Индиль

Охота на ведьму. Эпизод двадцать второй

В городе поселился страх. За городскую стену теперь выходили редко и только по несколько человек. Всю ночь в домах и на улицах горели огни. Детей пугали ведьмами, поджидавшими их в чаще леса. Священник в сопровождении прихожан каждый день и каждую ночь обходил город с молитвой об избавлении от темных сил, спустившихся с гор им на погибель. Однако, мужчины продолжали исчезать один за другим. Они покидали свои дома, семьи, пропадали в лесных чащах, в непроходимых болотах, срывались с отвесных обрывов, исчезали в расщелинах скал. Городские ворота закрыли.

Тогда Тиир-Тааре вошла в город. Она уже не чувствовала голод, но ее влекла жажда охоты. Это забавляло ее. Она выбирала, выслеживала своих жертв днем на улице, а ночью проникала в их дома, вслед за лунным светом, проскальзывала сквозь малейшие щели вместе с тенями. Она осторожно садилась на край постели и подолгу всматривалась в спящие лица. Затем она касалась лба спящего мужчины своими тонкими холодными пальцами, от чего тот пробуждался. И стоило ему взглянуть в глаза ночной гостьи, он навсегда оказывался в ее власти.

На Тиир объявили охоту. Никто точно не знал, кого искать. Лишь одно было известно: она молода, красива и у нее неестественно большие голубые глаза. Началась охота на ведьм. Каждую голубоглазую красавицу стали подозревать в колдовстве. Многие из них были взяты под стражу и ожидали своей участи. И тут Тиир обнаружила себя.

Она стояла посреди рыночной площади – одинокая светлая фигура с золотыми локонами и бесконечно печальными голубыми глазами. Она безучастно наблюдала за тем, как вокруг нее собирались люди, переговаривались, указывали на нее пальцами. Их становилось все больше. Разъяренные, кто-то из них держал в руках вилы, косы, какие-то колья и кресты, другие кричали ей что-то на своем языке. Она смотрела на них и думала: «Сколько суеты. Сколько злобы. Вот, я дала вашим мужчинам то, на что не способна ни одна из ваших женщин, и за это вы хотите убить меня. Вы всегда уничтожаете то, что не можете постичь, потому что непознанное рождает в вас зависть и страх, а зависть и страх – злобу».

Потом в нее полетели камни и острые колья, и ни одно из них не достигло цели. «Ведьма!» – кричали ей из толпы, но она не знала людского наречия. Ей было скучно. Она наблюдала за происходящим вокруг и думала, насколько мелочна, мимолетна, пуста и бессмысленна эта суета. Ничтожна. Ярость. Ненависть. Зависть. Месть. Страх. Эти люди боялись Тьмы, властвующей далеко от них, в горах, считая ее истинным злом, но они не замечали, или быть может, не знали, не задумывались над тем, что истинное зло рождалось внутри них самих. Они пытались бороться с внешним противником, в то время как настоящий враг уже давно поселился в их душах. Слепая злоба, рожденная страхом.

Они подходили все ближе, и тогда Тиир оттолкнулась от земли, поднялась в воздух и обратилась огромной черной птицей с человеческими глазами. Плавно и шумно хлопая крыльями, она покинула этот город с его негодующими обитателями и направилась в сторону гор.