1965 год. Черчилль-спортсмен

«Nо sports» — «Никаких занятий спортом». Общеизвестно, что тучный, курящий сигару британский премьер-министр совершенно не любил спорт. Но излюбленная цитата неверна — Черчилль фехтовал и ездил верхом, играл в крикет и поло. И эта цитата нигде не подтверждена.

Говорят, что сэр Уинстон Черчилль, будучи в преклонном возрасте, на вопрос о тайне его удивительной жизненной силы ответил: «Никаких занятий спортом». Это цитата, которую распространяют поколения журналистов, не имея возможности подтвердить ее источник, будто специально написана о Черчилле. Его внешность — круглое лицо, которое в состоянии возбуждения напоминало бульдога и неотъемлемой частью которого обычно была большая гаванская сигара, — едва ли допускают мысли о физической закалке. Говорят, что еще в молодости на летнем отдыхе в Швейцарских Альпах Черчилль вместо пеших прогулок занимался писательством и при этом даже просил, чтобы в коровьи колокольчики, мешавшие ему сосредоточиться, запихнули солому. Несколько десятилетий спустя британский премьер, политический тяжеловес, ходил, стараясь сохранить равновесие, по разрушенным кварталам Лондона. Таким его знала публика, за это она его любила. Казалось, что в разгар войны он своей полнотой обещал британцам лучшие времена. Даже биографы описывают его как человека Возрождения, не чуждого земных радостей. Но едва ли кто-то знает о спортивной стороне жизни этого мужчины, который до 52 лет был страстным игроком в поло, который в годы перед своим великим жребием противника Гитлера в своем загородном поместье Чартвелл в графстве Кент собственноручно строил дома, разбивал декоративные пруды, занимался садоводством и высаживал деревья. «Никаких занятий спортом»? Черчилль был человеком, преисполненным жажды деятельности во всех областях.

Но лиха беда начало. Спортивная жизнь Черчилля началась с досадной осечки. Внук седьмого герцога Мальборо не подчинился моральной и спортивной муштре британских элитных школ. В девять лет у него из-за строгостей воспитания в интернатах, существовавших при привилегированных частных учебных заведениях для мальчиков, случился нервный срыв.

Уинстон Черчилль рано возненавидел внешнее давление. «В распоряжении моих учителей были разнообразные средства принуждения — в том числе и порка, — но от меня все отскакивало. Там, где не был пробужден мой интерес, не задействованы мой разум или моя фантазия, я не хотел или не мог учиться», — резюмировал впоследствии Черчилль в своих воспоминаниях. Вечного второгодника не вышвырнули из школы только благодаря его благородному происхождению.

Увлечение спортом проснулось у Черчилля примерно после десяти лет. «Сегодня после обеда мы играли в крикет. Я выбил два очка», — гордо писал двенадцати летний мальчик своей матери Дженни, леди Рэндольф Черчилль, жизнерадостной красавице американке, в жилах которой текла и индейская кровь. В 1889 г. он со своей командой выиграл национальный школьный чемпионат по плаванию. Вплоть до своего 80-го дня рождения Черчилль, родившийся в 1874 г., плавал регулярно и с удовольствием. В 15 лет Черчилль открыл для себя еще один вид спорта: «Я победил в фехтовании. Кубок очень красивый. Сначала я был одним из последних, но в финале никто не смог меня обойти». Участие в качестве представителя своей школы в английских школьных чемпионатах распалило его честолюбие: «Сейчас фехтование — мое основное занятие вне школы, ибо теперь, когда я представляю школу, я должен выжать из себя все». Его желание участвовать в соревнованиях было вознаграждено: ему удалось решающим образом поспособствовать тому, что его школа получила кубок. Местная газета даже посвятила этому достижению статью. «Своими стремительными и напористыми атаками» он застал противников врасплох, гак прокомментировала газета спортивное достижение Черчилля.

«Мы прикончили много кроликов, больше двадцати. Завтра мы будем бить крыс».

Юный Черчилль в письке матери о своих первых охотничьих успехах

Настоящей страстью Черчилля стала верховая езда. Его отец, лорд Рэндольф, в молодые годы одаренный политик, наметил для сына военную карьеру. Ни на что другое школьный бездарь, казалось, не годился. Мальчику не хватает «ума, образования и способности к постоянной работе», — жаловался лорд Рэндольф своей матери, герцогине Мальборо, бабушке Черчилля. Как говорил отец, у него «большой талант по части хвастовства, зазнайства и рассказывания небылиц». Шалопай незамедлительно подтвердил свое недостаточное школьное образование и всего с третьей попытки сдал вступительный экзамен в кадетский корпус Королевского военного колледжа в Сандхерсте. Впредь ничто не мешало раскрытию хотя бы спортивного таланта Черчилля. В 1893 г. он начал учиться на кавалерийского офицера, ему было тогда 19 лет. Уроки верховой езды доставляли ему «огромную радость», уход за животными — «величайшее наслаждение», так позже писал он и размышлял о нравственности своих занятий спортом: «Молодые люди часто разоряются из-за обладания лошадьми или из-за ставок на скачках, но никогда не подрывают свое здоровье из-за верховой езды. Разве только при этом они ломают себе шею, что является прекрасной смертью, если случается в галопе».

В 1894 г. молодой Черчилль вошел в число избранных кадетов, которым на ежегодном конном турнире было разрешено продемонстрировать свое мастерство перед ее величеством королевой Викторией, — спортивное удовлетворение для участников. Честолюбие Черчилля подстегивало его к лучшим результатам, и не без успеха: «Я был очень взволнован, и, думаю, я проскакал лучше, чем когда-либо раньше. Мне не хватило до победы всего одного очка, и, набрав 199 очков из 200 возможных, я стал вторым», — гордо сообщил бесстрашный наездник своему отцу, который, увы, умер слишком рано и потому не мог наблюдать за головокружительной карьерой своего сына.

«Я ненавижу пехоту, которая меня, слабого физически, превращает почти ни во что и где я не могу проявлять свое единственное атлетическое умение — верховую езду».

Черчилль, 1894 г.

Бывший школьный бунтарь, постоянно нарушавший школьную дисциплину, получал удовольствие от военной муштры. Именно кавалерийская подготовка стала для него «чем-то прекрасным»: «Есть особое очарование в звоне и блеске идущего рысью кавалерийского эскадрона, а галоп превращает возбуждение в восторг. Беспокойное фырканье лошадей, скрип седельной сбруи, покачивание плюмажей, шум движения, чувство причастности к живой суете».

В 1896 г. свежеиспеченный лейтенант вместе со своей частью, 4-м гусарским полком Олдершота, был переведен в колонию британской короны Индию. Там его ожидала спокойная служба, во время которой Черчилль путем самообразования наверстал то, что пропустил в школе. Почти через двадцать пять лет, в 1920 г., будучи министром колоний британского правительства, он будет резко выступать за то, чтобы Индия оставалась в составе Британской империи, и жестко противиться стремлению Ганди к независимости. В конце XIX века будущий харизматический вождь индусов, который был в ту пору ненамного старше, жил в Южной Африке и как адвокат активно выступал в защиту прав своих эмигрировавших земляков. Однако на его родине английские офицеры-кавалеристы еще могли беспрепятственно предаваться любимому время препровождению — игре в поло.

«Поло — самая благородная игра в мире, и я мог бы почти все отдать за то, чтобы играть в него хорошо и часто».

Черчилль, 1895 г.

Через несколько недель после прибытия в Бомбей команда из полка Черчилля должна была принять участие в известном турнире за престижный переходящий кубок индийских кавалерийских полков в Хайдарабаде, значительном общественном и спортивном событии в колонии. Поскольку обучение лошадей для игры в поло требовало много времени, новичкам из 4-го гусарского полка прочили шансы аутсайдеров. Но натура Черчилля не признавала фатализма. От выхода на игровое поле его не остановила даже едва затянувшаяся рана на руке. Несмотря на забинтованную руку, ему как капитану удалось придать своей не очень сыгранной команде необходимый боевой дух в борьбе с более опытным противником и завоевать неожиданную победу. Вероятно, здесь впервые проявилась неукротимая решимость выиграть, «победить любой ценой», посредством которой ему четырьмя десятилетиями позже придется самостоятельно мобилизовать свой народ против «чудовищной тирании» в гитлеровской Германии. «Он выезжает на поле для игры со своей командой, будто она батальон тяжелой кавалерии, приготовившийся к атаке, — так современник описал эту сцену. — Он скачет рысью туда и сюда, наблюдает за противником, выжидает и проявляет мастерство в тактике и стратегии. Вдруг ему представился шанс, он пришпоривает свою лошадь и бросается вперед, не очень элегантно, но с большим, зажигательным подъемом — причем он чрезвычайно ловок. Он оттесняет противников мощью своей атаки и ударяет по мячу. Я сказал «ударяет»? Он наносит по мячу мощнейший удар». Публика была в восторге. В результате такой смелого спортивного маневра Черчилль неожиданно спасает свой полк.

«Мы живем в бурное время, нам нужно стараться изо всех сил».

Черчилль в 1898 г., когда он собирался внести свой вклад в отвоевывание Судана

После тренировки в спортивных соревнованиях Черчилль стремился попасть на войну. С помощью связей своей матери в лондонском высшем свете он выхлопотал в Индии отпуск, чтобы иметь возможность в 1898 г. принять участие в Суданской кампании, посредством которой Британская империя намеревалась вернуть мятежную колонию в свое лоно. В решающей битве при Омдурмане 2 сентября 1898 г. современнейшая военная машина столкнулась с кривыми саблями и кольчугами. Предстояла последняя большая кавалерийская атака в английской военной истории, и она произошла при участии Черчилля. Как и следовало ожидать, повстанцы, хоть и имевшие численное превосходство, были перебиты английскими подразделениями. В течение нескольких часов погибли 11 000 суданцев. Посреди сумятицы боя на своем сером пони для поло дрался молодой лейтенант Уинстон Черчилль. «Галоп и атака, ничего другого не было», — сообщил он позже о сражении одному из друзей. Удивленный собственным хладнокровием перед лицом смерти, он писал своей матери: «Я вообще не чувствовал волнения, я был спокоен, как обычно». Несмотря на техническое превосходство, неравный бой требовал от конников максимальной отдачи. В своих мемуарах Черчилль описал подробности битвы: «Я находился на твердом, напоминающем небольшую зыбь, песке равнины, моя лошадь шла рысью. Мне казалось, что махдисты рассеялись повсюду, они бежали во все стороны. Один из них бросился на землю прямо передо мной… В тот же миг… я увидел, как сверкнула его изогнутая сабля, которой он замахнулся для удара по бабкам моей лошади.

«Вероятно, я был единственным офицером, у которого остались целы мундир, седельная сбруя и лошадь».

Черчилль в Суданской кампании

У меня оказалось еще достаточно времени и места, чтобы отвести моего пони подальше, и я, далеко перевесившись из седла, примерно с трех метров дважды выстрелил в него. Когда я выпрямился, я увидел прямо перед собой другого человека с поднятой саблей. Я поднял пистолет и выстрелил. Мы были так близко друг к другу, что я коснулся его стволом своего пистолета. Человек и сабля исчезли сзади и внизу. С левой стороны, в десяти метрах, я увидел арабского всадника… Я выстрелил в него. Он исчез. Я перевел лошадь на шаг и огляделся».

Скакать, стрелять и при этом сохранять трезвую голову — гусарский лейтенант Черчилль с блеском справился с физическими и психическими требованиями. Вернувшись на родину, он оставил армейскую службу и взбудоражил политический истеблишмент Лондона критической книгой о своем опыте колониальной войны в Судане. Его книга «Story of Malakand Field Force» («История действующей армии в Малаканде») послужит началом большой литературной карьеры, которая в 1953 г. даже увенчается Нобелевской премией политературе. Но намечавшийся писательский успех не помешал ему быть непосредственным участником следующего военного конфликта Британской империи.

В 1899 г. началась англо-бурская война. На южной оконечности Африки потомки голландцев, буры, объединявшиеся в Трансваале и Оранжевой республике, объявили Лондону войну. Буры хотели защитить свою независимость от Британской империи, которая после обнаружения больших месторождений золота в Трансваале не намеревалась терпеть какую-либо самостоятельность. Уинстон Черчилль поступил военным корреспондентом в газету «Морнингпост». За 250 фунтов в месяц, наибольшую сумму, которую до того времени платили журналистам, он должен был сообщать на родину об ожидаемых победах Англии как великой державы. Однако война приняла неожиданный поворот. Уступавшим в военном отношении фермерам-африканерам удалось выставить гордых британцев на посмешище перед мировой общественностью. Это был позор, о котором не без злорадства узнал германский кайзер Вильгельм II, дружественно настроенный к бурам. Знакомые с местными условиями буры, против ожиданий, выиграли первые бои. Английские лагеря вблизи городов Ледисмит, Кимберли и Мафекингбыли взяты в осаду. Королева Виктория решила не признавать позора и выдвинула лозунг: «Мы не заинтересованы в возможном поражении. Его нет».

Военный репортер Уинстон Черчилль ехал в Ледисмит к британским войскам, когда его бронепоезд попал в засаду буров. В неразберихе нападения Черчиллю, который, собственно говоря, был наблюдателем, удалось отцепить паровоз от остального поезда и доставить на нем раненых в безопасное место.

Возвращаясь к вагонам, Черчилль попал в плен — и в заголовки лондонской прессы. «Бронепоезд попадает в засаду — мистер Черчилль в плену — его хладнокровие и мужество», — такие заголовки дала 15 ноября 1899 г. «Морнинг пост». Небольшой спасительный маневр Черчилля стал моральной соломинкой среди общего английского недовольства.

Буры отправили смелого журналиста в офицерский лагерь в Преторию, где он — как всегда в периоды покоя — много читал и искал бесед с другими заключенными. Несколькими неделями позже Черчилль снова был у всех на устах: находясь посреди вражеской страны, не имея карты местности и не зная языка, закаленный бывший офицер перелез через лагерную стену и бежал. С парой плиток шоколада в кармане, мучимый жаждой, он заскакивал в движущиеся товарные поезда и скрывался на рудниках. Буры разыскивали его и распространяли объявления: 25 фунтов стерлингов за поимку знаменитого военнопленного «живым или мертвым». Зарывшись в уголь, Черчиллю наконец удалось пробраться в соседний Мозамбик, после чего его чествовали в Англии как национального героя. Военный корреспондент Черчилль немедленно подал прошение о возвращении офицером на военную службу и провоевал следующие полгода. Когда в июле 1900 г. британцы взяли Преторию, Черчилль находился в передовом разъезде, который освободил английских пленных из лагеря, в котором не так давно он сам сидел.

Карьера Черчилля, начавшаяся такими успехами в спорте, впредь давала плоды прежде всего в области политики. Еще свежая популярность героя войны помогла ему в 1900 г. в возрасте 26 лет пройти в палату общин. Когда в январе следующего года умерла королева Виктория, занимавшая высокий пост 64 года, он, как и многие из его поколения, почувствовал наступление новой эпохи, которую он, не страдая от скромности, хотел провести в высокопоставленном обществе. «Я размышляю, не написать ли мне письмо [новому королю], — писал он своей матери, — смешиваются соболезнования и поздравления. Но я не уверен, как мне его адресовать, и еще, будет ли соответствовать такой образ действий этикету. Ты должна мне сказать. Я крайне заинтересован… Я хотел бы иметь в знакомых императора и короля». Это желание сбудется.

Остальное — история. Еще долгие годы второй половины XX века сэр Уинстон Черчилль будет среди тех, кто определяет историю Англии. Вот лишь неполный список его постов: министр экономики, министр внутренних дел, министр по вопросам колоний, министр по боеприпасам, военный министр.

На посту морского министра и, стало быть, руководителя крупнейших военно-морских сил в мире с 1911 по 1914 гг. он лично проявил спортивную отвагу. В его компетенцию входила тогда только что возникшая британская авиация, которой он покровительствовал. Он часто наведывался к «отважным мужчинам на летающих этажерках», чтобы принять участие в их приключениях во время, как говорили, сотен полетов. Видимо, упоение скоростью вскружило ему голову, когда он писал: «Воздух — чрезвычайно опасная, ревнивая и требовательная любовница. Большинство ее любовников, попав однажды в ее власть, остаются верны ей до конца, который не всегда наступает в преклонном возрасте».

«Победа любой ценой, победа вопреки всякому террору, победа, каким бы долгим и трудным не был путь, ибо без победы выжить нельзя».

Черчилль, 1941 г.

Однако Черчилль стал легендой благодаря своей борьбе против могущественного противника, своей безоговорочной стойкости против фашизма и тирании. При вступлении в должность английского премьер-министра он предсказал британцам жизнь, полную «крови, пота и слез». «Мы не сдадимся никогда», — упрямо заявил он в парламенте сразу после катастрофы под Дюнкерком. Его фирменным знаком стали пальцы, расставленные в виде буквы V, «V» как «Victory» — «победа». Черчилль защищал идеалы свободного мира от противника, угрожавшего вторжением на Британские острова. Порой он был единственным демократическим политиком, противостоящим Третьему рейху и его сателлитам. Вершину его карьеры ознаменовало вступление в войну США. Он возглавил военный союз вместе с американским президентом Рузвельтом и советским диктатором Сталиным. В час величайшего триумфа, победы над гитлеровской Германией, британцы в буквальном смысле слова лежали у его ног. «Винни, Винни!» — ликующе приветствовали они своего премьер-министра, когда он вместе с королевской семьей появился на балконе Букингемского дворца. Поэтому последующее поражение на выборах в палату общин 5 июля 1945 г. оказалось тем более неожиданным.

Однако Черчилль проявил величие в личной трагедии. Когда его спросили, не является ли отстранение его от должности путем голосования в известной мере проявлением неблагодарности соотечественников, он ответил: «Нет, нет, я бы так не сказал. В конце концов, они пережили очень тяжелые времена».

«Никогда не отступать, никогда не уставать, никогда не отчаиваться».

Жизненный девиз Черчилля

Лишь в 1951 г. он снова переехал в качестве премьер-министра на Даунинг-стрит, №10.

В 2002 г. в результате голосования, проведенного по инициативе телеканала Би-би-си во всей стране, нация назвала Черчилля «величайшим британцем» всех времен. «Если бы такие национальные достоинства британцев, как своеобразие, великодушие, силу характера, нужно было объединить в одном лице, то в лице Уинстона Черчилля», — так обосновал один из его сторонников свой выбор. Согласно последним данным, в списке положительных черт нет одной, которую по праву могут взять как все британцы, так и лично Черчилль, — «спортивность». «Ни один час, проведенный в седле, не потерян», — сказал сэр Уинстон Черчилль в момент, когда его фаза спортивного безрассудства была уже давно позади. Это высказывание Черчилля, который и в возрасте за семьдесят участвовал в охоте на лис, достоверно — между тем как трудно покончить с расхожим мифом о нелюбви британского премьера к спорту.

Загрузка...