Извращённые игры

Глава 47

Риз

НЕДЕЛЮ СПУСТЯ

- Ваше Высочество! - Помощница Эрхалла вскочила из-за стола, ее глаза расширились. - Мне очень жаль. Я не знаю, что случилось, но у нас нет вас в календаре. Должно быть, произошла путаница…

- Всё в порядке, - сказала Бриджит с любезной улыбкой. - Я не договаривалась о встрече, но мы хотели бы поговорить с председателем. Он свободен?

- О, эм. - Женщина с взволнованным видом порылась в своих бумагах, прежде чем покачать головой. - Да, конечно. Пожалуйста, следуйте за мной.

Она провела нас через покои председателя к его кабинету. Толстый синий ковер заглушал звуки наших шагов, и мои мышцы напряглись.

Мы действительно это делаем.

Я не боялся Эрхалла, но это была моя первая встреча с ним с тех пор, как я узнал, что он мой отец. Биологически, во всяком случае. Он ни черта не сделал, чтобы заслужить этот титул.

Помощница Эрхалла постучала в его дверь. Нет ответа. Она постучала снова.

- Что? Я же просил не беспокоить меня! - рявкнул он.

Женщина вздрогнула.

- Господин председаель, к вам пришла Ее Высочество принцесса Бриджит. И, гм, мистер Ларсен. - Она бросила быстрый, потрясенный взгляд в мою сторону.

Я поборол гримасу.

После прошедшей недели все в Эльдорре - да что там, все в мире - знали мое лицо и имя. Они заняли первые полосы газет от Токио до Нью-Йорка, а кадры с пресс-конференции Бриджит, а также "откровенные" фотографии и видео, на которых мы целуемся после нее, повторялись на всех новостных каналах.

Пресса раскрутила эту историю как обратную сказку о принцессе и ее телохранителе, а комментаторы подхватили ее, написав целые статьи и аналитические материалы о любви, долге и традициях.

Общественность восприняла его на ура. По словам Бриджит, в парламент посыпались звонки с просьбой отменить закон, а хэштег #LoveOverCountry всю неделю был трендом в социальных сетях.

Любовь была самой универсальной эмоцией. Не все испытывают ее, но все хотят ее - даже те, кто говорит, что не хочет, и пресс-конференция Бриджит затронула эту основную потребность. Она больше не была просто королевской особой. Она была человеком и, что еще важнее, близка каждому человеку, который по каким-то причинам не может быть с тем, кто ему нужен.

Нет ничего более сильного, чем власть, к которой люди могут относиться.

План Бриджит сработал лучше, чем мы могли надеяться, но было неприятно видеть мое лицо на всех газетных киосках и видеть, как люди останавливаются и смотрят, куда бы я ни пошел.

Но я согласился на этот план, зная, что он уничтожит любую видимость приватности, которая у меня оставалась, и если выход из тени в центр внимания - это то, что нужно для того, чтобы мы были вместе, я дам интервью каждому проклятому журналу.

Бриджит, помощница Эрхалла, и я ждали ответа председателя на визит Бриджит.

Я услышал, как захлопнулся ящик стола, затем последовало несколько секунд тишины, после чего дверь распахнулась, явив раздраженного Эрхалла.

Узлы в моих мышцах удвоились. Мой отец. Я не знаю, чего я ожидал. Может быть, сокращения желудка при виде человека, который формально был одной половиной меня, или ненависти, которая кипела под поверхностью более трех десятилетий, ожидая дня, когда я смогу выплеснуть ее в граде кулаков, крови и проклятий.

Вместо этого я ничего не почувствовал. Ничего, кроме смутного отвращения к чрезмерно уложенным, смазанным гелем волосам Эрхалла и злости на его натянутую, граничащую с неуважением улыбку, которой он одарил Бриджит.

- Ваше Высочество. Пожалуйста, входите. - Его тон показал, что он был не слишком рад такому сюрпризу, и он не обратил на меня внимания, когда мы вошли в его большой, отделанный дубовыми панелями кабинет.

Я изучал Эрхалла, пытаясь увидеть сходство между нами. Я заметил намек на него в изгибе его скул и лба. Оно не было настолько очевидным, чтобы незнакомые люди, взглянув на нас, догадались, что мы родственники, но оно было, если присмотреться.

Я моргнул, и сходство исчезло, сменившись прищуренным взглядом и холодными, расчетливыми глазами.

- Итак. - Эрхалл сцепил пальцы под подбородком, его губы были такими же сжатыми, как и все лицо. - Сама наследная принцесса посетила меня в моем кабинете. Чем я обязан такой чести?

- У меня есть пункт повестки дня для следующего заседания парламента. - Бриджит излучала авторитет, и во мне вспыхнула гордость. Она прошла долгий путь с того дня, когда мы сидели в ее гостиничном номере в Нью-Йорке и смотрели по телевизору отречение Николая от престола. Во время его речи она выглядела так, будто ее тошнило, но сегодня от той испуганной, неуверенной девушки не осталось и следа. - Открыть голосование за отмену закона о королевских браках.

Эрхалл секунду смотрел на нее, а потом рассмеялся. Громко.

Рычание вырвалось у меня из горла, но я заставил себя промолчать. Это было шоу Бриджит.

- Я думал, что это еще один вопрос для граждан, - сказал Эрхолл. - Боюсь, я не могу этого сделать. Этот закон - один из старейших в Эльдорре, и как бы... трогательна ни была ваша пресс-конференция, это традиция. Не говоря уже о том, что у нас есть гораздо более важные вопросы, включая проблему загрязнения воды, на которую вы обратили наше внимание в прошлом месяце. Вы же хотите, чтобы жители Хедельберга получали чистую питьевую воду, не так ли?

Бриджит улыбнулась, не моргнув глазом на его грубую угрозу.

- Боюсь, вы меня неправильно поняли. Это не было просьбой, и я верю, что парламент достаточно компетентен, чтобы решать более одного вопроса за раз. Если это не так, я предлагаю изменить порядок управления советом, господин Председатель.. или вообще сменить председателя.

Усмешка Эрхалла исчезла, и его лицо ожесточилось.

- При всем уважении, Ваше Высочество, парламент из вежливости советуется с Короной, но никто, даже Его Величество, не диктует закон.

- Тогда хорошо, что я не диктую закон. - Бриджит скрестила ноги, ее осанка была безупречной, когда она смотрела на него. - Я говорю вам отменить один закон. Он устарел и не имеет практической ценности для страны и народа. Без ценности традиция - это всего лишь подражание прошлому, и народ с этим согласен. Недавний опрос показал, что общественность одобряет отмену на девяносто три процента.

Грудь Эрхалла вздымалась от негодования.

- Позвольте с вами не согласиться. Традиции - это основа этой страны, этого офиса и вашего офиса. Мы не можем по своей воле разрушать ее. Так что нет, боюсь, я не могу вынести это предложение на обсуждение. Неважно, сколько сувенирных футболок с лицом мистера Ларсена они будут продавать, - добавил он с небольшой усмешкой.

Мы с Бриджит обменялись взглядами.

Ты уверен?

Да. Сделай это.

Короткий, лаконичный и немой. Самый эффективный разговор, который у нас когда-либо был.

- Вы должны больше заботиться о внимании общественности мистера Ларсена, - сказала Бриджит, ее мягкий тон не предупреждал, прежде чем она бросила бомбу. - Учитывая, что он ваш сын.

Большинство взрывов были оглушительными, зубы и барабанные перепонки трещали от силы выброса энергии. Этот взрыв был беззвучным, но в сотни раз более смертоносным: его ударные волны обрушились на Эрхалла раньше, чем он успел заметить их приближение.

Я мог точно определить момент удара. Его лицо потеряло цвет, и самодовольство исчезло из его глаз, когда они метались между мной и Бриджит. Туда-сюда, туда-сюда, как два шарика для пинг-понга, застрявшие в маятнике.

- Это... он... это ложь, - прошипел Эрхалл. - У меня нет сына.

- Мичиган, лето восемьдесят шестого года, - сказал я. - Дейдра Ларсен.

Я не думал, что это возможно, но лицо Эрхалла побледнело еще больше, пока не стало соответствовать цвету его накрахмаленной рубашки.

- Судя по вашей реакции, вы ее помните. - Я наклонился вперед, мое лицо скривилось в мрачной улыбке, когда он отступил на дюйм в ответ. На его лбу блестела слабая капелька пота. - Кстати, она умерла. Пристрастилась к алкоголю и наркотикам после того, как кусок дерьма, ничтожество, бросил ее, когда она сказала ему, что беременна. Передозировка случилась, когда мне было одиннадцать.

Мне показалось, что я уловил вспышку сожаления в глазах Эрхалла, прежде чем он скрыл ее.

- Мне жаль это слышать. - Мышцы на его челюсти напряглись, и он потянулся к галстуку, но опустил руку, прежде чем прикоснулся к нему. - Но, боюсь, я не знаю никакой Дейдры Ларсен. Вы приняли меня за кого-то другого.

Мои руки сжались в кулаки. Бриджит положила руку мне на колено, ее прикосновение было прохладным и успокаивающим, и я выдохнул, заставляя себя расслабиться.

Я был здесь не для того, чтобы избивать Эрхалла, по крайней мере, не физически. У нас была более важная цель.

- Это не то, что говорит тест ДНК. - Я потянулся в карман и шлепнул бумаги, любезно предоставленные Андреасом, на стол со стуком, который заставил Эрхалла подпрыгнуть. - Взгляните, если не верите мне.

Он не притронулся к ним. Мы оба знали, что то, что я сказал, было правдой.

- Что вам нужно? - Эрхалл восстановил часть своего самообладания. - Деньги? Титул? - Он поднял бровь. - Ежемесячные мероприятия по сближению?

Несмотря на свой насмешливый тон, он уставился на меня со странным выражением, которое почти...

Нет. В тот день, когда я с готовностью включусь в любую форму мероприятий по "сближению"с ним, в аду образуются сосульки.

- Ее Высочество уже сказала вам. - Я наклонил голову в сторону Бриджит. Она спокойно сидела рядом со мной, ее выражение лица было нейтральным, почти скучающим, когда она наблюдала за нашим разговором. - Мы хотим, чтобы вы открыли голосование об отмене закона о королевских браках.

- А если нет?

- Вы сможете обнаружить, что новость о вашем давно потерянном внебрачном ребенке попала на первую полосу следующего номера Daily Tea, - сказала Бриджит. - Гипотетически говоря, конечно. Журналисты могут получить в свои руки самые дьявольские вещи. - Она покачала головой. - Жаль, что они не хотят подождать до окончания выборов. В этом году у вас довольно сильный соперник. Один намек на скандал может склонить всё в его пользу. Но что я знаю? - Ее улыбка вернулась. - Я всего лишь "симпатичное личико".

За ноль целых две секунды лицо Эрхалла изменилось с мелово-белого на ярко-фиолетовое. Это могло бы насторожить, если бы не было таким приятным.

- Вы меня шантажируете?

- Нет, - сказала Бриджит. - Я призываю вас поступить правильно. Потому что вы поступите правильно, не так ли, господин председатель?

Я мог сказать, что он с трудом сдерживался от некоторых эпитетов, пока в его голове крутились колесики.

Если он откажется, то рисковал потерять свою политическую карьеру из-за скандала, который вызовет незаконнорожденный ребенок. Он представлял один из самых традиционных округов страны, и его избиратели плохо отреагировали бы на новость о том, что у него есть внебрачный ребенок от американской официантки.

Если он уступит, то проиграет игру, потому что это было именно так. Эрхаллу не потребовалось бы много усилий, чтобы вынести предложение на обсуждение, но это означало, что Бриджит одержала верх. Политика - это игра, и проигрывать в ней - особенно тому, кого Эрхалл считал неполноценным не по какой-либо другой причине, кроме ее пола, - должно быть неприятно.

В углу тикали высокие часы с маятником, и в тишине было слышно, как проходят секунды.

Наконец, плечи Эрхалла опустились, и меня пронзила дрожь победы.

- Даже если я внесу предложение на рассмотрение, парламент никогда не примет его, - злобно сказал он. - Общественное мнение не заведет вас так далеко.

Улыбка Бриджит не дрогнула.

- Позвольте мне беспокоиться об остальной части Парламента. Вы сделаете свое дело, и мир никогда не узнает о вашей неосмотрительности. Возможно, однажды вы даже сядете в кресло премьер-министра. Но помните, господин Председатель, я буду королевой. И я буду королевой еще долго после того, как ваша политическая карьера закончится, и вы будете продавать свои мемуары о днях славы на утренних ток-шоу. Так что в ваших интересах работать со мной и не усложнять ситуацию. Вы согласны?

Эрхалл был придурком, но не идиотом.

- Отлично. Я открою предложение на следующем заседании парламента, - сказал он угрюмым тоном.

- Отлично. - Бриджит поднялась со своего места. - Я люблю продуктивные встречи. Мистер Ларсен, вы хотите еще что-нибудь добавить?

Я уставился на Эрхалла. Хотя некоторые вещи, которые он говорил и делал, выводили меня из себя, мое общее отношение к отцу сменилось с ненависти на безразличие.

Какой бы ни была его власть надо мной, она исчезла.

- Я всю жизнь строил тебя в своем воображении, - сказал я. - Ты был решением, которое безвозвратно изменило две жизни, монстром, который превратил мою мать в чудовище, которым она стала. Я мог бы узнать твою личность давным-давно, но я решил не делать этого. Я говорил себе, что это потому, что я не доверял себе настолько, чтобы не убить тебя за то, что ты сделал, - Эрхалл вздрогнул и отступил еще на дюйм, - но правда в том, что я боялся столкнуться с призраком, который преследовал меня всю мою жизнь, даже когда я был убежден, что призраки не существуют. Каким он был, мужчина, который формально был одной половиной меня? Как бы он отреагировал, узнав, что я его сын?

Мышцы на челюсти Эрхалла снова подскочили.

- Ну, я наконец-то столкнулся с ним, и знаешь, что я понял? - Я посмотрел ему прямо в глаза. Во мне не было ничего, кроме апатии. - Он не монстр. Он грустный, жалкий человечек, который был слишком труслив, чтобы признать последствия своих действий, и я потратил десятилетия впустую, позволяя ему иметь больше власти над моей жизнью, чем он заслуживал. Так что нет, мне не нужны и никогда не будут нужны ни твои деньги, ни твой титул, ни какая-либо форма отношений с тобой. Насколько я понимаю, мой отец мертв. Он умер, когда ушел тридцать четыре года назад.

Эрхалл вздрогнул, когда я тоже встал, мой рост отбрасывал тень на его сгорбленную фигуру. Я кивнул.

- Хорошего дня, господин Председатель.

Мы с Бриджит прошли половину пути до двери, прежде чем он сказал:

- Браки по расчету заключаются не только для королевских особ, мистер Ларсен. Люди были вынуждены вступать в браки без любви задолго до рождения Ее Высочества.

Я остановился и оглянулся, мои глаза встретились с глазами Эрхалла. В них мелькнула еще одна вспышка сожаления, но этого было недостаточно. Ни за то, что он сделал с Дейдрой, ни за то, что он сделал со мной. Тому, как он повел себя в этой ситуации, не было оправдания.

Вместо того чтобы ответить, я преодолел оставшееся расстояние до выхода и оставил его там, брызжущего слюной и одинокого в его холодном, огромном кабинете.

Бриджит подождала, пока мы вошли в лифт, подальше от любопытных ушей и глаз помощницы Эрхалла, прежде чем заговорить.

- Мы должны выступить с речью, - сказала она. - Мы бы сорвали куш.

Смех вырвался из моего горла. Тяжелый груз свалился с моей груди, позволяя моему смеху течь более свободно.

- Я пас. Я обычно не люблю говорить.

- Ты хорошо справился. - Бриджит сжала мою руку, это движение передало больше, чем могли бы передать любые слова, прежде чем блеск озорства зажег ее глаза. - Я думала, у Эрхалла разорвет артерию. Представь, если бы мы упомянули еще и Андреаса.

Андреас был непреклонен в том, что никогда не позволит Эрхаллу узнать правду о нем. Он мог потерять больше, чем любой из нас, если бы правда о его происхождении стала известна, и я не возражал против сохранения тайны - отчасти потому, что уважал его выбор, а отчасти потому, что это держало его в узде. Даже если он не хотел короны, он все равно был в моем списке под наблюдением. Любой, кто мог угрожать Бриджит, был в моем списке.

- Итак, битва номер один выиграна, - сказал я, когда лифт остановился на первом этаже здания парламента. - Что дальше?

Озорство Бриджит уступило место решимости.

- Дальше мы выиграем войну.

- Чертовски верно, выиграем.

Я протянул руку, и она взяла ее, ее маленькая, мягкая ладонь идеально вписалась в мою большую, более грубую.

Двери с грохотом распахнулись, и мы вышли под бешеный шум вспышек фотокамер и репортеров, перекрикивающих друг друга вопросами.

Выйти из тени и оказаться в центре внимания.

Я никогда не ожидал всемирного признания, но я имел в виду это, когда сказал, что последую за Бриджит куда угодно - в том числе и в центр информационного шторма.

Вы готовы, мистер Ларсен?

Рожденный готовым, принцесса.

Мы с Бриджит держали руки сцепленными, пока шли сквозь бурю.

Одна битва проиграна, одна война выиграна.

Хорошо, что я всегда был и буду солдатом одной королевы.