Кастелян

Глава 72. A Town with an Ocean View

— Я знаю, ты сегодня целый день свободен! — улыбающаяся Луна легонько ткнула пальчиком в мою совиную грудь. Но быстро посерьёзнела. — Гарольд, покажи мне мир маглов, пожалуйста.

— Э-э… — опешил я. Из совиной глотки вырвался ожидаемый сип. Видимо, морда у птицы в этот момент была довольно выразительной, потому что Луна не выдержала и расхохоталась.

В Хогвартсе наступили короткие пасхальные каникулы. Младшие ученики разъехались по семьям, старшие — засели за подготовку к экзаменам. Делать в замке было совершенно нечего, так что с самого утра я улетел к дому-ладье. Если как всегда прогонит — слетаю сегодня в весенний Париж.

Не прогнала.

— Если согласен, переодеться можно в доме, — сказала Луна, оценив мой наряд «прямо из Хогвартса». — И… папа хочет тебе сказать пару слов.

Дом Лавгудов — это башня. Настоящее, классическое жильё мага-исследователя. По одной большой круглой комнате на этаж, и сквозная винтовая лестница в центре. Первый уровень занимала кухня, совмещённая с мастерской, второй — гостиная с… типографией. Мистер Лавгуд — главный редактор и издатель журнала «Придира», который мне, между прочим, ещё ни разу не предложили полистать. Нужно поинтересоваться при случае.

Рисунки на стенах — вот что бросается в глаза в первую очередь. Рисунки и дремлющая магия в них. В основном растительная тема — трава, деревья, цветы — и диковинные животные среди этого. Часть сюжетов рисовала Луна, остальное — кто-то ещё. Другая рука, другая магия — сильнее, основательнее… взрослее.

— Поднимайтесь наверх, мистер Поттер, — окликнули меня из гостиной, когда я завис на первом этаже, рассматривая эту семейную панораму. Больше всего меня заинтересовала синяя сова, сидящая на виноградной лозе. Птицу рисовал тот самый неизвестный взрослый художник, и довольно давно.

Мистер Лавгуд выглядел эксцентричным и безобидным чудаком, вынужденным тянуть ношу отца-одиночки. Для некоторых не очень умных людей это заблуждение могло бы стать последним в жизни. Посмотрев на меня с минуту, он сказал просто и без предисловий:

— Если обидишь её — я тебя убью.

Определённо, Ксенофилиус был из тех магов, кто хорошо знает цену произнесённых слов.

— Я вас услышал, мистер Лавгуд, — ответил я так же просто. — Этого не потребуется.

— Хорошо, — кивнул Ксенофилиус, больше не собираясь возвращаться к этой теме. — Это надень на руку. Зелёный камень — тревожный вызов, красный — аварийный порт-ключ. Вытянет двоих детей. У Луны такой же.

Отказываться я не стал, несмотря на умение телепортироваться самому и наличие дублированного маячка на плетёном браслете. Это нормальное желание отца — знать, где находится его одиннадцатилетняя дочь. А моё спокойное согласие, похоже, добавило несколько очков в его глазах.

— Ты видел, как она одета? Есть замечания?

— Э-э… нормально, сойдёт. Только палочку из-за уха пусть уберёт.

— Это всё, что ты можешь сказать?

Я вздохнул.

— Она, разумеется, упакована не по последней моде. Но в её возрасте это не критично. Одежда из натуральных материалов выглядит немного дороговато для детей, которые всё равно быстро вырастают из неё. Нефабричная ткань и определённо ручная работа по оформлению могут быть приняты за труды начинающего дизайнера, не вполне освоившего меру эксцентричности. Её амулеты выглядят как популярные у детей «фенечки», что вполне вписывается в общий стиль одежды. Из статистической нормы сильно выбиваются живые цветы на шапочке, но девчонки же должны как-то выделяться, правда?

Ксенофилиус жёстко усмехнулся.

— Ладно. Так, это вам на расходы.

— У меня есть деньги, мистер Лавгуд, — здесь я решил проявить настойчивость, потому что у меня сложилось впечатление, что избытка средств в этой семье нет.

— Не смейте транжирить родительское наследство, мистер Поттер!

— У меня есть собственный источник дохода, — перебил я его. — Из того мутного сейфа я не беру ни кната.

Наверное, стоит рассказать о моей новой схеме обмена иномирного золота на земную валюту. Я действую через ломбарды.

Если полагаете, что это просто — вы ошибаетесь. Ни в одном приличном ломбарде у ребёнка не примут в залог даже ложку из нержавеющей стали. Я воспользовался полулегальной скупкой. Признаюсь, успешно это получилось только один раз.

Итак. В Средоточии было заказано некоторое количество простых золотых колец — без камней, без серьёзной отделки, обычные кольца с простейшим узором или даже без оного. Изготовление такого трэша на промышленной базе космической цивилизации стоит недорого, только поставляй материал. Пробу, разумеется, тоже не ставят — это исключительно земной маразм.

Далее поисковым чувством по скрупулёзно выверенным критериям были найдены подходящие скупки. Мне не нужны ни откровенно криминальные «барахолки», ни развитые «конторы» с несколькими оценщиками в одном помещении, ни торговцы определённой национальности. Последнее — от излишнего усердия названной группы к своему делу: мне требуется не слишком въедливый перекупщик, который быстро и не вникая перепродаст принятое от меня в непривередливую розницу, а не станет копать состав примесей, изучать микроцарапины гравировки и наводить справки о новом производителе.

Найдя где-нибудь недалеко от вокзала одинокого барыгу в бронированной клетке с выдвижным лотком, я изучал подходы, после чего незаметно усыплял сидящего рядом охранника, надвигал поглубже капюшон и приступал к операции.

В первой скупке я просто потерял одно кольцо, и после этого торгаш отказался идти на контакт вообще. Мягко усыпив его, я забрал свой обменный актив телекинезом и пошёл дальше.

Во второй конторке оценщик оказался более вменяемым. То есть, первое «затравочное» кольцо он точно так же у меня «конфисковал», прикрикнув, что сейчас вызовет полицию. Игнорируя угрозы, я горько вздохнул, поднял прозрачный пакет с кучкой ювелирки поувесистее и, глядя на золотой блеск сквозь полиэтилен, сокрушённо пожаловался, что и здесь, вероятно, всё это добро реализовать не удастся.

Продавец мигом выразил готовность помочь мне с избавлением от этой ноши. Я поинтересовался, сколько же там причитается за первое кольцо. Начался торг… В итоге сформировалась следующая механика транзакций: я передаю ему кольца по одному за раз, придерживая остальное до тех пор, пока не получу расчёт за уже отданное.

Колечки я отдавал в сортированном порядке от самых лёгких к самым тяжёлым. Ну а когда в мешке позвякивала лишь тройка самых увесистых, быстро буркнул «остальное завтра» и см… поспешно ушёл. Не в грязную вокзальную сутолоку ушёл, разумеется: просто присел под бронированный прилавок и перешёл в Саргас. В тесном закутке скупки я был один, а камер здесь, по понятным причинам, не было.

Пачка мятых британских банкнот была принята гоблинами с куда меньшей радостью, чем золотые слитки, но на галеоны они мне её всё-таки обменяли. А я пришёл к осознанию, что опасную тактику нужно менять.

Я попросил леди Ровену обучить меня заклинаниям влияния на разум маглов. А когда она очень недружелюбно поинтересовалась, зачем мне это, я честно обрисовал ситуацию.

— Гарольд, если я узнаю, что ты используешь это недостойным образом… Я сумею тебя наказать. Будет очень неприятно, поверь.

— Леди, если бы я хотел заняться мелким грабежом, я просто пришёл бы в скупку, усыпил персонал и выгреб телекинезом и наличку, и товар, — я вздохнул. — Я конструктор, а не вор. Я создаю и даю, а не ворую.

В итоге, мы изучили основной набор начинающего легилимента. Беспалочковый, невербальный, на необычной для нашего времени магии десятого века.

Я посетил несколько скупок под мороком представительного джентльмена и, применив заклинание доверия, узнал всё о границах рентабельности наценок и наиболее удобных способах конвертации драгметаллов в фунты. Оказалось, что готовые кольца являются одной из наиболее удобных форм обменного актива — они могут сразу идти в продажу, а я могу запрашивать за них больше, чем за слитки или лом.

Ещё лучше продаются ювелирные изделия с камнями, но с последними я связываться не желал ни в коем случае. Природное происхождение камней проверяется очень тщательно, и ненужный мне переполох легко вызовет даже неизвестный торговому сообществу рудник. Главное же — драгоценные камни не являются предметом спекуляций. Будучи частным лицом, вы вряд ли сможете продать их по цене, превышающей половину цены покупки. Кич безжалостен, а природные камни неприлично переоценены.

В итоге, я провёл ещё одну сделку, но уже по «льготным» расценкам. Скупщик всё равно остался в прибыли. Я просто не позволил ему ограбить бесправного ребёнка. Мы расстались довольные друг другом, и это не вызовет проблем даже после того, как дурман развеется.

В итоге, у меня скопился избыток фунтов, которые предстояло неспешно обменять на галеоны. Или купить на них что-то у маглов.

— И что же это за источник? — вывел меня из воспоминаний Лавгуд.

Пожалуй, отец Луны имеет право знать в общих чертах, чем и как обеспечивает свою жизнь… ну, пока что друг его дочери.

— Я изготавливаю и продаю кое-какие артефакты, мистер Лавгуд, — ответил я. — Абсолютно легально. Не в Британии.

— Какие, например?

— Сумки с расширением пространства. Ну и кое-что по мелочи.

— И сколько же стоит заказать у тебя сумку?

— Если предоставите основу — для вас с Луной бесплатно. Только не распространяйтесь обо мне.

Насколько я понимаю, ему не сумка нужна, а проверка, не бахвалюсь ли я. Мои умения его заинтересовали даже больше, чем размер доходов. Похоже, я не ошибся с этой семьёй.

— Хорошо, вернёмся к этому чуть позже, — сказал Ксенофилиус, забирая свои деньги. — Гарольд, Луна никогда не была в мире маглов. Обеспечить, чтобы она не попала в беду из-за незнания реалий — это твоя обязанность. Ты понимаешь?

— Да. Я тоже не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось.

— Вы должны быть здесь к десяти вечера, — закончил беседу Лавгуд и встал. — Пойдём, Луна заждалась. Ты завтракал?

— Да. Можем сразу выходить.

— Накрутил его, да? — сурово встретила отца Луна.

— Ну а как ты думала? — улыбнулся я. — Не рыбачить к вам на речку идём.

— Луна, слушайся Гарольда, пока будете там. Я жду тебя к десяти.

— Да, пап.

— Начнём прямо сейчас, — решил я не откладывать. — Палочку спрячь и не доставай, разве только совсем опасно станет. Зайчиха пусть вообще не показывается, это куда хуже палочки.

— Ты всё-таки ему разболтала… — укорил её отец.

— У меня тоже защитник есть, — успокоил я его. — Как-нибудь познакомлю.

— Вот как… — Ксенофилиус посмотрел на меня другим взглядом.

— У него звёздная Ночь за плечом, — сказала Луна, глядя мне за спину. Я судорожно обернулся, но совы не нашёл. — А луны пока не видно.

— Ладно, мы пойдём, пожалуй, — крякнув, закруглил я тему.

— Идите камином. Почтовое отделение выше по дороге.

Некоторое время мы шли по деревне молча. Вот ещё проблема — внезапно, без подготовки устроить девчонке экскурсию по Лондону — притом, что я бы и сам на такой экскурсии побывать не отказался.

— Луна, что бы ты хотела посмотреть?

— Мир маглов.

— Прости, на Луну пока отвезти не могу.

— Тогда выбери самое высокое место из доступных.

— Э-э… Ага. «Око» в Лондоне. Тогда нам в «Дырявый котёл».

— «Дырку в карманах» я знаю. Жаль, на Луну попасть пока нельзя. Я бы набрала там лунных лягушек.

— Боюсь, живший на Луне народ расщепил пространство и забрал весь воздух с собой. На нашей ночной соседке совсем нечем дышать.

— Нужно прихватить «подышать» с собой.

— Так и делают. Ох, подожди.

Я остановился. Поднял руку и прикосновением пальца обозначил точки на её плечах, куда поставил маячки.

— На всякий случай, ладно?

Луна подняла руку и тоже коснулась моих плеч. Совершенно незнакомая мне магия засветилась с обеих сторон.

— На всякий случай, ладно? — улыбнулась Луна.

— Ха! — раздался сзади детский крик. — Полоумная нашла себе такого же психа! Тренируют поход на танцульки.

Я обернулся. Рыжая девчонка. Х-м… А я её уже видел. Первого сентября, в резиновых сапогах.

— Точно, — усмехнувшись, подтвердил я. — А ты — третья лишняя. Особенно если сама при этом без друзей ходишь.

— Не твоё собачье дело, магл! — рявкнула рыжая. Нахмурилась. — Где-то я тебя уже видела… Ну-ка, отвечай! Или я превращу тебя в…

— Джинни, детка, какой у нас номер платформы? — внезапно протянула Луна низким альтом, довольно достоверно имитируя голос тётки с платформы.

— Девять и три четверти, мам, — пропищал я, не оставшись в долгу. Мы с Луной засмеялись.

— Ах ты… Тебе конец, магл!

— Джинни, детка, они к тебе пристают? — рядом нарисовалась миссис Уизли, вышедшая со своего участка с пустой корзиной. Похоже, обе собирались куда-то идти.

— Мам, они дразнятся! — не иначе как по волшебству голосок сменился с угрожающе-требовательного на жалостный и готовый заплакать.

— Что? — тётка посмотрела на Луну, но почему-то не захотела с ней связываться. А затем она увидела меня.

— Ты пожалеешь, что зашёл сюда, жалкий простак! — тётка достала палочку. — «Инкарцеро»!

Стремительно летящее марево конструкта отчего-то замедлилось и остановилось на полпути к картинно выпученным от страха глазам. Щит Пустоты невидим, пока Пустота не вытаскивается в реальное пространство. Изменение цвета глаз не в счёт.

А затем Луна смешно и шумно дунула — и марево разлетелось тучей мыльных пузырей. Лопаясь, пузыри взрывались маленькими фейерверками. Луна запрыгала и захлопала в ладоши.

Тётка прищурилась и вновь подняла палочку. Но внезапно налетевший порыв ветра выхватил деревяшку из рук и покатил её по земле.

Выругавшись, миссис Уизли побежала к лежащей на дороге палочке. Но та увернулась от протянутой руки, откатившись ещё на метр дальше — ветер и не думал утихать. И ещё. И ещё…

Луна схватила меня за руку, и мы быстро побежали прочь, к зданию почты. Было весело.

Жаль, потратил домашнюю заготовку. Часть кружева взял из «свинского» анимирующего конструкта, часть — из аурного детектора снитча. Ну, ничего, придумки ещё будут. Да и кто сказал, что шутку нельзя повторять в другой компании?

— Твоему маглу конец, Полоумная! — прокричали нам в спину. — Я пожалуюсь Гарри Поттеру! Он оторвёт этому психу голову!

— Пошли Гарри Поттеру сову, — загадочно протянула Луна со ступенек почтового отделения. Вроде бы и не напрягалась особо, но Джинни её услышала.

— Нужна мне эта надушенная макулатура, — буркнул я. — У тебя не будет с ними проблем?

— А ты и не Гарри Поттер, — Луна улыбнулась. — И её духи тебе не страшны. На всякий случай.

Я покосился на заснувшую магию на плече. А Луна посерьёзнела.

— Мы не воюем, Гарольд. Соседи, всё-таки. Джинни иногда остаётся у нас ночевать, если оставить не с кем. Но и дружбы тоже нет, ей не интересна полоумная Лавгуд, — Луна вздохнула. — А вот тебе проблемы создать могут.

— Они с сентября их создают. Хотя ты ж об этом знаешь. Расскажешь мне, кто ещё здесь живёт?

— Позже, мы уже пришли. Дай мне десять сиклей, я заплачу за камин. Меня тут лучше знают.

Выйдя из Дырявого котла на Чарринг-Кросс-роуд, я хотел было позвать «кэб», но Луна потащила меня «покататься на том красном доме на колёсах». Двухэтажный лондонский Рутмастер и вправду оказался интереснее. Оккупировав место у окна на верхней палубе, Луна беззастенчиво рассматривала и город, и сидящих пассажиров. Странно, но у окружающих это не вызывало ни тени негативного отношения. Нам улыбались.

От «Дырявого котла» до «Ока» пешком — порядка двух-трёх километров. Выбранный Луной автобус, однако, давал большого и неспешного крюка, так что поездка на нём заняла столько же времени, сколько и у пешехода.

Спутником Луна оказалась адекватным. Рядом с техникой не колдовала, о «маглах» и «артефактах» спрашивала вполголоса. Но отвечать на вопросы мне пришлось не переставая. Почему тут так странно воняет? Зачем нужны светофоры? Почему столько магазинов? Почему у маглов такие странные потребности, судя по содержимому витрин? Зачем наверху столько верёвок, если нигде нет белья? Как можно ездить на двух колёсах и не падать? Кто раскидал по земле эти железные лепёшки?

На последнем вопросе я заподозрил, что меня троллят, и оказался прав. Луна крикнула «Купился!» и засмеялась. Анкетирование о свойствах мира, впрочем, не прекратилось.

На обзорном колесе тематика вопросов изменилась. Меня просили рассказать о каждом месте, куда указывал любопытный пальчик. Рассказать я мог немного.

— Что это за башня?

— Башня Елизаветы. Она же «Биг-Бен».

— Как Елизавета может быть ещё и Беном?

— Там внутри — комплект колоколов. Самый большой называется «Биг-Бен». Когда он звонил — поначалу говорили «звонит Биг-Бен». Но смотрели на башню, понимаешь?

Фух. Надеюсь, не наврал. Откуда я знаю, почему народ путал собственные названия? Может, «Елизаветой» башню назвали позже.

— А почему это здание так защищено волшебством?

— Там заседает парламент. Что-то вроде Визенгамота.

— Отгородилось, будто королевская крепость.

— Там король и сидел когда-то. Теперь королевская резиденция чуть дальше, — я показал западнее. — Букингемский дворец.

— Ух ты! Барьеры ещё сильнее.

— Да. Защищают от разных… психов, — и поспешно добавил, поскольку стоящая рядом дама подозрительно на меня посмотрела. — От нормальных британцев королеву защищать не нужно.

Тётку эта приторная фраза успокоила, она даже одобрительно кивнула. Я же лениво обдумывал, почему на парламенте магическая защита кое-где слабее. Кто-то кому-то чёрный вход устроил?

— А откуда уходит Хогвартс-экспресс? Вот оттуда?

— Нет. Это вокзал Ватерлоо и станция Чаринг-кросс. Наш вокзал — Кингс-кросс, он на севере отсюда. Поднимемся повыше — возможно, увидим.

— Мы туда пойдём?

— Только если очень хочешь. Там не так чисто и культурно. Всё равно через полгода ты туда попадёшь.

На самом деле, мне бы очень хотелось услышать её мнение об этом старом и странном месте. Но сегодня мы изучаем «мир маглов», а не тайны магов.

— Нет, не надо. А это что за площадь?…

И вот так постоянно, без отдыха и перерыва на обед. Однако чем выше мы поднимались, тем меньше было вопросов. В апогее Луна вообще замолчала и схватилась за моё плечо.

— Если тебе плохо, сзади есть лавка, сядь посиди, посмотри на небо, — тихо сказал я.

— Нет. Просто я никогда не была так высоко. И не видела столько крыш.

— Добро пожаловать в семимиллионный муравейник.

— Человейник, — Луна посмотрела вниз и тихо добавила: — Знаешь, именно здесь семь миллионов мётел были бы очень кстати.

Она удивительно быстро разобралась, что такое автомобильная пробка.

— Когда-нибудь маглы придумают свой доступный летающий транспорт. А возможно, начнут строить город в высоту. Не отдельными зданиями, а как настоящий муравейник, так что и летать не придётся: дороги будут проложены на сотнях разных уровней.

— Куда тогда деваться магам?

— Не знаю. Может, мы просто не доживём до этого дня. Маглы начнут последнюю войну и перебьют всё живое на Земле, — я вздохнул. — Я хотел бы утешить тебя возможностью жить в согласии с маглами, но… проблема в том, что на нашей планете становится тесно, а об экспансии к звёздам никто и не думает чесаться. Так что маги здесь — не влияющий ни на что фактор.

Луна поскучнела. Я вздохнул.

— Давай не спешить с выводами. Я вообще ничего не знаю о магах вне нашей крошечной Британии. Может, в мире всё не настолько безнадёжно. Подрастём — посмотрим, что и как.

— Ага. Посмотрим, куда можно увести магов из переполненного мира.

— И ты туда же. Ладно, я услышал тебя, Зрящая, — я шутливо пихнул её локтем. — Ты скажи, мы на второй круг остаёмся?

— А можно?

— Можно столько, сколько нужно. Буду покупать новый билет, да и всё. Это ты сегодня выбираешь, что и как мы смотрим в мире маглов.

В общем, мы остались на колесе ещё на два круга. Оборот Ока занимает тридцать минут, для Луны этого явно мало. Так что я был вынужден и дальше отвечать на горы вопросов, вспоминая прочитанное до Хогвартса, в библиотеке магловской начальной школы.

Далее мы прокатились на слабом подобии «гоблинских горок» и направились было к какому-то понравившемуся Луне своей яркостью карусельному аттракциону, но… на полпути Луна вдруг увидела катающихся на роликах детей. Аттракцион был немедленно забыт, а ролики определили наш дальнейший график до самого обеда.

Найдя при помощи поискового заклинания находящийся неподалёку прокатный пункт, мы арендовали и коньки, и защитное снаряжение, хотя в дальнейшем при падениях больше полагались на магию, чем на щитки. А падать пришлось часто: мы оба стояли на роликах в первый раз. К счастью, таких горемык вокруг было предостаточно, так что мы отлично вписались.

Я пытался укротить разъезжающиеся ноги и наблюдал, как на глазах меняется Луна. Какой бы странной она ни была, но совместные подвижные игры всегда объединяют детей, даже если они поначалу говорят на разных языках. Особая детская магия. Маглы и маги ничем не отличались в орущей, визжащей, падающей и карабкающейся к общей цели гурьбе. К концу третьего часа у нас даже стало что-то получаться, но… одолел голод. Обед вышел сильно запоздавшим.

Сдав ролики, я с сомнением посмотрел на МакДональдс.

— Нет, Гарольд, мне кажется, эта еда не хочет, чтобы её ели, — сказала абсолютно счастливая и, похоже, заново осваивающая нормальную ходьбу Луна. — Там даже мозгошмыгов рядом нет.

— Убери, пожалуйста, — попросил я, глядя на опять появившуюся у неё за ухом палочку.

— Никто ведь не догадывается, — улыбнулась Луна, глядя на визжащую детвору.

— Дело не в этом, — вздохнул я. — Вокруг полно сложной техники. Ты от радости полыхнёшь магией, палочка за ухом соберёт её в пучок… Представь, если это огромное колесо заклинит. Как оттуда детей вытаскивать будут? Маглы не летают.

— Ты прав, — согласилась Луна, убирая палочку. — Гарольд, я никогда ни с кем так не играла.

— Здорово, правда? Можно обдумать, как регулярно устраивать себе такие праздники на выходных. А на летних каникулах — так хоть и каждый день.

— Ещё я хочу покататься на тех больших лодках, — она показала на речные трамваи.

— Я тоже хочу. Но это лучше делать в тёплую погоду, на воде холоднее. Где будем обедать?

— У Фортескью!

— Ага. Маглы — маглами…

— А обед вкуснее у нас!

По обоюдному согласию, путь к «Дырявому котлу» мы проделали в «кэбе». Есть хотелось жутко, а ноги гудели.

— Чем займёмся теперь? — спросил я, когда с обедом было покончено, а десерт — уполовинен. — Опять на ролики?

— Нет. Я хочу посмотреть ожившие картинки.

— Э-э… Кино, что ли?

— Нет. Папа говорил, кино — что-то вроде театра с живыми людьми, который смотрят через думосброс. А мне нужно нарисованное действо. Ожившие картинки.

— Видимо, анимация. Мультфильмы. Есть предпочтения, что именно должно быть в сюжете?

Не силён я в этой теме, вот в чём проблема. В кино меня не водили. Дадлик смотрел по телевизору бесконечные мультсериалы про дерущихся роботов, русских экотеррористов и двуногих черепах. А потом у меня появился Саргас и Хогвартс. Тупые драчки и мне-то были неинтересны, а Луне уж тем более не стоит тратить время на подобный мусор.

Понятия не имею, что сейчас смотрят дети.

— Что-то про волшебниц.

— Ага. Кажется, я видел афиши «Красавицы и чудовища»…

— Нет, чудовищ там нет. Девочка-ведьма летает на метле. Такая же, как мы.

— Погоди, тебе нужен какой-то конкретный мультфильм? А название ты помнишь?

— Нет. Я таких букв не знаю.

«Букв не знаю» — это серьёзно. Папа — редактор журнала, так что читать Луна умеет хорошо. Возможно, не только по-английски.

— Жаль. Можно было бы попробовать поисковое заклинание… — я потёр лоб. — А где ты его видела?

— Во сне.

— Что?! А он точно суще…

— Его показывают сегодня в этом городе! — нахмурилась Луна.

— Хм. Так, ладно. Девчонка летает на метле и… что? Борется со злом, убивает…

— Фу, как скучно. Нет, она пироги по городу разносит.

— Это да, веселее… Ладно, не дерись. Ещё какие подробности?

— Я мало что успела увидеть. Сон закончился. Это когда ты мне те картинки принёс… ну, с большими глазами.

— Приобщил подругу к аниме, называется… Хорошо, пойдём искать.

Поисковое чувство выявило целых четыре детских кинотеатра в шаговой доступности от «Дырявого котла». Хорошо иметь выход в центре Лондона — здесь всё под рукой. Мы выбрали самый приличный фасад и минут через десять стояли у стойки администратора, скучающего по случаю недавно начавшегося сеанса.

— Добрый день, мистер. Мы ищем кинотеатр, где показывают определённый мультфильм, но мы не знаем названия. Только сюжет, — сделал я вступление и передал слово Луне.

Пожилой дядька, поначалу не выказавший особого энтузиазма по нестандартной задаче, при виде Луны растаял и внимательно выслушал все известные нам детали.

— Х-м… Город с видом на море, а девочка — в тёмно-фиолетовом платье с огромным красным бантом?

— Да! И ещё у неё чёрный кот всегда с собой.

— Похоже, это «Ведьмина служба доставки». Блистательный полнометражный шедевр от Хаяо Миядзаки.

— У вас его показывают?

— Сожалею, молодые люди. Фильм до сих пор не дублирован и даже не запланирован к переводу с японского. Его нет в прокате. Удивлён, что юные британцы вообще о нём знают.

— Мы слышали, что именно сегодня его показывают. Где-то у нас в Лондоне.

— Х-м… разве что на заказном или частном показе, в небольшом театре. Как раз по случаю школьных каникул. Но вы должны понимать, что герои будут говорить по-японски. В лучшем случае вам повезёт читать любительский английский перевод внизу, в субтитрах.

— Нам бы хоть какую зацепку…

— Давайте, я напишу вам несколько адресов, но дальше…

— Вот! Я слышал, это где-то на западе Лондона, — «вспомнил» я, выполнив почтовый поиск направления по ставшему известным названию и имени режиссёра.

— Видимо, Илинг, — кивнул администратор, уменьшая количество вариантов. — Вот, попробуйте.

Поблагодарив специалиста, мы сели в «кэб». Будь я совой, никакие вопросы после получения точного названия не потребовались бы: просто долетел бы «по компасу». Но таксисту нужен точный адрес, а не неопределённые указания, в какую сторону ехать дальше. Тем не менее, чувство направления совпало с местом нашей высадки: администратор не ошибся.

Дверь с неприметной вывеской вела в… назовём это небольшим культурным центром. Азиат, встречающий посетителей в холле, вполне вероятно мог вежливо нас развернуть, но Луна внезапно выполнила японский церемониальный поклон. Не ожидал от неё таких талантов. Нас пропустили. Сам я, если не знаю тонкостей этикета, предпочитаю не обезьянничать, а потому ограничился обычным вежливым наклоном головы.

Большинство детей в маленьком зале были азиатами. Да чего уж там — японцами. Видимо, это и вправду был какой-то частный показ для проживающей в Илинге японской общины. Поискав глазами билетёра, я уж собрался было идти искать распорядителя — оплатить наше присутствие, но был остановлен Луной.

— Сегодня этого не требуется.

Мы уселись в помещении, кинотеатром изначально не являющимся — не было наклонного пола, лишь ряды стульев, расставленные перед белым экраном. Пожилая азиатка произнесла короткую речь на японском, после чего начался показ.

Субтитры, к счастью, присутствовали. Без них было бы совсем грустно: сюжет оказался неожиданно серьёзным и насыщенным нетривиальными диалогами.

Фильм был о нас. О магах. Летающих на вполне узнаваемых мётлах и варящих зелья, успешность которых сильно зависит от настроения зельевара.

Маленькая ведьма по имени Кики растёт в счастливой магической семье. Достигнув тринадцатилетия, в одиночку отправляется в мир маглов. Согласно традициям, ей предстоит целый год прожить самостоятельно среди обычных людей, тем самым раскрывая новые грани своего Дара. Выбрав город, где ещё нет «своей ведьмы», героиня открывает небольшое собственное дело по доставке выпечки из местной пекарни жителям города. Дело закономерно не ладится, трудности нарастают снежным комом, но героиня находит верных друзей, совместными усилиями всё преодолевает и в финале показывает окружающим, зачем на самом деле городу необходима своя ведьма.

Ляпов, конечно, хватает. Мётлы опять без стремян, чтоб их дизайнерам век на своих палках сохнуть. Фамильяру-коту почему-то нужно шевелить ртом, общаясь мыслеречью. Папа-маг разъезжает на автомобиле с кучей барахла в верхнем багажнике, забыв про аппарацию и чары расширения. И даже транзисторный приёмник чудесным образом работает рядом с метлой, идущей в маршевом режиме. Очень хочу себе такой же для подробного препарирования…

Я потряс головой, отгоняя дурацкие мысли. Ты бы ещё со сказочкой для малышей поспорил, идиот! Зачем бельчонку дружить с зайчонком, ага. Я вздохнул и посмотрел на Луну. Опять вздохнул, поднял руку и осторожно вытащил палочку у неё из-за уха. Луна на это никак не отреагировала. Спрятал к себе в кобуру, в компанию к своей ветке. Опустил взгляд ниже… и обомлел. На коленях у Луны сидел её патронус. К счастью, пригасивший сияние и выглядящий обычным кроликом. Тоже неотрывно смотрел на экран.

— Шутиха, ну хоть ты прояви немного благоразумия, — попросил я мысленно. Зайчиха укоризненно покосилась на меня, потом вернулась к фильму. Каков поп, таков приход.

Я вернулся к происходящему на экране. Верный друг героини и начинающий авиаконструктор, мальчик Томбо проводил испытания только что собранного им велосипеда с пропеллерным бустером. Гусары, молчать! Определённо, это — девчоночий мультфильм. Я не могу такое смотреть: чесотка начинает одолевать. Или уберите техническую тему, или консультируйтесь с инженерами…

— Посмотри, Гарольд, — вдруг тихо сказала Луна. — Как мы могли бы жить…

В смысле? Как бы я мог изобретать велосипеды, отбирая крутящий момент для вентилятора?

Я замер. Сюжет фильма вдруг раскрылся передо мной совсем другой стороной. Девочка колдует, летает на метле и говорит, что она ведьма — и это никого не удивляет. Да, ей приходится завоёвывать доверие и уважение жителей, но подлетевшая к вашему окну метла с заказанным тортом не вызывает никаких вопросов, кроме экзотичности транспорта.

Нам показывают, как могли бы жить вместе маглы и маги. В сказочном мире, где не помнят ни об инквизиции, ни о правительственных вивисекторах. В мире, где каждый город должен иметь свою ведьму, так же как и иных своих одарённых: гениального музыканта, часового мастера или шеф-ресторатора. И задачи у этой ведьмы такие, которые больше никто другой выполнить не сможет. Например, спасти мальчика, унесённого сорванным во время шторма дирижаблем.

Интересно, это просто красивая сказка, или японцы пытаются донести что-то важное почти открытым текстом? Кому донести? Семейный мультфильм смотрят и дети, и взрослые. Кто должен увидеть послание? Это целенаправленная стратегия или инициатива отдельной группы?

— Нужно посмотреть другие мультфильмы этой студии, — тихо сказал я. — Ты молодец, Луна.

— Ага… — рассеянно ответили мне. — А бельём она могла бы светить и поменьше.

Что правда, то правда. На мой европейский вкус, это блюдо японской кухни в данном мультфильме безнадёжно пересластили. Впрочем, анимация разнообразно развевающейся на метле юбки — довольно дорогое удовольствие. Режиссёр понимал, что делает.

— Не обижай японцев, — шёпотом сказал я. — У них сейчас такая мода. Место традициям они знают лучше, чем британские чистокровные маги.

Сидящий впереди мальчик обернулся и посмотрел на нас.

— Sumimasen, — извинился я и прикрыл рот ладонью. Типа, всё, молчу.

Он, однако, отвернулся далеко не сразу, внимательно разглядывая нас. Ему было лет семь, а ещё… а ещё он тоже был магом. Не знаю, в курсе ли он о своей одарённости. Если нет, то что-то он замечать за собой должен. Как я когда-то.

Когда фильм закончился и зрители задвигались к выходу, Луна осталась сидеть на месте.

— Гарольд, дай мне один из твоих алмазов. И немного серебра, — сказала она, вытаскивая веточку из своей шапки.

— Как я мог забыть, кто у девушек самые главные друзья, — горестно вздохнул я, доставая маленький октаэдр неогранённого искусственного алмаза и катушку серебряной проволоки.

— Скажешь так ещё раз — пожалуюсь твоей сове, — пообещала подруга.

— Расскажи ей заодно, как ты палочку перед маглами светишь, — буркнул я, глядя на подошедшего к нам юного мага. Он молча взирал на невидимую мне возню Луны с полученными ею материалами, компенсируя неразговорчивость незакомплексованным любопытством.

— Она сама вылезла, картинки посмотреть, — отстранённо пробормотала Луна. — Так что ты её держи покрепче…

На её лицо упал отсвет медленно разгорающегося сияния, скрытого за спинками стульев. Я неторопливо встал и закрыл собой происходящее от большинства взглядов.

— Луна, будь осторожнее, — серьёзно сказал я, примерно догадываясь, что она делает.

— Ничего, — рассеянно ответила подруга. — Нам тут зайчиха помогает…

Абзац, подумал я, лихорадочно выплетая контур невнимания. Только бы никто сейчас не глянул в нашу сторону. Чтоб я ещё раз куда-то её повёл…

Поведу, куда я денусь. Сидеть постоянно в четырёх стенах — это не слишком-то похоже на счастливую жизнь.

— Гарольд, закончи здесь, пожалуйста, — дёрнули меня за рукав. — И синевы своей налей.

Мне передали артефакт. Как я и предполагал — оберег мага-дошкольника, защищающий окружающих от стихийных выбросов. Ввиду объёма заложенной Луной функциональности — неоконченный. Кристаллик алмазного накопителя был обмотан серебряной нитью, словно клубок вязальщицы. Витки легли на удивление ровно и симметрично, нигде не создавая заусенцев и выпирающих за пределы идеальной сферы мест. Получившуюся крупную горошину охватывал бублик-тор, выполненный из деревянной веточки, которой магия придала идеальную форму и гладкость.

Сырая магия выброса поглощалась ёмким накопителем, после чего медленно высвобождалась в виде мягкого света, тепла и небольшой защиты. Успевшая сформироваться стихия попадала в пространственный карман, который мне сейчас предстояло сделать, и бушевала с десяток секунд в изоляции, постепенно выдыхаясь и чуть потряхивая амулет. Чтобы стенок кармана хватило на несколько лет, внешний «бублик» предстояло накачать большим запасом циркулирующей Пустоты, которая будет расходоваться на поддержание пространства кармана.

Небольшой магический резонатор заставлял происходить выбросы чаще, но с меньшей разрушительной силой, заодно понемногу тренируя ядро. Несколько аварийных шунтов превращали опасные для юного мага сильные эмоции в… просто сильные эмоции без неконтролируемых последствий. Ну а главную изюминку таких амулетов — набор критериев, по которым всё это срабатывает, не затрагивая конструктивную магию, я рассмотреть не смог. Времени не было.

Пока я работал, Луна сплела из разноцветных нитей шнурок, а к мальчику подошла его мать и что-то тихо начала ему выговаривать. Японцы вообще публичных скандалов не любят. Контур невнимания действовал, но, поскольку японка была сквибом — лишь частично. Она видела нас, но не обращала внимания на наши манипуляции.

— Вот, возьми, — передала, наконец, готовую работу молчаливому пацану Луна. Амулет был повешен на шнурок, после чего я срастил последний безо всяких узелков, заодно наложив чары прочности. — Будет меньше битого стекла вокруг.

— Что? Что это есть? — подозрительная мама говорила с акцентом.

— Вокруг вашего сына иногда происходят странные вещи, госпожа, — спокойно ответил я. — Странные и опасные. Эта безделушка заберёт лишнее и разрушительное.

— Глупость! С чего ты взять…

— Я сам через это прошёл, — я грустно улыбнулся. — Но для меня такой безделушки не нашлось.

— Вы… Кто вы есть? Вы знаете, почему это… с моим сыном? Он… Мононокэ? Разрушитель?

— Нет, он просто ещё маленький и не может… управлять своим даром. Если младенец до определённого возраста не приучаем к горшку, это не означает, что он вырастет грязным и некультурным животным, — я посмотрел на пацана. — С ним всё будет нормально, госпожа. Потерпите до одиннадцати лет. Потом к вам придут и всё расскажут.

— Кто придёт?

— Я… не знаю. Правда, не знаю. Сам бы хотел узнать, как оно устроено в Японии.

— Мы не есть в Японии.

— Тогда он пойдёт в школу, где его научат всему необходимому. Это всё, что я сейчас могу сказать, — я вздохнул. — И не ругайте его за это, пожалуйста. До одиннадцати лет от него ничего не зависит, такова природа. Лучше наденьте на него этот… подгузник.

Мальчик между тем взял амулет и, внимательно его рассмотрев, решился и надел на шею. Сработал резонатор. Шарик подпрыгнул и слегка засветился, принимая избыток юной магии.

— Первый выброс пойман, — кивнул я, наблюдая облегчение на лице пацана. Когда «под крышкой» накапливается избыток магии, которую ты никуда не можешь деть — это неприятно. К облегчению примешивалось смущение: из-за первоначальной непритёртости амулета, небольшая часть магии просочилась наружу, и Луну обсыпало небольшим количество снежных хлопьев.

Силён пацан. С учётом того, сколько забрал у него накопитель… Что ж тогда творилось, когда он разряжался в полную силу?

Мать посмотрела на трепыхающийся кулон, потом — на погасший киноэкран.

— Нет, — проследив её взгляд, ответил я. — Это всего лишь детская сказка. В жизни всё… мрачнее.

— Как… к вам связаться? Если опять начнётся…

— Боюсь, никак, — вздохнул я. — Телефонов у нас нет.

Лицо японской женщины, смотрящей на сына, было непроницаемым. Я же внезапно вспомнил свой чулан. Мне точно так же не с кем было поговорить, поделиться происходящей дичью, спросить совета. Я вздохнул и достал специально подготовленный продолговатый кусок пергамента. Да, именно пергамента — тонкой выделанной кожи.

— Мне тоже сделай, — попросила Луна.

Кивнув, я достал ещё один. Убедился, что в зале никого нет, кроме нас.

— Как вас зовут?

— Кимико Мацудо. А это Юки.

— Гарольд Поттер. А это мисс Полумна Лавгуд.

Я изобразил наши имена на специальных полях, после чего сосредоточился на зачаровании. Выплетя и проверив кружево, подал энергию. Лист засветился, и я резко рванул его за края в стороны. С тихим хлопком у меня образовалось два листка пергамента размером с блокнотную страницу. Я повторил те же действия с другой заготовкой.

— Мацудо-сан, вы не должны никому говорить о том, что сейчас услышите, хорошо? Если вы проговоритесь, нас накажут. Вас — тоже.

Получив согласие, я объяснил, как пользоваться протеевыми листами.

— Здесь моё имя. Листы связаны. Если что-то написать на одном, это же появится на другом, и наоборот. Видите? — я продемонстрировал. — Написанное стирается куском любой ткани. Если вам будет нужно что-то мне сообщить или задать вопрос — напишите, я увижу. Если будет что-то срочное и неотложное, подержите лист в огне. Он не сгорит, не беспокойтесь. Кроме вас и Юки, никто не должен видеть, как вы что-то пишете.

— Я поняла.

— Одна пара будет наша с вами. Вторая — у Юки и Луны. Он по-английски пишет?

— Немного.

— Мы сможем поговорить без английского, — загадочно улыбнулась Луна. — Юки тоже любит рисовать.

— Откуда ты знать… узнала?

— В отношении Луны лучше сразу отучиться задавать этот вопрос. Иначе язык сотрётся.

Луна уже увлечённо перекраивала свою пару листков. Вместо её имени появилась луна в первой четверти, вместо имени Юки — падающий снег. Анимированный. На всю поверхность обоих листов, растянутых ею до альбомных.

— Луна, не подставляй парня, пожалуйста. Тебе палочки мало, что ли?

— Зануда ты, Гарольд, — вздохнула Луна. Но превратила снег в неподвижного снеговика.

— Вот так и живём, Мацудо-сан, — сказал я, передавая мальчику подходящую по размеру папку из своих запасов. — Как видите, никаких демонов-разрушителей.

В зал заглянул азиат, встречавший посетителей в холле. Не найдя нас, озадачился.

— Нам пора, — сказал я, снимая круг невнимания. Азиат просветлел, женщина извинилась, и мы засобирались на выход.

— Arigatou gozaimasu, — вежливо поблагодарил я японца у входа после того, как с ним распрощалась Кимико. — Очень добрый фильм.

— Гарольд, спасибо тебе, — сказала Луна, когда мы шли от почтового отделения к дому Лавгудов. — У меня впервые такой счастливый день после того, как мама…

— Рад, что тебе понравилось, — искренне сказал я. — Потому что и сам о мире маглов знаю не так много. Сегодня я был на той же экскурсии, что и ты. Вот бы в Париже с тобой побывать…

— В Париже мы обязательно побываем. А сейчас нас встречает почитатель Гарри Поттера!

На подходе к дому Лавгудов нарезала круги Джинни, делая вид, что прогуливается.

— Долго гуляете, психи! — крикнула она.

— Извини, забыли тебя предупредить, что задержимся, — загадочным голосом протянула Луна.

— Ничего, я рассмотрела вас из окна чердака ещё издали… ну то есть… Да кому вы нужны, ненормальные!

— Дай подумать… — на полном серьёзе скосила глаза к переносице Луна. И принялась загибать пальцы. — Я своему папе нужна. А ещё… — она посмотрела на меня.

И наткнулась на мой ошарашенный взгляд. Так мастерски играть лунатичку, переменившись в одно мгновение… Что же им могло угрожать, если Луна настолько хорошо научилась притворяться под безобидной маской полусумасшедшей?

— Сворачивай свой список, а то до утра тебя слушать! — рыжая потрясла каким-то конвертом. — Ну что, жалкий магл, не передумал? Всего три желания, и я, может быть, соглашусь придержать это у себя…

— Ой, — изобразил я испуг и шмыгнул носом. — Трёх прямо сейчас у меня нет. Может, два с половиной хватит?

— Х-м… дай подумать… Пожалуй… НЕТ! — крикнула Джинни. — Купился, червяк? Так и быть, одно желание — твоё и последнее. Начинай обдумывать, а я пока… Эррол! Эррол, старая кляча!

Послышались натужные хлопки старой совы. На плечо стоящей рядом с нами Джинни опустился почтальон семьи Уизли.

— Время вышло, магл. Твоё последнее слово?

— Только не бросайте меня в терновый куст!

Луна прыснула. Уизли озадачилась.

— Чего? А, ну да, ты же псих. Но ничего! — Рыжая торжественно посмотрела на сову. — Эррол! Отнеси это письмо Гарри Поттеру. Лично!

Эррол схватил письмо и немедленно швырнул его мне на грудь. Бинго! Самая быстрая доставка в истории, дамы и господа! Это нуждается в награде. Так, где-то у меня было…

— Ах ты, болотная сыть! Совсем охренел, *такими* письмами плеваться? — рыжая наклонилась, чтобы поднять письмо с земли, заставив сову на плече забить крыльями, чтобы сохранить равновесие.

— Что-то оно у тебя совсем несъедобное, — протянула Луна.

— Тебя не спросили! Так, тупая кляча, ещё раз по буквам: Гэ. Джэ. Поттер! Живо… Опять? Да ты…

Эррол вновь выплюнул письмо, после чего выхватил совиную печеньку у меня из рук и торопливо ретировался в сторону ближайшего вяза.

С какой же жадностью он её ел! Его совсем не кормят? Или кормят, но не таким? Да что ж тут сложного: хоть самому испечь, хоть купить на любой почте… Пожалев птицу, я достал и приготовил коржик побольше, для международных депеш. У нас же сейчас было две доставки, верно?

Луна меж тем заливалась смехом.

— Тварь. Живо ко мне, я сказала! — разорялась Джинни. — Я сказала… Ага, вот так. Это письмо… Ты куда, сволочь?

Игнорируя хозяйку, слетевший вниз Эррол цапнул премиальную добавку и торопливо полетел прочь, быстро скрывшись за деревьями.

— Ты права, Луна. Письмо несъедобное. Да ещё и пропахло чем-то…

— Ничего, голубки. Я найду способ!

— Пошли Поттеру патронуса, — певуче посоветовала Луна.

— Я пока не умею… Не твоего ума дело!

— Попроси отца.

— О, точно! Он как раз пришёл с работы. Хотя нет, папа же текст услышит… — рыжая запнулась и нахмурилась. — Эх, умела бы мама… Вот! Я у мамы посоветуюсь! Ждите продолжения, голубки!

— Ну и кто здесь сумасшедший? — тихо пробормотал я, глядя в спину удаляющейся Джинни. — Будь она маглом, я бы решил, что она пересмотрела рекламы по телевизору. Луна, какие сказки рассказывают маленьким магам на ночь?

— Не знаю. Мои сказки придумывал папа. Здравствуй, папа! — мы подошли к дому Лавгудов. Мистер Лавгуд вышел нас встречать и наблюдал всю сцену с Уизли целиком. — Мы познакомились с маленьким магом Юки! А ещё катались на роликах. А ещё…

— Добрый вечер, мистер Поттер. Ужинать будете?

— Нет, спасибо, — вежливо отказался я, отдавая конфискованную палочку и тревожный амулет. — Луна клевала носом уже в такси по дороге сюда.

— Да-а, подушка тоже хочет услышать мой дневной отчёт, — зевнув, произнесла Луна.

— Иди в дом, — отправил её отец. Подождал, пока она удалится, и посерьёзнел. — Что за Юки?

Закономерный интерес. Я подробно рассказал, что произошло, и что наладившийся контакт с магловским миром пока что легко оборвать, развеяв протеевы чары. Восторга у Лавгуда-старшего мой рассказ не вызвал.

— Мистер Лавгуд, я сам был таким. Когда ты чувствуешь, что *это* может вырваться с любой сильной эмоцией и поубивать окружающих. Твои опекуны смотрят на тебя, как на очень опасного выродка, а тебе даже обсудить это не с кем. Его мать… она назвала какого-то японского демона, но у неё было столько надежды в глазах, что это не так… — я вздохнул. — Какая сволочь придумала эту систему — держать в неведении и без помощи до одиннадцати лет?

— Опасные выбросы бывают только у юных магов с сильным Даром, Гарольд. Такие почти никогда не рождаются у маглов. Тебе не повезло потерять родителей, но система здесь ни при чём: есть вопросы к тому, кто определил тебя жить у маглов. — Лавгуд помолчал. — В прошлом одарённых маглорождённых магов-младенцев просто похищали из колыбели и воспитывали в чистокровных семьях. Не берусь судить, какой подход лучше.

— Мама Юки — сквиб. Но… они ведь почему-то не в Японии.

— Я наведу справки. Не лезь в это, Гарольд. Нам только с «Цикадой» проблем не хватало.

Если честно, времени ещё и на расследование по семье Мацудо у меня сейчас не было.

— Конечно. Я пойду тогда?

— Ужинать точно не будешь? Что ж, до встречи, Гарольд. И… спасибо за всё, что ты делаешь для Луны.

— Луна тоже многое делает для меня. Спокойной ночи, мистер Лавгуд.