И сердце пополам

= 42

Как же не хотелось прощаться! Как не хотелось расставаться даже на день, а тем более на два. Но завтра Глеб работал…

— Во вторник я заеду к тебе в училище, — пообещал он, целуя напоследок.

Эти прощальные поцелуи всегда были какие-то горько-сладкие.

Саша ждала, когда Глеб спустится, когда за ним захлопнется подъездная дверь, и только тогда достала из сумки ключи.

Стараясь не шуметь, аккуратно отомкнула замок и шагнула в прихожую. И вздрогнула от неожиданности — в полутьме безмолвно и неподвижно сидела на банкетке рядом с дверью мать.

— Мам! Ты чего тут сидишь? Напугала меня!

Но мать пропустила её упрёк мимо ушей. Она цепко следила за каждым её движением так, что Саше сделалось не по себе.

— Да что случилось-то, мам?

Наконец мать отозвалась:

— Саша, у меня к тебе очень серьёзный разговор.

Саша тотчас скисла. Неужто Глеб был прав и та Оксана, мамина коллега, уже успела рассказать про них? На самом деле, когда он об этом говорил, ей и не верилось в такое.

Ну это же глупо — докладывать матери, что её совершеннолетняя дочь гуляет с парнем. Причём не с каким-нибудь маргиналом, а очень даже классным парнем, а двойка по культурологии — это вообще ерунда.

Нет, это просто смешно! Саша взглянула на мать: неужели всё-таки…?

Та выглядела очень решительной, серьёзной, даже скорбной. Тяжело и шумно выдохнув, она поднялась и прошла на кухню. Саша последовала за ней. Почему-то так у них повелось, что все серьёзные разговоры велись за кухонным столом.

— Ты есть хочешь? — спросила мать неожиданно.

— Нет, — мотнула головой Саша, — мы в кафе перекусили.

— Мы — это, я так понимаю, ты и Глеб?

— Ну да.

— А где вообще вы были? — полюбопытствовала мать, на мгновение оживившись.

— Ну так… гуляли по городу. Вот в кафе посидели. В кино ходили. В Сильвермолле.

На этом лицо её дёрнулось, как от нервного тика, и застыло слегка перекошенным. Саша недоумевала — что с ней? Она так отреагировала, будто Саша ей что-то гадкое поведала.

— Вот про Глеба я и хочу поговорить, — глухо сообщила мать. — Ты хорошо его знаешь?

— Даже очень, — подобралась Саша.

— Вряд ли. Саша, я боюсь, что он тебя обманывает. Ты многое про него не знаешь. Это нехороший человек. Поверь мне.

— Ты ошибаешься, мама.

— Я понимаю, как тебе хочется верить ему. Ты влюблена и идеализируешь его. Да и он наверняка показывает себя пока ещё с лучшей стороны. Но он тебя обманывает. Он — обычный подлый прохиндей, который не гнушается ничем для достижения своих целей. Я знаю, что говорю.

— Каких целей? Чем не гнушается? Мама, ты о чём вообще?

— Послушай меня, Сашенька, не перебивай, просто выслушай. Тебе будет, конечно, больно, и мне от этого ещё во сто крат больнее, но лучше узнать правду сейчас, когда не случилось ничего непоправимого. Твой Глеб тебя попросту использует. Я не знаю, каким образом он подстроил ваше первое знакомство, но уверена, всё это не случайно.

— Да он пиццу привёз по ошибке! — воскликнула Саша и лишь затем вспомнила, что прежде говорила, будто заказала сама. Ну и плевать, какая разница?

— По ошибке? — тут же ухватилась мать. — Это он так сказал?

— Мама, он действительно работает курьером в ресторане Фокс-пицца. Оператор просто перепутал адреса, и Глеб привёз заказ нам. Я тогда перезванивала им. Это всё правда.

— Какая ты наивная! Может, он и работает курьером, в чём я, кстати, тоже не уверена, но даже если… то сомневаюсь, что кто-то там перепутал адреса. Он намеренно сюда явился. А знаешь зачем?

— Твоя подозрительность переходит все границы. Это уже какая-то мания — видеть в каждом подлеца. Это ненормально, мама!

Мать начала выходить из себя.

— Да что бы ты понимала! Ты слепо веришь тому, кого знать не знаешь. Этот твой Глеб — подонок. Циничный, наглый и расчётливый подонок. Уж не знаю, чем он тебя очаровал, но цель у него одна — получить экзамен. Он тебе говорил, что учится в нашем университете?

— Говорил, конечно! На истфаке, на третьем курсе. И про экзамен говорил, и про ваш конфликт. Почти сразу он мне всё это рассказал.

Мать, сбитая с толку, несколько секунд молчала, растерянно моргая. Потом, нахмурившись, уточнила:

— И? Просто рассказал и всё? Или просил о чём-нибудь?

— Нет, мама, не просил ни о чём.

Мать, упрямо поджав губы, покачала головой:

— Ну, это ничего не значит, ещё попросит. Вот увидишь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что ж ему мешало сделать это раньше?

— Возможно, считал, что пока ты недостаточно к нему привязана. Или удобный повод поджидает.

— Мама! Да перестань ты! Он не такой!

— Этот твой не такой, чтоб ты знала, сначала пытался всячески обаять меня, преследовал, подарками пытался подкупить. Когда ничего не вышло, стал окучивать мою коллегу, домогался к ней и заодно подбивал её, чтобы она за него попросила. Когда и та отказалась, взялся за тебя.

— Уж не та ли это коллега тебе сегодня про нас рассказала? Оксана, да?

— Допустим.

— А ты в курсе, что эта коллега при живом женихе крутила с Глебом роман? А потом они расстались.

— Какие глупости! Какая мерзость! Это он такое насочинял?

— Всё, мама, — устала произнесла Саша, поднимаясь из-за стола, — я больше не хочу про это говорить. И слушать про Глеба всякие гадости тоже не хочу.

— Саша, — мать поймала её за руку, — я тебя прошу, я тебя умоляю! Не встречайся с ним больше. Если не хочешь потом страдать, прекрати всё сейчас.

Лицо матери исказила неподдельная боль, и Саше в этот момент действительно стало её жаль, но то, что она просила — было чересчур.

— Нет! Ты не можешь этого просить. Ты не имеешь права. И я не собираюсь с ним расставаться только потому, что у тебя с моим отцом… закончилось всё плохо, — выпалила Саша и тут же устыдилась собственных жестоких слов.

Мать, конечно, зациклена, перегибает палку и постоянно вмешивается в её жизнь. Её забота душит. Её опека как кандалы. Но она ведь её любит больше жизни и сейчас действительно страдает.

— Мамочка, — Саша подалась к ней, — поверь, пожалуйста, Глеб очень хороший, и я его очень сильно люблю. Я без него не могу. И он меня тоже любит. Ну подумаешь, пропустил семинары там твои. Это же не самое главное. К тому же, он ведь работает, не просто так гулял… А Оксана эта оклеветала Глеба. Она злится из-за того, что он её бросил.

— Он и тебя бросит, — с такой безысходной горечью в голосе промолвила мать, что у Саши навернулись слёзы.

— Да нет же! Зачем ты так говоришь? Всё у нас будет хорошо!

Мать отпустила её руку, поднялась и, тяжело ступая, вышла из кухни. На пороге обернулась, но взглянула не на дочь, а куда-то в пол, ей под ноги.

— Я экзамен ему не поставлю. Ни за что. Так ему и передай.

