Император гнева

24

АННИКА

Мы с Ханой сидим в тишине. Она не спрашивает, почему я плакала, или почему мы с Кензо кричали друг на друга. Она не спрашивает, почему меня все еще немного трясет, или не интересуется, куда улетел ее брат.

Она просто сидит рядом со мной в саду, обнимая за плечи и поглаживая мои волосы.

Как будто нужно было напоминание о том, почему она мне так нравится.

Я чувствую, как Хана двигается, и поворачиваюсь, чтобы проследить за тем, куда только что переместился ее взгляд. Мал выходит из гостиной, его брови нахмурены.

— Что тебе нужно, Анника? — ворчит он. — Чай?

— Думаю, что что-нибудь покрепче и более шотландское было бы лучше.

Он криво усмехается и кивает. Как только он собирается вернуться обратно, мы резко поворачиваемся на звук двигателя, ревущего на подъездной дорожке. Шины визжат, и скрежет металла заставляет нас всех вскочить на ноги и броситься вокруг дома в сторону подъездной дорожки.

Дерьмо.

Такеши, которого я видела, как он уезжал с Кензо ранее, с трудом встает на ноги с разбитого мотоцикла. На нем нет шлема, и еще до того, как он опускается на колени, я вижу кровь, стекающую по его лицу и с руки, которую он прижимает к груди.

— ТАК! — кричит Хана, пока мы втроем бежим к нему.

— Что, черт возьми, случилось?! — шипит Мал, присев рядом со своим братом. Я вздрагиваю, когда вижу рану на лице Такеши и боль в его глазах, когда он гримасничает. Его глаза затуманены, но когда они находят мои, они проясняются.

— Кензо? — выдыхаю я.

Его горло дергается.

— Они забрали его, — ворчит он, морщась от боли.

— Кто забрал? — рычит Мал.

— Какой-то, блядь… албанец, кажется, — бормочет Такеши сквозь стиснутые зубы. — Почти уверен, что именно это я слышал, как он говорил своим людям.

— Что произошло? — выпаливаю я.

— Мы поехали в дом Леки, — бормочет он, снова морщась. — Но он был пуст, и когда мы туда добрались, там повсюду была кровь. Мы нашли Леку всего изрезанного, но потом на нас набросился этот ублюдок и его люди. — Он качает головой. — Большой ублюдок с бритой головой и бородой. Восточноевропеец, это точно. Его парни называли его Газа, или что-то типа Газа…

— Гакафери.

Мое сердце падает, лицо белеет, когда имя срывается с моих губ.

— Да, — ворчит он. — Вот именно.

О, черт.

— Они вырубили Кензо. Я одного из них взял, но их было еще около дюжины. Я… — Его голос срывается, когда он отводит взгляд. — Я… я оставил его…

— Нет, ты выбрался, Так, — тихо шипит Мал, качая головой и беря брата за руку. — Твоя смерть в бою с дюжиной парней не спасет Кензо. Выбраться и позвать подкрепление — вот что могло бы его спасти. Понял?

Так мрачно кивает.

Я уже иду прочь.

— Погоди-ка, ковбойша, — ворчит Мал.

Игнорирую его, мое лицо окаменело, а сердце колотится, когда я бросаюсь к гаражу. Внутри я хватаю шлем и ключи от того же мотоцикла, на котором каталась на днях. Мал врывается следом за мной, когда я останавливаюсь перед открытым шкафчиком на стене.

— Что, черт возьми, ты…

Он поднимает руки, отступая, когда я резко поворачиваюсь к нему с мечом в руке, направленным прямо на него.

— Я иду за Кензо, — шиплю я. — Что ты, черт возьми, делаешь?

Его глаза вспыхивают, когда он наклоняет голову набок.

— Это ловушка, Анника, — бормочет он. — Ты думаешь, они просто отпустили Така? Гакафери хочет…

— Он хочет, чтобы я пришла к нему, — огрызаюсь я. — И он получит желаемое.

Мал хмурится.

— У нас… история, — шиплю я. — Сделка, которая пошла не по плану. Если он хочет так это уладить… — Я смотрю на лезвие в моей руке. — Знаю, что это ловушка, Мал. Но у него мой муж.

— И мой брат, — рычит он, поворачиваясь и хватая другой набор ключей и шлем. Он проходит мимо меня, вытаскивая меч из шкафчика. — Пошли. Мы теряем время.

Сердце сжимается, когда мы входим во внутренний двор арендованного дома Валона.

Кровь… очень много крови.

Прямо очень много.

— Не Кензо, — тихо рычит Мал. Он хмурится, наклоняясь и проводя пальцами по следам на каменной террасе. — Кензо тащили… сюда, — бормочет он, быстро подходя к одному из крылец, окружающих внутренний двор. Он присаживается рядом с колонной, указывая на царапины на ней. — Его здесь связали. Немного крови, видишь? — Мал указывает чуть выше на колонну. — Так сказал, что ударили Кензо по затылку. Это та кровь. Это не… — Он поворачивается, кивая подбородком на огромное пятно посреди двора.

— Валон, — ядовито шиплю я сквозь стиснутые зубы.

Мал кивает.

— Да, я думаю, это был он. — Он хмурится. — Черт. Это… очень много крови.

Пятно переходит в мокрый след волочения, будто тело тащили в сторону. Мы следуем за ним, сердце колотится при мысли о том, что за углом мы найдем чудовище, разрезанное пополам. Когда натыкаемся на стену с кровавыми царапинами, тянущимися вверх и через нее, мои брови хмурятся.

Он тоже выбрался.

Я смотрю на Мала, который кивает.

— Думаю, они оставили Леку умирать. Когда он остался один, он добрался сюда и перелез через эту стену.

Я с трудом глотаю, дважды. Секунду спустя смотрю на Мала, видя, что он смотрит на меня с любопытством.

— Хочу его смерти, — холодно шиплю я.

Он кивает.

— Думаю, ты уже исполнила свое желание. Это безумное количество крови на земле. Он, возможно, и перебрался через стену, но далеко не ушел. — Мал внимательно смотрит на меня. — Лека должен быть мертв, Анника. Возможно, он добрался до конца улицы или через дорогу по другую сторону этой стены, чтобы спрятаться в канаве. Но к этому времени он должен был истечь кровью.

Меня поглощает жгучее желание найти тело и вырезать сердце. Но есть еще кое-что, чего я жажду еще больше.

Мне нужно найти Кензо.

Сейчас я не могу думать о Валоне или о мести, если он каким-то образом все еще цепляется за жизнь поблизости.

Сейчас я должна найти своего мужа.

— Они недалеко.

Мал присел на корточки, указывая на окурок в белых камнях дзен-сада. Он еще слабо тлеет.

Ублюдки, которые взяли Кензо, все еще рядом.

А значит, и он тоже.

Пронизывающая боль, которую я редко испытывала раньше, пронзает меня. Это боль, которую я чувствовала в ночь гибели моей семьи. В ночь, когда я думала, что потеряла Тейлор. Это боль, которую испытывала не так давно, когда ей угрожала опасность, и я чуть не потеряла ее снова.

Озарение поражает меня, как пощечина.

Я знаю, что это за боль.

Это страх потерять любовь: настоящую, искреннюю любовь. Такую любовь, от которой я пыталась защититься с восемнадцати лет. Такую, которую я теперь чувствую глубоко в костях и в душе к Кензо.

Я не позволю этому случиться.

Не потеряю его.

— Насколько ты близок с местными властями?

Мал кивает, читая мои мысли.

— Близок. Я позвоню нашим парням в местный участок. В Киото не так уж много дорог. Они могут устроить какие-нибудь пьяные облавы и поискать Гакафери и его людей.

Резко киваю и вытаскиваю свой телефон.

— Спасибо, — бормочу я, нажимая на имя контакта и поднося телефон к уху.

— Что, там два часа ночи? — ворчит Фрейя. В Нью-Йорке около часа дня, а значит, она, вероятно, только проснулась.

— Мне нужно, чтобы ты взломала муниципальную систему видеонаблюдения Киото, — выпаливаю я.

— О, это и все? — бормочет она.

— СЕЙЧАС, Фрей!

Ее сарказм исчезает.

— Сейчас. Подожди, — быстро говорит она, чувствуя нетерпение в моем голосе. — Одну минуту.

Я слышу, как она щелкает по клавиатуре.

— Хорошо, я сейчас ищу черный ход. Не должно быть слишком… вот, — ворчит она. — Я внутри. Что я ищу?

— Улкана.

Фрейя резко втягивает воздух.

— Он там? — шипит она.

— Да. И у него Кензо.

Пауза.

— Ты меня слышала? — бормочу я. — Он…

— Да, нет, я слышала, — отвечает Фрейя, печатая. — Я полагаю, чувства… изменились? — спрашивает она, ее голос повышается в удивлении.

Киваю, мое сердце разрывается.

— Изменились, — шепчу я. — Пожалуйста. Найди его, Фрей.

— Дай мне отправную точку.

Я быстро называю адрес арендованного дома Валона.

— Прокрути запись примерно на сорок пять минут назад.

— Одну секунду. — Ее пальцы стучат по клавиатуре ее ноутбука. — Окей, вот мы и на месте. — Она ругается. — Да, там Улкан. Похоже, его люди убили охранников в доме и затащили их внутрь… — Она что-то печатает. — Перемотка — готово. Да, они тащат кого-то за пределы территории…

Моя грудь сжимается, когда она снова резко вдыхает.

— Это Кензо. Они запихнули его в фургон и уехали.

— Он ранен? — шепчу я, глядя вдаль, пока Мал с беспокойством смотрит на меня.

— Да, Анни, — тихо говорит Фрейя. — Он ранен.

Черт.

Поднимаю глаза, встречаясь взглядом с Малом, его челюсть мрачно сжимается.

— Я нашла фургон, — выпаливает Фрейя мне в ухо.

Начинаю бежать обратно к мотоциклам, а Мал мчится за мной.

— Веди.