И продолжается жизнь... (Медиумическое произведение) Надиктовано Духом Андрэ Луиса

17 СЕРДЕЧНЫЕ ТЕМЫ

Прошли десять месяцев в работе помощи, которую вели Эвелина с Фантини в отношении Тулио, так нуждавшемся в этом, что оба друга попросили о встрече с Наставником Рибасом, чтобы обсудить проблемы, волновавшие его мысли.

И больше всего на свете они желали увидеть своих близких на физическом плане.

Эрнесто превратился в колодец воспоминаний о супруге и дочери; госпожа Серпа не выносила больше отсутствия своих родителей и мужа. Они горели жаждой получить информацию и объяснения, поскольку страстно желали вернуться.

Ориентер принял их со своей обычной непринуждённостью и, выслушав их просьбу о предоставлении им этой льготы, он со всей простотой подчеркнул:

— Полагаю, вы в достаточной степени соответствуете условиям, позволяющим вам осуществить это мероприятие. Вы пунктуально и искренне посвящаете себя работе, вы теперь знаете, что такое перевоплощение, самодисциплина, самоограничение…

И, проявляя глубокую нежность, добавил:

— Есть ли какой-либо особенный мотив, интимно особенный, в этой просьбе?

Молодая женщина со смущением произнесла:

— Наставник, я испытываю грусть из-за отсутствия Кайо…

— Когда любящие супруги разделены, они вновь становятся женихом и невестой, — вмешался Эрнесто. — Зачем мне отрицать, что мне грустно потому, что я не могу сжать свою жену в объятиях?

— Дорогой друг, — осмелилась Эвелина, выразительно глядя на него, — я бы хотела проконсультироваться с вами насчёт супружеских уз…

— Говори, дочь моя…

— Вы знаете, что во время нашей первой встречи с Манчини я в какой-то момент почувствовала себя безответственной молодой женщиной, ощущая сильное притяжение к нему. Затем, отреагировав на это чувство, я снова увидела себя мысленно отступающей к Кайо, мужу, который остался на физическом плане, что делает меня похожей на спутник, летающий вокруг них обоих… Я принялась помогать Тулио и постепенно я поняла, что он абсолютно не тот мужчина, которого я хотела бы видеть своим спутником… Но чтобы помогать ему и выносить его выходки, мне сейчас нужен какой-либо стимул…

— Любовь Божья.

— Я понимаю, что сегодня мы живём в Божьей сущности. Но для меня это остаётся тайной… Я знаю, что мы ничего не добьёмся без Бога. Но между Богом и обязательством, которое мне предстоит исполнить, мне нужен кто-нибудь, кто поможет в этом моему разуму, кто станет поддержкой в моей повседневной жизни, в поисках того состояния души, которое мы называем внутренним покоем, эйфорией или даже блаженством… Означает ли этот духовный голод, который заставляет меня думать день и ночь о возвращении к Кайо, что он действительно моя абсолютная любовь, тот дух, что станет благословенным солнцем, которое окутает меня навсегда, когда мы достигнем совершенства?

Рибас улыбнулся и принялся философствовать:

— Все мы принадлежим Вечной Любви, и поэтому у каждого из нас собственный путь для достижения высшей цели. Для большинства человеческих существ встреча с идеальной любовью подобна, в какой-то мере, поискам золота или алмазов в рудниках. Приходится просеивать мелкий гравий или погружать руки в мирскую грязь, чтобы найти их. Каждый раз, когда мы испытываем глубокую любовь к кому-либо, мы превращаем этого кого-либо в зеркало своих собственных мечтаний… Мы начинаем видеть самих себя в особе, ставшей объектом нашей любви. Если эта сущность действительно отражает нашу душу, то взаимная нежность растёт с каждый разом всё больше, окружая нас климатом ободрения и радости для такого, не самого простого эволюционного путешествия. В этом случае мы получаем верную опору для роста нашего нравственного очищения… В противоположном случае, особа, которой мы посвящаем себя, в конечном итоге возвращает нам наши собственные отражения, как банк, который возвращает или расходует наши инвестиции оставлением или неспособностью вести наши интересы. И тогда возникают духовные ситуации, которые мы называем печалью, разочарованием, равнодушием избавлением от иллюзий…

— Вы утверждаете, что мы движемся вперёд в нашем существовании путями сходства, от привязанности к привязанности, пока не найдём незабываемую привязанность, которая возникает в жизни как огонь вечной любви? — высказался Фантини.

— Да, но концепция любви понимается без узости секса, поскольку супружеские узы, хоть они и священны, но являются лишь одним из проявлений любви в себе. Отдельный мужчина или отдельная женщина могут подтвердить в супруге присутствие своего идеального типа. Но возможно, что после свадьбы они могут оказаться более прочно привязанными к материнскому сердцу или отцовскому разуму… А иногда они находят избранные узы лишь у одного из своих детей. В любви лишь сходство важно…

— Наставник, — спросила впечатлённая Эвелина, — а мучительные союзы, несчастные браки?!…

— Да, перевоплощение это и возобновление. Многие супружеские пары в миру состоят из духов, встречающихся, чтобы решить определённые дела. Вначале их чувства противопоставляются в секторе сходства, словно зубцы двух механизмов, дополняющих друг друга, чтобы заставить функционировать систему зубчатую передачу брака… Затем они понимают, что необходимо трудиться над другими деталями этого живого механизма, чтобы он производил ожидаемые благословения. Это требует понимания, взаимного уважения, постоянной работы, духа жертвенности. Если одна или обе стороны впадают в непонимание, то начавшееся или возобновлённое творение рухнет…

— И тогда? — вопрос Эвелины витал в воздухе, окутанный глубоким любопытством.

— Тогда тот из супругов, кто нарушил правило ситуации, или оба, согласно корням разобщения, должны ждать получения новых возможностей во времени, чтобы реконструировать любовь, которую они разбазарили.

— Наставник, позвольте вопрос. Может ли супружеский союз двух существ, любящих друг друга, оказавшийся прерванным смертью, реформироваться здесь?

— Конечно, если супруги действительно любят друг друга…

Фантини заметил:

— А если этого не получается?

— Тот, кто искренне любит, продолжает работать с этой стороны жизни, тот же, кто на Земле не хранит в отношении его то же величие чувства, совершенствует творение любви в других аспектах, отличающихся от аспекта супружеского чувства.

Великолепная улыбка осветила лицо госпожи Серпа, которая уверенно заявила:

— Этого со мной не случится. У меня всегда есть причины доверять Кайо так же, как я доверяю себе.

— Ваша вера, — ответил Наставник, — свидетельствует о вашей искренности.

Эрнесто долго смотрел на свою спутницу и восхищался нежностью её доброй и наивной души. Уже давно он стал относиться к ней с глубокой нежностью. Он никогда не ловил её ни на малейшем заблуждении: всегда сочувствующая, преданная. Он часто ловил себя на том, что привязан к ней какой-то волшебной силой. Под какой призмой рассматривать это? Как дочь, спутницу, мать, сестру? Он не мог определить этого.

Опасаясь погружения в такие глубокие размышления, он, добрый друг, стал подтрунивать, с целью изменить ход своих собственных мыслей:

— Наставник Рибас, поскольку это ощутимо в случае с нашей сестрой, я тоже убеждён, что моя супруга ждёт меня… А если бы это было не так?…

— Если бы это было не так, — и ментор подчеркнул слова отцовским добрым настроением, — вы, Фантини, без сомнения, воспользовались бы возможностью помочь ей в качестве доброго друга.

— А в этом случае имел бы я право избрать себе новую спутницу в новой жизни?

— Человеческие законы, как на земном плане, так и здесь, являются принципами, подверженными изменениям, и в сущности, они не влияют на Божественные Законы. В человеческом жилище нет обязанностей, касающихся вдовства. Только сердце, желающие этого, остаются сиротами в любой компании. Если обязанности брака прерваны смертью тела, то мужчина или женщина остаются одни, если у них есть причины для этого. Естественно, то же происходит и здесь. Развоплощённые мужчина или женщина сохраняют изоляцию или нет, согласно намерениям, которые они питают. Таким образом, мы должны понять, что в любой момент мы располагаем помощью, чтобы чтить труд по строительству чистой, которая, в конце концов, окончательно воцаряется в наших отношениях друг с другом.

Увидев определённую озабоченность в его взгляде, Эвелина постаралась получить более полную информацию:

— Наставник, знаете ли вы спутников, которым не удалось жениться здесь?

— Я один из них.

— У вас были на то особые причины? — спросил Фантини.

— Случается, что любовь супругов, когда она выражается на основе чистой любви, продолжает вибрировать в том же диапазоне между двумя мирами, без того, чтобы обмен энергиями от одного из супругов к другому нуждался в продолжении. Моя супруга и я, мы всегда были соединены вместе. Нам хватало друг друга на Земле в том, что касается чувственной подпитки. После моего развоплощения я быстро понял, что мы всегда вместе, связанные крепкими взаимными узами, как если бы мы были одной частью силовой цепи. В своей духовной преданности я нахожу средства продолжать своё продвижение в ученичестве любви, направленной ко всем. И то же происходит с её стороны.

— Идеальные узы!… — в восторге воскликнула Эвелина.

Выдавая охватившую её тревогу о том, чтобы занять место в чувствах далёкого сейчас от неё мужа, она с почтением прокомментировала:

— Наставник, я вижу, что всегда есть резерв у наших здешних друзей, которые более опытны в вопросе возможного развоплощения любимых людей, которых мы оставили на Земле… Я полагаю, что это тема запрещена для нас. Так ли это на самом деле?

— Нет, не совсем так. По мере того, как мы развиваем понятие ответственности, мы воспринимаем перевоплощение как школьный период. Каждое существование находится под контролем наших высших судей, часто для нас непостижимых.

Выдавая свои внутренние чаяния, его собеседница отважилась сказать:

— Дорогой друг, предположим, что я нахожу своего супругу погружённым в нежно-горькие чувства, связанные с отсутствием, чувства, подобные моим, что он измучен, печален… Не будет ли мне позволено, хоть издалека, ободрить его в уверенности, что мы снова будем счастливы здесь, пообещав ему обновлённое счастье по ту сторону смерти? Я спрашиваю об этом, поскольку не оставила ему детей, чтобы поддерживать его мужество в страдании и надежде…

— Надо избегать подобных мыслей. У нас нет инструментов, чтобы измерить верность тех, кого мы любим, и, даже если бы ваш муж был встревожен, терзаемый расстройством, связанным с вашим отсутствием, мы бы не узнали, принесёт ли развоплощение ему адекватное лекарство. Кто сможет нам сказать, будет ли более важная отсрочка в физическом теле желаемой мерой, которая более уверенно проявится в нём? Вбивать в его разум мысль о смерти, возможно, означала бы помочь ему сократить время, проведённое в материальном опыте. И кто сможет с уверенностью утверждать, что он почувствует себя счастливым, вернувшись к жизни в духе по нашему желанию, а не по решению всегда мудрой природы, так как она отражает намерения Вечности?

— O, Боже мой! — и госпожа Серпа печально вздохнула, — как действовать, чтобы помочь его сердцу, живущему в моём?

Рибас с любовью ответил:

— Во многих случаях, когда мы говорим, что чьё-то сердце бьётся в нашем, было бы более справедливо заявить, что наше сердце бьётся в его…

И с более нежной интонацией в голосе добавил:

— Через несколько дней вы с Фантини сможете отправиться в свои семейные гнёздышки.

Счастливые, Эвелина и её спутник поблагодарили Наставника за это. Мягкая радость внезапно омыла их души, как если бы их чувства вышли из тумана ностальгии, чтобы засиять на солнечном свете надежды на приход нового рассвета.