История XX века в лицах

1940 год. Двойная жизнь Коко Шанель

Эта женщина была французским достоянием — Коко Шанель. Правда, во время Второй мировой войны многие соотечественники считали ее коллаборационисткой — из-за любви к немцу. Как же было в действительности?

Она создала «маленький черный костюм» и этим совершила революцию в мире моды. Ее имя обозначает женскую элегантность и шик, не имеющий отпечатка времени: Коко Шанель.

Джеки Кеннеди, Роми Шнайдер и княгиня Монако Грация Патриция были в числе ее самых верных клиенток — и помогли костюму Шанель обрести всемирную славу. Его создательницу до сегодняшнего дня чествуют как воплощение совершенного стиля, а соотечественники почитают ее как национальную икону. Однако знаменитая француженка была кем угодно, только не убежденной патриоткой. Любовная связь с немецким шпионом чуть не довела великую модельершу до гибели: как пособница СС, она получила нелепое задание, которое вошло в историю как «Операция “Модельная шляпка”».

Коко Шанель была не только модельером, но прежде всего предпринимателем — и к тому же чрезвычайно успешным. Созданные ею духи «Шанель № 5», названные по ее счастливому числу, стали самым знаменитым ароматом в мире. «Духи, совершенно отличные оттого, что было прежде, — гордо объясняла она. — Духи для женщин, которые пахнут женщиной, вызывающие мысли о женщинах». Расчет оправдался — когда в середине пятидесятых Мэрилин Монро прошептала, что по ночам она «носит» только «Шанель № 5», дорогая туалетная вода уже давно стала ходким товаром. До сих пор это самые продаваемые духи во всем мире.

Кажется, что все, к чему прикасалась Коко Шанель, сразу превращалось в золото. Увешивала ли она благородные ткани фальшивым жемчугом или делала экстравагантные шляпки из соломы и перьев — она всегда задавала тенденции, и успех шел за ней по пятам. Когда после Первой мировой войны другие салоны мод закрывались, Коко Шанель сделала из нужды добродетель: ее скромные модели истребовали ни кружев, ни шелка. Стиль Коко был элегантным, но практичным — тем самым она уловила нерв времени. Спрос на ее моду постоянно рос; в двадцатые годы стиль Шанель уже давно был популярен. Вся Франция нарасхват покупала ее костюмы, славила ее как великую женщину «великой нации». При этом «Франция для нее имела второстепенное значение, — убежден Марсель Адриш, друг и биограф модельерши. — Что ее интересовало, так это только фирма «Шанель». Она была не француженка, она была Шанель!»

Безусловно, она была женщиной, которую мало заботили условности. Хотя до самой смерти в 1971 г. она оставалась незамужней, у нее были многочисленные любовные связи. «Коко Шанель вела что-то вроде двойной жизни, — считает ее биограф Эдмонд Шарль-Ру. — Никто не должен был знать, что были мужчины, у которых она была на содержании. Ее богатые снобки-клиентки никогда бы ей этого не простили». К ее окутанным тайной романтическим увлечениям относился и герцог Вестминстерский, один из богатейших людей Европы.

Какое-то время Коко надеялась стать его женой. По незаконнорожденная дочь мелочных базарных торговцев рядом с главным представителем высшего британского дворянства — тогда это было немыслимо. Герцог выбрал более удобное решение — девушка из хорошей семьи. А Коко утешилась — с другими мужчинами. Некоторые современники всерьез утверждали, что среди них был якобы и Уинстон Черчилль. В 1927 г. Черчилль признался в письме к жене: «Появилась знаменитая Коко, она мне сразу же очень понравилась — чрезвычайно способная и приятная женщина». Для британцев нападение всегда было лучшей защитой — но объединяло ли Шанель и Черчилля нечто большее, чем симпатия и страсть к конному спорту, остается неизвестным. Только более чем через десять лет Коко Шанель снова искала контакт с Черчиллем — но при этом речь шла не о любви, а о политике.

2 сентября 1939 г. Франция в ответ на вторжение Гитлера в Польшу объявила Германии войну. Немного позже знаменитая Коко Шанель закрыла свой салон мод на парижской рю Камбон. Правительство попыталось вмешаться: фирма Шанель должна оставаться открытой из соображений престижа; она должна давать благотворительные балы и устраивать демонстрации мод, как в Первую мировую войну. Но владелица и не думала об этом. Она упрямо заявила: «Сейчас неподходящее время для моды», — и уволила весь свой персонал, не соблюдая сроков для увольнения. При этом ее решение было вызвано не столько доводами морали, сколько предпринимательским расчетом. Своим успехом она была обязана Первой мировой войне; она была уверена, что теперь будет иначе. Мультимиллионерша спряталась в своем многокомнатном номере люкс в отеле «Ритц», где жила много лет, и отныне стала считать себя «разоренной». Когда в июне 1940 г. немецкие самолеты-бомбардировщики взяли под обстрел предместья метрополии на Сене, Коко Шанель уложила свое имущество в ящики, сдала в «Ритце» на хранение и вместе с сотнями тысяч других парижан покинула город. Ранним утром 18 июня 1940 г. Гитлер триумфатором проехал через Париж, мимо Трокадеро и Эйфелевой башни, — по зияюще пустым улицам.

Между тем Коко Шанель нашла убежище в деревне. Но жизнь в провинции давала светской модистке недостаточно развлечений. Когда ее известили телеграммой, что немецкие оккупанты с одобрением отнеслись бы к ее возвращению в Париж, Коко Шанель колебалась недолго. В конце августа 1940 г. она снова прибыла в столицу. Над «Ритцем» в это время развевался флаг со свастикой: в фешенебельном отеле расквартировалось немецкое главное командование.

В вестибюле ее бывшего родного дома теперь кишели немецкие офицеры, к ней обратился администратор отеля и попросил немедленно отправиться в комендатуру. Она вызывающе ответила: «Я пойду, как только наведу красоту».

Коко Шанель снова поселилась в «Ритце». Казалось, она не испытывала никакого страха перед контактами с «врагом», с которым жила теперь дверь в дверь. «Она не была настроена антигермански. Война была для Коко проблемой между Францией и Германией, но не ее проблемой, — пытается объяснить седой граф Рене де Шамбрэн, адвокат и друг Шанель. — Ее никогда не интересовали проблемы других, она всегда их обходила». Оккупанты знали, чем была для них Шанель: перед ее салоном на рю Камбон солдаты вермахта стояли в очереди: «Шанель X» 5» была самым желанным сувениром для невесты на родине. Когда запасы закончились, в продажу пошли даже пустые пузырьки с двойной буквой «С». Вскоре в парижском свете стали поговаривать, что Коко поддерживает хорошие, слишком хорошие отношения с немцами, в особенности с неким Гансом Гюнтером фон Динклаге, которого его друзья называли «Воробей».

Холеный мужчина лет сорока пяти бегло говорил по-французски, всегда ходил в гражданском, он представился Коко как пресс-атташе. Но настоящая профессия аристократичного сердцееда поначалу, вероятно, оставалась тайной для его возлюбленной: Ганс Гюнтер фон Динклаге работал на немецкую военную разведку, абвер.

Новая любовь Коко была человеком с многими лицами: Ганс Гюнтер фон Динклаге, родившийся в 1896 г. в Ганновере, происходил из нижнесаксонского дворянства, но его мать была англичанка. В 1914 г. лейтенантом королевских улан участвовал в Первой мировой войне. В двадцатилетием возрасте он женился — как и подобает — на девушке из хорошей семьи.

Но в жилах благородной дамы текла пара капель еврейской крови — для тщеславного Динклаге достаточный повод, чтобы в 1935 г. развестись с ней. С 1928 г. Воробей то и дело появлялся в Париже. Он был желанным гостем в парижских салонах как очаровательный собеседник. Воктябре 1933 г. Динклаге снял квартиру на Марсовом поле и стал впредь именовать себя «атташе германского посольства». Какие задачи были связаны с этой должностью, в Париже, похоже, никого особенно не интересовало — было очевидно, что его деятельность оставляла достаточно времени для личной жизни. Однако архивы дают довольно подробные сведения о его занятиях во Франции: «Ганс Гюнтер фон Динклаге, родился 15 декабря 1896 г. в Ганновере, был специальным уполномоченным Имперского министерства пропаганды и в этой должности для маскировки занимал пост пресс-атташе. Его деятельность в Париже была предметом частного годичного трудового договора, вступившего в силу 17 октября 1933 г.» По истечении этого срока Воробья отозвали в Германию, но через короткое время он снова появился в Париже. Был ли его договор продлен и по чьему поручению он работал теперь, неизвестно. Однако многое говорит о том, что теперь он работал на немецкий абвер.

Коко Шанель не интересовал работодатель ее возлюбленного. Ей было 58 лет, Динклаге — лет на двенадцать меньше. Однако «Воробей» был слишком тактичным спутником, чтобы давать ей почувствовать эту разницу. Они вместе проводили дни в ее роскошной квартире, редко выходили в свет и вели весьма замкнутый образ жизни. Ведь все-таки речь шла об опасном романе: французы были в обиде на своего «национального идола» за то, что она связалась с немцем — даже если он и хорошо говорил по-французски. «Коко защищалась, — вспоминает биограф Шанель Марсель Адриш: — Она мне сказала: “Он не немец, у него мать англичанка!”» Воробей тоже опасался за свое место в Париже, обеспечивавшее ему приятное существование. «Он ничего гак не боялся, как того, что его могли послать на Восточный фронт», — объясняет Марсель Адриш. Возлюбленный Коко был сердцеед, но совсем не герой.

Период немецкой оккупации многого потребовал от французов, и от Коко Шанель тоже: светская жизнь в Париже почти прекратилась, Коко скучала. Наконец успешная предпринимательница обратила свое внимание на борьбу с братьями Полем и Пьером Вертхаймерами. Начиная с 1934 г. Коко Шанель уже не исполняла обязанности председателя в фирме «Парфюм Шанель», права на которую постепенно перешли к Вертхаймерам. День судебного разбирательства вследствие войны был перенесен на неопределенное время. Однако немцы создали «Комиссию по еврейским вопросам», которая наряду с прочим занималась и конфискацией фирм, принадлежавших евреям, — а Вертхаймеры были евреями. Коко Шанель без зазрения совести воспользовалась этим обстоятельством. Немецкая оккупация дала удобный случай избавиться от невыгодного партнерства с Вертхаймерами — и Коко не преминула воспользоваться такой возможностью.

В начале войны Вертхаймеры искали убежища в тайнике на юге Франции и весной 1940 г. через Испанию и Португалию бежали в Соединенные Штаты. Временным управляющим отделения «Парфюм Шанель» был назначен их кузен. Когда он узнал о планах модельерши, то своевременно смог пригласить промышленника-нееврея, который был готов стать для Вертхаймеров подставным лицом. Кампания мести Коко провалилась. Но теперь наивная модельерша попала в водоворот опасной авантюры, в результате которой она должна была стать орудием в руках СС.

Когда в 1943 г. победа Германии становилась все отдаленнее, немецкая разведка рассматривала возможность переговоров с союзниками — за спиной Гитлера. Вальтер Шелленберг, начальник управления шпионажа и диверсионной службы безопасности СД, искал неофициальный контакт с Уинстоном Черчиллем, британским премьер-министром.

Казалось, такой контакт нашли быстро: как уже говорилось, Коко Шанель была знакома с Уинстоном Черчиллем — британский премьер все еще восторгался французской модельершей. Воробей получил задание устроить тайную встречу своей возлюбленной с Уинстоном Черчиллем.

Коко Шанель не понимала, в какую темную игру из интриг и предательства ее собирались втянуть. Сведения о ее работе на секретную службу приведены в одном документе британ-ской разведки: она должна была уговорить Черчилля на сепаратный мир с Германией — нелепая афера, на которую Коко Шанель, однако, согласилась без колебаний. Казалось, она была убеждена, что этим сможет способствовать заключению мира и уберечь человечество от крупной катастрофы. Безрассудное поручение получило соответствующее название — «Операция “Модельная шляпка”».

Француженка должна была встретиться с британским премьером в Мадриде, куда он намеревался поехать после конференции в Тегеране. В ноябре 1943 г. Коко Шанель вместе с подругой, Верой Бэйт, отправилась в путь — поездом через Бордо и Биарриц в Мадрид. В качестве спутницы она благоразумно выбрала англичанку: Вера Бэйт, внебрачная дочь герцога Кембриджского, имела хорошие связи с британским королевским домом.

Адвокат и друг Рене де Шамбрай об операции «Модельная шляпка»

Если бы при операции возникли трудности, можно было надеяться, что Вера Бэйт сможет вести переговоры с союзниками. Но у той были другие планы; ехать в Испанию ее заставили. В октябре 1943 г. живущей в Риме британке передали письмо от Коко Шанель: «Я хочу снова приступить к работе, — говорилось в этом письме, — и я хотела бы, чтобы Вы мне помогли. Сделайте точно так, как потребует от Вас податель этого сообщения. Приезжайте как можно скорее!» Но адресат и не подумала. Три недели спустя она была арестована гестапо и брошена в женскую тюрьму в Риме. Обвинение гласило: шпионаж в пользу британцев. Подругу Коко выпустили на свободу по настоянию Шелленберга. Без лишних церемоний тот уведомил Веру, что ее ждут в Париже. Мисс Бэйт повиновалась — только для вида. Приехав в Мадрид, Коко Шанель поселилась с подругой, в соответствии с общественным положением, в тамошнем «Ритце». Пока «мадемуазель Шанель» в культурной атмосфере ожидала прибытия Черчилля, Вера Бэйт поспешила в британское посольство. Там она выдала французскую модельершу как шпионку в пользу немцев. Операция «Модельная шляпка» Коко провалилась, не начавшись по-настоящему: тем временем британский премьер тяжело заболел и отдыхал в Туннее. Его поездка в Мадрид была отменена. Коко Шанель вернулась в Париж разочарованной.

В декабре 1943 г. Вера Бэйт получила письмо, полное упреков. На четырех страницах, торопливо исписанных карандашом, Коко Шанель, между прочим, жаловалась таким образом: «Дорогая Вера, несмотря на границы, все доходит быстро. Я знаю о Вашем предательстве! Вам это ничем не поможет, вот только меня Вы глубоко задели. Презирать врага — значит самому унижаться. Мои английские друзья не могут на меня обижаться, разве только за мелочи. Мне этого достаточно. Коко». Осознала ли когда-нибудь Коко Шанель свою роль, которая была ей уготована в махинациях фашистких спецслужб? Верила ли она всерьез, что Уинстон Черчилль в делах политики прислушается к советам французской модельерши?

Несколько месяцев спустя, в апреле 1944 г., Коко Шанель посетила в Берлине Вальтера Шелленберга. Причина этой поездки неизвестна до сих пор, но Марсель Адриш, ее други биограф, убежден: «Вальтер Шел Ленберг был се любовником. Он был видный мужчина, точно так же, как Воробей».

На рассвете 6 июня 1944 г. союзники высадились на побережье Нормандии. В начале июля американцы стояли в Шартре — на расстоянии всего 60 км ог Парижа. Коко Шанель боялась за своего Воробья. Ганс Гюнтер фон Динклаге предложил своей возлюбленной сопровождать его при отступлении. Он надеялся, что во всеобщей неразберихе разваливающегося рейха ему удастся бежать с ней в Швейцарию. Но Коко Шанель отказалась. Ее родиной была фирма «Шанель», и она находилась в І Іариже, а не в Швейцарии.

26 августа 1944 г. Коко Шанель стояла на рю де Риволи и стала свидетелем вступления союзников. В то время как весь Париж упивался свободой, Коко Шанель оставалась невозмутим мой. Страха она не испытывала: ее имя и хорошие связи, полагала она, защитят от мести соотечественников. Но в сентябре 1944 г. рано утром в «Ритце» появились двое мужчине нарукавными повязками сил министерства внутренних дел (FPI) и пожелали побеседовать с «мадемуазель Шанель». Ее арестовали. Коллаборационистов ожидали тяжкие унижения. Разъяренные толпы наголо обривали головы «любительницам немцев» и прогоняли их, жестоко оскорбляя, через города.

Однако заключение великой модельерши продлилось всего три часа. Коко Шанель оказалась права: ее известность спасла ее от всех последствий — известность и еще британцы. Из документов лондонского министерства иностранных дел видно, что на освобождении Коко Шанель настаивало именно британское правительство. Взял ли под защиту Коко Шанель лично Уинстон Черчилль?

Во всяком случае, о странной операции «Модельная шляпка», в которой Коко Шанель сыграла существенную роль, в министерстве внутренних дел не узнали никогда. Когда на допросе спросили о ее немецком любовнике Гансе Гюнтере фон Динклаге, Коко, которой было уже за 60, якобы процедила: «Если женщине моего возраста посчастливилось найти любовника, нельзя от нее ожидать, что она будет требовать ог него показать паспорт».

Однако французы не сразу простили великую модельершу. Коко Шанель отправилась в изгнание в Швейцарию и жила с Динклаге в Лозанне. «То были самые ужасные годы ее жизни’», — говорит ее биограф Эдмонд Шарль-Ру.

«Коко часто спорила со своим возлюбленным, нередко колотила его и обзывала паразитом». Тем временем в Нюрнберге был обвинен и осужден начальник Динклаге Вальтер Шелленберг: из всех военных преступников он получил минимальное наказание и был освобожден досрочно. Говорят, он шантажировал Коко Шанель тем, что в своих мемуарах предаст гласности все про «мадемуазель Шанель» и операцию «Модельная шляпка». Марсель Адриш подтверждает, что Коко Шанель посылала Шелленбергу деньги, но объясняет эти пожертвования иначе: «Она заботилась о Воробье и Шелленберге. Она всегда раз завоевала свое звание в оставалась верна своим возлюбленным».

Коко Шанель была по натуре борцом; она напряженно работала над своим возвращением. В 1954 г. она со свежим чувством собственного достоинства представила новую коллекцию и в очередной? моды. Богатые и знаменитые снова сделали ее направление в моде знаменитым на весь мир. Но никто не умел так убедительно показывать ее моду, как она сама. До самой смерти в 1971 г. ее постоянно видели в классическом костюме от Шанель с жемчужным ожерельем и обязательной сумочкой на цепочке. Прославленная всем миром модельерша умерла одна — в своей комнате в «Ритце». Никого из возлюбленных не было рядом с ней в ее последний час.