История XX века в лицах

1992 год. Загадочная смерть Петры Келли

Она была кумиром пацифистов. В тенниске с надписью «Мечи на орала» она встречалась с гигантами холодной войны. Ее насильственная смерть вызывает вопрос: было это самоубийство или убийство?

Когда прокурор Вольфганг Комп вышел к прессе, был час ночи 20 октября 1992 г. Несмотря на столь необычное время, собралось достойное внимания количество журналистов, падких на новости из дома по Свинемюндерштрассе, 6 в боннском квартале Альт-Танненбуш. Узнав про этот адрес, поздним вечером редакции в спешке поднялись по тревоге, после того как стало известно, что около 22:00 соседи обнаружили там два трупа. Представители СМИ появились на месте происшествия задолго до полуночи, почти одновременно с полицией. Хотя на табличке у кнопки звонка выглядевшего спокойно дома с короткими занавесками на кухонном окне и немного заросшим садом стоит фамилия «Гроте», давно известно, что здесь живет самая знаменитая пара в немецкой послевоенной политике. В гробах, которые позднее вынесут из дома мимо работающих телекамер, лежат Петра Келли и Герт Бастиан — оба с пулей в голове.

Под вспышками камер Комп в этот момент не может точно высказаться даже об этом. Трупы долго пролежали в доме, пока их нашли. Его спрашивают, узнаваемы ли трупы, и он отвечает: «Вы можете сами представить себе, принимая во внимание длительное время, что они пролежали». Однако несчастный случай Комп, видимо, уже исключил. У обоих покойников обнаружены внешние повреждения. Имеет ли место совместное самоубийство, убийство с последующим самоубийством преступника или даже двойное убийство? «Пока допускаются все возможности», — считает прокурор. Технико-криминалистические исследования продолжаются всю ночь.

Самоубийство или убийство — на следующее утро политические друзья еще не знают, что им думать. Когда политика от «зеленых» Лукаса Бекмана спросили в журнале «Морген-магазин», верит ли он в добровольную смерть своих близких друзей, он ответил: «Принцип надежды в жизни обоих был намного сильнее, чем пессимизм». Четкое «да» звучит по-другому, как и четкое «нет». Все выжидают. Поскольку полиция не высказывается, журналисты ищут ответы у живущих по соседству. Никаких комментариев! То, что Петра Келли и Герт Бастиан долгое время не входили в дом и не выходили из него, в глаза никому не бросилось. «Они много бывали в разъездах, — объясняет один из соседей, — так что это было незаметно». Но о самоубийстве он не хочет даже думать. Женщина, живущая бок о бок с обоими видными политиками, считает: «Они были такие милые и открытые, вовсе не подавленные или удрученные». Значит, убийство?

Лишь в 15 часов полиция и прокуратура снова обращаются к прессе. Результат сыщиков обескураживает, поскольку совершенно не соответствует ожиданиям общественности. Как сообщил старший комиссар Хартмут Отто, никакой убийца в дом не проникал, следов борьбы в доме нет. Примерно 1 октября Герт Бастиан якобы зарядил свой «дерринджер спешл», приставил его к виску спящей Петре Келли и нажал на курок. Себя он убил потом в холле вторым выстрелом из маленького двуствольного пистолета, на который у него много лет есть разрешение. А мотив? Теперь пришла очередь старшего комиссара. Его сотрудники не нашли прощальных писем, но в доме столько бумаг, нужно время, чтобы их просмотреть. Самоубийство без прощания, без последнего известия друзьям и родным, без малейших намеков на такое намерение? Четверг, 17 ч 43 мин, не прошло даже суток с момента обнаружения покойников, как проходит бегущей строкой сообщение агентства «Рейтер», в котором из этой версии сделан пророческий вывод: «Смерть в боннском доме рядовой застройки — из того же материала, из которого возникают легенды».

Легенды? Разве сомнения в официальном изложении процесса совершения преступления не уместны? Подозрение подпитывают другие подробности: задняя дверь террасы дома лишь притворена, когда сыщики входят в дом. В дом через террасу мог войти любой. Почему во время совершения преступления система охраны дома не была включена? И что с электрической пишущей машинкой, которая все еще тихонько гудит, когда на месте совершения преступления появилась полиция? В нее вставлено письмо Герта Бастиана адвокату. Ничего важного, речь идет о трудностях некой подруги Келли с работодателем. Сверху аккуратно написана дата: 1 октября 1992 г., последние слова таковы: «Мы долж…» Почему опытный в машинописи Бастиан остановился на полуслове? Кто или что отвлекло его? Подруги и друзья в стране и за границей цепляются за эти несоответствия, требуют дальнейшего, более основательного расследования. При этом их основной аргумент — не открытая дверь на террасу или невыключенная электрическая пишущая машинка. «Такая смерть им не подходит», — говорит правозащитница Бэрбель Болей. Для юристов прокуратуры слово «не подходит» не служит убедительной уликой в пользу убийства, а для друзей вполне. Чтобы именно Петра и Герт совершили насилие над собой? Похоже, это в самом деле не соответствует их жизни.

Петра Келли, родившаяся в 1947 г. как Петра Карин Леман, сначала растет у своей бабушки Кунигунды Бирле, поскольку мать трудится дни напролет, после того как отец ушел из семьи. Когда мать выходит замуж за американского офицера Джона Э. Келли, Петра берет новую фамилию и следует за матерью и отчимом в США. С 1966 г. она изучает общественные науки и мировую политику в Вашингтоне. Она не ограничивается теорией, активно применяет свои знания на практике, участвует в демонстрациях против войны во Вьетнаме и расовой дискриминации, а в 1968 г. принимает участие в выборах президента на стороне демократов. Когда в 1970 г. ее любимая сводная сестра Грейс умирает от рака, Петра Келли считает причиной смерти последствия облучения и начинает интенсивно заниматься вопросами радиации и движением против атомного оружия. Вернувшись в Европу, она в 1971 г. заканчивает учебу в Амстердаме и начинает работать практиканткой в Европейском Сообществе в Брюсселе. Она делает быструю карьеру, поднимается до административного совета. Наряду с основной работой в Брюсселе она является членом и помощником в различных организациях.

В женском движении или движении в защиту мира, в правозащитных группах или группах по защите окружающей среды, в США, Европе, Японии или Австралии — Петра Келли борется на всех фронтах. Она также присутствует, когда в 1979 г. в Германии создается партия «зеленых». В 1980 г. она избирается представителем в федеральное правление этой партии. В том же году, 1 ноября, на мероприятии по теме «Женщины и военные» она сидит напротив отставного генерал-майора бундесвера, который отстаивает точку зрения, что женщины «по своей природе непригодны» к воинской службе. Хотя Келли тоже против женщин с оружием, она называет аргументацию Герта Бастиана «мнением фаллократа». Тем не менее немного позже она одной из первых подписывает составленное Бастианом «Крефельдское воззвание»: «Разоружение важнее устрашения». Келли влюбляется в Бастиана, звезду немецкого движения сторонников мира — мужчину, увенчавшего свою военную карьеру званием «мирный генерал».

Родившись в 1923 г., Герт Бастиан в 19 лет с восторгом идет в вермахт. После войны он проходит обучение на переплетчика и некоторое время работает служащим. Но когда в 1956 г. создается бундесвер, бывший офицер сразу возвращается на военную службу. Свою службу он начинает старшим лейтенантом. Кадровый военный Бастиан слывет хорошим солдатом, но не всегда удобным для своего начальства, поскольку имеет убеждения и отстаивает их. Когда его в 1979 г. в дискуссии перед аудиторией спрашивают, как он относится к довооружению, он публично поддерживает критику, высказанную Гербертом Бенером. По его мнению, не следует опасаться наступления Советского Союза, он вооружается только для обороны.

Таким образом в самый разгар дебатов о дополнительном вооружении в рядах военных вдруг появляется решительный противник двойного решения НАТО. В 1980 г. Бастиан досрочно отправляется на пенсию и одновременно становится героем пацифистов, с которым и встречается на дебатах о женщинах и военных Петра Келли, тогда еще мало известная в Германии.

Скоро Келли и Бастиан начинают вместе путешествовать и работать. Герт Бастиан превращается из генерала-танкиста в пацифиста, Келли отличается ораторским талантом, способностью убеждать и, кажется, бесконечной энергией, благодаря чему в избирательной кампании 1983 г. становится, по сути дела, лицом «зеленых». Ее значение выходит далеко за пределы Германии и партии «зеленых». Когда в 1982 г. канцлером становится Гельмут Коль, в США Петра Келли более известна, чем он. В этом году в Стокгольме ей присуждают Нобелевскую премию мира. Годом позже она как представитель первой фракции «зеленых» заседает в бундестаге — вместе с Гертом Бастианом. Они работают до изнеможения, в парламенте и вне его, без них не обходятся сидячие блокады ни в Мутлангене, ни в Битбурге. На Александер-плац в Восточном Берлине и в Москве они выступают за то, чтобы перековать «мечи на орала». Их активность еще более усиливается, когда в 1990 г. оба выбывают из парламента. Аборигены Австралии, угнетенные тибетцы, неонацисты в Германии или вопросы прав человека в бывшей Югославии — Келли и Бастиан занимаются всеми актуальными вопросами. Они давно стали кумирами международного движения борцов за мир, и трудно представить, чтобы именно эта пара лишила себя жизни, не оставив политического завещания. Здесь легче поверить в изощренное убийство. Стоят ли за ним бывшие сотрудники «штази»? КГБ? Правые экстремисты? За недели, последовавшие после обнаружения трупов, было много слухов и теорий. Один журналист знает о китайских бандах, которые хотят помешать борьбе обоих за свободный Тибет. Украинский физик-ядерщик Владимир Черносенко говорит, что на убийство была готова международная атомная мафия. Доказательств нет никаких. Но поскольку не может быть того, чего не должно быть, 26 октября на Лесном кладбище в Вюрцбурге на похоронах Петры Келли Лев Копелев восклицает, обращаясь к присутствующим на траурной церемонии: «Она могла умереть, как Мартин Лютер Кинг или как Ганди. В бою, но не так! Я не верю, что она или Герт могли уйти, не дав объяснений своим друзьям». Он говорит то, что у многих на душе.

Однако через неделю после обнаружения трупов большинство присутствующих начинает верить в непостижимое. Согласно полицейскому отчету, у Герта Бастиана на пальцах следы пороха, оставленные его «дсрринджером», оружием, из которого, безусловно, были сделаны оба смертельных выстрела. То, что Герту Бастиану ствол был приставлен наискось сверху, говорит, по мнению старшего комиссара Отто, скорее о компетентности отставного генерала, чем о постороннем преступнике. Кроме того, преступнику «пришлось бы взять стремянку, чтобы убить мужчину ростом 1,80 м». Горькая правда, которую родственники и соратники почерпнули из таких заключений: именно Герт Бастиан сначала застрелил Петру Келли, а потом себя.

Тем не менее лишь немногие осуждают Бастиана публично. Вместо этого соратники собираются 31 октября в боннском зале «Бетховенхалле» на совместную панихиду по Келли и Бастиану. Совместная панихида по убийце и жертве? В этот день в «Бетховенхалле» никто не хочет этого обсуждать, многие ищут мотив для совместного самоубийства, спрашивают себя, не могли ли они предотвратить катастрофу.

Как объяснить, что оба почти три недели пролежали мертвыми в своем доме и никто не заметил их отсутствия? На этот вопрос и «зеленые» не находят ответа. Официально партия не хочет показать размолвки между собой и умершими. Но не только Йошка Фишер сдержанно критикует обращение своих «зеленых» с обоими умершими: «Мы должны спросить себя, почему мы как партия не смогли создать для Петры и некоторых других такой должности, где они в полной мере могли бы найти применение своей большой и одновременно сложной индивидуальности для своего дела и тем самым для партии '‘зеленых”». Криста Никельс формулирует это лаконичнее: «Мы не дали им даже офиса».

В действительности партия, пришедшая в 1983 г. в парламент с требованием проявлять больше человечности в политике, в годы становления особенно жестко обходилась со своими видными деятелями. Мари Луиза Бек, как и Петра Келли, представитель первой фракции «зеленых» в бундестаге, говорит о «психической резне». Правда, Петра Келли и Герт Бастиан не очень старались избежать неприятностей с общественностью и коллегами.

Из-за безоговорочной отдачи вплоть до полного истощения, которую Келли хочет получать и от других, она, то и дело страдающая обмороками, требует привилегий — полетов первым классом и соответствующих номеров в гостиницах. При случае она тратит деньги партии или фракции без разрешения. Бастиан, поссорившись, выходит из фракции, возвращается и уходит снова. Свой мандат он сохраняет. Петра Келли по прошествии двух лет не хочет подчиниться принципу ротации «зеленых». В партии ее упрекают в честолюбии, отсутствии солидарности, обюрокрачивании, и когда она хочет получить от рядовых членов разрешение остаться, то явно терпит. провал. Михаэль Шререн, в то время секретарь «зеленых» по вопросам печати, вспоминает о тишине в зале, когда заявление Келли было отклонено: «Это было как после убийства короля, когда убийцы понимают, что сотворили».

Убийство короля? «Зеленые» догадываются, что именно Петра Келли, вызывающая подозрения рядовых демократов, обеспечивает партии в первые годы ее существования внимание средств массовой информации. По чем тверже партия становится на ноги в политических буднях Федеративной Республики, тем меньше нужна ей эта своенравная женщина-символ, тем более что та после нового прохождения в бундестаг в 1987 г. постоянно предостерегает против такого самоутверждения.

Умеренных «реалистов» своей партии она упрекает в том, что «антипартийную партию», о которой мечтала она, они превратили в «зеленую Свободную демократическую партию». Однако она, и прежде всего Бастиан, не хотят присоединяться к «фундаменталистам» Юты Дитфурт, поскольку опасаются, как выражается Келли, «полевения» партии. В бескомпромиссном споре обоих крыльев партии бывшие ключевые фи гуры оказываются в положении «вне игры».

Тем сильнее они вынуждены поддерживать друг друга. Трудовое рвение Петры Келли не ослабевает и после ухода из бундестага в 1990 г. Герт Бастиан все чаще намекает, что он был бы не против немного успокоиться. Но этого не происходит, потому что Петра Келли не может сбавить темп, она работает, не считаясь с собственными силами и силами партнера. «Как свеча, горящая с обоих концов», — такой образ после смерти нашли многие друзья, чтобы охарактеризовать привычки Келли жить и работать.

Ее все чаще охватывают приступы паники, и она пишет подруге: «Это болезнь, которая у меня с 1983 года! Вот в точности мой симптом: этот страх, что никто не поможет. Сердцебиение, холодный пот, озноб, одышка, чувство подавленности и удушья, внезапная страшная слабость и ощущение, что теряю сознание». И все же она не может остановиться. У ее могилы давний друг Лукас Бекман сказал: «У нее отсутствовал фильтр, чтобы отделять от себя беду других людей». Однако Бекман вспомнил также о том, что после выхода из бундестага в 1990 г. она могла опереться не на партийный аппарат, а только на Бастиана, который был старше на 25 лет, который «нес весь твой груз, твою судьбу и твою жизнь». Так считают многие друзья.

Поэтому гражданская панихида становится одновременно и самолюбованием партии, которая сначала упрекала оплакиваемых в предательстве общих идеалов и потом не хотела слышать, когда они требовали, чтобы в процессе самоутверждения «зеленых» не были скинуты за борт все идеалы. Но достаточно ли отчуждения и разочарования в качестве мотива для совместного самоубийства? Никто не оспаривает того, что постоянно подчеркивают сторонники тезиса идеального убийства: у Петры Келли есть перспективы, она строит планы.

У нее неплохие шансы на место преподавателя в США, она также возможная кандидатура в Европарламент. Поэтому, когда она ложится спать дома, в Бонне, 1 октября, ни что не говорит о том, что она не собирается просыпаться. Напротив, по прибытии в Бонн она еще корректирует двенадцатистраничную биографию, которую ей по факсу прислала автор из Америки, и отмечает, что отсутствуют страницы первая и десятая. Выспавшись, она собирается вечером позвонить. Она собирается также позвонить любимой «бабуле», у которой 1 октября день рождения. Если бы она знала, что умрет, разве не оставила хотя бы пояснение пожилой женщине? Значит, все-таки панихида по жертве и убийце?

Но не только для самоубийства, но и для убийства нужен мотив. Как часто бывает, первой причину находит газета «Бильд»: ревность.

Тибетский врач Пальден Таво, которого оба знали по совместной работе, некоторое время был любовником Келли. Но роман давно закончился. Всплывает также вопрос о возможной вербовки Бастиана «штази». В действительности «штази» развалила организацию «Генералы за мир и разоружение». Но не нашлось никаких доказательств о личной вербовке Бастиана. Зато прокуратура в поисках мотива находит его в другом месте. Пальден Таво, бывший любовник Петры Келли и друг Герта Бастиана, показывает прокуратуре свой дневник. Весной 1991 г. он с тревогой пишет о встрече с Гертом Бастианом, что тот «временами не видит перспектив для Келли и иногда помышляет о том, чтобы застрелить во сне Петру, а потом себя».

Решение загадки выглядит так? Герт Бастиан, который с давних пор вникал в каждую подробность жизни Петры, жил в бешеном темпе своей подруги, младше его на 25 лет, сидя 1 октября за пишущей машинкой и написав до половины слово «должны», выяснил, что его силы на исходе, и, исходя из ошибочного предположения, что без него она прожить не сможет, схватил револьвер, пошел в спальню и застрелил сначала ее, а потом себя? В пользу такой версии много доводов. Психологи внушили общественности понятие, которого она раньше не знала: расширенное самоубийство, когда самоубийца негласно подразумевает у другого желание умереть. «Своего рода чрезмерная забота», — называет это Армин Шмидтке, исследующий самоубийства. Друзья Келли дали официальные показания, что Келли много раз повторяла: «Если Герта не будет в живых, я тоже не хочу жить». Многие в растерянности цепляются за эти слова. Теория расширенного самоубийства позволяет увидеть в Бастиане трагически заблуждающегося человека, который, нажимая на курок, хочет сделать лишь то, что он делал всегда и за что друзья так благодарны ему: позаботиться о Петре Келли. Заманчивая версия для всех, кто не в состоянии согласовать поступок Бастиана со своим представлением о погибшем. Но правильна ли эта версия? Петра Келли спит, когда он в нее стреляет, и нет никаких признаков того, что она на эго согласна. Не является ли «расширенное самоубийство» отговоркой, чтобы не пришлось признать, что «мирный генерал» — убийца?

Прокуратура считает, что происшествие ясно. Для убийства нужны низменные мотивы, каковых у Бастиана не найдено, кроме того, в отношении умерших дознание не ведется. Дело закрывают. Но дебаты в обществе только начинаются. Летом 1993 г. Алиса Шварцер публикует пламенную статью о том, что Герт Бастиан убил свою подругу. Она тоже исходит из того, что их казавшаяся неразрывной любовная связь зачастую была тяжела для Бастиана. «Да, Келли нервировала, выводила из себя, — пишет она, но потом добавляет: — Но с каких пор за нервы полагается смертная казнь?»

Ответ следует незамедлительно. Сын Бастиана Тиль обвиняет Шварцер в извращении фактов. Сам он придерживается версии расширенного самоубийства, обогащенной парой деталей. По его словам, его отец «тем утром в четверг перенес сильный приступ стенокардии, инфаркт или эмболию легочной артерии», возможно он решил, что «не имеет права оставлять в одиночестве фрау Келли, которая часто уверяла, что не сможет жить без него, а должен забрать ее с собой в могилу».

Поскольку 1 октября 1992 г. не было никого, когда Герт Бастиан вдруг отставил свою пишущую машинку, никто не сможет узнать, почему вместо того, чтобы закончить слово «должны», он покончил с Петрой Келли, а потом и с собой. «Смерть в боннском доме рядовой застройки — из того же материала, из которого возникают легенды»: агентство «Рейтер» оказалось право, хотя иначе, чем предполагалось. Потому что в этом деле легендой стала не сама смерть, как с Джоном Ф, Кеннеди. или... Уве Баршелем. Мы, знаем, что стрелял именно Герт Бастиан. Но поскольку мы не можем сказать, почему он стрелял, то неоднозначные кумиры Петра Келли и Герт Бастиан стали легендой о трагической судьбе самой известной политической пары старой Федеративной Республики. Будет ли в этой легенде Герт Бастиан убийцей или трагическим героем, а Петра Келли — жертвой убийцы или своей безмерной политической активности, всегда решает тот, кто рассказывает нам эту легенду.