идти с непокрытой головой.

Несколько позже назначенного времени лидер клана орлиным взглядом осматривал полуодетые ряды своей армии, теперь ничем не отличающиеся от стоящих кучкой союзников. Трупы убрали, но кровь никуда не пропадала, да и запах горелых волос никак не желал выветриваться. Огромное знамя синего цвета с тремя красными диагональными полосами упало на землю. Теперь над городом будет реять чёрная гора.

— Поздравляю вас с победой! Мы снова сделали почти невозможное! Противник разбит, осталось только забрать брошенную землю. Ура!

Кланлидера захлестнули искренние эмоции толпы. Это был его триумф. Все, кто сомневался, посрамлены. Обещание вернуться выполнено. Да, война пока не окончена, но остались сущие мелочи по сравнению с пройденным путём. Эдельвейс много говорил. Стремясь сильнее растянуть удовольствие, он раздавал обещания, назначал на должности: Сурдеф стал комендантом города, Нирин, за снабжение водой армии стала советником. Да, войну определённо стоило начать хотя бы ради этих незабываемых минут.

После построения Эдельвейс направился в донжон. Проблемами армии занимался Мурзук, городом и населением — Сурдеф, работа ждала всех, с ней был полный завал в прямом и переносном смысле. Из Питиримчевска уже спешил каптёр, принимать хозяйство. Эдельвейс в хозяйственные дела не вмешивался и не собирался, только приказал перенести флаг назад, в пригород, объяснив это лучшей защищённостью от диверсантов. На самом деле, проблема была в проклятье Девкалиона — в городе кланлидеру было очень неприятно находиться.

Лидер клана был озабочен сбором информации. Важные бумаги были сожжены, Одман притащил несколько ботов, якобы занимавших высокие посты при прежнем правителе, но из них не удалось ничего вытрясти, кроме нескольких имён, половина которых и так была известна. Как по заказу, от Нокаута пришло сообщение о добровольно сдавшемся игроке, назвавшем себя Саргоном и просящем срочной аудиенции у лидера клана.

В помещение вошёл знакомый по переговорам посол и покосился на большой лист бумаги со списком имён самых влиятельных игроков Виндланда. Пока что зачёркнуто было одно слово — Девкалион.

— Теперь можешь вычеркнуть и меня, — обратился игрок.

— Саргон, — медленно проговорил кланлидер, — организатор и командир виндландской кавалерии. А по внешнему виду и не скажешь.

— Что поделать, после водных процедур не хочется даже смотреть на лошадок, — последовал невозмутимый ответ.

О как. Прямо как я не люблю лошадок после одного события.

— И давно ты здесь?

— Постоянно? С лета. Пришёл по знакомству.

Значит, в миндальной битве не участвовал. Если не врёт.

— А вот это маленький презент в честь моего визита, — Саргон выложил на стол полную карту Виндланда с отмеченными поместьями, вотчинами и их владельцами.

Эдельвейс буквально припал к подарку.

— А если мне немного помочь деньгами, я и кое-какие экономические документы откопаю.

Кланлидер рассмеялся:

— Нет, не помогу. Мне они без надобности, а Пиринат, который в этом понимает, прибудет не скоро.

Человек не просто перебежал к победителю, а заранее готовился к приходу новых хозяев. Зачем?

— Может, ты надеешься в обмен на карту стать владельцем этого места?

Судя по отсутствию реакции, Эдельвейс с предположением промахнулся.

— Я всего лишь хочу обитать здесь в своё удовольствие. Ходить по храмам и туристическим зонам. И ради этого я даже готов помочь бесплатным советом, лишь бы клан не начал творить глупости.

— Я сказал, что можно заслужить место в моём государстве. А слово моё крепко.

Подозрение никуда не пропало: предавший раз, предаст и во второй. Но, с другой стороны, игрок говорил разумные и правильные вещи. Кланлидеру такие слова нравились. Он даже отсыпал символическую сумму за подарок (на самом деле этот лист бумаги стоил в несколько раз дороже).

Знакомство с картой оставило неприятное впечатление. Как оказалось, Грав за свою услугу запросил земли раза в два, если не в три больше, чем кланлидер хотел оставить себе.

Я свою часть сделки выполнил, жду, когда ты исполнишь свою. Нет, без Грава добираться сюда было бы тяжелее. Но просить столько, это слишком. Надо этот вопрос решить. Да нарисовать на земле треугольник и всё. Знать не знаю, какой треугольник он имел ввиду.

Разговор с виконтом тоже был построен по рекомендации Саргона, он советовал не устраивать игру в плохого и хорошего полицейского, а говорить логично, справедливо и правду. Пленник никак не отреагировал на появление посетителя, хотя Мурзук клялся, что договорился о времени нахождения в игре.

— Эй, ты слышишь меня?

Девкалион поднял голову и уставился в глаза Эдельвейсу. Выражение вытянутого лица было скорее напряжённо-изучающим, без агрессии, но эти бледно-голубые глаза, взгляд в взгляд чуть не взбесили и не поломали план разговора.

Ну да, психани ещё здесь, из-за скрюченного и полностью поверженного врага.

— С кем имею честь говорить?

Однако, собеседник напыщенный дурак, изображать благородную несломленность ума хватает, а узнать внешний вид своего соседа и завоевателя за всю войну не сообразил.

— Хозяин твой.

Не дождавшись ответа, Эдельвейс начал отрепетированную речь:

— Понимаешь, всё справедливо получилось. Раньше какое было войско у кланов? Трусливая толпа, где каждый норовит держаться позади, чтобы смыться, если станет жарко. Метод сбора: «ааа, наших бьют», метод действия: кто в лес, кто по дрова. Против худо-бедно дисциплинированной армии, которая не устраивает после сражения с врагом сражение — междусобойчик за лут, которой командует один человек, у кланов не было шансов. Ты их отправил на дно воронки? Правильно сделал! История повторилась наоборот. Теперь мои люди оказались дисциплинированными, подготовленными и под чётким руководством. Естественный отбор, если не я, то другой бы уничтожил анархическую вольницу, которую ты тут развёл. В этот момент Эдельвейс мысленно поблагодарил себя за то, что сначала собрал информацию и подготовился, а не сразу рванул давить на пленника. Поначалу он хотел заявить о своём благородстве, но в ходе разговора решил увязать свою милость исключительно с личностью виконта.

— Ты правильный человек. Умный и держащий своё слово. Я тоже отвечаю за свои слова, таких людей мало в нашем лживом мире, мы не должны воевать, мы должны держаться вместе. Приноси присягу мне и живи по-прежнему, полновластным хозяином Цитадели ветра. Нет, не так, раньше твой домен окружали земли завистливых тварей, которые чихать хотели на твоё виконтство, а теперь вокруг будет владение человека, который тебя уважает.

Пленник поднял голову и с едва заметной ехидцей спросил:

— Меня окружали завистливые твари?

— Ну, мне уже рассказали чуть-чуть о благородном собрании. Ты согласен?

— Что будет с «тварями»?

— Бан, землю раздам своим на поместья. Если Кирдык не будет тупить и принесёт присягу, то останется бароном. Он, конечно, выскочка, но человек, порвавший с кланами до этих треклятых событий. Ты лучше думай о своём прекрасном городе, каким он станет без хозяина?

Так, не туда занесло, какой-то бандитский наезд. Надо исправиться.

— Ты вложил время, труд, неужели маленькая гордыня сильнее результатов труда? Мне чужого не надо, итак ноги еле передвигаю из-за твоего проклятия.

Есть! Зашевелился!

— Нужно время подумать. И я никого не проклинал.

Когда Эдельвейс вышел, его передёрнуло. Кланлидер сделал невозможное: трижды разгромил превосходящего противника, провёл армию без карты на пределе логистических возможностей, и всё ради унижения перед побеждённым врагом! Тут же появился Саргон:

— Согласился?

— Думает.

— Надеюсь, давления не было, как со мной.

Лидер клана посмотрел на новоявленного пособника как на дурака:

— Я по-твоему, не понимаю, что он может выйти из игры в любой момент?

— А как он отреагировал на мысль о своём городе?

Не стоит говорить такому, что его совет оказался весьма кстати.

Эдельвейс неопределённо подвигал пальцами.

Саргон придирчиво посмотрел, как будто знал, как Девкалион отреагировал на самом деле, затем решительно ляпнул:

— Надо его развязать!

— Ты что-то попутал, партизан доморощенный. Объясни быстро, или окажешься там же!

Саргон снова показал абсолютное спокойствие к любому тону и любым угрозам:

— У виконта есть девушка, в реальности скорее всего не знакомы, но здесь всё настолько серьёзно, что даже свадьбу сыграли. — Эдельвейса перекосило так, будто он залпом выпил литр лимонного сока. — Она вложила сюда всю свою душу, поэтому заставит сомневающегося остаться здесь любой ценой. Текущее местоположение её неизвестно, у связанного пленника нет возможности переписки. Освободи ему руки, пускай обмениваются мнениями.

— Это хорошо, что я узнал об этом после визита к пленнику, убил бы его на месте из жалости. И не тебе решать, что мне делать, мутный. Смойся!

Смутные сомнения заставили Эдельвейса написать сообщение «нужна консультация» на короткий номер. Кинри зашёл без приглашения, просто поднял полог, служивший дверью, и уселся напротив игрока:

— Номер 27. Что желает знать великий завоеватель?

— Меня интересуют правила владения землёй. Это общедоступная информация?

— Вполне. Я слушаю.

— Сейчас виконт капитулировал, земли его вассалов оккупированы, — заметив скептическое выражение лица кинри, Эдельвейс поправился, — не все, но это вопрос времени. Я хочу стать хозяином всего, кроме Цитадели Ветра и Низины. Есть ли препятствия для осуществления этих планов? Питиримчевск сделаю столицей, часть земель раздам на поместья.

— В Питиримчевске ты обряд просто так не проведёшь.

Саргон, зараза, прав был. А я так надеялся.

— Ладно, а с остальными как? Владельцы разбежались, какие у них права.

— Действительно, верные вассальной клятве рыцари быстро лишатся права земли и права неба, — кинри вопросительно посмотрел, словно ожидая вопрос, затем кивнул своим мыслям и продолжил, — обряд они проводили наспех, владениям уделяли мало внимания, думаю, одна луна оккупации с учётом того, что новые хозяева будут лучше прежних.

— И можно проводить обряд?

Кинри кивнул.

— Тогда вернёмся к Питиримчевску. В чём сложность?

— У рыцарей по — большому счёту было только право людей, право земли и неба тащил за них Девкалион. В отличие от рыцарей, барон — полностью суверенный хозяин своих земель. Поэтому сразу только право людей, оно у тебя и сейчас есть. Ничейными его владения станут только через орбиту оккупации. А пока ты будешь узурпатором.

— Орбита?

— Орбита. Или добейся добровольного отказа от владения. Можно ещё стать владельцем как представителем другой религии. Или взять небо и землю ступенькой выше. Или найти того священнослужителя, ассистировавшего Питириму. Или придумай выход сам.

Эдельвейс мрачнел с каждым вариантом.

Ну почему, почему нельзя просто взять и захватить? К чему все эти претензии, права, аннексии? Его солдаты стоят в городе, боты готовы усыпать его цветами, предыдущий хозяин исчез в неизвестном направлении.

— Чем мне грозит узурпация?

— Боги не признают твою власть, а держать кучу ботов одной силой затратно. А уж если ты доведёшь Питиримчевск до голода…

— Я думал, завоевание — главная проблема, — хмуро резюмировал кланлидер.

— Не печалься. На первый взгляд, система троевластия кажется громоздкой и непонятной, но это потому, что вы, игроки, ей и не занимались всерьёз. Вам подавай или убивалку помощнее или неиссякаемый источник счастья. Слышал бы ты как ругаются серенхисты, когда узнают список условий присоединения земли единоверца. Пантеон не самый худший вариант. Кстати, обратись к Антеру. Он же завоеватель, может помочь. Конечно, ты его огорчил последним боем, но он бог отходчивый, не мстительный.

Так вот почему у меня венок рассыпался! А я думал, что сломал его при падении.

— Как? Чем я его обидел?

На это кинри показал неестественную улыбку и выдал дежурную фразу:

— Данная информация мешает свободному получению опыта.

Переводя на понятный язык: отвали. Может подправить тебе улыбку? Нет, безопаснее каждому богу пантеона в лицо плюнуть. Последний шанс накрылся. Орбиту! Орбиту ждать!

— Ладно, проехали. Скажи ещё, почему у меня голова болит, когда в город захожу? Причём, у меня одного. Куча народа жалуется на выросшие без причины посмертные штрафы. Что за самодеятельность вы тут развели?

— Во-первых, голова болит не у тебя одного. Во-вторых, самодеятельность развёл здесь Грав, его и спрашивай. Как я понимаю, господин Эдельвейс даже не счёл нужным спросить у подчинённых, как он захватил город после того, как его армия сгорела. Я просто не смею мешать нормальному процессу управления.

— Господин Эдельвейс всё знает: цивилы не рассчитали заряд и сгорели вместе с основной группой. Отвлекающая группа взяла город. Что не так?

— Поинтересуйся у своего рыжего подчинённого, что не так.

— Не смею, не могу, не собираюсь, — пробурчал Эдельвейс, когда посетитель ушёл, — Грав до сих пор награду забрать не явился.

И как же вернуть милость Антера? Устраивать битву нечем, да и не с кем. А что ещё могло понравиться богу войны? Парад!

Стирая поршни о камень дворцовой площади, игроки шли торжественным маршем. Да, этому войску было далеко до выучки и единообразия реальной армии. Доспехи полны отметин, оружие частью выщерблено. Немалая часть поддоспешников, ремней, обуви сгорело при штурме, поэтому бойцы были одеты кто во что горазд. К своему неудовольствию, принимавший парад Эдельвейс отметил лучшую подготовку бойцов Нокаута. На месте расположения флага был спешно сооружён алтарь Антера, три копья, стоящие на круглом щите. Вот прошли прогулочным шагом тотемисты под собственным знаменем — украшенной разноцветными ленточками палке. Настал самый ответственный момент. К алтарю приближалась группа из шести игроков. Мурзук, вынесший неподъёмную ношу начальника штаба. Однокамешков, возглавивший отчаянную атаку, переломившую ход сражения. Харид, беспрепятственно протащивший Лёдчика через всю зону смерти Цитадели Ветра, умело прикинувшись виндланцем, несущим раненого. Аластар, сражался так, что бог войны пришёл ему на помощь. Фертум, без его зверушек отбивать ночную атаку города было некому, потеря питомцев — вина кого угодно, только не его. Герои шли не с пустыми руками, к подножию алтаря посыпались трофеи: выцветшие тряпки, бывшие знамёнами, зажигательные стрелы, несколько клинков. Будь воля Эдельвейса, по площади обязательно прошлись пленные, но рыцари игроки попрятались, а демонстрировать несколько ботов — инвалидов было как то малоэффектно. На импровизированной трибуне, где знали об истинной причине проведения парада, затаили дыхание. Лидер клана уставился в бесконечно голубое небо, надеясь увидеть хоть какой-то знак. Нет, никто не ожидал явления бога во плоти, но посланника или хотя бы хищную птицу. Ничего.

Тем же вечером огорчённый Эдельвейс передал бразды правления кланом Сурдефу, чтобы на несколько дней уйти из этого мира.