Индиль

Исход. Эпизод седьмой

День и ночь сменяли друг друга. Оннед не знал, сколько времени он уже был в пути и сколько времени должен был продлиться его путь. Временами начинался снегопад. Оннед с трудом преодолевал глубокие сугробы, но все же чувствовал под ногами дорогу, которая вела его прочь от всего мирского, в холодную, белую, чистую пустоту. Снегопад прекратился, мороз же усилился. Несмотря на то, что эльф был одет лишь в камзол, он не чувствовал холода. Так он шел, и шел – туда, куда вела его дорога. И вот, наступил момент, когда дороги под ногами не стало. Она закончилась, и закончился его путь. Оннед остановился.

Он стоял на вершине мира. Дальше идти было некуда. Это был конец его пути. Оннед обвел взглядом белоснежные склоны внизу. Он стоял над заснеженным миром. Ни одно из воспоминаний не тревожило его, не звало обратно, не рождало в нем желание вернуться, увидеть ее… Его разум был чист от мыслей, как этот заснеженный мир у его ног. Он словно родился только теперь, и разум его был чист и безмятежен. Он смотрел на мир широко открытыми глазами, и все вокруг было белым.

Шли дни, ночи, и ничего не происходило. Иногда он засыпал, и тогда ему снились белоснежные пустыни. Когда же он просыпался, то перед его взглядом представала все та же белоснежная бесконечность.

Но пришло время, и весна, уже уверенно вступившая в свои права там, внизу, у подножья гор, нашла путь и к его разуму. В ту ночь ему снилась все та же белая пустыня, но теперь снежный покров пришел в легкое движение, словно ветер погнал волну по созревшим колосьям. Оннед стал всматриваться в пустоту, и перед его глазами, прямо из снега, поднялись и расправили свои лепестки белые лилии. Казалось, они сами были созданы из легкого снега и тончайшего хрупкого льда. Они поднимались над снежным покровом, распускали, расправляли свои нежнейшие лепестки, и слегка колыхались в такт дыхания ветра. «Белоснежные лилии, цветущие высокого в горах, где только снег и ветер и никого…» – думал Оннед, любуясь цветами. – «Белые высокогорные лилии, цветущие на заснеженных склонах гор… Индиль!». И он проснулся. Он открыл глаза и сквозь влажную пелену таявшего на ресницах снега увидел мир – пустой, лишенный жизни, лишенный смысла… такой же опустошенный, как и его душа.

Он смотрел прямо перед собой и видел ее глаза – нежно-голубую бесконечность, манящую, зовущую его прочь от всего земного, от суеты. Эти глаза обещали ему освобождение, покой и неземное блаженство. Он потянулся к ним всем своим существом, но не нашел в себе сил оторваться от земли. «Твои глаза в моих глазах» – звучало в его голове. Он весь был там, он стремился слиться с этим взглядом, он желал, чтобы эти глаза поглотили его всего. Но ее глаза оставались безучастны. Они лишь смотрели на него и в них не было ни любви, ни печали, ни угрозы.

Его пальцы нащупали что-то твердое и холодное. Не глядя на кинжал, он обнажил его и вскрыл вены на обоих запястьях.

Кетар вздрогнул и проснулся. Над ним, в кромешной темноте, стояло белое изваяние. Неподвижное, в длинных белых одеждах и с распущенными волосами, падавшими на лицо, оно протянуло руки вперед, к фавну, словно желая показать ему что-то. Кетар поспешно поднялся и стремительно, но с невероятной осторожностью взял ее руки в свои ладони. Ему не требовалось зажигать огонь – от природы он прекрасно видел в темноте, да ему и незачем было видеть – он заранее знал о том, что должен был теперь увидеть: с запястий Индиль на пол падали крупные капли крови.

– Об это ты хотел говорить со мной, Кетар? – спокойно, вполголоса произнесла она. – Об этом были твои видения? Оннед хочет убить нас.

– Только себя, – так же тихо отозвался фавн, будто кто-то мог услышать их.

– Он убивает нас обоих.

– Он не ведает, что творит. Он безумен.

– Я должна остановить его.

– Тогда иди. Ты знаешь, где найти его.

– Знаю.

Кетар перевязал ее раны.

– Ты вернешься с ним или не вернешься вовсе.

– Я знаю.

– И все же ты пойдешь за ним?

– Я должна его увидеть. Я должна найти его. Пришло время отпустить друг друга.

– Что ж… Ступай и… помни меня.

– Всегда, Кетар.

Она обвила его шею руками, он обнял ее в ответ, и так они долго стояли среди ночной прохлады и тишины, под миллиардами звезд, одни в этой огромной Вселенной.

Затем он отпустил ее, и когда она уже почти что слилась с ночной тьмой, он в последний раз окликнул ее.

– Увижу ли я тебя когда-нибудь вновь?

– Конечно, Кетар… В наших снах… Ты знаешь дорогу…

Она коснулась его плеча, и он тут же очнулся от своего беспамятства и проснулся. Словно этим легким движением она вернула его из небытия. Он вдруг очнулся от своего беспамятства и прозрел. Перед ним белели заснеженные склоны гор, поблескивая в лучах вечернего солнца.

– Ты? – тихо произнес он. Она стояла перед ним такая, какой он запомнил ее после их встречи в горах, в заснеженных пещерах, тогда, в тот день, когда они обрели друг друга. – Ты? – так же тихо повторил он.

Она улыбнулась.

– Ты здесь… – он огляделся. – Где мы?

Она смотрела на него светлыми голубыми глазами и едва заметно улыбалась.

– Не молчи. Ведь ты здесь. Ты не видение, не сон. Ты не вымысел моего больного воображения. Ты вернулась?

Оннед протянул ей руку.

– Ты пришла, чтобы закончить начатое?

Она отрицательно покачала головой, все так же улыбаясь.

– Тогда зачем ты здесь? – прошептал он.

– Ты позвал меня.

Он взял ее руки в свои ладони. На ее запястьях были бинты. На его запястьях были свежие шрамы. Их взгляды встретились.

– Мы знаем больше, чем думаем, – прошептала она. – Мы чувствуем тоньше, чем знаем. Мы переживаем сильнее, чем это видно. Мы никогда не покажем то, что горит внутри. Все страсти, переживания и тревоги останутся там, где нас больше нет… Мы – две части одного целого. Я слышу то, что слышишь ты. Я стала видеть твоими глазами. Я чувствую каждую твою рану, каждую царапину на твоем теле… Связь, что существует между нами, создала не я. Эта связь появилась задолго до нашего рождения и не исчезнет после нашей смерти. Мы будем снова и снова встречать друг друга в разные эпохи, в разных измерениях, и пусть каждый раз смерть будет стирать в песок и пыль, каждый раз мы будем заново находить друг друга.

– Мой путь окончен, Индиль. Он окончен здесь, в этом белоснежном первозданном мире, рядом с тобой.

– Я пришла проститься, Оннед. Я отпускаю тебя и прошу тебя о том же.

Оннед поднес руку Индиль к своим губам и долго смотрел в ее глаза своими выцветшими прозрачными глазами. Затем он коснулся губами ее лба, последний раз взглянул на нее и пошел прочь, вперед, туда, где за белыми снегами начинался Свет. Индиль смотрела ему вслед и видела, как постепенно он растворяется в Свете и сам становится частью Света. «Потому что он часть Света. Потому что он сам – Свет…», – думала Индиль, уже едва различая его силуэт в свете вечернего солнца.

Она так и сидела на вершине скалы, прижав колени к груди и обняв их руками, глядя вслед ушедшему Оннеду. Ей казалось, что он все еще где-то рядом, вокруг нее, в этих мягких искрящихся частицах света.

Когда солнце коснулось края гор, Индиль поднялась и пошла вперед, вниз по склону. Снег оставался позади, а перед ней открывались бескрайние высокогорные луга, белые от цветущих лилий. В небе начинали мерцать первые хрустальные звезды, а из-за горной вершины поднималась огромным диском чистая, яркая, серебристая луна. Индиль шла вперед, касаясь открытыми ладонями влажных, прохладных лепестков огромных белых цветов. Она шла, не отрывая глаз от луны, шла к ней, к этому чистому сиянию, некогда породившему ее. Цветы вокруг нее поднимались, становились все выше, все крупнее. Наконец, они расступились перед ней, и ее взору открылся завораживающий вид на черную гладь древнего озера.

Индиль опустилась у самой воды и заглянула в темные воды. Там, где-то в глубине, мерцали миллиарды звезд, словно маленькие искрящиеся светлячки, желавшие поведать ей тайны Вселенной.

Она услышала шум крыльев над головой, но не обернулась. Кто-то огромный опустился на землю позади нее и оставался там, не совершая больше ни единого движения. Индиль поднялась и отряхнула платьице. Вокруг нее, из ночной травы, тут и там выглядывали ночные цветы, синие, сиреневые, светящиеся в темноте, словно огни. Индиль подняла руку вверх, к небу, и тут же на ее открытую ладонь опустилась ночная фея, трепеща золотистыми крыльями. Индиль нарвала цветов, вернулась к самой кромке воды, стала раскладывать их на берегу.

Кто-то большой приблизился к ней и сел рядом. Краем глаза она видела огромное черное крыло и пальцы огромной руки, ломавшей сухую соломинку. Кто-то большой вздохнул над ее головой, и вздох этот был наполнен такой безысходностью, что Индиль обернулась к нему и непонимающе посмотрела на пришельца. Он также обернулся к ней, и она увидела два черных светящихся глаза. Незнакомец сказал ей что-то, но она не поняла его. Ей показалось, что он негромко зарычал на нее, и тогда она вернулась к своим цветам.

– Где я ошибся, Индиль? – тихо говорил демон, а она продолжала раскладывать узоры из собранных ею цветов. – Ты даже не помнишь меня, ведь так? Ты вернулась в детство, в безмятежную пору, полную новых открытий, ярких впечатлений, полную надежд, мечтаний, стремлений. Та ли ты, что была? Родилась ли ты заново или в тебе все еще продолжает жить моя Тиир? Пробуди свою память. Где-то в глубине тебя живет наша любовь. Она настолько сильна, что не может исчезнуть без следа, не может не оставить ничего после себя. Посмотри на меня, вспомни меня…

Она словно не слышала его, продолжая раскладывать перед собой яркие ночные цветы.

Он смотрел куда-то вдаль, в ночное небо, в древние воды Черного Озера, хранившие все тайны Вселенной.

– Помнишь, я обещал тебе всю Вселенную? Смотри, она вся здесь, у твоих ног. Пойдем со мной. Там, в темных водах мироздания, мы снова обретем друг друга. Черные воды Озера воссоединят нас, мы снова будем вместе, и теперь навсегда. Ведь мы оба желаем этого.

Он поднялся, и крылья с шумом зашуршали по траве. Индиль подняла голову и посмотрела на него. Казалось, она не испытывала ни капли страха перед этим исполином, аккуратно взявшем ее за руку и поведшим за собой.

Они шли рядом – демон, Правитель во Тьме, Лорд Махталеон, тот, чье имя не произносили после захода солнца, и она – маленькая нимфа, снова ставшая ребенком, с золотыми кудрями, в белоснежном платье и со светящимся ночным цветком, зажатым в детской ручке. Она заново начинала свой путь – юное создание с древней душой и памятью, хранившей знания многих тысячелетий.

Они вошли в воду. Дно долго оставалось под их ногами, как вдруг исчезло в одно мгновение, словно они сорвались вниз с высокого обрыва, и вода поглотила их. Махталеон пытался ухватить ее, вырвать из бурных подводных водоворотов, но каждый раз ее маленькое тельце ускользало от него. Наконец, ему удалось нагнать ее, наперекор бушующей стихии, он подхватил ее на руки, прижал к себе и устремился вверх, к поверхности воды.

Он вырвался из толщи вод и взмыл вверх, в ночное небо, подобно огромной черной птице, несущей в когтях свою добычу, и с его крыльев ливнем пролилась вода Великого Озера. Лишь опустившись на землю, он увидел то, что вернуло ему Озеро: перед ним на траве лежало бездыханное тело Тиир-Тааре.

– Озеро вернуло тебе то, что ты желал, Милорд.

– Не этого я желал, Кетар.

Фавн подбросил охапку хвороста в огонь и сел напротив демона. Искры от костра поднимались высоко в темное небо и гасли там. Махталеон сидел, опустив голову, и исподлобья смотрел на огонь.

– Ты видел ее душу, Милорд, и теперь ее душа обретает новое тело. Ты вернул ее душу Озеру. Озеро вернуло тебе ее тело… Тело твоей Тиир-Тааре, которое будет ждать возвращения души, жившей в нем.

– А что делать мне? Я потерял ее. Теперь навсегда.

– Ищи ее, не только здесь, но и в других мирах, в других измерениях. Следуй за ней в своих снах. Она где-то ждет тебя, сама не осознавая этого. Найди ее, и вы снова обретете друг друга.

– Крохотная искра в миллиарде галактик, в тысяче реальностей…

– Отбрось все. Любящие души всегда находят друг друга. Они не знают преград…

– Откуда тебе знать об этом, фавн?

– Все звезды шепчут об этом. Разве ты не слышишь их голоса?..

Эпилог

Я думала, это вода. Мне казалось, я вынырнула из воды настолько стремительно, что во все стороны разлетелись брызги. Но нет. Я открыла глаза. Это не брызги воды. Это осколки бьющегося стекла, застывшие в воздухе над моей головой. Мне казалось, я лежу на поверхности воды, но подо мной черная, мокрая твердь. Звезды сошли с ума. Вселенная разрушается, и метеориты падают на поверхность Земли горящими огнями. Они ослепляют меня. Надо мной красные и синие огни. Они мелькают, перебивая друг друга. Все пришло в хаос. Звуки, которые прежде мне не доводилось слышать даже в долине ведьм, оглушают меня. Вокруг снуют, что-то кричат, беспорядочно перемещаются люди в причудливых одеждах. Мир сошел с ума. Я стала свидетелем конца мира, конца Вселенной.

Надо мной склоняется чье-то лицо. Оно кричит что-то, повторяя одни и те же слова снова и снова. Я не понимаю этих слов. Лицо исчезает и через некоторое время возвращается – не одно, теперь их трое. Меня поднимают и куда-то несут. Я не чувствую их прикосновений. Я не могу повернуть голову, не могу пошевелиться. Я могу смотреть только перед собой, в исчезающее над головой небо. Я не желаю этого видеть. Я закрываю глаза. Но прежде я успеваю увидеть твои глаза и почувствовать твой взгляд среди этого безумия.

Кто ты?