Индиль

Лицом к лицу. Эпизод двадцать восьмой

– Я распорядился готовить Церемонию Заключения Союза между нами и твою Коронацию, Тиир-Тааре.

Его голос нарушил ее уединение.

– Да, Мессир.

Она не обернулась, продолжая созерцать лунный свет. Он подошел ближе и остановился за ее спиной.

– Это все, что ты желаешь сказать мне, дитя мое?

– Да, Мессир.

– Ты немногословна сегодня.

– Слова – ничто.

– Ты так считаешь, Тиир?

– Я так считаю. Особенно Ваши слова, Мессир.

Он перевел на нее взгляд, и она почувствовала невероятное напряжение за своей спиной, однако, не обернулась.

– Вы так и не назвали мне моего светлого имени. Вы до сих пор не вернули мне мои земли. Вы произносите много слов, но за ними нет ничего. Вы требуете от меня согласия, не выполнив ни одного из своих обещаний.

– Из твоих требований, Тиир. Я не обещал тебе выполнить ни одно из них до тех пор, пока ты не станешь Королевой.

– Я не могу доверять Вам.

– Но ты смогла довериться ему.

Она подняла голову, но снова не обернулась.

– О ком Вы говорите, Мессир?

– Нам незачем играть в эти игры, Тиир. Чем он привлек тебя? Своими пустыми речами? Но ты не считаешь их пустыми. Тем, что он молод? Но что есть молодость, и молод ли он? В твоих глазах он лишь такой, каким ты хочешь его видеть. Он не тот, за кого выдавал себя. Ты не можешь простить мне его смерть, – он тихо и сухо рассмеялся. – Жить с той, что ненавидит тебя и жаждет мести, и желать ее, и владеть ею – может ли быть что-то более изысканное? Махталеон хотел занять мое место. Он хотел обладать тобою. Он стал непредсказуем. Я должен был покончить с ним, – он склонился к самому ее уху и прошептал: – Но я не сделал этого. – Она вздрогнула всем телом. – Я не убил его. Поэтому он здесь… Ведь он – здесь?

Тиир замерла. Напряжение в ее теле достигло своей максимальной точки, и на шее ее проступили тонкие жилы.

– Хочешь в последний раз увидеть его?

Она не ответила, лишь разомкнула губы.

– Хочешь видеть его? В самый последний раз? По-настоящему в последний раз? Еще живым. Хочешь? Тогда смотри! – и он, запустив свои паучьи пальцы в ее локоны, резким движением заставил ее обернуться. – Смотри на это жалкое создание, что я имел неосторожность породить! Ибо ты больше не увидишь его никогда.

Он силой заставил ее поднять лицо, так, чтобы она увидела стоявшего перед ней Махталеона. Она посмотрела на демона, все это время выжидавшего за их спинами, и улыбнулась, нежно, мягко, и глаза ее стали кроткими и голубыми, как чистое летнее небо, которое она, впрочем, уже с трудом могла вспомнить.

– Мой Король, – прошептала она и нежно улыбнулась Махталеону.

С негодованием Князь оттолкнул ее в сторону, она упала, пролетела по холодному полу несколько метров и больно ударилась о каменную колону. Чуть отойдя от удара, она приподнялась на руках, изогнувшись всем телом, словно кобра перед прыжком, готовая броситься на своего обидчика, и вдруг остановилась. Перед ее взором предстал Владыка Тьмы, но в другом обличии. Вместо старика она увидела воина, полного сил, беспощадного к своему врагу. Вместо камзола на нем были доспехи, а золотой венец в волосах кричал: здесь он Король. Здесь он всё! Он стоял на возвышении у выхода на террасу и его седые длинные волосы развевались под воздействием неосязаемого ветра.

Махталеон, сдержанный как никогда и полный решимости как прежде, медленно, с каким-то зловещим скрежетом обнажил все три меча и ждал. Тиир в едва сдерживаемом волнении наблюдала за молчаливой сценой противостояния отца и сына, этих двух исполинов, готовых биться насмерть – за жизнь, за власть, за честь, за корону, за нее…

Пока она наблюдала за происходящим, чьи-то руки подняли ее и чей-то незнакомый голос произнес совсем рядом: «Идемте, Миледи. Здесь нельзя больше оставаться». Еще не оправившись от удара и переполненная смешанных чувств – тревоги, волнения, жажды мщения и готовности биться за своего демона с кем бы то ни было – она все же позволила незнакомцу увести себя. Они выбежали из залы, миновали несколько освещенных факелами коридоров и лишь тогда остановились. Он отпустил ее руку, и только теперь Тиир взглянула на сопровождавшего ее.

То был незнакомый ей демон, по всей видимости немногим старше Махталеона, высокий и сильный, с чертами лица более грубыми, нежели у Леона, напрочь лишенный какой-либо утонченности и грации и, по всей видимости, принадлежавший к сословию более низкому, о чем можно было судить по его одежде, по свободно падающим на плечи прядям растрепанных волос, по его манере держаться и говорить.

Она вопросительно посмотрела на него, но он заметил это не сразу, а когда заметил, то обратил к ней свое лицо, протянул руку и неумело улыбнулся, обнажив белые острые зубы. Тиир нерешительно протянула ему руку в ответ, но вместо того, чтобы склонить голову перед ней в знак почтения, как того требовал этикет, он неловко и с силой сжал ее ладонь в своей руке.

– Я Пратт, – объявил он, отпустил ее руку и тут же закурил, устроившись на каменном полу у стены.

– Кто ты такой? Как ты попал сюда?

– Я демон. Я пришел вслед за Лордом.

– Лордом? Каким Лордом?

– Лордом Махталеоном.

– Что тебе нужно?

– Я стану служить ему. Я пойду за Молодым Владыкой, лишь только он одержит свою первую победу. Во время Противостояния я стану биться на его стороне.

– Так что же ты сидишь здесь? – Тиир сделала торопливый жест. – Разве ты не поможешь ему?

– Нет, – и увидев недоумение в ее глазах, добавил: – это Битва Королей. Никто не должен присутствовать при ней. Никто не должен видеть ее. Победит сильнейший, и не важно, какой ценой. В конце останется только один. Он станет Королем. Нам остается ждать.

– А если Махталеон погибнет?

– Значит, он не станет Королем. Значит, он не достоин быть Владыкой. Правит сильнейший. Никто не пойдет за тем, кто слаб, – он в очередной раз затянулся и выпустил струйку едкого дыма. – Если Махталеон погибнет, это будет означать, что я ошибся. И тогда я буду немедленно уничтожен.

– Если Махталеон погибнет, я сама уничтожу тебя.

– Это станет милостью, – невозмутимо отозвался демон, наполняя свои легкие едким дымом.

Неожиданно стены замка содрогнулись и раздался оглушительный грохот. Тиир покачнулась и едва удержалась на ногах. Пратт же невозмутимо продолжал курить.

– Что это? – быстро спросила Тиир.

Сверху посыпались мелкие камни.

Пратт тоже посмотрел наверх и глухо произнес:

– Еще рано.

Тиир опустилась на пол рядом с ним. Пратт, обернувшись к ней, молча предложил свою трубку, она же решительно отказалась. Тиир полностью ушла в себя, сделавшись совершенно нечувствительной к доносившимся звукам и всплескам энергии. Она ничего не хотела знать. Когда все закончится, она все узнает. А пока она будет просто ждать, скрывшись от внешнего мира.

Ей показалось, что прошло слишком много времени, прежде чем все вдруг стихло. Пратт некоторое время прислушивался к возникшей тишине, затем внимательно посмотрел на Тиир, словно желая удостовериться в своих догадках. Он тут же изменился во взгляде и движениях, быстро встал, выхватил меч, другую руку подал Тиир, помогая ей подняться, и быстрыми шагами, почти бегом, направился к лестнице, а затем наверх, в коридоры, ведущие на крепостную стену. Тиир поспешила за ним. Поднявшись на стену, Пратт остановился.

– Теперь пора, – произнес он.

Выглянув из-за его спины, Тиир увидела Махталеона и облегченно вздохнула. Он стоял к ним спиной, держа в двух руках окровавленные мечи, а в третьей то, что одновременно вызвало у Тиир отвращение, ликование и ужас жестокой расправы – то была голова его отца, столько лет наводившего страх и порождавшего раболепие у подданных Тьмы и у жителей окрестных селений. Теперь он был повергнут. Повергнут своим же порождением, своим сыном, родившимся от его плоти и крови. Он был повергнут страхом – не перед Махталеоном, но перед пророчеством, мрачным проклятием, которое долгие столетия хранил в своей темной Сути.

Победитель, молодой наследник темного престола, не вступивший еще в свои права, но уже громко заявивший о них, неподвижно стоял на крепостной стене, возвышаясь над лишенными дара речи демонами, толпившимися внизу.

– Вот ваш король! – неожиданно громко провозгласил Махталеон, и звук его голоса далеко разнесся раскатом грома в возникшей тишине. Он поднял голову еще выше, видимо, желая, чтобы все увидели ее лучше. – Пойдете ли вы за ним дальше, в царство мертвых, и будете ли и впредь служить ему, или же присягнете новому Королю, и покинете мрачные пещеры ради завоевания новых земель и процветания Темного Владычества?

Внизу прокатился громкий ропот, послышались возгласы.

– Присягните мне или умрите!

Пратт жестом дал понять Тиир, чтобы она оставалась на месте, сам же в несколько шагов оказался за спиной Махталеона.

– Отдай нам голову нашего короля! – кричали внизу.

– Поднимись и возьми, – прошипел сквозь зубы Пратт.

– Спустись к нам и покажи, на что способен, калека, спускайся вниз, если ты… – копье, пущенное Праттом со стены, заставило этот голос замолчать.

– Кто-то еще хочет высказаться или дадим слово металлу? – крикнул Пратт в толпу демонов.

– Они правы, – сухо произнес Махталеон и опустил руку, а затем пренебрежительно бросил голову в сторону. – Пора.

Махталеон и Пратт переглянулись, достали из ножен еще томившиеся там мечи и, не задумываясь более, прыгнули со стены в поджидавшую их внизу толпу демонов. Тиир бросилась за ними, чуть не споткнувшись о лежавшую на ее пути голову ненавистного ей старика, и ужаснулась, увидев лицо умершего неестественной смертью существа. Лицо его, искаженное ожесточенной гримасой, с выкаченными глазами и оскалом острых зубов, обрамленное спутавшимися, перепачканными черной кровью волосами, больше напоминало морду некоего мифического животного, нежели привычное взгляду лицо.

Тиир осторожно переступила через голову, с неприязнью, пытаясь не коснуться ее, и, подбежав к краю, посмотрела вниз между двух зубцов крепостной стены.

Внизу творилось невообразимое. Она тщетно пыталась понять, кто поддерживал нового претендента на трон, а кто бился против него. Внизу, у стены, все звенело, гудело, рычало, обильно поливая землю холодной, но дымящейся черной кровью. Тогда она отвернулась, опустилась на пол, прижалась спиной к холодной безмолвной стене и обхватила голову руками.

Великое противостояние было недолгим, но кровавым. Давно в этих местах земля не гудела от бешеного топота ног и копыт, давно не шипела от льющейся по ней крови, давно воздух здесь не нагревался о разящую сталь. Бились за нового Короля и против нового Короля. Бились до последнего несогласного – с одной и с другой стороны. Таковы были правила игры. Претенденту на место нового правителя недостаточно было подняться на крепостную стену и продемонстрировать всем голову свергнутого короля. Тьма не признавала одну лишь Битву Королей, Тьма требовала больше жертв, Тьма требовала единогласия, воздержавшихся быть не могло. Или ты принимаешь нового Короля и готов быть верным ему до конца своих дней – тогда бейся за него с его противниками, если нет – будь против него – и тогда убей его и всех тех, кто его принял.