И сердце пополам

= 18

Звонок повторился. Саша, ковыляя, вернулась в прихожую. В глазок разглядела лишь тёмный силуэт и замешкалась. Кто-то чужой.

В ту же секунду из подъезда донеслись шаги и заливистый собачий лай. Это сосед сверху повёл выгуливать своего Чейза, короткошёрстого фокстерьера. Чейз, всякий раз спускаясь и поднимаясь по лестнице, оглушал подъезд лаем. Но, несмотря на свой шумный нрав, был псом добродушным, однако откуда это знать гостю? Вдруг он вообще боится собак?

Саша поспешно отомкнула замок, впустила гостя и закрыла за ним дверь — от лая Чейза уже в ушах звенело.

— Привет, — поздоровался парень, высокий, черноглазый и неожиданно очень красивый.

Интересно, подумалось вдруг, какие у него волосы? Из-под шапки не видно. Брюнет? Блондин? Или рыжий? Хоть бы брюнет. Ей больше нравились темноволосые. Чёрные ресницы и брови незнакомца обещали, что так оно и есть.

Затем парень улыбнулся, на щеках обозначились ямочки, и он как будто стал ещё красивее. Саша спохватилась, что таращится на него непозволительно долго, отвела взгляд и жутко смутилась.

— Здравствуйте, — пробормотала чуть слышно. — А вы к кому?

— К вам, наверное. Это же Площадь Декабристов, дом 57, квартира 38?

— Да, — подтвердила Саша растерянно.

— Ну вот! — В руке парень держал пёстрый бумажный пакет, который тут же ей и протянул. — Ваш заказ.

Только тогда она обратила внимание, что поверх чёрной куртки на незнакомце была надета оранжевая жилетка с надписью Fox Pizza.

— Это пицца? — догадалась она, указав на пакет.

— Да, с курицей и грибами, как заказывали, — отрапортовал улыбчивый красавчик.

— С курицей? С грибами? Извините, но это какая-то ошибка, — лепетала Саша. — Мы ничего не заказывали. Я вообще только что домой пришла, а мама весь день на работе. Вы, наверное, ошиблись адресом.

Парень озадаченно нахмурился, оторвал пришпиленный к пакету лист.

— Ну вот, смотрите, — он шагнул к ней ближе, коснулся плеча, и Саша разволновалась ещё больше. — Это бланк заказа, вот тут адрес. Прочтите. Ваш?

— Наш, но пиццу мы не заказывали, может, оператор, ну или кто принимал заказ, неправильно расслышал? — с трудом выдавила она.

От волнения у неё перехватило дух. А когда он взглянул на неё прямо, то сердце, дрогнув, замерло. Глаза его оказались так близко и были абсолютно чёрными, бездонными, затягивающими. Румянец тотчас обжёг её скулы.

— Может быть, — прошептал он одними губами, не отрывая взгляда. Словно гипнотизировал.

Потом сморгнул и отвёл глаза, и морок немного отступил. Саше сделалось стыдно за свою слабость. Сроду она не вела себя так глупо.

— Может быть, позвонить вашему оператору? Спросить? — предложила она, уставившись в пол. Поднять глаза, посмотреть на него ещё раз духу не хватало. Но зато отчего-то хотелось, чтобы он задержался хоть на чуть-чуть. Только в этом она и себе бы сейчас не призналась.

— А может, вы позвоните? Вот тут на бланке заказа есть номер.

— Хорошо, — соглашаясь, кивнула Саша и полезла в рюкзак за сотовым.

Руки предательски дрожали, пальцы не попадали с первого раза на нужные кнопки. Ну вот какого чёрта она так разнервничалась? Хоть бы он не заметил.

К счастью, парень и правда не видел этих её судорожных движений. Он вертел головой и с любопытством осматривал интерьер.

Оператор пиццерии ответил почти сразу приятным мужским голосом. Саша, запинаясь, кратко обрисовала ситуацию и в конце робко, извиняющимся тоном предположила:

— Может быть, вы адрес не так расслышали?

— Вероятно, так оно и есть, — на том конце ничуть не обиделись, наоборот, тоже стали извиняться.

Саша нажала отбой и осмелилась вновь посмотреть на парня. Тот всё так же озирался по сторонам, потом повернулся к ней, с улыбкой произнёс:

— Неплохо у вас. Как в музее. Ну? Что сказали?

— Да, ошиблись… Извинились. Обещали разобраться… А куда вы теперь её повезёте? По нужному адресу? — спросила Саша и мысленно себя отчитала: «Что ты пристала к нему? Тебе-то какая разница? Уж не знаешь, что спросить. Всё равно он сейчас уйдёт, а через час про тебя и не вспомнит».

— Пиццу? Да нет. Она и так уже холодная. А пока ещё там разберутся, куда надо везти… Знаете же, поговорку — хорошая пицца долго не живёт. И это не потому что её махом съедают, а потому что остывшая она уже совсем не то.

— Можно ведь и в микроволновке разогреть.

— Держите, — парень всучил ей пакет с коробкой. — Как раз и разогреете.

— Но как…? Давайте я за неё заплачу? — растерялась Саша.

— Ну ещё чего! Это ж наша ошибка. Так что, считайте, это компенсация за доставленное беспокойство.

— Я не могу, как-то неудобно…

— Держите-держите, — парень так искренне, так по-доброму улыбнулся, что Саша невольно разулыбалась в ответ. Уходя, он оглянулся и весело ей подмигнул.

Саша ещё с полминуты стояла в прихожей с мечтательной улыбкой. Какой, а! Такой красивый, а всего лишь разносчик пиццы. Даже странно. Такие обычно в модели идут, в киноактёры или в рекламу сниматься. Такие обычно страшно заносчивы, а он простой и добрый. Жаль, что он ушёл. Жаль, что она даже не знает его имени. Вообще ничего не знает. А даже если бы знала, что с того? Ведь не стала бы она его искать. Разумеется, не стала! Но это давало бы ощущение, пусть и иллюзорное, что если вдруг ей захочется снова с ним встретиться, то это возможно. Ну хотя бы пофантазировать об этом она могла. А так — всё. То есть ничего. Ничего и никогда, без вариантов, без малейшего шанса…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Хотя стоп! Она ведь знает, где он работает. Если вдруг что… А что — Саша и сама не знала, но обрадованная быстренько вымыла руки, выложила пиццу на большое стеклянное блюдо и поставила в микроволновку.

Про Какоурову и думать забыла. И даже когда вспомнила — отмахнулась от случайной мысли, как от назойливой мошкары. Плевать на дуру Какоурову. И на бабку в трамвае плевать. И колено уже почти не болит.

Саша поймала себя на том, что улыбается. Ну, надо же — случайная ошибка неведомого оператора с приятным голосом и ей уже хорошо. И не верится даже, что четверть часа назад она чувствовала себя бесконечно несчастной. Спасибо тебе, неведомый оператор!

Мать вернулась с работы около семи. Узрела ополовиненную пиццу на кухонном столе и удивилась: откуда?

— Заказала, — почему-то соврала Саша.

Ей отчего-то очень не хотелось рассказывать матери про этот забавный эпизод. Казалось, что расскажи она — и волшебный флёр, который до сих пор незримо витал в воздухе и заставлял её беспричинно улыбаться, тотчас исчезнет. Бесследно раствориться, и вновь вернётся глухая тоска и отчаяние.

— Не понимаю, — буркнула мать. — В холодильнике есть рассольник, котлеты и сырники. Зачем ещё пицца? Вредная еда, к тому же…

Саша не стала спорить, бросила добродушно:

— Просто мне вдруг очень захотелось пиццы.

Она вымыла посуду и ушла к себе. Номер оператора Саша предусмотрительно сохранила. Вдруг снова захочется пиццы? Хотя вряд ли приедет он. Сколько их — таких разносчиков.

Ну ничего, если понадобится, она что-нибудь придумает, решила Саша, но тут же сама себя одёрнула: «Не сходи с ума, Фурцева. Совсем уже одичала от одиночества. Стоило парню улыбнуться — и ты растеклась лужицей. И гордость забыла, и мозги порастеряла».

Нет, всё-таки страшное дело — одиночество, хмыкнула она, проваливаясь в сон.