Клинок Гармонии (СИ)

Глава 41: Не все подарки бывают ожидаемыми

Долгое время человечество спорило на тему того, почему же люди так страшатся темноты, почему же простая нехватка света заставляет маленьких детей бросаться в дрожь, а взрослых нервничать — ответ всегда лежал на поверхности. Всему виной предрассудки, что веками порождали неверное представление действительности в головах суеверных людей, которые бояться разве что своего собственного воображения.

Я же нахожу в темноте упокоение, ведь мрачный уголок без проводки хорошо формирует почву для размышлений, где никто не в силах помешать процессу копания в себе. Плавая взглядом в густых чернилах, раскинувшись в удобной позе на кровати и пытаясь уснуть, человек так или иначе думает о правильности своих решений, последствиях поспешно подобранных слов, а иногда к этой нелепой компании лишних переживаний добавляются мысли о крови.

Наверное, я единственный человек во всем ордене, кому досталась комната без окон, и в такой атмосфере порой бывает сложно себя отвлечь, в особенности тогда, когда время измеряется в золотых слитках. Я уже не могу как раньше усесться за компьютер и скрасить вечер прекрасным сюжетом или веселой динамичной пострелушкой — нет. Это все уже давно минуло, мои давние интересы всего за год растворились в песках времени, и, честно скажу, я сильно тоскую по тем временам, когда все было таким беззаботным: никто не преследовал, ничто не напрягало, мера ответственности едва превышала нижнюю планку, а мысли о том, что с моих собственных локтей капает невинная кровь, никогда не посещали ветреную подростковую голову.

— А-ши-до, а-ши-до, вста-вай! — приговаривал знакомый голос, пытаясь вырвать меня из объятий прекрасного сна.

Не люблю я такое наглое вмешательство в чудесный сонный мир шепота, где не поют птицы и не дует ветер, где небо обделено солнечными лучами, так раздражающими рецепторы глаза, где нет ничего, кроме тебя самого.

Иногда нам всем нужно такое место, чтобы просто побыть наедине и как следует все обдумать. Еще вчера Стивен Колден поведал мне об ужасной правде, которую я никак не могу принять по сию минуту. Кто бы на моем месте смог закрыть глаза на болезнь близких людей? Разве есть на свете такой человек, кто готов лишиться всего, сдавшись в лапы судьбы? Даже если есть — это точно не я. Даже если лекарства от «багровой лихорадки» не существует — это значит лишь то, что никто всерьез не старался ее вылечить, как бы прискорбно это не звучало.

— А-ши-до, проснись, ты нам нужен, — продолжал лепетать назойливый голос в пустоте, пока наконец не одержал вверх над моей упертостью, вытянув спящего красавца из дивного сна.

Открыв глаза, я столкнулся взглядом с Хорнет, которая старательно донимала меня, делая все возможное, чтобы не дать как следует отоспаться, и начала она с включения света.

— Отстань, Хорнет, я хочу еще поспать, — отстранился я, закинув на лицо толстое мягкое одеяло, что тотчас скрыло лентяя в непробиваемом для фотонов коконе.

— Какой поспать? — возмутилась она, после чего схватилась за одеяло, стараясь его отодрать. — Ты вообще знаешь, какой сегодня день?

— Пятница, — вяло ответил я.

— А если подумать получше? — продолжила донимать меня Хорнет, испытывая терпение по максимуму.

— Тридцатое сентября, вроде, — ответ походил на правдоподобный, однако я все еще не мог вспомнить, что же такого важного должно было сегодня произойти.

— Ну? — пропыхтела назойливая девушка. — Ты реально не понимаешь?

— Да что тебе надо? Отстань, дай поспать.

— Отдирайся давай, соня, нам без тебя не справиться, — Хорнет все еще не угомонилась.

— Да встаю я, встаю, — пришлось смириться с поражением, поднявшись в сидячее положение. — Подожди за дверью.

— Нет, — отрезала Хорнет. — Ты снова закутаешься в одеяло и придется по новой отскребать от кровати, поэтому я лучше прослежу, чтобы ты оделся и вышел в коридор.

— Я вообще-то в трусах — не стыдно?

— Могу отвернуться, если ты у нас такой неженка, — фыркнула она. — А знаешь что, держи, — Хорнет схватила с соседней кровати небрежно раскиданные черные вещи, протянув их мне. — Жду тебя через минуту в коридоре, постарайся не уснуть.

— Совсем не чувствую себя боссом, — промямлил я, выхватив шмотки из ее рук, после чего Хорнет улыбнулась и молча покинула комнату, оставив меня наедине с дилеммой.

С одной стороны, я мог бы продлить свой отдых, но теперь уже точно не уснул бы, с другой стороны, меня в самом деле убивало от интереса к тому, что сегодня за день, раз уж Хорнет сама лично ворвалась в мою пустующую берлогу, не дав и шанса откиснуть подольше.

— Эх, к черту, — пробухтел я, собравшись с мыслями, а затем неспешно стал нацеплять на себя любимую одежду.

Когда ноги наконец оказались в штанах, тело в кофте, а стопы в носках, я скрыл заспанное лицо за маской и нырнул в ожидающие на пороге хозяина ботинки. Едва шнурки затянулись, сонное состояние отступило прочь, а вместо него разум пропитала бодрость.

Открыв дверь своей комнаты, я ловким движением выключил свет и перебрался в кабинет, а затем сразу же, не думая ни о чем более, дернул ручку двери, ведущей в коридор.

Стоило лишь мельком выглянуть наружу, как в лицо тотчас выстрелила цветная хлопушка, и как только ошметки металлизированной ленты освободили обзор, я удивился настолько, что потерял дар речи.

— С днем рожденья тебя, с днем рожденья тебя, с днем рожденья, дорогой Ашидо, с днем рожденья тебя! — громогласно и в один тон прокричали все мои друзья, собравшиеся вместе прямо у порога кабинета, нацепив на головы детские пестрые колпаки и расположившись вокруг маленького Кирея, держащего в руках небольшой знакомый мне бананово-шоколадный торт.

— С девятнадцатилетием вас, мастер Тайкон! — радостно поздравил меня Кирей.

— О боже, — все, что я мог в этот момент сказать.

Честно говоря, ребята застали меня врасплох, ведь во всем этом круговороте проблем и вечной суеты я совсем позабыл о собственном дне рождения, который так любил отмечать в детстве, наступление которого предвкушалось маленьким ребенком аж за несколько месяцев. Это утро напомнило о тех временах, когда сверкание свечей на торте придавало празднику свою особенную атмосферу — прямо как сейчас.

— Спасибо, ребята, я очень это ценю, — дополнил я, подумав, что первоначального удивления было недостаточно.

— Надо же, о собственном дне рождения забыл — ну ты и растяпа, — подтрунивала Ринна. — Быстрее загадывай желание, пока свечи еще горят!

После слов Ринны Кирей подошел ко мне поближе, протянув тарелку с тортом вверх, чтобы я ее перехватил. Стоило искрящейся вкусности оказаться в руках, я сразу же замялся, думая над тем, чего же я больше всего хочу.

— Ребят, а вы помните, можно ли загадывать больше одного желания? — немного замялся я, подумав, что это могло прозвучать глупо.

— У каждого человека есть такое желание, которое сильнее всех остальных, — заговорил совсем не вписывающийся в эту компанию Илия. — Что первым пришло в голову — то и загадывай.

— Как всегда мудро, мастер Кишин, — усмехнулся я.

— Как всегда пожалуйста, мастер Тайкон, — ухмыльнулся он в ответ.

Теперь все было понятно — девочки скрывали от меня именно этот сюрприз, и им пришлось отказываться от подачек, чтобы организовать вечеринку — очень приятно, знаете ли. Переглянувшись с присутствующими, я наконец собрался с мыслями.

— Я желаю, чтобы «багровая лихорадка» исчезла из этого мира любой ценой — навсегда, — проговорил я у себя в голове, а затем ловко подул на свечи, потушив все разом.

Как только огонь сменился на легкий дымок, коридор захватили звуки аплодисментов и довольных завываний в знак поддержки моего скрытого ото всех желания.

— Аши, что ты загадал? Скажи мне! — заинтересованно притерлась рядом Лаффи.

— Не-не-не, — оттаскивала ее Мисато. — Желание не сбудется, если он его всем расскажет.

— А если только мне — на ушко? — продолжала настаивать моя давняя подруга.

— Тоже не сбудется, — однозначно ответила Мисато, тем самым успокоив порыв Лаффи, и смирилась она на удивление быстро.

— Перейдем к пожеланиям! — прокричала Хорнет, переключив на себя все внимание. — По традициям начинает самый старший.

— Это я! — довольно помахал рукой Джозеф, стоя где-то позади остальных.

— Притормози, дружок, ты после нас с Войд, — остановил его Илия, что выглядело крайне забавно, ведь нечасто увидишь, как вполне молодой человек заявляет, что он старше доктора с морщинами, не говоря уже о совсем юной девушке рядом. — Давай, Войд.

— Всего самого лучшего, Ашидо, — пробурчала она, изо всех сил стараясь не ошибиться в словах.

— Спасибо, Войд, очень хорошее пожелание.

— Ашидо, вот тебе мое пожелание, — начал Илия сразу после нее. — Всегда иди по тому пути, который избрал для себя, и не смей оглядываться назад. У тебя есть прекрасные друзья — твои единомышленники и надежные союзники, которые всегда поддержат на тернистом пути. Для достижения успеха нужны лишь терпение, целеустремленность и воля, которые у тебя итак имеются, потому остается лишь верить в себя и в своих ближних. Иди по этой дороге с высоко поднятой головой как лидер, достойный называться таковым. С днем рождения, друг.

— Спасибо, Илия, это очень теплые слова, — преисполняясь благодарностью, промямлил я.

— Ашидо, — заговорил Джозеф, сгорающий от нетерпения высказаться, — я очень тебя уважаю, не только как босса, но и как человека, а это в наше время большая редкость. Тяжело совместить в одном человеке эффективного командующего и снисходительного друга, но ты с этим справился. Я хочу пожелать тебе сил, чтобы ты мог сохранить свое «Я» с большой буквы и остаться столь же уважаемой персоной. С днем рождения, мастер Тайкон.

— Спасибо, Джозеф, мне очень непривычно и оттого крайне приятно слышать это из твоих уст, — ответил я.

— Теперь моя очередь, — вклинился Шин. — Мастер, скажу все коротко и однозначно — вы очень крутой мужик, действительно сильный духом и способный вести за собой. Оставайтесь таким всегда, с днем рождения!

— Благодарю, Шин, все коротко и понятно, — где-то под маской проскочила улыбка. — Кто следующий?

— Я, полагаю, — откликнулась Нао. — Прости, у меня туговато с пожеланиями, потому скажу в своем стиле — чтобы *** стоял и деньги были.

— Нао! — возмутилась Хорнет, подумав, что такое пожелание было неприемлемым.

— Все нормально, — я положил на плечо Хорнет руку, дав понять, что даже такое пожелание многое для меня значило. — Спасибо, Нао, нам в самом деле не хватало чего-то такого простого и эффектного.

— Можно пропустить меня? — заговорила Амелия после небольшой паузы. — Мы с Итачи планировали прочитать стих, но она куда-то отошла.

— Ничего страшного, я вас обязательно послушаю, — улыбнулся я. — Что ж, в таком случае пропустим их.

— Наша очередь, — опомнилась Хорнет, подозвав к себе Ринну. — Мы немного посовещались и решили сделать тебе подарок от нас двоих. — Сказав это, она как-то неожиданно оторопела, вглядываясь в меня так, будто я кого-то только что убил.

Не знаю, что именно произошло, но Ринна глядела на меня так же, и оттого было совсем неясно, что происходит, пока я наконец не догадался, что девочки, да и не только они, смотрят на что-то позади меня. Обернувшись назад, я увидел перед собой три фигуры, идущие по коридору к нам навстречу, среди которых была не вовремя пропавшая Итачи. Взглянув на них единожды, я подумал, что мне показалось, но уже через пару секунд я осознал, что выгляжу именно так, как сейчас выглядят остальные.

Едва они подошли поближе, я распознал в одной из фигур ту самую девушку, по которой долгое время убивался, которую изо дня в день ждал, стараясь сохранять огонь в сердце, не давая ему угаснуть. Эти голые плечи, яркая белая палитра одежды, говорящая о чистоте и идеальности человека, что ее носит, эти элегантные ноги в высоких ботинках, эта знакомая с давних пор улыбка, скрывающая в себе бурю эмоций — она вернулась.

— Всем привет! — поздоровалась она, подойдя поближе. — Хорнет, Лия, Илия, рада вас видеть! Много же здесь людей собралось, пока мы были заняты делами — мастер делает свое дело, да, Хорнет? — эта прекрасная девушка кинула на нее ехидный взгляд.

В ответ на это Хорнет просто промолчала, глядя на гостей все тем же стеклянным взглядом, хотя на этот раз ее правый глаз нелепо подергивался.

— Ну чего вы такие кислые? Неужели не рады меня видеть? — продолжила лепетать девушка. — Должно быть, мне стоит представиться. Кхм, меня зовут Юмико, я из числа ветеранов «Безымянного» ордена, и, честно сказать, меня крайне удивляет, сколько вас здесь собралось за время нашего отсутствия.

— Всем приветик! — заговорила неизвестная мне девушка, одетая практически в моем стиле, но больше с уклоном в подчеркивание собственной элегантности. — Меня зовут Эмбер, я тоже из числа этих «ветеранов», буду рада со всеми подружиться, в особенности с мальчиками!

Эмбер, значит? Это та самая девушка, с которой я так и не успел познакомиться лично. Откровенно говоря, выглядит она сногсшибательно: черные вещи хорошо подчеркивают фигуру, при этом отлично гармонируют с ее короткой прической того же цвета с зачесом на бок, а яркие фиолетовые глаза создают некий контраст на фоне монотонности. К тому же она этим не ограничилась, украсив себя татуировкой паука на левой фронтальной стороне шеи, ремешками, что крепятся к поясу штанов, так еще и крестом, что сразу кидается в глаза, болтаясь на уровне небольшой груди.

— Что за взгляд, Хорнет? Разве так глава приветствует своих давних друзей? — возмутилась Юмико. — Ты бы хоть «привет» сказала, или что-нибудь на подобии «рада вас видеть». Я как бы вернулась, потому жду…

— Вообще-то, — перебила ее Хорнет, уткнув искоса палец на меня, так и показывая, что Юмико упускает главное из виду, — вот наш мастер.

— Ох, — опомнилась она. — Не буду расспрашивать, по каким таким критериям ты поставила его на свое место. Что ж, как я могу к вам обращаться, мастер?

— Тайкон, — однозначно ответил Илия, что стоял позади меня, ожидая развязки столь неожиданного сюжетного поворота.

— Что ж, мастер Тайкон, повторюсь, меня зовут Юмико Таканаши, я специализируюсь на лечении и в совершенстве владею катаной, хотя в последнее время больше предпочитаю кулаки, — сказав это, она немного занервничала, поскольку столкнулась с моим отчужденным молчанием. — Хорнет, почему он так на меня смотрит? Я что-то не так сказала?

— Как бы тебе намекнуть, Юми, — заметалась Хорнет, боясь сказать лишнего.

— А что за праздник? — вклинилась Эмбер, подойдя поближе к Эхо, которой я передал торт. — Ого, день рождения? Кому-то сегодня исполнилось девятнадцать? Покажите мне именинника!

— Он здесь, — заговорила Ринна, указав на меня аналогично Хорнет.

— Надо же, тридцатое сентября, — ахнула Юмико. — День рождения Ашидо тоже был в этот день, но мы так и не успели его отпраздновать, — сказав это, она немного поникла, и это многое говорило о том, какие чувства девушка в себе носит.

— Опять этот Ашидо, — возмутилась Эмбер. — Кто-нибудь скажите уже ей, что он не вернется.

— Заткнись, — дерзнула Юмико, после чего последовала нелепая пауза, которая оборвалась на том моменте, когда ей вновь стало не по себе от того, как я пилю ее взглядом, не говоря ни слова. — Может хватит так на меня смотреть? Скажите хоть что-нибудь.

Думаю, достаточно с меня находится в прострации от того удивления, которое только что пришлось испытать. Мне хватило этого маленького намека на то, что Юмико меня не забыла и что я все еще ей дорог, несмотря на факт практически достоверной смерти Ашидо в прошлом. Было бы иронично загадать желание о возвращении возлюбленной, задуть свечи и увидеть ее уже через пять минут в добром здравии.

Поняв, что намеки мало чем помогают, я медленными движениями схватился за капюшон, продолжая параллельно с этим молчать. Стоило пышным волнистым черным волосам выглянуть из-за укрытия, Юмико что-то почувствовала, кардинально изменившись в лице, будто узнала в стоящем перед собой новоиспеченном мастере призрака прошлого. Когда же единственной деталью, закрывающей лицо, осталась только маска, я теми же медленными движениями схватился за ремешок, ослабив его достаточно, чтобы разрушить собственную маскировку и представить взору напряженно ожидающей девушки того, кого она больше всего хочет видеть.

Едва лицо именинника предстало пред гостью, ее сердце пронзил резкий выстрел бурных эмоций, метающихся где угодно внутри, но снаружи все выглядело так, будто случилось что-то непоправимое, однако в один момент та все же проронила слезу.

— Ашидо, — произнесла она, глядя глубоко в мои столь же заплаканные от трогательного воссоединения глаза, что все это время скрывались под маской неизвестного.

— Юмико, — ответил я знакомым с давних пор голосом самого что ни на есть достоверного Ашидо, выложив все скрытые эмоции прямо перед ней.

— Н-но как? — замешкалась она. — Я думала, что ты умер.

— Нам обо многом предстоит поговорить.

Это было действительно трогательно, чувства так и рвались наружу, но мы не могли обсуждать наши судьбы в присутствии остальных, и Юмико тоже это понимала, потому в тревожном и в коей-то мере успокаивающем молчании окружающих мы могли лишь подолгу вглядываться в ежесекундно желаемые лица, растворяясь в умиротворении от того, как все это невероятно сложилось.

Когда скрывать истинные чувства от остальных уже не представлялось возможным, мы сблизились настолько, что между телами едва оставался сантиметр, расплывшись в жарком чувственном поцелуе, в который обе стороны вложили все свои чувства, желая все-таки вспомнить, каково это — любить и быть любимым.

Увидев это, наши дорогие друзья достаточно прониклись чувствами возлюбленных, наконец найдя момент для того, чтобы поаплодировать. Каждый присутствующий человек хлопал в ладоши, наблюдая за процессом. Кто-то делал это громче остальных, например, Ринна и Эхо, кто-то тише, вроде Амелии и Нао, но только лишь одна Лаффи совсем не сопереживала происходящему.

Ей было обидно и тошно, и все мы прекрасно понимали почему, ведь она с самого детства вкладывалась в меня всем сердцем, а сейчас я всадил ей нож в спину, позволив себе прямо на глазах у отвергнутой девушки поцеловаться с другой. Не в силах наблюдать за этим, Лаффи со слезами на глазах тихо сбежала от нас, желая разобраться в своих чувствах в одиночестве, из-за чего мне теперь придется сильно переживать и корить себя за то, что так грязно от нее отвернулся.

— Подумать только, какой жаркий поцелуй! — молола языком на фоне Эмбер, притираясь к Илии. — Хочешь такой же, а?

— Обойдусь, — отстранился Илия. — Предлагаю рассмотреть другие варианты: дед, дурак или гей — выбирай.

— А гей — это который? — заинтересованно бегала глазами по присутствующим она.

— Худой в рубашке с красной бабочкой, Николас, — пояснил он.

— Люблю перевоспитывать таких, ха-ха. Если вдруг надумаешь пожмякать кого-нибудь — я всегда рядом.

— Угу, — отстраненно промямлил он.

Уже давно оборвав поцелуй, мы с Юмико в обнимку стояли и наблюдали за тем, что происходит вокруг, то ли дело смеясь с реакций девочек, строя теории, что же у них сейчас в голове.

— Это ведь ты их привел? — уточнила Юмико, предполагая, что это так.

— Практически всех, — объяснил я.

— Как много красивых конкуренток, — прошипела она.

— Не переживай, я верен только одной.

— С днем рождения, Ашидо, с твоим первым днем рождения в компании со мной, — усмехнулась она, стараясь отойти от темы. — У меня есть особенный подарок.

— Брось, мне достаточно того, что ты к нам вернулась.

— Нет уж, ты этого заслуживаешь, потому позволь мне сделать свой вклад, — сказав это, она переглянулась с Хорнет, но я так и не понял, что Юмико хотела этим сказать.

— Дамы и господа, попрошу внимания! — вдруг воскликнула Хорнет, уловив намек подруги. — Прошу всех пройти в гостиную на вечеринку! Оставим наших голубков ненадолго наедине!

За ее словами последовала бурная реакция веселых вскриков, в потоке которых нельзя было ничего различить. Ребята лояльно отнеслись к просьбе и устремились в сторону гостиной, то ли дело желая мне всего самого наилучшего вдогонку. Некоторые из них подошли поближе и лично поздравили не только с днем рождения, но и с тем, чего не ожидал никто, особенно отличилась Эхо, которая в один голос с младшим братом произнесла что-то вроде: «совет да любовь», а следом за ней к нам подошел Илия и неожиданно обнял обоих, даже удосужившись повесить шлем на перила, чтобы случайно не стукнуть никого по голове твердой драконьей костью.

Когда все наконец разошлись, мы остались с Юмико наедине в мертвой тишине без постороннего присутствия, тогда-то она попросила меня показать, где сейчас находится моя комната. Я немного удивил девушку, шагнув всего на пару метров к двери собственного кабинета, что было крайне непривычно для нас обоих.

— Ночуешь в кабинете? — усмехнулась Юми.

— В пещере, — поправил я, распахнув двери внутрь своей комнаты.

Войдя внутрь, мы разулись, я включил свет и уселся на кровать, ожидая, когда Юмико, с интересом смотрящая по сторонам, наконец опомниться и заговорит со мной. Комната же в самом деле выглядела интересно, она по форме своей представлялась двумя прямоугольниками, что образовывали собой угловое помещение. Справа от двери находились две односпальные кровати и стол с компьютером, а перед ней виднелись всякого рода шкафы, полки с книгами и моя персональная душевая кабинка.

— В самом деле пещера, — вновь усмехнулась она. — Как люди вообще живут без окон?

— Сладко и беззаботно, — улыбнулся я.

— Что ж, — Юмико неожиданного для меня хлопнула дверью и схватилась за выключатель, после чего свет в комнате погас, а мы остались один на один с единственным источником освещения — непогашенным с прошлого вечера ночником.

— Что ты делаешь? — поинтересовался я, но, не успев ничего сказать, уже оказался зажат ляжками внезапно напрыгнувшей на меня из темноты девушки.

Такое нестандартное нападение сбило меня с толку, заставив молча лежать под весом Юмико, которая как-то странно вглядывалась в оторопевшее от происходящего лицо.

— Это мне в тебе и нравится, — ухмыльнулась она, оперевшись руками мне на грудь. — Такой милый и непорочный, словно котик, что впервые пробует кошачью мяту.

— К-кошачью мяту? — опешил я, немного заикаясь.

— Ты знаешь, чего я хочу, — довольно посмотрела на меня Юмико, пододвигаясь все ближе к губам. — Вот твой подарок.

Не скажу, что я был готов к близости, на которую она сейчас намекает, ведь за все это долгое время воздержания и многолетнего стресса, я совсем позабыл о концепции отношений между мужчиной и женщиной. Неужели то, чего я так открыто желал еще несколько лет назад, завидуя людям настолько, что невольно пропитывался к ним неприязнью, наконец свершится?

Юмико ласково взяла меня за плечи, ее хватка была сравнима с мягкими кошачьими лапками, которые требуют от хозяина внимания. Один лишь момент и наши губы вновь соприкоснулись, напомнив о давно позабытых эмоциях первого раза, когда никто еще не знает, каково это — целоваться. Ощутив на себе знакомое тепло, когда губы страстно трутся друг об друга, я ответил Юмико взаимностью, приобняв ее за талию и прижав к себе поближе, чтобы мы могли в полной мере прочувствовать все это вновь.

Удивительно то, как любовные чувства меняют отношение к процессу, как простые движения языка партнера приносят незабываемое удовольствие. Эти неумелые попытки синхронизироваться добавляют в поцелуй свою особенную изюминку, делая связь еще крепче с каждым мазком слюны по коже, по которой сразу же пробегает холодок, стоит лишь на секунду прерваться. Утопая в объятиях девичьего языка, невольно замечаешь, как это начинает нравится, будто какой-то десерт, что становится вкуснее с каждой последующей ложкой, и тебе вовсе не хочется, чтобы он в один момент закончился.

Стоило нашим губам оторваться друг от друга, к сознанию подступило непреодолимое желание продолжить, но прекрасные виды уже достаточно возбужденных и легкомысленных партнеров завораживали настолько, что хотелось смотреть бесконечно. Юмико… ее тяжелое дыхание, переполненное чувствами позабытой любви, ее горячая кожа, что способна согреть даже в самые холодные зимы, ее беспредельно глубокий взгляд, украшаемый аквамариновым светом ночника, что образует внутри этих бесподобных глаз бескрайний океан цветов, которыми так хочется любоваться. Уверен, она смотрит на меня так же, вглядывается в мельчайшие детали, которые в повседневности кажутся естественными, а в процессе близости выглядят совсем другими — приятными, родными, завораживающими…

Когда ее пальцы наконец коснулись моей кофты, я немного вздрогнул, ощутив на себе прикосновение чуть более холодной кожи, что током разошлось по всему телу, вызвав неопределенный порыв эмоций, который мы привыкли называть удовольствием. Юмико была намерена лишить меня возможности прятаться под трикотажем, и я безмолвно согласился посодействовать в этом деле, подняв руки в положение, при котором оголить торс не составит труда. Теперь прикосновения ощущались совершенно иначе, ее пальцы чувствовались на моем теле так, словно часть самого меня, словно что-то такое, без чего реальность становится серой.

Последовав моему примеру, Юмико покладисто схватилась за черный пояс своего любимого кимоно, ее ловкие движения с легкостью развязали узел, что препятствовал процессу, после чего преграда бесшумно приземлилась на пол, а передо мной раскрылся вид на два завораживающих шара, истинная красота которых сокрыта под ее кружевным черным бюстгальтером, который едва выглядывает из-под распахнувшегося предо мной киномо.

Подумать только, сейчас все воспринимается совершенно иначе. Когда-то я уже видел Юмико в нижнем белье, но тогда все было лишь на уровне природных инстинктов и представить то, что находится под одеждой, я мог лишь прибегнув к своей собственной фантазии. Сейчас же она сама идет навстречу, открывает не только дивные виды на собственное женское тело, но и свое собственное сердце, которого я так или иначе смог достичь.

— Нравится? — с многозначным и очаровательным взглядом спросила Юмико, взявшись за края мешающих процессу краев кимоно, раздвинув их так, чтобы все было видно.

— М-можно? — промямлил я, вытянув перед собой руки, ожидающие разрешения прикоснуться.

— Сначала расстегни, — хихикнула она, а затем взяла мои кисти своими, протянув руки за спину, где находилась застежка, что отделяет нас от продолжения.

Нащупав на спине место, что соединяет левую и правую часть бюстгальтера, я крепко схватился за крючок, пытаясь освободить грудь своего партнера от лишнего груза, но с каждой секундой все больше понимал, что у меня ничего не получается.

— Ты забавный, — улыбнулась Юмико. — Помочь?

— Погоди, я сам, — попытки продолжились.

— Не стесняйся, давай грубее, — подсказала она, глядя на меня в доброй манере насмехающимся взглядом.

Последовав совету, я приложил чуть больше усилий, и неожиданно для меня бюстгальтер поддался, крючок слетел с крепления, а то, что моментом ранее находилось в руках, тотчас выскользнуло.

— Молодец, так держать, — похвалила меня Юмико. — Дальше я сама.

Не успев договорить начатое, она скинула с себя кимоно, отбросив подальше вглубь комнаты, а следом за ним ловко вытянула руки вперед, по которым одновременно скатились обе лямки, освободив грудь. Бюстгальтер отправился туда же, куда и все остальное, а сама Юмико выставила грудь вперед, всем видом показывая, что она совсем не стесняется показывать себя парню, которого любит.

— Можешь потрогать, — смирительно наклонила голову Юмико, ожидая моих действий.

В ответ на вызов я робкими движениями схватился за безмерно мягкие груди, которые по ощущениям в руках напоминали собой детские антистрессы. Мои пальцы то ли дело сталкивались с этой невероятной упругостью вкупе с вполне стойкой и приятной глазу формой. Теперь я точно понимал, что груди второго размера вполне достаточно, чтобы погрузиться в руку полностью, а вместе с тем в полной мере ощутить на себе прикосновения жадных и озабоченных пальцев возбужденного парня.

Не уверен, чувствует ли она мои прикосновения так, как я это себе представляю, но лицо Юмико выглядит довольным. Какое-то время я просто их мял, наслаждаясь новыми ощущениями, но, вспомнив несколько трюков из взрослых фильмов, неожиданно взялся за соски двумя пальцами обеих рук, от чего девушка неожиданно глухо вскрикнула.

— А если я так? — вдруг возмутилась она, после чего сию секунду вцепилась пальцами уже в мои соски, однако я не почувствовал ничего необычного, кроме знакомых ощущений, когда тебя просто щипают за кожу.

— Не работает, — ухмыльнулся я, повторив тот же трюк.

— Ну держись! — воскликнула Юмико после очередной уже знакомой мне реакции, соскочив с кровати и принявшись стягивать с меня штаны.

Сказать честно, я был удивлен ее напористостью, ведь Юмико с легкостью лишила мои ноги единственной защиты, а после успешного оголения сама же схватилась за собственные черные кружевные трусики, молниеносно сбросив их на пол. Все произошло настолько быстро, что я не успел ничего разглядеть, а Юмико в момент, пока я бегал глазами по заветным местам женского тела, схватилась уже за мои трусы, которые столь же быстро оказались за пределами места, которое должны закрывать.

Теперь мы были уже полностью оголены, и не могу сказать, что это не смущает, ведь показывать свое тело кому-то всегда постыдно, в особенности тогда, когда хочешь понравиться человеку любой ценой — как сейчас. Усевшись на меня сверху в ту же позу, Юмико вновь прижала практически беззащитного парня к кровати всем своим весом, но теперь все это ощущалось совсем иначе: я почувствовал то, какая она между ног мягкая и мокрая, будто кто-то шутки ради подложил ей в трусы сливочное масло, которое теперь растекается и по моему достоинству. Поначалу она уселась спешно и неумело, но, когда поняла, что парень по имени Ашидо целиком в ее власти, сразу же приняла более пригодную позу для процесса, который мы привыкли называть сексом.

— Весьма кстати, что у шепотов там не растут волосы, — подметила она, стараясь как можно больше напрягать меня своей ехидной улыбкой.

— Да, весьма кстати, — согласился я, не ощущая ни намека на покалывания свежесбритых волос, что было огромным плюсом, ведь всем нам в разы приятнее лицезреть что-то эстетичное и соприкоснуться с гладким, нежели заставлять себя игнорировать такие детали.

— Ну-с, не сдерживай себя, — произнесла Юмико, а затем уже знакомой «женской» хваткой взялась за мой член.

Я вновь был поражен наповал, ибо эта девушка предпринимала любые действия непредсказуемо и быстро, не оставляя и шанса подумать. Я отчетливо чувствовал, как погружаюсь внутрь — куда-то вглубь, где очень скользко и тепло, а вместе с тем довольно мягко, будто в объятиях одеяла, и как-то… узко. Пусть Юмико и планировала сделать все быстро и неожиданно, она практически сразу сломалась и снизила обороты, отчего стало в разы приятнее проникать в обитель женской очаровательности. Каждый сантиметр, оказавшийся внутри, ощущался для нее так сильно, что по комнате то ли дело пролетали стоны, вырывающиеся из уст некогда уверенной в себе девушки. В момент, когда я целиком оказался внутри, Юмико наконец немного расслабилась и затихла, не считая тяжелой отдышки, что сопровождала многозначный довольный смех.

— Это оказалось труднее, чем я ожидала, — посмеивалась она, вновь оперевшись на мою грудь. — Дай мне минуту, хорошо?

— А если не дам? — на этот раз уже я взял на себе инициативу посмеиваться над партнером, поскольку нащупал слабое звено в сознании Юмико — она совсем не готова к отдаче.

— А? — опешила она.

Схватившись за ягодицы девушки, я прижал ее к себе, тем самым положив начало процессу, который мне с самого начала уже достаточно понравился. Юмико была ошарашена и какое-то время меня останавливала, пока в один момент не затихла.

— П-позволь м-мне, — прерывисто промямлила она, заставив меня остановиться, а после абсолютно неожиданно ударила меня в нос щелбаном.

Этим она сбила меня с толку, а сама в этот момент перехватила инициативу и начала двигаться, и движения эти были не просто уверенными — она по-настоящему влилась в процесс. Бедра двигались вверх-вниз, по комнате проносились смущающие склизкие звуки, характерные только для подобной близости, не говоря уже о страстных стонах, которые можно было услышать даже с коридора. Юмико склонилась поближе ко мне, ее светлые локоны волос свисали вниз, закрывая все вокруг так, что мне оставалось лишь смотреть на ее бесконечно смущенное лицо, переполненное удовольствием. Все это было совсем в новинку: как стенки ее влагалища на меня давят, как прогибается кровать под весом двух переполняемых азартом людей, этот странный запах, похожий на мускус, что используют в парфюмерии — да все это ощущается так, будто до этого я был слеп, будто прожил свои девятнадцать лет в неведении, не зная ни пункта о том, как человеку может быть хорошо.

— Юми, я сейчас, — спустя несколько минут я почувствовал нечто, ведущее к финалу того, что мы здесь развели.

— Погоди, я тоже, — перебила она, после чего отклонилась из привычного положения назад так, что теперь я мог все видеть.

Она продолжила двигаться, поддерживая себя руками сзади, пока я мог лишь лежать и наслаждаться процессом, но с каждой секундой та двигалась все быстрее и быстрее, пока мы оба не достигли своих лимитов.

— Сейчас! — прокричала она, не останавливаясь.

Почувствовав, что я уже на пределе, сдерживаться более не представлялось возможным, потому пришлось сдаться. Едва внутри Юмико почувствовались пульсации, мы оба остановились, расплывшись в довольных несдерживаемых стонах. Она дергалась так, будто что-то только что ударило током, и это возбуждало еще сильнее, от чего у меня на лице сама по себе проскочила улыбка, впоследствии переросшая в смех.

Когда пик удовольствия от процесса стих, Юмико с горем пополам приподнялась из положения наездницы, а затем ослабленно рухнула рядом со мной к стенке около кровати.

— Ахренеть, — это было первым, что я услышал перед тем, как она рассмеялась вместе со мной.

Какое-то время мы просто лежали рядом друг с другом и пялились в потолок, то ли дело посмеиваясь с того, что только что произошло, и, скажу честно, я в коем-то веке был чем-то доволен. Через несколько минут Юмико наконец утихла и перестала подергиваться, а после просто обняла меня, уютно уложившись половиной тела сверху.

— Это было что-то с чем-то, — заговорила она.

— Да уж, ну ты и выдала, — усмехнулся я, все еще пребывая в шоке.

— Ты прости меня, мне очень было это нужно, — вдруг начала извиняться Юмико, думая, что сделала что-то плохое. — Чувствую себя неисправимой извращенкой.

— Нужнее, чем мне? — опешил я, не понимая, что бы это могло значить.

— Наверное, — промямлила она. — Знал бы ты, как паршиво было бегать хвостиком за Эмбер.

— А что с ней не так?

— Ох, лучше не знать, — отстранилась девушка, — но я скажу тебе. Видишь ли, Эмбер такая распутная, что ни дня без члена не может провести — он у нее на завтрак, обед и ужин, иногда даже на полдник. Ты бы смог спокойно пить чай в своей комнате, пока за стеной постоянно стонет твоя подруга?

— Я тебя понимаю, можешь не продолжать, — улыбнулся я, начав гладить Юмико по голове. — Это называется завистью, которая рождается из воли. Изо дня в день тебя преследует искушение, но ты остаешься верен тому единственному, в которого вложил все, что у тебя есть. Ты ведь тоже верила в меня? Верила в то, что я вернусь?

— Ашидо… когда мы с тобой разминулись, я ни секунды не могла принять твою смерть. Так ведь не бывает, чтобы близкий человек ушел, не оставив ни намека на возвращение?

— Бывает, — пробормотал я, — но не в моем случае.

— Ты очень изменился с того момента, когда мы с тобой виделись в последний раз, и я вовсе не о глазах говорю. Эта ухмылка — ее раньше не было. Что такого произошло в Бездне, из-за чего ты так изменился?

— Я убил Хандзо.

— Как гора с плеч, — тяжело вздохнула Юмико. — Хорошо, что этот тип больше нас не побеспокоит.

— Это верно, — согласился я. — Знаешь, он много чего интересного рассказал, и это и вправду немного изменило меня, однако цели остаются прежними и ценности неизменны, как и моя любовь к тебе, Юми.

— Хочешь сказать, что мы с тобой — те самые два слюнтяя, которые бегают друг за дружкой даже тогда, когда все кажется безнадежным?

— Ха-ха, они самые, — согласился я, рассмеявшись.

— Ха-ха, — аналогично рассмеялась Юмико.

Еще минуту мы без умолку смеялись, пока наконец не затихли, глядя друг другу в глаза с неисчерпаемой радостью от того, что мы друг у друга есть, о чем говорила широкая нестягивающаяся улыбка.

— Я воспользуюсь душевой кабинкой? — неожиданно спросила Юмико, приподнявшись из лежачего положения.

— Боишься, что девочки будут тебя вынюхивать? — ухмыльнулся я.

— Угу, сам посмотри, — сказав это, она поднялась с места и развернулась ко мне своей откровенной стороной в положении на карачках, тогда-то я лицезрел причину — мое семя навязчиво вытекало изнутри.

— Понял, — однозначно проговорил я, дав понять, что не стану препятствовать. — Пользуйся ей, когда угодно — теперь она и твоя.

— Надо же, спасибо, — передразнила меня Юмико, соскочив с места и устремившись по направлению к заветному душу.

Походка выглядела весьма довольной, потому я был искренне рад, что все так сложилось, что год друг без друга еще больше укрепил связь таких наивных дебилов, как мы с ней. Эти отношения обещают быть плодотворными и чувственными, а это значит, что одна из моих давних мечт наконец начала осуществляться.

— Ашидо, — окликнула она меня, уже стоя возле кабинки.

— Что?

— Я люблю тебя.

— И я люблю тебя, Юмико.