Империя

Зератул

Время неумолимо продолжало своё течение, размывая своими песками путь к спасению. Каждый миг разрушал когда-то найденный путь, который мог привести его народ, а с ним и других разумных, к долгожданному спасению. Этот путь терял своё направление, становился всё более зыбким и еле уловимым. Во временных линиях бушевал, набирая обороты, невидимый шторм, который всё сильнее закрывал грядущие события от взора тёмного прелата.

Как Зератул ни старался, пробить пелену шторма и прозреть новый путь, или хотя бы выявить причину, которая вызвала столь грандиозные изменения в судьбе его народа, ему так и не удалось… «Почти, почти не удалось…» — без особой радости подумал Зератул.

Каждая новая попытка приносила только боль и страдание, увеличивая зарождающийся в душе храмовника гнев, а все образы по-прежнему оставались смутными. Единственное, что ему удавалось разглядеть среди ускользающих образов — это каменное строение, в котором было, по всей видимости, заключено некое существо. А своим чувствам Зератул привык верить. И это пугающее его существо явно имело прямое отношение к зергам, так как оно было окружено доселе невиданными существами, среди которых были также стаи изначальных зергов.

Смысл этих видений был совершенно не ясен Зератулу и ускользал от него всякий раз, когда он пытался осознать увиденное.

Ещё в самом начале своих поисков, ему открылись знания о реальном происхождении зергов. В поисках ответов он посетил мир, где жили изначальные зерги. Они значительно отличались от тех, что пришли на Айур или Шакурас. Даже те, которых он видел у терранов, были иными. «А ведь они в своей истинной форме не подверглись изменением со стороны тёмного зел-нага. Они смогли не допустить его влияния на себя!» — эта мысль прострелила разум Зератула, ужаснув его.

Мир изначальных зергов был чист и прекрасен в своей первозданной форме, но этим же он был и ужасен. Зерус, а именно так этот мир назывался, не был спокойным местом. Его обитатели постоянно стремились к совершенству эссенции через вечное противостояние. Везде, куда падал его взор, шла непрекращающаяся битва. Это было сражение, целью которого была не жизнь, а развитие и эволюция через смерть, боль, страдания и преодоление новых вызовов.

Было ощущение, что сам мир, каждая его крупица стремится к совершенству своего существования. Зератул смог провести всего десяток часов на поверхности этого мира, взял анализы и совершил короткие медитации. Его действия только подтвердили найденные ранее знания и видения. Мир, где идёт вечная битва, а самые могущественные представители своего вида ведут за собой многочисленные стаи в этом бесконечном сражении за чистоту эссенции. Тёмный храмовник, не мог долго находиться на поверхности Зеруса, когда каждая секунда его пребывания здесь несла за собой смертельную опасность, а любой неосторожный шаг грозил неминуемой смертью. Провести полноценную медитацию, в таких условиях было почти невозможно. Всё его естество кричало об угрозах, все чувства сигнализировали о скором нападении.

Зератулу пришлось провести глубокую медитацию на корабле, удерживая тот на низкой орбите родного мира зергов, пока шли тесты с доставленными образцами. Медитация в ожидании результатов почти не принесла свежей информации, только добавила новые подробности в ранее найденных загадках и видениях. Отголоски давних битв зел-нага со своим тёмным собратом всё ещё хранились миром в его сути, а некоторые обитатели Зеруса даже застали те времена, но эти образы были размыты. А лезть к спящим древним Зератул обоснованно опасался, не желая случайно их пробудить. Мощь Древних даже во сне была ужасающей и подавляла его разум.

Зератул опасался, что все спящие только и ждут удачного момента, когда на Зерусе все молодые вожаки станут с ними вровень. Тогда они бросят древним вызов в тщетной попытке возвышения, не понимая, что станут для Древних лишь новой ступенькой к развитию, буквально принесут им на блюдечке свою концентрированную эссенцию. «Если они смогут пробудиться от моих действий или найдут меня…» — эти древние вызывали обоснованный страх в душе храмовника, ведь те двое, которых он уже смог заметить, находясь в медитации, стояли на одном уровне или приближались к могуществу погибшего сверхразума зергов.

Все более молодые вожаки помнили лишь размытые образы и страх от той битвы, в которой участвовали древние. Но даже увиденного у них хватило, чтобы в душе скитальца проросли зёрна надежды и появились первые ростки.

«Эти древние зерги не склонили голову. Они не приняли сторону зел-нага, но и перед Амуном не склонились как рабы сверхразума, — Зератул поразился невольной догадкой. — Эти же Древние вели за собой свои стаи, потом объединились, бросили вызов чужакам и неистово защищали свой родной мир, не разбираясь в мотивах и целях зел-нага и Амуна. А раз они до сих пор живы, то установка древних зергов, что все чужаки являются врагами, действует до сих пор⁈»

Зератул понял, что истинные зерги выбрали бы смерть взамен рабству. Они никогда не стали бы игрушкой в руках Амуна. Тёмному тогда не удалось подчинить истинных зергов, но он всё же смог извратить захваченных и создать сверхразум. И только при помощи сверхразума у него получилось извратить суть некоторой части истинных зергов, сделав их разменной монетой в своих интригах и играх. Но смерть древних была не напрасной. Зерус и его обитатели смогли уцелеть, сохранить чистоту своей эссенции и поэтому остаться свободными.

В их детях и в дальнейших потомках тлела искра ненависти к испорченным зергам и их создателю. Именно это могло помочь в его плане, ведь их ненависть и непримиримость не просто была в крови каждого существа. Сам Зерус подпитывал их, не давая забыть своим детям о враге, что когда-то посетил их мир.

«Керриган, а сможешь ли ты? Хватит ли твоих сил и воли?»

Зератул вернулся из воспоминаний к текущим событиям.

Картинка становилась всё более чёткой. Джиму Рейнору наконец удалось избавить Керриган от порчи Амуна. Древний артефакт зел-нага смог очистить кровь Королевы клинков, исполнив мечту его друга. Но, как видел Зератул, часть наследия Амуна всё же осталась внутри. Её тело всё ещё хранило часть генов зергов, а псионная мощь даже после очистки была поразительной. Возможно, артефакт зел-нага оставил в ней ту часть зергов, которая изначально была у истинных, не испорченная влиянием Амуна.

В своих видениях Зератул видел, что Керриган вновь должна принять форму зерга, тем самым вернув свою силу и приумножив своё могущество. Приходилось признать, что какую бы ненависть он не хранил в своей душе по отношению к той, кто ранее носил имя Королевы клинков, но только она могла всех спасти. Если верить пророчеству, только Керриган могла принять в себя чистоту эссенции и формы истинных зергов, которая требовалась на пути к единственному шансу на спасение его народа.

Но станет ли слушать его та, кто только что вернула свою суть?

Зератул решил утаить информацию о состоянии Джима Рейнора в надежде на жажду мести Сары. В его видениях они вместе будут вести сражения с тёмным, а потому он верил, что его друг всё ещё жив. Но для спасения протоссов ему придётся вновь пойти на подлость. «Питая её ненависть и жажду мести я смогу помочь Керриган на её пути… — горько вздохнул храмовник и добавил: — Да и так мне будет легче убедить Сару вновь изменить свою суть в жажде мщения».

Но даже если всё сложится удачно и Керриган, поверив ему, направится в мир изначальных зергов для принятия своей судьбы, будущее теперь стало неопределённым. Кто или что её там будет ждать — не известно.

Пока он собирал полную картину грядущего, на родине зергов что-то произошло. Зератул даже обдумывал вариант, что его прилёт мог вызвать неконтролируемые изменения. Например, он обдумывал вариант, что своими неосторожными пси-действиями мог пробудить одного из спящих Древних. Но всё новые видения отметали всевозможные варианты будущего, внося только больше хаоса. Он вспоминал то неизвестное и загадочное существо, что томилось в каменной тюрьме без охраны. «А томится ли оно?», — всё кричало о более непредсказуемых изменениях.

В попытках увидеть Зерус он натыкался на своеобразный щит, сплетённый из ненависти, злобы и боли. Крайне редко он мог уловить сочувствие и желание помочь кому-то. Больше всего его поражало и пугало, что столь странный поток видений шёл не только от самого Зеруса, но от всей системы. Причём с каждым новым днём этот поток становился только сильнее.

А больше всего его пугали отголоски зарождающегося пси-пространства, псионического образования, очень похожего на Кхалу протоссов. Отголоски чужого единения, которое так напоминает Кхалу, но в то же время отличается от неё, приводили тёмного храмовника в священный ужас как бы не больше, чем пугающая неизвестность. Почти достроенный ранее путь к спасению был практически утерян, а грядущие события ныне было невозможно прозреть, они все погрузились во тьму неизвестности.

Как Зератул ни старался найти причину всех произошедших изменений, ему ничего не удавалось. Однако при каждом просмотре собранных на Зерусе данных его ощущения и медитации указывали на определённое место в рабочих файлах с результатами исследований планеты.

Горная гряда у небольшой реки, где раньше древние предки кислотных тараканов вели непрекращающееся сражение. И ведь такое было повсеместно на всём Зерусе. В этом файле с описанием локации не было ничего примечательного или отличного. Но одно изображение вызывало тревогу, а все медитации о причине изменений указывали на данный пикт, где изображена небольшая особь, очень отдалённо и условно похожая на мать стаи, и маленькая личинка.

«Впервые вижу, чтобы кто-то из зергов специально держал личинку в своих лапах, — в очередной раз всматриваясь в изображение, размышлял Зератул. — Может ли данная особь являться тем заточённым существом? Сложно поверить в столь быстрое развитие даже у зергов».

Зератул предполагал, что отголоски пси-всплесков колоссальной мощности имели отношение именно к пробуждению древнего изначального зерга, поскольку на Зерусе просто некому больше было так шуметь в пси-диапазоне, по его мнению.

В любом случае, времени больше не оставалось. Сегодня ему предстоит встреча с той, кто была вечным напоминанием о его проигрыше и потерях, худшим врагом и в тоже время единственным шансом на спасение его расы, а с ней и всего живого в галактике. Требовалось подготовиться и очистить свой разум для предстоящего нелёгкого разговора.

Сара Керриган

Чар. Мир, который изменил её до неузнаваемости, сделав Королевой клинков и рабыней сверхразума. Войска Ворфилда при помощи Джима смогли нанести чудовищный урон Рою. Сначала его уязвимым местом были сверхразум и его церебралы, а затем таким уязвимым местом стала сама Королева клинков.

Пока Рой един, он практически неуязвим, ведь нельзя остановить реку, не построив дамбу. Но стоит убрать ту сущность, что руководит и направляет, как рой становится уязвимым и слабым, теряет свою целостность. Начинается борьба вожаков и их стай за освободившееся место. Не останься Ворфилд с его войсками на планете, королевы ульев скорее всего уже смогли бы объединить все стаи в этом мире.

Чар является центральным миром Роя, бывшей обителью сверхразума. Здесь есть множество центров добычи биомассы и ресурсов, горячий рельеф, испещрённый вулканами и потоками лавы, с обширной сетью подземных туннелей и скрытых полостей. В этих полостях ещё под руководством сверхразума были возведены бесчисленные ульи, гигантские омуты рождения, в которых постоянно рождаются и вырастают новые особи роя.

Нет ни одного мира под властью зергов, который был бы так же развит как Чар. Этот мир станет ключом к основным силам зергов и той основой, которая сможет помочь Саре объединить разрозненные стаи в единый рой. Как только она закончит объединение стай и восстановит свои силы, Арктур Менгск сполна познает весь её гнев, всю её боль и ненависть. Объединённых сил должно хватить для захвата Корхала. Прячущийся там предатель, разрушивший её жизнь и уничтоживший всё, что было ей дорого, будет уничтожен. Любой, кто встанет у неё на пути, будет повержен и поглощён.

Левиафан вошёл в звёздную систему, но не стал выходить на орбите Чара, слишком уж это было рискованно. Не было известно, какие именно силы остались охранять планету, поэтому не стоит рисковать, имея в своём распоряжении только одного левиафана, хоть он и древнего.

«Да и будет время узнать, как теперь обстоят дела. Странно, что за всё время подлёта нас никто не заметил…» — размышляла Сара и пыталась войти в состояние концентрации.

Неожиданно она почуяла «вонь» одного знакомого протосса.

— Зератул!

В отдалении от неё из теней соткался ненавистный ей протосс. Без каких-либо раздумий Керриган кинулась к нему, давать время врагу не входило в её планы. Удар, следом ещё один, не давая время опомниться противнику. Гнев переполнял её. Она сковала его телекинезом и оттолкнула в ближайшую стену. Разумеется, Сара сильно потеряла в своих способностях после того лечения артефактом зел-нага, но вот гнев и ненависть полностью нивелировали её потери.

Не успел Зератул подняться на ноги от столкновения со стеной, как она уже летела на него в прыжке, напитывав свой кулак псионной энергией. К сожалению, пока ей была доступна лишь эта малость, иначе он уже был бы мёртв. Зератул смог принять её кулак на свой пси-щит, нивелировав всю мощь удара, и попытался уйти в тень. «Не успеет, — злорадно оскалившись, подумала Сара, когда заметила, что часть энергии всё же дошла до тёмного храмовника и дезориентировала его: — Мои удары, напитанные силой и сдобренные гневом, пробьют твои ничтожные щиты, жалкий протосс».

Перед мигом триумфа и расправой Сара всё-таки решила узнать, что он забыл вблизи Чара. Взяв его за грудки и подтянув к себе, со злорадной улыбкой она спросила:

— Что тебе нужно?

Однако гнев и злость оказались сильнее неё, здравый смысл слишком быстро стал уступать свои позиции.

«Хочется убить. Разорвать!»

Пока она отвлеклась, ладонь Зератула неожиданно метнулась к её лицу. Сара изготовилась к очередному удару, та лишь охватила её лицо. Миг растерянности и удивления, но боли нет!

— Поверь, — с этими словами от тёмного храмовника начали приходить образы. — Керриган, я был там, где всё началось. Перед тобой простирается Зерус, родная планета зергов. Именно тут тёмный зел-нага нашёл и изменил их, извратил их суть. Но ещё остались истинные, изначальные зерги. Они сражаются, убивают, эволюционируют. Тот же путь предстоит и тебе, если сможешь выжить!

Картинки сменялись одна за другой, а с ними к ней в разум шёл поток данных о том, как найти родину зергов.

Сила. Это то, что ей сейчас необходимо. Сама она слишком долго будет восстанавливаться и не сможет вернуть себе всю ту силу, которой обладала раньше, пока была Королевой клинков. Выживание, ненависть и её последняя цель дадут ей силы. Всё ради неё, её последней цели в этой бессмысленной жизни. Только месть, только желание свернуть голову Менгску — вот всё, что ещё держит её в этом мире. Ничто и никто не сможет остановить Керриган на пути к свершению мести.

— Но ты должна знать, что древние зерги пробудились, а родина зергов — очень опасное место. Что именно тебя там ждёт, мне теперь неизвестно, но тебе следует очень хорошо подготовиться, прежде чем лететь на Зерус. Я буду сопровождать тебя в этом путешествии.

«Верю ли я этому фанатику? Нет уж, ни капли веры в его слова», — но проклятая правдивость ей продемонстрировала, что сейчас Зератул не лгал ей, по крайней мере напрямую. При таком способе общения чрезвычайно сложно даже частично солгать, но вот утаить часть информации вполне возможно. А ведь Сара почувствовала, что тёмный храмовник не просто так боялся этого места и центра его силы.

— Сама судьба предначертала твой путь. Пророчество должно сбыться. Я же простой вестник и бесправный проводник, — очередные религиозные бредни серокожих убийц. Ещё один фанатик, верящий в свои выдумки.

Пока Керриган обдумывала увиденное и сказанное, протосс решил сбежать своими тёмными тропами. «Пусть идёт…»

Фанатик верит в свои религиозные тексты, да и память, которую она частично утратила, подсказывала ей, что пока она была Королевой клинков, то активно искала некое пророчество. Смутные, почти утраченные образы только подтверждали её желание найти информацию о родном мире зергов.

Но чего же так испугался Зератул? Даже во всех тех многих сражениях между ними она не могла припомнить таких страха и злости, исходящих от этого протосса. Хотя больше всего в нём чувствовался страх за грядущее. Страх, что некое пророчество не сбудется, и этим ознаменуется начало гибели всего живого в галактике.

«Ну что ж, если фанатик хочет, чтобы я не только вернула силы Королевы клинков, но и стала значительно сильнее, то почему бы и нет? Своё пророчество он может засунуть себе куда подальше, уж я в этом ему с радостью поспособствую. Пока наши цели схожи. Так ему ещё зачем-то понадобилось вернуть все мои силы и власть над Роем. А вот дальше наши дороги могут разойтись… Управлять собою я больше никому не позволю, в том числе и фанатикам, верящим в предсказания».

Зератул больше не стал скрываться от Керриган. Его корабль с небольшой командой на борту можно было легко отследить, тем более он просто следовал за левиафаном слегка в отдалении.

Предостережение протосса о подготовке звучало странно и двояко. Он хотел скорейшего отправления Сары на родину зергов, но при этом не стал утаивать исходящую от этого мира опасность. Однако она почувствовала, что при этом он умудрился скрыть от неё что-то важное. Его страшила не только опасность от диких зергов.

Нечто важное грозило нарушить все его мистические пророчества и планы, и это «что-то» находилось на родине зергов. Более того, оно произошло не так давно, спутав храмовнику все карты. Складывалось ощущение, что уже этим пожеланием о более тщательной и качественной подготовке перед отправкой на Зерус он сам в некотором смысле нарушал своё пророчество. Но и по-другому он почему-то не мог, словно опасался её провала! Впервые на памяти Сары и по её ощущениям, Зератул боялся её смерти больше, чем своей.

«Как же я ненавижу фанатиков и религиозных дурней. Вечно напустят жути и тумана без какой-либо конкретики!» — она взвыла от бессилия на что-то повлиять.

Единственное, что её склоняло к варианту с посещением данной планеты — это реальная возможность вернуть свои силы. Управлять роем в человеческой форме очень сложно, и с каждым новым зергом в рое давление на её разум растёт. Уже не так сильно помогают молодые королевы ульев и владыки. Чистокровный человек мало подходит для управления роем, каким бы сильным псиоником он ни был. Тела людей просто не предназначены для этого.

«Да и страх Зератула за мою жизнь — это что-то новое. Решено… Как только я возьму контроль над Чаром, придётся изменить свои планы. Мне стоит возвратить всё утраченное, восстановить численность моей личной стаи, а лучше создать ещё пару новых. Не стоит забывать о восстановлении и усилении Чара. Если видения Зератула окажутся правдивыми, то когда я смогу вернуть свои былые возможности — это даст мне большое преимущество. Возможно, другие королевы признают мою власть и не станут сопротивляться. Но перед отлётом Зератулу придётся ответить на пару-тройку неудобных вопросов, если он так желает моего отправления на Зерус».

Зератул

Зератул медитировал. Он пытался умерить свои переживания и тревоги. То, что нужно и что возможно, он сделал: предупредил и направил. Осталось только набраться терпения, чтобы дальше просто ждать и наблюдать.

Керриган уже повела свою стаю на Чар в стремлении вернуть планету под свою власть и присоединить стаю королевы Загары. Ещё до её прилёта одной из королев удалось объединить разрозненные стаи зергов в единую, но выбить войска терранов ей пока не удавалось.

Сара решила в первую очередь установить свою власть над зергами Чара. Зерги под командованием Загары и так уже были сильно ослаблены постоянными атаками, поэтому не смогли долго сопротивляться натиску и опыту Керриган. Загара пала, а её стая, как и она сама, присоединилась к будущей Королеве клинков.

С присоединением зергов на Чаре Керриган начала возрождение Роя, который был всё ещё слаб.

На орбите Чара у людей находился весьма крупный флот с большим контингентом войск, а у Керриган имелся в наличии всего один древний левиафан. Сара могла бы отправить на орбиту молодых, ещё толком не созревших левиафанов или пробудить ото сна ранее выращенных особей, но люди не дали бы им подняться с поверхности. Да, их флот был силён и многочислен, но не всесилен.

Таким образом, у них сложился своеобразный паритет, который никто не стремился нарушить. Сара не поднимала новых левиафанов, чем поставила бы терранов в безысходную ситуацию, когда им пришлось бы вступать в бой с древним и мощным живым кораблём. Впрочем, и сами терраны не лезли к нему, понимая, что таким образом утратят своё преимущество, хотя и к себе не подпускали.

Флот прикрывал наземные силы, а наземное ПКО было солидным подспорьем в случае атаки левиафана на занятую терранами территорию. Гораций Ворфилд пока ещё не осознавал все сложности своего положения. Зератул понимал, что поражение теперь стало неизбежным и что теперь без посторонней помощи каждая минута приближала смерть Ворфилда и его людей.

Тем временем Керриган активно восстанавливала нанесённый ущерб. При этом она продолжала совершать набеги на территорию, которую уже заняли терраны, и не давала тем времени осознать масштаб нависшей над ними угрозы. Она держала своё прибытие на Чар в тайне. Ворфилду было лишь известно, что прибыл некий левиафан со свежими силами зергов. Генерал надеялся уничтожить основные силы прибывших зергов, постепенно перемолоть их в обороне. Но зерги под командованием вернувшейся королевы лишь создавали видимость истощения сил. В реальности же они просто копили силы и восстанавливали повреждённое и разрушенное ранее терранами.

Как долго это могло продолжаться, никому не известно, но тут у терранов лопнуло терпение. Ворфилд выдвинул часть флота в сторону ульев, от которых на них велись основные атаки. Видимо, именно этого шанса Сара и ждала.

Ловушка захлопнулась. Втайне восстановленные колонии слепней сыграли свою засадную роль. В прошлом Загара уже не раз пыталась напасть вдоль ущелья, но тогда флот разметал все собранные ей силы. Однако теперь, выждав момент, силы из восстановленных колоний массовой атакой уничтожили крейсера, направленные на ульи Горгоны.

Путь по ущелью был открыт. У небольших наземных сил терранов без поддержки флота почти не оставалось надежды на спасение. Им ничего не оставалось делать, как уйти в глухую оборону. Всего час потребовался силам недавно воссозданного Роя для прорыва обороны.

Чем руководствовалась Керриган, отпуская часть уцелевших терранов, Зератул так до конца и не смог понять. Возможно, это была жалость, возможно — скупой расчёт, а может быть тут имело место всё и сразу. Находясь так далеко, Зератул не мог полностью ощутить мысли Керриган. Вполне возможно, что Гораций смог чем-то зацепить её и пробить её ненависть, хотя при этом Сара не упустила с этого и свою выгоду: выжившие расскажут о возвращении зергов и об их победе. Этим они вселят страх в сердца людей и в ряды их солдат, когда ранее озвученная победа, о которой трубили СМИ терранов, оказалась мифом. Рой не побеждён, а снова наступает.

После полного захвата Чара от Керриган пришёл пси-сигнал с приглашением. Она не собиралась лететь на Зерус без каких-либо объяснений.

Зератулу не хотелось вновь появляться на поверхности данного мира. Но и не полететь он не мог. Скорее всего, при прошлом контакте Керриган смогла уловить остаточные образы его видений, наполненные страхом, неуверенностью и прочими эмоциями. А это значит, она не собирается слепо следовать пророчеству без дополнительных пояснений.

Разговор вышел долгим и не очень приятным для Зератула. Пришлось выложить часть увиденного, а также свои опасения. Излишняя спешка и недосказанность могли погубить все начинания, а зыбкий шанс на спасение и так находился под нешуточной угрозой.

Подготовка роя затянулась. Пробуждались десятки левиафанов, а в их нутро нескончаемыми потоками шли зерги Роя. Чар был полностью восстановлен и теперь продолжал плодить новых особей и живые корабли. Керриган потребовалось два с половиной терранских цикла на окончательный захват планеты и подготовку к путешествию в направлении родного мира зергов.

Древний левиафан, нёсший на борту свою королеву, ушёл в варп-прыжок в сопровождении свиты из почти двух сотен своих более молодых сородичей и полутысячи совсем юных, недавно выращенных особей.