Кастелян

Глава 46. Воронье гнездо

— Эй, вы куда? А загадка?

Один из возможных вариантов получения доступа к тоннелям на Рэйвенкло я подслушал из тихой беседы воронов в библиотеке, а детали подтвердил на праздничном ужине. Оказывается, в вороньей гостиной есть волшебная статуя Ровены Рэйвенкло. Кристал рассказала детскую легенду их факультета: говорят, что если прикоснуться к статуе и обратиться к Основательнице, она иногда отвечает. Многие годы любопытные вороны изобретают тысячи способов, пытаясь достучаться до мудрейшей собеседницы, однако если она и отвечает кому-то, счастливцы не спешат делиться этим с остальными.

Так или иначе, это шанс. У меня — не праздный интерес. Прогнозы синоптиков на конец января неутешительные.

Поэтому, отоспавшись в Саргасе, я наведался в гости к воронам глубокой ночью. Надеюсь, обе оставшиеся на каникулы девчонки крепко спят. Вход в гостиную открылся беспрепятственно, но, когда я уже ступил на порог, встрепенулась бронзовая птица на дверном полотне.

— Вам, наверное, скучно здесь, — погладил я искусно вырезанное оперение на крыльях. — Хорошо, давайте загадку.

— Что было раньше: феникс или огонь?

Я вздохнул. Судя по очевидности ответа, это задачка не на логику, а на умение разить восхитительным глаголом. Даже не хочу пытаться. Лирика — это для тех, кто не осилил физику. Моё сугубо ненавязываемое мнение.

— Огонь. Без вариантов.

— Неверно!

— Вам точно скучно. Дайте догадаюсь: вы собираете перед входом один-два десятка детских душ и заставляете их решать задачку дня.

— Вы разве ни разу не были на таких симпозиумах?

Я прикрыл дверь, чтобы меня не было слышно из гостиной, и прислонился к дереву, уложив затылок рядом с птицей.

— И при этом вы и сами поначалу не знаете ответа на свой вопрос. Это просто провокация, оживляющая и тормошащая разум учащихся, не дающая ему засыпать. «Ум без границ»… неленивый, каждый день отодвигающий свои границы, чтобы их для него не было.

— Я не помню, чтобы видел вас раньше. Разве вы не ворон?

— Меня поселили у Годрика. Гнездо ворона среди львов.

— Печально… Было бы интересно потормошить вас среди других.

— Не считаю себя самым умным. Тем более на факультете умных. Разве что оживить дискуссию, но тут таких желающих — каждый первый, я уверен. Здесь должны любить копаться в загадках.

Как же я отвык от нормального разговора. Чтоб хотя бы на равных. Здесь такое со Снейпом разве что возможно, но местная специфика, наоборот, заставляет говорить ему как можно меньше.

— Ты должен находиться среди тех, кто выше тебя на голову, — пробормотал я вслух. — Только так можно продолжать расти дальше.

— Ну, не всегда так. Гении одиноки и растут в одиночестве. Но, пока вокруг тебя ещё есть те, кто на голову выше — это самый быстрый способ. — Бронзовый орёл помолчал. — Что ж, почему бы вместе не придумать красивый ответ на нашу загадку?

Я вздохнул.

— Это зависит от глаз смотрящего. Тем более в вопросах красоты.

Я посмотрел на Ночь, давно откуда-то прилетевшую и сидевшую рядом на карнизе.

— Девочки, наверное, придумали бы красивую аналогию. Если у нас феникс… Он умирает и вновь возрождается из пепла. Вот они и наплели бы что-нибудь цветастое про огненный круг и вечное перерождение из ничего в ничто…

— Гм… — как-то странно отозвался орёл.

Я с подозрением на него посмотрел. Или на неё? Пол у птиц я так и не научился определять.

— Ну, извините. Но… я-то мальчик. Да ещё и получивший довольно рационалистическое начальное образование. У меня другая красота в глазах. Красота непротиворечивости.

— И каковы же ваши аргументы, коллега? — явно кого-то пародируя, спросила птица.

— Я держал в руках перо феникса. Это живое магическое существо на белковой основе. Как он может быть старше огня в недрах звёзд? Ослепительного океана квазаров? Когда зажглись первые звёзды, во Вселенной ещё не было элементов для простейшей аминокислоты.

— Н-да. Действительно, разный язык. Про квазары мне только Аврора рассказывала, когда здесь училась. Но чем плоха в ваших глазах аналогия с кругом? У круга нет ни начала, ни конца. Сколько прекрасных поэм можно написать, обыгрывая этот сюжет?

— Противоречивостью. Как занозы, всё портят замечаемые противоречия. Феникс Дамблдора ест семечки, которые моложе местной тверди. А ещё феникс изредка несёт яйца. Если ему нужно начало для нового феникса, значит, когда-то для него наступает и конец.

— Гм… Ничего, бывало и похуже. Не всегда удаётся придумать хорошую загадку на каждый день.

— Думаю, вы выбрали неудачное существо. Вот, скажем, — ко мне на руку слетела Ночь. — Задай вы вопрос, что было раньше: свет или патронус, и я вряд ли смог бы на него ответить.

— Эк вы, — как-то грустно сказала птица. — У меня же должен быть хоть какой-то шанс придумать ответ на свою загадку. Знали бы вы, насколько *мало* известно об этих сущностях.

Она пристально смотрела на мою сову.

— Кроме того, такую загадку просто не поняли бы, — продолжила птица. — Сегодня мало кто может позвать помощника правильно.

— Думаю, скоро нашего полку немного прибудет, — обнадёжил я.

Сова взлетела и ушла куда-то сквозь дверь. Я вздохнул и отлип от деревянного полотна.

— Вы мне не подскажете: леди Ровена всё ещё предоставляет аудиенции?

— Если вы сумеете её заинтересовать, — орёл или, видимо, всё же орлица строго посмотрела на меня. — Можете проходить, с загадкой вы справились.

— До встречи, — попрощался я, открывая дверь.(4)

Просторное, светлое, круглое помещение. Преобладающие цвета — белый мрамор, ультрамарин и бронза. А ещё — это была настоящая воронья колония изнутри, если так можно выразиться. Входов в спальные коридоры было много, и располагались они на разных «этажах». Гостиная была просторной не только вширь, но и ввысь: стены поднимались на несколько уровней вверх. По стенам взбегали лёгкие бронзовые лесенки, ведущие к выходам в короткие спальные коридоры — по две-три небольшие спальни на каждый. Очевидно, каждая такая спальня должна иметь окно наружу. Из окон открывается замечательный вид на горы и озеро. Никаких теплиц и полей для квиддича. Потолок гостиной заменяет звёздное небо — иллюзорное, конечно. Луне должно понравиться, если попадёт сюда.

Циничный прагматик внутри меня вздохнул, представив, какой жуткий вертикальный лабиринт должны представлять собой здешние обслуживающие тоннели. Впрочем, в них ещё попасть надо.

Мраморная статуя Ровены Рэйвенкло была установлена напротив входа, в просторной стенной нише в окружении высоких книжных шкафов и стрельчатых окон. Основательница восседала на простом деревянном троне, возложив одну руку на подлокотник, а другой удерживая раскрытую на коленях книгу. Одетая в длинную робу старинного кроя, выпрямившись с достойной королевы грацией и с королевской же диадемой на уложенных волосах, она задумчиво смотрела вдаль, взирая с отстранённой полуулыбкой на что-то, бесконечно далёкое от нашей повседневной суеты.

А тут я со своими трубами. Что ж… думаю, она снизойдёт. Для детей ведь стараемся.

Нужно прикоснуться к статуе… Хватать леди за руку — совершенно непозволительное хамство. Осторожно подёргать за складку одежды? Оставим на крайний случай, мы ж не малыши. Как привлечь её внимание? А вот — попробуем вежливо прикрыть ладошками текст. Сейчас она очнётся от дум, вернётся к оставленному абзацу… Нет, задумалась крепко. А чуть-чуть надавить на книгу? Всё равно не слышит.

Я поднял глаза на Ночь, деликатно присевшую на спинку трона позади царственного плеча. Так… леди Ровена же — маг? Должна хорошо чувствовать магию. Отправим-ка в каменную книгу немного аспекта Пустоты. Погоняем волной по строчкам на мраморных страницах…

Вырезанные буквы вспыхнули родным индиго. Она слышит!

— Что правит миром, красота или ум? — прозвучал женский голос у меня в голове.

Всё очарование разбилось вдребезги, словно хрусталь на каменном полу.

— Законы мироздания, — ответил я разочарованно. — Или вы о той плесени на заштатной планете?

— Жаль, но опять не то… — произнесли тихо и отключились.

А уж мне-то как жаль! Очередная загадко-задавалка. Птичка на входе — и та живее и умнее.

И что теперь делать? К Флитвику идти на поклон не хочу — он или не поверит и пошлёт подальше, или, что хуже, выпотрошит досуха допросом, как тогда, в главном холле. Он или увлечённый учёный без тормозов, или это как-то сказывается гоблинская кровь и мораль.

Я тогда лишь слегка засветился — и то еле спрыгнул. Он компромиссов не признаёт — захочет узнать всё до мельчайших деталей о Хогвартсе. Потом вытянет особенности моей магии. Потом узнает про зрение… Меня в лучшем случае законопатят на нижних уровнях Гринготтса — клепать сквозные кошельки. В тепле и сухости, поближе к земной мантии.

Хогвартс уламывать? Он принципиально упёрся и не уступает, иначе шлялся бы я тут ночами на задушевные разговоры с каменюками. С привидениями пообщаться? Неизвестно, кому они отчитываются и имеют ли нужные полномочия. Ждать лета? А пустят ли меня летом?

Я было собрался развернуться, чтобы уйти восвояси, но не смог оторвать от книги руки. Эй, пусти!

— Что у вас там ещё за плесень? — вернулся давешний голос.

— Самоназвание — Человечество, — брякнул я, задумавшись над проблемой застрявших ладоней. — Термин «планета» нужно объяснять?

Короткая боль пронзила тело. Нефатальная. Как легкий подзатыльник от опытной воспитательницы.

— Не хами мне, воронёнок, — вернул меня в реальность строгий, но беззлобный голос. — Или отдам Годрику на пару недель, проветриться по лечебной грязи.

Как же приятно, когда тебя так называют. В первый раз за всё время.

— Я только что из этого обезьянника. Простите, леди Ровена. Я думал, это очередной автомат с загадками.

— Тебе не по чину так выражаться, — голос и не думал теплеть. — Одаришь внуками «эту плесень», потом можешь язвить и философствовать. Если сочтёшь уместным к тому времени.

— Да, леди.

Пользуйся случаем, Гарольд. В наши дни ты такое не услышишь.

— У тебя довольно характерная магия. Ты умеешь работать с пространством?

— Только самое простое, леди. Сумки через Изнанку зачаровать, хранилище между…

— А участок земли расслоить? Хотя бы деревню с наделами?

— Да кто ж мне даст столько земли на растерзание? — растерялся я. Ну и масштабы у них там были, в десятом веке.

Голос досадливо замолчал.

— Ну, то есть, можно почитать теорию, сделать расчёты, но… смысл? — я вздохнул. — Леди, если позволите, у меня есть проблема поактуальнее. Воронята замерзают. Только декабрь заканчивается, а к февралю обещают…

— Львов попросите дров нарубить. Совсем уже обленились?

— Домовики топят по максимуму. Исчерпан ресурс тепловодов. Нужно…

— Это — дело Хранителя.

— Его нет.

— Вернётся и починит. Почему ты…

— Его *совсем* нет.

— Вот как. И ученика не оставил?.. Что ж, все мы смертны. Замок найдёт нового Хранителя, а сейчас этим заняты преподаватели. Поэтому давай-ка…

— Что-то пошло не так. У меня комплект чертежей двухвековой давности, и уже тогда, похоже, Хранителя не было. Но тогда хотя бы руководящий состав был компетентным, сейчас же…

— Откуда у тебя чертежи?

— Нашёл у себя на столе. Леди, пожалуйста, выделите мне минуту из своей вечности. Так будет быстрее.

— Нашёл, значит… Говори.

— У меня имеется артефактный набор чертежей. «Реставрация набора Основателей». Нашёл на столе у себя в комнате. Я починил сначала уборочную систему в замке, теперь взялся за тепло. Трубки зачаровываю сам. Учебную зону наладил, но в тоннели рядом с факультетскими спальнями меня не пускают. Требуется разрешение от деканов. Гриффиндор я сделал, так как живу там. Барсуки переживут эту зиму, у них кухня рядом. Что делать со змеями, пока не знаю. А пришёл я, чтобы попросить вас дать мне разрешение на ремонт у спален Рэйвенкло.

— Почему этим занимаешься ты? Где деканы?

— Я не знаю, почему Хогвартс не передал это дело деканам. Но, по мере знакомства с замком у меня крепнет ощущение, что простой ленью довести его до такого состояния трудно. Я не знаю, на чьей стороне деканы, понимаете?

— Глупости! Деканы дают клятву, которая не позволит сделать им ничего подобного.

Я ничего не ответил. Спорить бессмысленно. Ещё один уверенный в собственной правоте взрослый.

— Итак?

— Отпустите меня, пожалуйста.

— Плохо. Очень быстро сдаёшься. Нужно уметь убеждать людей, если хочешь получить свою команду и союзников.

— Это как в шахматах, леди. Иногда заранее видишь весь разговор и просто не начинаешь его.

— Ты можешь внятно объяснить, чем тебе не нравится мой декан?

— Я его не понимаю.

— От недостатка самомнения ты не страдаешь. Так иногда бывает — дети не во всём понимают взрослых.

— Я вообще ничего не понимаю. Меня выцепили из семьи маглов и бросили в Хогвартс, ничего не объяснив. Если я пытаюсь делать самые простые вещи — безразмерные сумки или кое-что из своей магии — на меня странно смотрят. Один преподаватель, в конце концов, приватно посоветовал не демонстрировать эти чудеса, если хочу выжить. Я вынужден полностью затаиться, пока не начну хоть как-то разбираться в происходящем, понимаете? Если я приду не к тем людям, вывалю на них проблему с отоплением, они сильно удивятся и прихлопнут меня на месте.

Я перевёл дух.

— Ну а гоблины — это непонимание в квадрате. Эти их прошлые войны, их нечеловеческая мораль, их…

— При чём здесь гоблины?

— … попытался однажды поговорить с Флитвиком, но он то ли сам по себе такой, то ли гоблинская кровь сказывается, но…

— Что?!

— … не могу предсказать его реакцию. Еле съехал с темы, а ведь повод был совсем плёвый. Что будет, если…

— Тишина в классе!!.. Правильно ли я поняла, что деканом Рэйвенкло является полугоблин? Некий Филиус Флитвик?

— Да оба раза.

— Что делает полугоблин в Хогвартсе?

— Эээ… Ну, учит-то он нормально, только я его…

— Это было рассуждение вслух. Помолчи минуту.

Леди Ровена надолго задумалась.

— Там вокруг тебя много людей?

— Никого нет. Сейчас ночь и каникулы.

— Хорошо. Возьми это кольцо…

На каменной книге между ладонями появился простой серебряный ободок с мелким турмалином.

— Зачем? — я с подозрением уставился на подарок, начинённый чарами, как вчерашняя индейка — черносливом.

— Это порт-ключ. Он доставит тебя ко мне. Надень его и влей немного своей магии — той, которой ты разбудил статую.

— Почём мне знать, что на другом конце — не клетка для магов? — не знаю насчёт порталов, но элементы системы отслеживания, работающей между мирами, я вижу отчётливо. Впрочем, вслух говорить это не обязательно.

— Кое-чему вас всё-таки учат, — удовлетворённо сказала Ровена. — Я могу принести тебе клятву о непричинении вреда.

— Я им не верю. Клятвам, в смысле.

— Ну, знаешь ли…

— У меня перед глазами — человек, который ежедневно делает то, чего не должен делать согласно клятве директора. Я не знаю, сколько вас там — тех, кто не принесёт вместе с вами эту клятву. Я не знаю, что такое «вред» — у нас третье тысячелетие пытаются дать определение вреда в уголовных кодексах. Я стараюсь избегать того, в чём не разбираюсь.

— Н-да. Впервые встречаю такого недоверчивого ученика.

Я вздохнул. С этими формулировками — вообще беда. Насилие ради твоего же блага — это вред? Если тебя посадят в клетку, чтобы ты не причинял себе вреда вредными привычками — это вред? Навредить мне, чтобы спасти десяток других подклятвенных — это будет считаться вредом? Да, я читал Азимова. Он может подтереться своим первым законом.

— Зачем мне нужно к вам?

— Я хотела, чтобы ты подробно рассказал о том, что у вас творится. Да и просто посмотреть на исполняющего обязанности Хранителя. Моя статуя передаёт только голос.

Похоже, это тупик. Кольцо Саргаса не всегда в состоянии выдернуть меня откуда угодно.

Внезапно синяя сова привлекла движением моё внимание. Я поднял глаза — и сознание затопили удивительные образы. Да, рэйвенкловская орлица права: как же мало мы о вас знаем, Ночь.

— Леди, скажите, у вас есть патронус? Я имею в виду, эээ… живущий при вас постоянно.

— Да. Кэрролл, мой ворон.

— Моя сова говорит, что наши патронусы могут обеспечить нам связь. Я не совсем понимаю этот образ… как будто бы с присутствием в общем месте, но безопасную.

— Астральный чертог. Отлично! Это приемлемый вариант для разговора при условии, что твой защитник его освоил. Вселяет надежду то, что у вас ещё не всё забыли.

— Пожалуй, надежды немного. Моя Ночь умеет намного больше меня.

— Это она сидит на статуе? Хорошо, наши защитники познакомились. Ты знаешь, что надо делать?

— Найти безопасное место и войти в некий транс или сон…

— Тогда жду вас в астрале. Моё кольцо забери. Я надеюсь, что пообщавшись со мной, ты умеришь свою недоверчивость. Кому-то всё же нужно доверять.

— До встречи, леди.