Кастелян

Глава 25. Истинный асфодель

Ровно в семь я стоял у дверей в кабинет зельеварения. Помня нервную реакцию Снейпа на мой утренний визит сюда, я постучался, некоторое время подождал и открыл дверь. Опять никого. Я уже было хотел выйти, но из вспомогательного помещения в класс вышел зельевар. Увидев меня на пороге, он уставился на меня странным взглядом. Ну что опять такое?

— Прибыл на отработку. Класс был открыт. Я стучал, никто не ответил.

Выдержав паузу, Снейп вернулся в ассистентскую, жестом велев следовать за ним. Помещение оказалось лабораторией. Несколько профессионально оборудованных варочных столов вдоль стен, шкафы и полки с посудой, ингредиентами и справочниками, две мойки промышленных масштабов и отдельно стоящий письменный стол, сейчас заваленный свитками со студенческими эссе.

— Ваша сегодняшняя работа, Поттер, — Снейп указал на большое деревянное ведро с какими-то склизкими шлангами. — Флоббер-черви. Необходимо сделать нарезку для рецепта противоожоговой мази. Результат складывать в эти банки. Наполните две, и можете быть свободны.

Снейп вернулся за письменный стол и углубился в проверку эссе. Я заглянул в ведро. Шланги оказались толстыми кольчатыми личинками в локоть длиной — к счастью, неживыми. Хм. Инструкций по разделке флоббер-червей, равно как и рецептов с их использованием, нет в учебниках ни первого, ни второго курса. Что ж, в эту игру можно поиграть вдвоём.

Я по-хозяйски заглянул в шкафы с инструментами и во втором обнаружил искомое. На пол со стуком опустилась монументальная разделочная доска — почти метрового размера, в два дюйма толщиной, старая и сильно пошорканная рубяще-режущим инструментом. В руку удобно лёг мощный нож для разделки крупной птицы. Туповат. Где у них тут точильный камень…

— Поттер! Что вы творите?

Ну то-то же.

— Телепаты в отпуске, профессор, — хех, звучит двусмысленно, но нехрен выпендриваться… О, да у него тут есть кое-что получше! — Вы не оставили инструкций, следовательно, методика разделки не имеет принципиального значения.

Я вернул нож обратно и вытащил мясницкий тесак. Оценивающе посмотрел на ведро с червями. Подойдёт.

— Умники в моём кабинете моют котлы, Поттер. Вручную, без магии.

— Как скажете, профессор, — я начал укладывать назад вынутый реквизит. — Всю свою сознательную жизнь я мою посуду. Почувствую себя вернувшимся домой на выходные.

Я не шутил. До тех пор, пока я не научился защищаться от Дадли, выполнение поручений на кухне было моей отдушиной. Кабанчик не решался пакостить по-крупному при тёте Петунии. А уж мою магию ещё нужно суметь обнаружить. Я же не палочкой колдовать буду. Создам из тряпки временный артефакт.

Сзади взвизгнул отодвигаемый стул. Снейп подошел к книжному стеллажу, достал оттуда потрёпанный том, раскрыл на нужной странице и раздражённо шлёпнул на лабораторный стол. Я захлопнул шкаф, подошёл к книге и быстро взглянул на титульный лист. «Либациус Бораго. Расширенный курс зельеварения». И — чернильная надпись «Собственность Принца-полукровки» на месте экслибриса.

Печатный текст обильно отредактирован чернилами. На полях многочисленные пометки. Очень толковые пометки, но всё же нужно уточнить.

— Ваши ремарки имеют приоритет, профессор?

— Лишний вопрос, Поттер.

У каждого — свои способы избежать короткого «да». Зато мы подтвердили псевдоним Снейпа в публикациях.

Так. Разделка на… «сосновой» зачёркнуто, сверху от руки — «буковой» доске. Хм, бук — это засада. Откуда я знаю, как он выглядит? Если бы требовалась гевея или кипарис… Хотя, где-то у меня был рекламный каталог паркета из тётиного почтового ящика. Я достал глянцевый журнальчик и пошел сравнивать нужную картинку с досками.

— Поттер, я не понимаю, как можно жить в Британии и не знать, что такое бук?

— Я жил на Тисовой аллее, профессор, но самая прочная древесина у нас была в розовых кустах, — я, наконец, нашел нужную доску. Тысячи раз видел эту скучную древесину, но не знал, что это бук. — И лучше не спрашивайте, что росло у соседей на улице Магнолий.

Что там дальше? Контакт с железом противопоказан. Нарезка бронзовым или обсидиановым ножом на дюймовые куски… На полях предложен альтернативный способ: специализированное заклинание разделки, «Секо вирми», смотри в конце… Надо же, кто-то не поленился сделать магическую оснастку? В конце книги — оставленный редакцией десяток чистых листов «для заметок», густо исписанный владельцем книги. Заклинание вариативное, словесная формула неизменная, управляется жестом. Запоминаю инструкцию. Нужно пробовать.

Я вытащил назад облюбованную разделочную доску. Послал на пробу осваиваемое заклинание — не сработало. Логично, толковая оснастка не должна резать стол. А вот сырая сосиска поработала не хуже червя. Повторив ещё дважды, я запомнил структуру кружева и приступил к анализу.

Ох, и накручено тут. Анализ жеста — убираем, я буду управлять напрямую. Проверка на наличие червя — убираем… Хотя, кое-что оставим, стол трогать не надо. Распознавание размеров — убираем, я давно привык работать с маркерными узелками. Блок, порождающий режущую плоскость, запоминаем отдельно, очень перспективная наход…

— Поттер, я не могу сидеть здесь до утра. Быть может, котлы всё же будут проще для ваших мозгов?

— Как я сказал сегодня Малфою, в Хогвартсе почему-то никогда не дают подумать. Вы же помните того мужика с пятидолларовой банкноты: сначала точим топор, потом рубим дерево, — и добавил тише: — Если уж приходится забивать микроскопом гвозди, сначала нужно ободрать с него всё лишнее.

Что ж, пора пробовать. Новая сосиска. Первый раз сплетать кружево очень трудно. Тридцать секунд. Проверяем, не забыл ли чего. Настраиваем размер кусков на один дюйм. Ставим маркерные узелки. Запускаем.

Плетение штатно щёлкнуло, растянуло сосиску в линию и разрезало на куски нужной длины. Колода не задета. Сегодня на ужин у меня будут жареные сосиски. Пора браться за червей.

Я надел защитный фартук, перчатки и пластиковый экран на лицо. Нашёл в шкафу деревянную лопаточку. Захватил рукой в перчатке первого опарыша, разместил на доске. Двадцать пять секунд выплетания… щелчок. Хорошо, что заклинание само растягивает этот шланг перед нарезкой, не нужно держать руками. При помощи лопатки смахнул обильно сочащиеся слизью куски в банку. Судя по количеству материала, он будет использован в качестве густой основы мази, геля или как там маги называют свою целебную дрянь.

Дело постепенно налаживалось. Скорость выплетания росла. Я начал класть по несколько червей на доску, разрубая их по одному, но экономя время на зачерпывании и смахивании. Первая банка заполнилась через пятнадцать минут.

Снейп подошёл и придирчиво проверил результат.

— Почему вы не пользуетесь палочкой, Поттер? Это легче, быстрее и профессиональнее.

— Так руки же изгвазданы, — я показал ему перчатки, вымазанные в слизи. — Быстрее как раз работать двумя руками. Каст медленный только поначалу, скорость растёт. Если вам нужно, я разделаю всё это ведро. Только дайте ещё банок.

Снейп удовлетворил просьбу и вернулся к эссе. Щелчки и возня ему, похоже, не мешали. С ведром удалось управиться за полчаса. Свои перчатки я очистил своим собственным плетением, лабораторный стол и инструмент — палочковым «Экскуро». В чужой монастырь со своим уставом не ходят.

— Итак, Поттер, — сказал Снейп вместо похвалы. — Безоар. Вы берётесь критиковать классические ингредиенты зелий, но не владеете простейшими навыками уровня С.О.В. Например, разделкой флоббер-червей.

Он что, обиделся? Я пожал плечами.

— Я не критиковал чужие действия. Вопрос на уроке был: что делал бы именно я? Я ответил. Я волен варить для себя всё, что хочу, и так, как хочу. А сейчас у меня — флоббер-черви и указание подготовить их для чужой работы по чужому рецепту. Разумеется, я обязан уточнить, что и как в точности нужно делать для этого чужака. Не для себя.

— Вы полагаете, что доросли до собственных рецептов?

— Я никому их не предлагаю. Не публикую разгромные статьи. Не потрясаю основы. Не высказываю своё особое мнение, разве только от меня напрямую не требуют ответа, — я вздохнул. — Вообще, мы оба знаем, с какой целью назначена эта отработка.

Я достал бумагу с рецептом простудного отвара и протянул её Снейпу. Если бы не просьба Помфри, я бы вообще не стал подставляться.

Снейп пробежался глазами по рецепту и буркнул:

— Это не зелье, Поттер, это бездарно надёрганные травы из знахарских рецептов. Вы бы ещё ромашковый чай предложили.

Не нравится — не ешьте, подумал я, рассеянно пиная пол. Меня попросили, я предупредил, что рецепт непрофессиональный. Или он по-другому разговаривать не умеет?

— Как скажете, я не зельевар. Будет на сегодня ещё какая-нибудь работа?

— Что такое «лазурный виноград»? — спросил Снейп, не отрываясь от текста.

Я молчал, глядя в сторону. Снейп поднял голову, но с очередной язвительной тирадой не спешил.

— У меня несколько условий, профессор.

Зельевар вздёрнул брови, отложил бумагу на стол и поудобнее устроился в кресле.

— Отчего бы не послушать для разнообразия.

Я проигнорировал его сарказм.

— Вы не задаёте вопросов, откуда у меня ингредиенты и возможности их получения. В ответ я снабжаю ими в объёме, достаточном для нужд больничного крыла Хогвартса.

— А если я всё же решу позадавать вопросы?

— Я промолчу, совру или уйду от ответа, — озвучил я очевидную мысль, постепенно теряя терпение. — Профессор, я не понимаю: вы со слизеринцами тоже абсолютно не сдерживаете своё любопытство? И вас до сих пор не убили?

Опасный огонь мелькнул в глазах Снейпа, но намёк он понял. Этикет в общении высокородных придуман не просто так. Аристократия со змеиного факультета имеет слишком много личных, родовых и союзных тайн, неосторожное копание в которых может увеличить количество трупов в аудитории.

— Вы говорили об условиях, — сказал он почти спокойно.

— Остальные два работают на поддержку первого. Мы ограничиваемся снабжением только больничного крыла. Мунго обойдётся бодроперцовым.

— Мунго и не примет непроверенных зелий, это только в… — Снейп прервал откровение. — Последнее условие?

— Моё имя не должно фигурировать. Особенно у руководства Хогвартса.

— И как же я объясню источник ингредиентов? — вряд ли бы у Снейпа возникли трудности с поиском подходящей версии. Просто его интересовал мой ответ.

— Ограниченные поставки из Средиземноморья, от хорошего знакомого, — пожал плечами я. — Как пример.

— А этот материал — из Средиземноморья?

— Мне начинать врать?

Снейп криво усмехнулся.

— Не буду интересоваться, откуда у вас такой ровный и густой загар. Хорошо, я согласен. Несите уже ваш таинственный виноград.

Я наклонился, откинул полу мантии и, прикрываясь столом, выставил на пол тяжёлый пакет. И заодно ещё один, полегче, с эвкалиптом.

— Вот, забирайте, — прокряхтел я, подтаскивая ношу Снейпу. — Лазурный виноград, десять килограммов. Название условное.

Снейп не спешил заглядывать в пакет, внимательно рассматривая мою мантию.

— У меня скопилось много вопросов относительно вашей одежды, Поттер. Хочу, чтобы вы знали: вопросы копятся не только у меня.

— Это наследие моей бабушки, — пожал плечами я.

— Юфимии? — Снейп был серьёзен. — Они очень ждали внука, Поттер. К сожалению, драконья оспа унесла их с Флимонтом совсем незадолго до вашего рождения. — Он поднял пакет на стол и вытащил гроздь на пробу. — Не стоит привлекать их память к своему неумелому вранью.

Нехорошо получилось. Но кто сказал, что это враньё? Если магические способности имеют отношение к наследственности, то…

— Что это такое? — в голосе Снейпа звучало неподдельное удивление. Редкий случай.

Ягоды ярко-лазурного цвета. Не за счёт пыльцы или налёта, они и внутри такие. Прожилки на листьях также небесно-голубые. Возможно, я совершаю крупную ошибку, отдавая Снейпу этот ингредиент на изучение. Но не похоже, чтобы он имел прямое отношение к местной труппе, разыгрывающей гниловатые спектакли с сомнительным сценарием. Рискну.

— Ягоды съедобны. В сыром виде обладают сильным бодрящим эффектом, как от кофеина, но без тахикардии, — начал я деловым тоном. — Экспериментируя с ними, я подобрал несколько рецептов растительных отваров с их использованием. Помимо противопростудного, есть зелье, усиливающее чувствительность ночного зрения в обычном диапазоне, и зелье, расширяющее видимый дневной диапазон в инфракрасную и ультрафиолетовую области. Кроме того, дважды получались составы, определяемые анализатором как «изменяющие сознание». В чём состоит изменение, проверять не стал.

Я достал и передал Снейпу листки с рецептами озвученных смесей.

— Вывод. Это — перспективный хеми-аспектный ингредиент, проявляющий и раскрывающий свои свойства только в комбинации с другими ингредиентами; которые, в свою очередь, никогда не проявляют получаемых свойств вне комбинации с рассматриваемым ингредиентом, — я помедлил и закончил: — Его нужно серьезно изучать. Но у меня нет на это времени.

Снейп пробежал взглядом по листкам, поморщился и посмотрел на мешок.

— Когда у… этого средиземноморца созревает новый урожай?

Я понял его намёк верно.

— У него наготове полтора десятка таких мешков. Скажете, куда отнести у вас, или пусть полежат под стазисом у него?

— Принесите пару мешков. Остальные позже.

Я достал два пакета. Снейп покачал головой.

— Чары внутреннего расширения, которые вы, Поттер, неумело пытаетесь имитировать, не позволяют полностью нейтрализовать вес содержимого.

— Ну… Хогвартс-экспресс вроде как-то спрятан и не страдает от своего веса.

— В таком случае ваш «фамильный артефакт» должен быть действительно старым. *Ненаносимость*, которой скрываются родовые поместья или платформа экспресса, накладывается стационарно и на большую площадь. Мобильные варианты давно утрачены.

Какая ещё «ненаносимость»? Тут что, простые свёртки разучились делать? Впрочем, обдумаем это позже, Снейп внимательно следит за моим лицом.

— Мне мало что известно об этом. Как-то работает, а в лавках полно зачарованных сундуков. В конце концов, половина Слизерина ходит с хитрыми карманами.

— Эта половина видит ширпотреб от Малкин так же хорошо, как вы — цвет скатерти вашего стола в Большом зале, Поттер. Стоимость надетых на вас артефактов не соответствует уровню ваших доходов. Выводы делайте сами.

Снейп подхватил мешки и отнёс к лабораторному стазисному шкафу. Туда же ушёл и пакет с эвкалиптом — свежего листа в розничной продаже ожидаемо не было.

— Что ж, Поттер, — сказал Снейп, вновь усаживаясь за стол. — Время позднее, поэтому у нас есть возможность полноценно поговорить только на одну тему. Выбирайте: ваше сегодняшнее зелье на уроке или Истинный асфодель?

Я вздохнул.

— Смахивает на заголовок философского трактата. «Истинный асфодель» — это какой-то алхимический шифр? Типа «красного льва» или «философской ртути»?

Снейп поднялся и принёс из соседнего помещения банку с несколькими цветками. Толстый прозрачный стебель, длинные стрельчатые листья из бутылочного стекла, большие шестилепестковые цветы-звёзды ярко-белого цвета. В магическом зрении… когда-то они светились ярче, сейчас цветы увядали.

— Где вы их взяли, Поттер? — спросил Снейп, вновь садясь за стол.

— Там, где они растут, — ответил я, доливая в банку воду из моего фонтана. Будет жалко, если такая красота пропадёт.

— Прогулялись в Царство мёртвых? — вопреки моему не очень вежливому отказу развивать тему, Снейп был серьёзен.

Там было слишком красиво для Царства мёртвых. Хотя, возможно, только для обладателя магического зрения.

— Профессор, вы постоянно предполагаете глубокие знания у пацана, только месяц назад увидевшего волшебную палочку и Косой переулок. Этих загробных миров — не менее десятка у одних только маглов. Я не знаю, какой из них популярен у наших магов и откуда у вас сведения о его флоре, но почему бы этим цветам не расти где-нибудь ещё?

— Мимо, Поттер, — криво усмехнулся Снейп, проигнорировав мой вопрос. — Не прибедняйтесь. Вы обвешаны дорогими артефактами, будто рождественское дерево — игрушками, и обладаете весьма необычными знаниями и умениями, вроде нестандартной беспалочковой магии, вашего противопростудного зелья или, — он порылся в ящике стола — вот этого.

На столе появился флакон моего сегодняшнего зелья от фурункулов. Еще и с ним что-то не так.

— Нужно признать, в реалиях магического общества вы действительно не ориентируетесь. Выражается это, прежде всего, полным отсутствием чувства самосохранения. Вы рассказываете и показываете то, что ни в коем случае нельзя показывать и рассказывать.

Голос Снейпа, обманчиво-спокойный поначалу, становился всё более жёстким.

— Вы пользуетесь палочкой так, будто отрабатываете назойливую обязанность притворяться, что она вам необходима. Вы болтаете о варочных исследованиях так, будто занимаетесь этим многие годы. Вы имитируете артефактную одежду с уникальным зачарованием, но не потрудились не то что сменить современную дешёвку на что-то более подходящее, но и… — он перегнулся через стол, ухватился за левую полу моей мантии и вывернул её наружу. — Нашить здесь хоть что-то правдоподобное, вроде рунного комплекса и защищённого кармана.

Он сел на место.

— Не смотрите на меня так. У нас с Помфри была возможность осмотреть надетое на вас, когда мы лихорадочно искали, что мешает попыткам вытащить вас из магической комы. Думаете, здесь все будут настолько же деликатными? Или это ваш последний обморок?

Снейп помолчал, выстукивая флаконом рваный ритм и глядя куда-то сквозь предметы.

— Слизерин гудит, насколько это вообще возможно говорить о Слизерине. Обсуждают Поттера. Судя по скупым намёкам Гринграсс — о деталях она упорно молчит — вы что-то отмочили на Трансфигурации. В результате у класса — аномально высокий результат, а Кош… МакГонагалл в учительской весь вечер трещит о двух будущих светилах трансфигурации.

Я поморщился. Лучше бы она о своём факультете вспомнила. Снейп, следивший за моим лицом, покачал головой и продолжил.

— На следующий вечер новыми талантами хвалился уже Флитвик. А Гринграсс… мы не знаем, что она увидела, но теперь она боится вас, Поттер, — Снейп подвигал банку с асфоделем, не замечая моей ошарашенной физиономии. — Вы в курсе, что были наполовину седым, когда мы нашли вас у запретного коридора?

Я отвёл взгляд и неопределённо пожал плечами. Это не показатель, волосы у волшебников и не такое вытворять могут. А вот что могла увидеть Гринграсс, если больше никто ничего не заметил, включая Флитвика? Как выныриваю с копной стеклянной травы и без капли воздуха в лёгких?

— Ну и сегодня. Сначала вы…

Дверь без стука открылась, в комнату вошёл Драко Малфой.

— Дядя Сев, там уже… — тут он наткнулся на строгое лицо Снейпа, мою понурую тушку с отсутствующим взглядом и общую невесёлую атмосферу, и осёкся.

— Профессор, полчаса до собрания факультета, — продолжил он менее фамильярно. — Меня послали…

Малфой со Снейпом о чём-то говорили, но я их не слушал, обдумывая сказанное ранее. Картина получалась скверная. Я здесь неполную неделю, но декан чужого — не моего! — факультета раскусил всю мою детскую конспирацию. Безусловно, до полных знаний обо мне ему далеко, но и высказывает он мне не всё, что видит и о чём догадывается.

Нужно срочно менять поведение, становиться серьёзнее. Счастье, что Дамблдор почти всю неделю отсутствует в Хогвартсе. Что обо мне можно было вызнать, пока я лежал беспомощный в больнице, если взяться за меня всерьёз? А по траве жёстких вопросов позадавать? Я невольно посмотрел на банку с асфоделем. Цветок начал отходить, оживая, насыщаясь магией и светясь лунным светом в магическом зрении. Я перевёл взгляд на Снейпа… и уставился на его левую руку.

Неопрятное, выраженно чужеродное плетение, серо-зелёными и грязно-коричневыми щупальцами стягивающее запястье. От серо-зелёного аспекта пахнуло могильным холодом и склепом, от грязно-коричневого — разложением и гнилью. Аркана смертного плана и оперирование трупным материалом — вопреки расхожему мнению, два разных вида магии. Это точно не магия Снейпа — в его ауре нет следов практики этих школ, а на теле — иных плетений с данными аспектами.

Тринадцать обручей намертво впились в руку растущими из них шипами. Имеется система перекрёстных проверок, не позволяющая разъять и удалить удавки по одному. Есть блок магии подобия… похоже, это амулет связи. Я начал лихорадочно запоминать структуру, надеясь проанализировать позже. Не самое сложное кружево, но накладывал его какой-то параноидальный рабовладелец. Так… тринадцать обручей следят друг за другом, проверяя, чтобы количество замкнутых захватов не стало меньше этого числа. Но вот проверяют ли они факт превышения? Что, если временно добавить четырнадцатый…

— … Поттер! Да очнитесь же! — видимо, я пропустил момент, когда Малфой закончил разговор со Снейпом и покинул кабинет. — Как же с вами тяжело. Вы хоть поняли, что я говорил?

— В целом — да. Скидочная неделя закончилась, прибывает начальство.

Снейп помолчал, мрачно глядя на меня.

— Отработка закончена. Скоро девять, поспешите в свою гостиную.

Я кивнул и направился на выход, но у двери вспомнил, что Малфой прервал Снейпа на интересном моменте.

— Да, профессор, а что не так с зельем от фурункулов?

— Оно идеально, — ответил Снейп, собирая свитки со стола. — Упреждая ваше неуклюжее враньё: затейливого жеста и длинной безграмотной фразы на латыни, которые наблюдал кое-что понимающий в зельеварении Малфой, для этого недостаточно. Собственно, вообще никакого жеста и вербальной формулы будет недостаточно самих по себе, особенно при том качестве ингредиентов, которые отдаются вам на растерзание. Поэтому, Поттер, — он опять вперил в меня свой тяжелый взгляд, — что бы вы ни сделали *кроме* этого, *думайте*, что вы демонстрируете в присутствии других.

Я смотрел сквозь него с потерянным видом.

— Что же это за паскудная школа, в которой нужно не учиться новому, а прятать свои умения?

— Обычная школа, в которой учат выживанию в ещё более паскудном мире. Взгляните с этой стороны, и многое станет понятным, — Снейп невесело усмехнулся. — «Учиться новому» можно было бы и дома. Идите уже, или вы не успеете до комендантского часа.

Разговор со Снейпом опустил меня на землю. Поведение нужно основательно менять. Не блистать успехами. Подстроиться под средний уровень учеников на моём факультете, быть поглупее на уроках. Эксперименты безжалостно свернуть, перенеся в приватную обстановку. Безумно жалко терять столько времени, скучая на занятиях, но безопасность важнее. Завести сумку, ходить с ней и «доставать» вещи из неё, а не из мантии. Возьму из своих запасов — да видом победнее и поскромнее! Обустрою пару сюрпризов на случай потери или кражи, но это уже детали.

Палочковая магия… нужно найти способ заставить палочку не срабатывать, даже если я делаю правильный жест и говорю правильную формулу. Потому что переходить на магию пульта с кнопками я решительно не желаю. Попробую имитировать жесты и слова, но колдовать как привык, сплетаемыми кружевами.

Ещё один пункт усиления собственной безопасности я реализовал в Замке этой же ночью. Зелья. Мне постоянно что-то подмешивают в напитки. Я это вижу и не употребляю их. Но рано или поздно непрошеные доброхоты решат проявить настойчивость. Зелья начнут подмешивать в еду, заставлять принимать насильно или вливать в бессознательную тушку. Правильнее и дальновиднее не упорствовать, а сделать вид, что пью отраву. Правдоподобно, с удалением содержимого из чашки, но, разумеется, так, чтобы ни капли не попало в желудок.

Решение было найдено, хотя мне очень не хотелось помещать такие вещи в своё тело. Аналог обычной сумки с расширением пространства, но с выходом горловины… в рот. Прошу прощения за подробности. Разумеется, горловина появлялась только по требованию, и я предпринял соответствующие меры безопасности, чтобы она не отрезала мне язык и не повредила гортань. Три возможных позиции, от зубов — самая безопасная, в рот не попадает ни капли, но кто-то наблюдательный рядом может что-то заметить — и до горла, открывать которую я, если решусь на это, поручу Мире при нахождении меня в бессознательном состоянии. Всё, проваливающееся в горловину, попадает в изолированный сосуд и сохраняется для анализа. Мой ответ безоару.

Следующий пункт. Уменьшить градус дистанцирования от общества. Нет, душой компании я становиться не собираюсь, продолжу гулять сам по себе. Но можно, например, садиться поглубже в толпу за завтраками-обедами. Пусть директор, если ему необходимо оказывать на меня влияние посредством того же Уизли, делает это на виду у всех, а не загоняет в невыгодную для меня обстановку из-за моего упорствования. А для защиты от рыжих слюней и полупережеванной пищи я освою лёгкий кинетический щит.

На следующий, субботний день я запланировал приступить-таки к решению проблемы очищающих заклинаний в Хогвартсе. Занятий нет, время будет. А процедуру эрис-прокола проведу в ночь на воскресение. Выходной день, можно спать неограниченно долго. Запрусь наглухо в комнате и посвящу этому три-четыре непрерывных дня.

Человек предполагает.