Император гнева

28

КЕНЗО

— Ты хоть малейшее представление имеешь, что натворил, Кензо?

Тенган сверлит взглядом из-за очков, невероятным образом останавливая свое бешеное метание туда-сюда хотя бы на одну чертову секунду.

— Кензо?

Лицо до сих пор болит. Тело тоже.

Член, если подумать, тоже, но это приятная боль. Он ноет оттого, что провел всю прошлую ночь в объятиях Анники, наполняя ее своим семенем так, что она еще неделю будет чувствовать, как оно стекает в трусики.

И как только эта абсурдная «сверхсрочная встреча», на которой настоял Тенган, закончится, найду Аннику, где бы она ни была, и затащу ее обратно в постель на раунд… черт, я сбился со счета.

Бизнес-менеджер Соты снова смотрит на меня из-под очков, словно на шкодливого мальчишку.

— Имеешь? — шипит он пронзительно.

— Во-первых, понизь тон и успокойся, когда говоришь со мной, — рычу. Замечаю скрытую ухмылку на лице Соты, прежде чем тот прячет ее за своей обычной маской равнодушия «делового Соты».

— Во-вторых, я ничего не делал. Это Улькан Гакафери убил Леку, не я.

Если бы Улькан был жив, не решил бы еще, отправить ему подарок за убийство этого ублюдка или убить его самого за то, что лишил меня этой чести.

Скорее всего, второе.

— Да, но это ты приказал прошлой ночью объявить открытую войну людям Леки, не говоря уже о захвате его активов и бизнеса.

— Его люди — кучка наркоторговцев, которые сунули свои грязные лапы в торговлю людьми. Сомневаюсь, что кто-то в мире будет оплакивать их кончину, — огрызаюсь. — К слову, это и было причиной, почему я никогда не собирался вести с ним бизнес.

И это еще до того, как узнал, что он обидел Аннику.

— Проблема, Кензо, — ворчит Тенган раздраженно, — в том, что, объявив открытую охоту на интересы Леки, ты дал понять чуть ли не всем, что рад его смерти.

— Так и есть, — рычу я.

— Выглядит так, будто ты мог быть причастен к его смерти.

— Тенган, — устало говорю. — Не понимаю, где здесь проблема…

— У Леки были долгосрочные деловые отношения с Елизаветой Соловьевой.

Пожимаю плечами.

— Да, осведомлен. Разговаривал с Киром прошлой ночью, и он уладит…

— Все пошло не совсем по плану, — цедит Тенган. Он поворачивается к Соте, качая головой. — Сота-сан, — ноет он. — Белая Королева недовольна. Мои люди…

— Кто именно твои люди, Тенган? — ворчу я. — Наверняка ты имеешь в виду людей Соты, нет?

Мелкий засранец бросает на меня взгляд, прежде чем снова повернуться к Соте.

— Конечно, Сота-сан, я имею в виду ваших людей…

— Все в порядке, Тенган, — спокойно говорит Сота. — Продолжай.

— Елизавета совсем не довольна тем, как все было обставлено. — Он резко поворачивается ко мне, прежде чем успеваю открыть рот. — Прежде чем что-то скажешь, да, все согласны, что Валон Лека был плохим человеком. Но это не ее забота, учитывая объемы бизнеса, которые она с ним вела, и ценность товара, который он для нее перевозил.

Вздыхаю.

— Я свяжусь с госпожой Соловьевой и предоставлю ей полную…

— У Леки все еще есть люди, знаешь ли, — шипит Тенган ехидно. — На самом деле его брат Басор, с которым он начинал бизнес, заинтересован в том, чтобы все перехватить. Сейчас он в тюрьме в Болгарии, но он связался со мной этим утром…

— Извини, что? — рычу, вскакивая. Тенган отшатывается, когда тычу пальцем ему в лицо. — На кого ты, черт возьми, работаешь, Тенган…

— Кензо. — Сота поднимает палец. — Дай ему закончить. Лояльность Тенгана не обсуждается.

Сверлю взглядом бизнес-менеджера Соты, затем уважительно киваю Соте и снова сажусь.

Тенган старательно поправляет галстук.

— Конечно, работаю на Сота-сана, Кензо, — бормочет он. — Но моя работа — следить за тем, чтобы бизнес шел как надо. Так вот, да, Басор связался со мной этим утром из тюрьмы по контрабандному телефону. Он хочет, чтобы смерть его брата уладила любые разногласия, которые у тебя с ним были…

Разногласия?!

Могу задушить этого мерзавца. Но сдерживаюсь.

— И поскольку он займет место Валона во главе организации, он хочет поговорить о ведении бизнеса, как и было запланировано, и продолжить первоначальный контракт, который обсуждался.

Качаю головой.

— Ни за что. Нет. И черта с два.

Лицо Тенгана мрачнеет, когда он бросает взгляд на Соту.

— Сота-сан, не могли бы вы вправить мозги вашему…

— Дай нам минутку, Тенган, — тихо говорит Сота.

Тенган смотрит на меня с ненавистью, потом поворачивается и чопорно кланяется боссу.

— Конечно.

После его ухода качаю головой и показываю на дверь, в которую только что отступил Тенган.

— Он — большая проблема, — ворчу я.

Сота улыбается, дружелюбно кивая.

— Он был бы проблемой, если бы не был так предан мне.

Медленно выдыхаю.

— Просто не могу согласиться вести дела с преемником Леки, даже если сам ублюдок мертв. К тому же, слышал про Басора. Он, говорят, еще больший кусок дерьма, чем Валон.

Сота кивает.

— Понимаешь, что говорит Тенган, да? Если бы мы начали вести дела с Басором, это успокоило бы Елизавету, что вражда была с одним человеком, а не со всей организацией, с которой она ведет значительный бизнес. — Он вздыхает. — Знаю, это не то, чего хочется, но должен был понимать, что будут последствия от всего, что случилось прошлой ночью.

Киваю.

— Знаю, и я встречу это, Сота. Слушай, я сделал выбор. И придерживаюсь этого выбора. Справлюсь с любыми последствиями.

Его губы трогает легкая улыбка.

— Хорошо, — тихо произносит он. — Раз ты так чувствуешь, значит, готов.

Хмурю брови.

— К чему?

— Через восемь недель уезжаю в Италию на пару месяцев. Не знаю точно, на сколько. Но всегда хотел побывать на виноградниках Тосканы и Пьемонта, и не думаю, что сейчас есть лучшее время для этого.

Смотрю на него.

— Сота, через восемь недель тебе нужно быть в Нью-Йорке на следующий курс лечения…

— Не поеду в Нью-Йорк на следующий курс лечения, Кензо, — спокойно говорит он.

Что-то ломается внутри. Лицо каменеет, пульс сбивается, смотрю на своего второго отца, все эмоции рвутся наружу.

Нет.

Еще не готов. Не готов к тому, что этот человек покинет мир. Не сейчас и уж точно не так.

— Сота, — давлюсь словами. — Что бы они ни говорили, есть другие варианты. В Китае сейчас есть врач, который совершает удивительные прорывы с МРНК…

— Я не вернусь к лечению, Кензо, — с легкой улыбкой отвечает Сота, — потому что у меня ремиссия.

Мир замирает. Смотрю на него, потрясенный, наблюдая, как на его лице расплывается усмешка.

— Черт возьми, — стону, вскакивая и обходя стол. — Ты серьезно?

Сота встает, смеясь, и я обнимаю его крепко.

— Совершенно, — тепло улыбается. — Полная ремиссия после последнего анализа крови.

Ухмыляюсь, качая головой.

— Ты до смерти напугал, знаешь?

Он усмехается, пожимая плечами.

— Позволь старому человеку немного потеатральничать.

Тяжело выдыхаю, снова качая головой.

— Это было ни капли не смешно. Сделай одолжение, не проворачивай такое с Ханой. Она сломается.

Затем внезапно хмурюсь.

— Что ты имел в виду, сказав, что я готов?

Улыбается, берет мою руку и похлопывает.

— Теперь понимаю твоего отца. Понимаю потребность в чем-то ином и более спокойном, чем Якудза. Через два месяца, Кензо, с меня хватит. Отправляюсь в Италию без обратного билета, планирую есть вкусную пасту, пить хорошее вино и целовать красивых итальянок. И когда уеду…

Напрягаюсь, когда доходит смысл.

— Сота…

— Ты готов, Кензо, — тихо говорит он. — Быть Королем.