Император гнева

34

КЕНЗО

Сырая и свирепая энергия пульсирует по моим венам, пока я иду по темному туннелю. Участок пути, ведущий туда, где Валон держит Аннику, становится абсолютно черным. Но потом, после лестницы и первого поворота в туннелях, тусклый свет впереди начинает вести меня.

— ВАЛОН! — рычу я.

Заявление о своем присутствии — это преднамеренное действие. Очевидно, мне приходила в голову мысль подкрасться к нему. Но мысль о том, что его неожиданность может закончиться тем, что Аннику ранят… или что-то хуже… было слишком великим риском.

Кроме того, я хочу, чтобы он знал, что я иду. Хочу, чтобы он поверил, что я так же ослеплен яростью, как он хотел бы это видеть.

Не ошибся, я полон ярости. Ненависти. Уничтожающего желания убить его голыми руками.

Но мне нужно убрать ее от него, прежде чем я это сделаю. И то, что я задумал — сыграть на его жадности и отчаянии — вероятно, мой единственный шанс.

— Довольно, Кензо.

Как и ожидалось, когда я врываюсь через кирпичную арку из туннеля в командную комнату, Валон ждет меня, стоя прямо за Анникой, с широко открытыми глазами. У него пистолет, направленный прямо на меня.

Мой взгляд встречается с ее, невысказанные слова мерцают между нашими глазами.

— Брось оружие, — рычит Валон, указывая своим пистолетом. Я киваю, вынимаю меч из-за спины и кладу его рядом с пистолетом Тенгана.

Валон вздрагивает, когда его взгляд опускается на спортивную сумку в моей руке. Прежде чем он успевает что-то сказать, я бросаю ее ему под ноги.

— Я пришел предложить обмен, — холодно шиплю я ему. — Во-первых, забери свои деньги обратно. Я говорю от имени Соты, когда говорю, чтобы ты оставил их. Знаю, что у вас была пробная сделка, и я знаю, что ты хотел бы рассчитаться с ним. Война у вас со мной, а не с Сотой.

Я подаю ему чушь с серебряной ложкой, смотря ему прямо в глаза, когда делаю это.

Важно, чтобы он не заподозрил, что я знаю, что еще находится в сумке.

— Что бы здесь ни происходило между нами, — продолжаю я, — Сота будет соблюдать тот факт, что вы с ним в расчете.

Валон кажется заинтересованным, но кивает в сторону сумки.

— Почему ты так уверен, что Сота не захочет вернуть свои пятьдесят тысяч?

— Как я уже сказал, — пожимаю я плечами. — У меня есть полномочия говорить от его имени. Я знаю этого человека половину своей жизни и знаю, что для него важно погашать долги. Могу оценить, что твое возвращение денег было жестом доброй воли. Но услуги были оказаны. Сота захочет заплатить за них, независимо от того, будете ли вы вести бизнес вместе после сегодняшнего дня.

…Тем самым закладывая в его голове идею, что он будет дышать и после сегодняшнего дня.

Валон самодовольно улыбается.

Да, это срабатывает.

— Я могу предположить, что раз у тебя есть эта сумка, то Тенган… больше не с нами?

Я пожимаю плечами.

— Ты можешь.

— Он сказал тебе, прежде чем ты убил его, что еще я от тебя требовал, кроме возврата денег Соте?

Я киваю.

— Он сказал.

Мои глаза встречаются с глазами Анники, губы сжимаются, прежде чем я вновь перевожу взгляд на Валона.

— Отдай мне Аннику, и я переведу тебе сколько угодно.

Валон издает холодный смех.

— Ни за что, Кензо. Так это не работает. Ты думаешь, я просто так отпущу твою истинную любовь? — Он фыркает. — На твоем слове, что ты заплатишь мне после…

— Истинная любовь? — холодно рычу я. Я презрительно усмехаюсь, качая головой. — Ты ошибаешься, Валон. — Я указываю на нее подбородком. — Ты думаешь, мне есть дело до этой маленькой похитительнице? Она для меня просто игрушка, ничто иное. Игрушка.

Что-то ядовитое пробуждается в глазах Анники, и ее ноздри раздуваются. Она шипит что-то сквозь кляп, но я продолжаю смотреть на Валона.

— Я с ней закончил. Конечно, я хочу ее вернуть. Именно поэтому здесь. — Я пожимаю плечами. — Но даю тебе слово, что это не из-за любви. Я хочу убить ее сам.

Мне требуется вся моя сила, чтобы не смотреть на женщину, которую люблю больше всего на свете.

Но мне нужно продать это.

Я должен.

Валон выглядит скептически.

— Чушь, — хмурится он. — Ты думаешь, я идиот?

Я качаю головой.

— Конечно, нет. Но можешь спросить любого: эта маленькая сучка только и делает, что создает проблемы. Она обирала меня с того момента, как состоялась эта комeдиальная свадьба. Она также обманывала Соту, и он это знает. — Я хмурюсь. — Ты, конечно, понимаешь, насколько она хороша в том, что она делает, и на что способна. — Я поворачиваюсь, чтобы плюнуть на пол. — Не имеет значения, сколько она дала. Вор — это все равно вор.

Это медленно, но изменение накатывается на лицо Валона, и мне приходится сдерживать свою самодовольную улыбку.

Да, это тот вид, когда он глотает это дерьмо целиком.

— Мне не следовало к ней приближаться, — говорю я. — Знаешь, в первый раз, когда мы пересеклись, эта сучка украла у меня.

Валон хмурится.

— Да… Я думаю, я слышал эту историю. Это было ожерелье, да?

Я качаю головой. На этот раз я смотрю на Аннику.

Прямо на Аннику.

— Это был кошелек, — рычу я. — Сучка украла его прямо из моего правого кармана пиджака.

Из всех чудес, которые я надеюсь вытащить сейчас, это самое сложное. Бомба в этой сумке имела удаленный детонатор. Я уже видел такие СВУ раньше, и знаю, что триггер выглядит чем-то вроде простого сотовой телефона.

Первоначальный план Валона состоял в том, чтобы я передал бомбу Соте, а потом вернулся сюда, где он заставил бы меня перевести ему деньги, прежде чем взорвать Соту.

Если бы я был на месте Валона, держал бы этот детонатор очень близко, скорее всего, при себе.

Но его левая рука в повязке. Его карманы на штанах можно проверить. Но он не пытается запихнуть руку в карман за триггером. Вот почему я предполагаю, что он в наружном кармане пиджака.

Риск заключается в надежде, что Анника знает меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что я сейчас говорю.

…Что я говорю ей, что делать.

— Твой кошелек? — насмехается Валон.

Я киваю сердито.

— Да. Прямо из моего правого кармана пиджака, пока я покупал ей чертово питье. И с тех пор ничего не изменилось.

И именно тогда я это вижу.

Ярость и огонь в ее глазах тускнеют, и понимание загорается.

Она понимает, что я говорю, не произнося ни слова.

Она знает меня.

— Считай, что эти деньги — задаток, — рычу я, кивая подбородком на спортивную сумку у его ног. — У нас были разногласия. Но мы оба бизнесмены. Нет необходимости добавлять эмоции или мелочность в это.

Мои слова предназначены как отвлечение. Это срабатывает. Я смотрю прямо на Валона, но на краю моего зрения вижу, как рука Анники движется за её спину, к его правой стороне.

— Давай сделаем это, Валон, — рычу я. — Мы оба можем выйти отсюда с тем, что хотим. Ты получаешь свои деньги, а я получаю эту сучку, чтобы отомстить. Согласен?

Брови Анники поднимаются и опускаются дважды. Мой взгляд мелькает к ней. Обе ее руки теперь снова перед ней.

Она поняла.

— Какова твоя цена, Валон, — говорю я. Достаю телефон, который забрал у Тенгана, и машу им в воздухе. — Назови сумму, отпусти ее, и я переведу тебе прямо сейчас. Нам не нужно продолжать эту войну.

Глаза Валона сужаются, и его губы сжимаются, как будто он обдумывает это. Обычно это было бы абсурдным предложением. Но очевидно, что он здесь борется с инфекциями и старается не истечь кровью. Он сгорбился и явно чувствует боль. Честно говоря, меня удивляет, что он вообще жив, даже если кажется, что он поддерживает себя здесь, в туннелях, на обезболивающих и стимуляторах. Он выглядит так, будто его держат в заложниках, черт возьми.

Значит, это может сработать. А если нет — я убью его голыми руками, даже если в процессе меня подстрелят.

— Пять миллионов, — шипит он.

Я сдерживаю желание закатить глаза.

Делаю вид, что раздумываю, хмурюсь. Потом киваю:

— Договорились. Пять миллионов за неё. И считаем дела улаженными по-джентльменски.

Губы Валона кривятся.

— Переводи.

— Сначала она.

Он не двигается. Время замирает.

И наконец он резко толкает её вперёд. Дуло пистолета не дрогнув, остаётся направленным на меня, палец уже на спусковом крючке.

— Попробуешь хоть что-то, Кензо… — Он качает головой.

Но я почти не слышу его. Вижу только Аннику, медленно идущую ко мне. И изо всех сил сдерживаю себя, чтобы не схватить её, не прижать к себе, не сорвать этот чёртов кляп и не поцеловать её до потери дыхания.

Она останавливается в шаге от меня. Наши взгляды встречаются, и я замираю. Её рука между нами. Медленно поворачивается ладонью вверх.

Я опускаю взгляд. Чёрный брелок в её ладони.

Мои мышцы напрягаются, готовые к прыжку.

Чёрт. Всё будет на грани.

Я не знаю, сколько взрывчатки в той сумке и насколько мощным окажется взрыв. Может, он разнесёт это место к чёртовой матери.

Но выбора нет.

— Назад, сука, — рычу я, заставляя себя выглядеть яростным. Киваю на тоннель у себя за спиной. — Разворачивайся и иди, пока не дойдёшь до лестницы. А мистер Лека и я закончим наши…

— Стой.

Валон вскидывает пистолет, смотрит на меня, сузив глаза.

— Деньги, Кензо, — рявкает он. — Сейчас.

Я киваю, поднимая телефон Тенгана и делая вид, что разблокирую экран.

— Секунду…

Медленно шагаю вперёд. Постепенно оказываюсь перед Анникой, незаметно оттесняя её назад, в тоннель.

— Ну? — бормочу. — Номер счёта?

Валон начинает диктовать цифры. Я делаю вид, что печатаю. Шаг за шагом отступаю назад, ведя Аннику к тоннелю.

Валон заканчивает.

Ну что ж.

— Готово, — киваю я. — Переведено. Было приятно иметь с вами дело, мистер Лека. Надеюсь, теперь мы оба можем разойтись по-хорошему…

— Подожди-подожди. — Он фыркает. — Как будто я тебя отпущу, не проверив.

Мои пальцы сжимают брелок. Сердце колотится. Каждая мышца натянута, как струна.

Вся вселенная застывает в ожидании перед бурей.

Валон тянется за телефоном, чтобы проверить перевод. И в тот момент, когда его пальцы касаются края пиджака, он замирает.

Чёрт.

Время растягивается. Его брови хмурятся. Рука медленно скользит в карман. И… Да. Он понял.

Понял, что брелка там нет.

Я разворачиваюсь в прыжке, толкая Аннику вперёд, в тоннель.

Валон рычит от ярости.

Гремит выстрел.

Обжигающий огонь взрывается в боку.

Я нажимаю кнопку брелка, бросаясь вперёд, накрывая Аннику собой.

Белый свет ослепляет. Жар и оглушительный гул накрывают меня с головой.

А затем я падаю в чёрную бездну.