История XX века в лицах

1940 год. Смерть Льва Троцкого

Без него, создателя Красной армии, Октябрьская революция была бы обречена на поражение. Однако преемник Ленина, Сталин, видел в Троцком лишь харизматического конкурента. Сталинские ищейки последовали за ним в изгнание, в Мексику.

С дедом случилось что-то ужасное — это Сева понял сразу. Еще несколькими мгновениями ранее он беззаботно бродил по обсаженной деревьями Калье Вьенна, как всегда в поисках обыденных приключений, которые мексиканский провинциальный городок Койоакан мог предложить 13-летнему мальчику. Но когда мальчик снова приблизился к дому деда, он испугался ~ на тротуаре. вдоль и поперек стояли автомобили, снующие вокруг полицейские наполняли тревогой вялые послеобеденные часы. «Я сразу понял, на этот раз мы дешево не отделаемся — больше нам не повезет». Сева был еще ребенком, но имел опыт в борьбе не на жизнь, а на смерть, которую сталинские палачи вели против его семьи. Сева пробежал мимо полицейских через сад во внутреннем дворе в прохладную темноту дома. «Один из охранников держал в руках пистолет и нервно размахивал им. Я спросил его: «Что происходит?» Он взволнованно воскликнул, не удостоив меня взглядом: «Джексон, Джексон!» Я не сразу понял, что случилось, и выбежал в сад. На расстоянии нескольких метров я увидел кого-то, запачканного кровью, его удерживали двое агентов полиции». Потом Сева узнал иностранца, которого личные охранники деда избили до крови, — это был Джексон, мужчина, который часто бывал в гостях в доме Троцкого. Сева быстро понял, что случилось, заглянув в библиотеку дома.

«Через неприкрытую дверь я увидел лежащего на полу деда, всего в крови, в окружении своей жены Натальи и охранников. Мгновением позже, когда я подошел к деду, он сказал: «Задержите мальчика, не пускайте его сюда — избавьте его от этого зрелища»».

Но Сева уже увидел достаточно: в этот день, 20 августа 1940 г., Лев Троцкий, легендарный герой русской революции, дал свой последний бой. Сева лишился деда на следующий день: Троцкий умер от последствий обширного ранения в голову — сталинский палач Фрэнк Джексон, настоящее имя которого было Рамон Меркадер, вонзил ему в череп ледоруб.

«Я запомнил Меркадера как спортивного, дружелюбного и душевного человека. Он превосходно играл свою роль. Никто и подумать не мог, что он готовит покушение. Мне, как ребенку, он часто дарил что-нибудь, зачастую это были картонные модели самолетов», — в интервью телеканалу ZDE вспоминает убийцу Эстебан, Сева Волков, которому сейчас 77 лет. В течение нескольких месяцев Меркадер вводил в заблуждение всех, кто был рядом с Троцким в мексиканском изгнании. Сам Троцкий до переломного 20 августа 1940 г. едва замечал человека, который должен был его убить.

Сегодня известно, что покушение Меркадера было кульминационным пунктом заговора, который советские агенты готовили много лет. Ста лип, могущественный вождь Советского Союза, привел в движение всю секретную службу, чтобы наконец лишить жизни всемирно известного, но безвластного изгнанника.

То, что Сталин хочет убрать его с дороги, Лев Троцкий предвидел еще с 1929 г., начала своей ссылки. Он был неудобным диссидентом, который даже издали боролся словами против сталинизма: против режима, который делал ставку на жестокие репрессии и бюрократическую командную экономику, чтобы сделать из советской империи коммунистический «рай для рабочих». Отсталая Россия по указанию должна была стать современным промышленным государством — так хотел Сталин, даже если это стоило миллионов человеческих жизней.

Идеологические противники или внутрипартийные критики были нежелательны. Их отстраняли от дел, арестовывали и осуждали на показательных процессах как врагов народа — к ним относились также многочисленные заслуженные партийцы и «попутчики» периода революции.

Тридцатые годы были в Советском Союзе эпохой больших «чисток»: сотни тысяч были отправлены секретной службой, ГПУ, как мнимые саботажники и «враги советской власти» в ГУЛАГ, несметное количество людей было приговорено к смертной казни и расстреляно. Государственный террор по отношению к политическим противникам был в советской империи обычным явлением. В 1938 г., когда волна «чисток» в собственной стране шла на убыль, секретная служба Сталина повернулась к человеку, стоявшему в черном списке красного диктатора в самом верху: Льву Троцкому, который в 1937 г. нашел убежище в далекой Мексике.

Ненависть Сталина к изгнаннику приняла почти болезненные черты и была несоизмерима с еще остававшимся влиянием Троцкого. Однако конфликт обоих революционеров за почти 20 лет обособился. Сталин хотел единолично управлять наследием умершего в 1924 г. Ленина, иконы революции. Пролетарские массы должны были почитать как спасителя и избавителя наряду с Лениным только его, Сталина. Лев Троцкий был единственным конкурентом, которого будущий диктатор опасался еще со времен Гражданской войны и смерти вождя революции. Тогда было неясно, кого из них больной Ленин выбрал своим преемником.

Едва Владимира Ильича Ленина предали земле, ловкий интриган Сталин убедил руководство партии, что только он в состоянии продолжать ленинскую революцию. Тем самым ему удалось сразу сломать карьеру конкуренту — и это при том, что у Троцкого как революционера послужной список был лучше: родившийся в 1879 г., сын крестьянина-еврея Лев Давидович, тогда еще Бронштейн, за свою левую революционную деятельность был вынужден покинуть царскую империю и найти убежище в Западной Европе. В июле 1917 г. Троцкий примкнул к Ленину и боролся в революционной России за диктатуру большевистской партийной элиты. На посту «народного комиссара иностранных дел» он вел мирные переговоры с Германской империей, завершившиеся в марте 1918 г. Брест-Литовским миром. Затем недавний политэмигрант занимал должность «народного комиссара по военным и морским делам». Он с успехом построил «Красную армию» и привел ее к победе в Гражданской войне — зачастую благодаря безжалостным приказам о терроре по отношению к противникам революции. Поэтому умный и беззастенчивый Троцкий был ключевой фигурой этой революции — и главным противником пока бесцветного, но жаждущего власти Сталина.

Даже после того, как Сталин возвысился до преемника Ленина, Троцкий оказывал длительное сопротивление внутри партии. За это в 1927 г. он был исключен из партии и в 1929 г. вынужден был отправиться в изгнание. Через Турцию, Францию и Норвегию он наконец попал в Мексику, где левое правительство генерала Лазаро Карденаса единственное в мире согласилось предоставить убежище самому большому врагу Сталина. Троцкий обосновался в Койоакане, спокойном, довольно зажиточном предместье Мехико. Совсем рядом жила супружеская пара художников — Фрида Кало и Диего Ривера. Самый знаменитый в свое время художник Мексики ходатайствовал перед главой государства Карденасом о приеме Троцкого. Казалось, лишенный родины революционер нашел новых друзей, к тому же он наслаждался экзотической жизнерадостной атмосферой принимающей страны. Он приготовился к длительному изгнанию. При этом подразумевалось также, что простой, но обширный городской дом, который он занял на Калье Вьенна, нужно было превратить в крепость: были построены сторожевые вышки с амбразурами, высота стен, окружавших внутренний двор, была увеличена, тяжелые железные ворота закрывали наружные двери. Троцкий был знаменит, для многих левых идеалистов он был воплощением лучшего коммунизма — поэтому находились кредиторы, которые поддерживали его в финансовом отношении, и добровольцы, круглосуточно охранявшие его с оружием в руках. Сначала это были мексиканские товарищи, потом американские троцкисты, посменно занимавшие посты на сторожевых вышках и у дверей, в то время как перед домом регулярно патрулировала мексиканская полиция.

В 1939 г. в Мексику к деду приехал внук Троцкого Сева. Мальчику его новый дом в Койоакане, похожий на крепость, вовсе не казался угрожающим. «Я неожиданно оказался в доме, полном жизни, среди большой семьи. Здесь были Троцкий и его жена Наталья, в окружении молодежи, секретарей, адъютантов и охранников». Сева был в восторге. Мальчик был ребенком, у которого сталинский террор забрал отца и мать: отец Севы, аполитичный инженер Платон Волков, в 1928 г. сталинскими палачами был отправлен в ГУЛАГ и считался пропавшим без вести. Мать Севы, дочь Троцкого Зина, была выслана из Советского Союза и переехала в Берлин. Больная туберкулезом, в состоянии депрессии, после захвата власти нацистами она покончила с собой. Осиротевший Сева жил в Париже у одной старой вдовы, строго охранявшей мрачный дом. Мексика — для Севы это было не только большим приключением, но и исполнением страстного детского желания: он хотел иметь домашний очаг, семью, человека, который заменил бы отца. Сева еще не подозревал, что в далекой Москве красный диктатор Сталин уже взял на прицел вновь найденную идиллию. Но он быстро понял, что он и его любимые дедушка и бабушка нигде не будут в безопасности.

Ранним утром 24 мая 1940 г. ночную тишину разорвали выстрелы. «Едва очнувшись от глубокого сна, я вдруг оказался среди поля боя. В этот момент они делали сотни выстрелов. Казалось, прошла целая вечность, пока наконец стало тихо», — вспоминает тогда 13-летний мальчик, которого пулей легко ранило в ногу. Но первое покушение на Льва Троцкого, при котором непосредственно присутствовал мальчик, прошло безболезненно. Вооруженная до зубов группа, переодетая в мексиканскую армейскую униформу, ввела в заблуждение один из постов, ворвалась в сад дома в Койоакане и в полной темноте взяла под обстрел все окна дома. Троцкий и его жена укрылись под кроватью и невредимыми пережили покушение. Дилетантское нападение было делом рук фанатичных мексиканских коммунистов — они хотели показать своему идолу Сталину, что могут не только протестовать против присутствия Троцкого в Мексике, но и готовы действовать. Полиция отнеслась к попытке покушения как к фарсу. Предводитель, мексиканский художник и коммунист Давид Альфаро Сикейрос, был схвачен, но выпущен под залог и с помощью чилийского поэта Пабло Неруды бежал из Мексики.

Однако смертный приговор Троцкому был вынесен задолго до опереточного нападения мексиканских сталинистов. Секретная операция, которая должна была стоить ему жизни, началась в 1938 г. — причем как любовная интрижка. Сильвия Эйджлоф, американская троцкистка, летом того года ездила в Париж — по приглашению своей подруги Руби Вайль.

Сильвия не подозревала, что ее «подруга» Руби была частью дьявольского заговора. В Париже Руби «случайно» представила ей импозантного мужчину: Жак Морнар-Ван-дендрешд, якобы сын бельгийского дипломата.

Американка Сильвия Эйджлоф, неопытная в любовных делах, не устояла перед светским очарованием своего нового знакомого. 27-летняя девушка влюбилась без ума в мужчину, о котором не могла и подумать, что он уже много лет работает на советскую секретную службу. Настоящее имя Морнара было Рамон Меркадер дель Рио Эрнандес. Он родился в 1914 г. в Барселоне, его мать, Каридад Меркадер, в 1925 г. переехала с ним во Францию; там она вступила в Коммунистическую партию. Ее сын тоже рано стал коммунистом, но жизнь заставила его прислуживать классовому врагу, впрочем, учеба гостиничному делу и работа в фешенебельных ресторанах познакомили его с манерами высшего света, чем впоследствии он ловко воспользовался. Идеологическую закалку он получил во время Гражданской войны в Испании. В звании лейтенанта он стал политкомиссаром коммунистического подразделения, воевавшего против Франко. Он был известен тем, что никогда не испытывал сомнений. В своем фанатизме он следовал примеру матери: она тоже твердо верила в Сталина, во время Гражданской войны установила связь с высокопоставленным шефом советской разведки в Испании, Наумом Эй-тингоном. Вскоре советские агенты НКВД, контролировавшие по заданию Сталина интернациональные бригады, обратили внимание на молодого Меркадера. Еще до победы Франко они нелегально перебросили верного линии большевиков коммуниста Меркадера и его мать в Советский Союз. Он считался перспективным кадром: владеющий языками, хорошо знающий свет, притом фанатичный и решительный — такие люди были нужны в НКВД для деятельности за границей. В Москве Меркадер получил специальную подготовку, после этого был готов действовать. Имея неограниченные денежные средства и маскируясь под настоящего джентльмена, он приступил к работе в Западной Европе. Его офицером-куратором был упомянутый генерал НКВД Эйтингон, начальник секретного «спецотдела по Троцкому».

В роли «Ромео» Меркадер быстро завоевал Сильвию Эй-джлоф — она слепо доверяла любимому. Ей никогда не приходило в голову, что она была интересна этому мужчине по одной причине: ее сестра Рут работала в Мексике секретарем у Льва Троцкого. Сильвия провела счастливые месяцы в Париже, Морнар, он же Меркадер, жил с ней на широкую ногу. Потом, весной 1939 г., он сделал первый шаг, чтобы приблизиться к Троцкому. Он сказал, что получил в Нью-Йорке место корреспондента одной бельгийской газеты, ей следует поехать туда и подготовить совместную жизнь. Лишь в сентябре 1939 г. Морнар-Меркадер прибыл в Нью-Йорк — как ни странно, с фальшивым канадским паспортом. Теперь его звали Фрэнк Джексон. Как он объяснил, будучи бельгийским офицером запаса, после начала войны в Европе он не получил разрешения на выезд в США и потому раздобыл фальшивый канадский паспорт. Уже через месяц он сделал вид, что ему нужно в Мехико по служебным делам. Оттуда он написал Сильвии: ему одиноко, пусть она приедет, пожалуйста. Девушка с чрезвычайной охотой приняла приглашение. В Мехико она сразу навестила свою сестру. Сильвия не могла дождаться, когда покажет ей чудесного жениха, которого нашла в Европе. К тому же Рут устроила сестру на работу — Сильвия тоже стала помогать в доме у Троцкого как секретарша. Джексон-Мерка-дер был уже близок к своей цели — Троцкому. Эйтингон, его офицер-куратор, периодически также находился поблизости от жертвы — как «представитель советского Красного Креста» он ездил в Новом свете «с сугубо гуманитарной миссией». Он пребывал преимущественно в Нью-Йорке, однако вместе с Ка-ридад Меркадер содержал дом и в Мехико.

В соответствии с указаниями, агент Меркадер не-торопился. «Он никогда не проявлял интереса к тому, чтобы установить с Троцким личные отношения. Он завязывал дружеские связи в широком кругу знакомых Троцкого. Он был услужлив и охотно делал любые одолжения», — описывает его Сева. Джексон, он же Меркадер, использовал свой автомобиль, чтобы оказывать услуги. Он давал его охранникам; с внуком Троцкого однажды выехал на целый день в горы. «Лишь изредка ему приходилось сталкиваться с Троцким. Чаще всего они мельком встречались в саду или приветствовали друг друга несколькими словами. Троцкий видел в Меркадере лишь мужа Сильвии. Больше он не знал о нем ничего», — вспоминает внук Троцкого более чем через 60 лет.

За несколько дней до покушения состоялся первый непосредственный разговор между революционером в отставке и почти посторонним. Тот попросил об одолжении: он сочинил небольшое эссе по политическим вопросам, не мог бы опытный писатель и теоретик как-нибудь взглянуть на текст? Троцкий великодушно согласился, прочел и предложил несколько поправок. 20 августа 1940 г. Меркадер снова стоял у двери, он опять хотел обсудить свой текст. Хозяин дома, скорее от скуки, пригласил его в свой кабинет, сел за письменный стол и начал читать. Меркадер, несмотря на солнечную погоду закутанный в дождевик, стоял позади него. Он медленно засунул руку под плащ, потом вдруг вынул ледоруб без рукоятки и тупым концом вонзил его Троцкому в затылок.

Жертва издала протяжный крик, потом вскочила со стула, схватила преступника и укусила его за руку. «Джексон, Джексон!» — пронзительно прозвучал по всему дому призыв Троцкого о помощи. Вбежали охранники, повалили покушавшегося на пол и стали его безжалостно избивать.

Когда Сева появился на месте преступления, Меркадер уже был обезоружен: «Я увидел перед собой поистине жалкое существо, которое вопило, жаловалось и визжало. Этот лежащий мужчина показался мне не человеческим существом, а скорее животным. В то время как остальные охранники безжалостно обрабатывали Меркадера, Троцкий крикнул им: «Не убивайте его. Скажите товарищам, что его не нужно убивать. Он должен заговорить»».

Меркадер действительно заговорил: «Они меня вынудили. У них в руках моя мать». Ложь — его мать и офицер-куратор Эйтингон ожидали его в автомобиле с работающим мотором, но сбежали, когда поняли, что Меркадера схватили. Отныне он замолчал: остаток своей жизни он молчал о заказчиках и мотивах своего коварного поступка. После того как Троцкий от ран скончался в больнице, Меркадер был предан суду за свое преступление. Приговор составил 20 лет — в Мексике это была максимальная мера наказания за убийство.

Он отсидел весь срок — в том числе и потому, что оставшиеся в живых члены семьи Троцкого отказались от личной мести: «К нам дважды приходили тюремщики. Они предлагали нам устранить Меркадера. Они хотели денег за это, — сообщил внук Троцкого Эстебан Волков. — Мы немедленно предали гласности эти предложения, поскольку исходили из того, что подстрекателями были те же люди, которые наняли для покушения Джексона, а теперь хотели его убрать». В 1953 г. было неоспоримо доказано, что Фрэнка Джексона в действительности звали Рамон Меркадер дель Рио Эрнандес, — однако заключенный по-прежнему категорически это отрицал.

В 1960 г. он освободился из заключения и выехал в Советский Союз. Его мать в Москве еще при жизни Сталина получила — вместо своего сына — звание Героя Советского Союза. Но в эпоху Хрущева этого сталинского палача вовсе не чествовали как героя: Советы никогда не признавали, что посылали его в Мексику убивать. Меркадер со своей женой-мексиканкой несколько лет незаметно прожил в Москве. Правда, испанскому коммунисту климат советской столицы не подошел; в 1974 г. он переселился на Кубу, где в 1978 г. умер от рака. Человек, выросший как Рамон Меркадер дель Рио Эрнандес, в преступных целях воспользовавшийся любовью доверчивой Сильвии Эйджлоф как Жак Морнар и совершивший убийство Троцкого как Фрэнк Джексон, был существом, из которого русская разведка сформировала беспощадного «солдата революции».

Меркадер совершил одно из самых известных покушений и тем не менее остался одним из самых неизвестных покушавшихся — об этом позаботились его хозяева. Уже после смерти своего послушного исполнителя они фальсифицировали личность убийцы Троцкого в последний раз: он покоится на Кунцевском кладбище в Москве под могильной плитой с надписью «Лопес Рамон Иванович, Герой Советского Союза».