Кормир

12 Неудовлетворительный король

Саграст Дракохорн, дворянин Кормира и управляющий дома Обарскиров, ёрзал на своём стуле из черного дерева, размышляя — достаточно ли он силён, чтобы сделать то, что требуется.

Комната на втором этаже «Барана и Утки» была не лучшим местом для встречи с предателями, да и вообще Саграст предпочёл бы не быть предателем, но правление безумного Болдовара, а теперь его слабого наследника Илтарла, не оставляло управляющему выбора.

Комната была грязной и поломанной и напоминала ему о первых днях Кормира. В те времена в Сюзейле все было меньше, хотя такие таверны были распространённым явлением в сельской местности и далёком Арабеле. Стены были грубыми и неотесанными, а на полу было множество трещин. Но был у этого места и несомненный плюс — вряд ли Саграст мог встретить здесь кого-нибудь из аристократов. Наверное, поэтому маг и предложил это место для встречи.

Гнилые деревянные ставни на окнах были раскрыты, и в комнате царил запах улицы. Это был первый день лета, и воздух был наполнен запахами людского пота, лошадей и гнилого мяса, перебивающими аромат кислого и зернистого тёмного эля, который был вынужден смаковать Саграст.

Он отодвинулся от окна, зная, что, конечно, вряд ли его кто-то здесь узнает, но лучше соблюдать осторожность. Если хоть кто-то узнает о сегодняшней встрече Саграста, то дворянина ждёт очень жёсткий суд короля Илтарла.

Со своего места у окна он мог видеть большую часть города. Большинство домов были деревянными с грубыми соломенными крышами, и лишь несколько домов на центральном холме имели каменный фундамент. До недавнего времени стены города тоже были деревянными, и лишь жалобы солдат, защищающих город от набегов гоблинов, заставили короля Илтарла построить каменные стены вместо частокола.

Конечно, крепость Фаэрланна была каменной, начиная с подземных темниц и заканчивая верхушкой башни, торчащей как осиновый кол из груди вампира и будто осуждающей Саграста за преступление, которое он собирался совершить. Узкие окна башни были перекрыты решётками по приказу Болдовара…интересно, стоит ли кто сейчас за этими окнами, выискивая предателей в городе.

Когда он обернулся, то увидел мага, который неслышно вошёл в комнату. Впрочем, он всегда ходил беззвучно.

Барабл Достопочтенный, верховный волшебник Кормира, растянулся на стуле, будто детская кукла.

Маг, как всегда, казался измождённым. На его бороде виднелись лишь полоски её первоначального рыжего цвета, а длинные волосы отступили к макушке. Его одежды зелёного цвета, который считался «его» цветом, напоминали о старых временах.

— Хорошо, что вы пришли, — сказал маг.

— Когда тебя вызывает маг, ты не можешь просто притвориться, что тебя нет дома, — ответил Саграст, слегка кланяясь. Барабл был самым могущественным человеком от Сюзейла до Арабеля, а после смерти Болдовара три зимы назад и самым опасным.

— Как обстоят дела с молодым королём?

Саграст выпустил воздух из щёк и сел напротив мага.

— Он не желает принимать никаких решений. И никому не позволяет делать это. Илтарл проводит все время среди скульптур и картин, либо устраивая балы и наслаждаясь музыкой бардов. На эльфийском языке говорит уже почти весь королевский двор, и он приближает к себе любого, кто может сказать на древнем языке хотя бы несколько предложений.

— Раньше было лучше, — покачивая головой, сказал маг. — Риман Славный, который первый расширил границы города, и Тарьян Старый, отец Болдовара, который видел, как из Кормира ушли последние эльфы.

— Да, и Риман убил последнего красного дракона Вод Виверны, а Тарьян подавил первое крестьянское восстание в Арабеле. И Илтарл слабый король, управляемый своими придворными, что сильно…беспокоит людей, типа меня.

— Убеди меня, — сказал маг. — Почему, по-твоему, всё так плохо?

Саграст облизнул губы. Видимо, еще был шанс, что волшебник посвятит его в планы своей группы.

— С каждым днём гоблинов и орков на дорогах становится всё больше, и к ним все чаще присоединяются воры и головорезы, а вся стража сидит в башне короля, как дети, боящиеся теней. На рынках прослеживается дефицит, а женщины вынуждены носить на поясе кинжалы и ножи, дабы чувствовать себя в безопасности на улицах Сюзейла. Если в Арабеле начнётся восстание, то король пойдет на поводу у сепаратистов, а в руинах Марсембера недавно был замечен Пурпурный Дракон.

Маг фыркнул.

— Каждый раз, когда люди ждут плохого предзнаменования, им мерещится Пурпурный Дракон. На самом же деле, скорее всего, это был красный дракон на фоне солнца, или маленький чёрный дракон, которого не разглядели издалека. Все остальное — сущая правда, но не надо мешать её с выдумками обывателей.

— Многие дворяне отказываются платить налоги, — продолжил Саграст, — и создают свои маленькие армии. Трио семей Силверов — Хантсилверы, Краунсилверы и Трусилверы, слишком близки к королю и не замечают ужаса, который бушует среди простого народа. Они лишь благодарят богов, что Илтарл не такой, как его отец, Болдовар, но даже Безумный Король твёрдо держал бразды правления, пока был в своём уме. Силверы попросту не видят, как рушится королевство!

— А ты видишь.

— Я представляю…группу дворян. В основном, наши семьи возвысились со времён правления Фаэрланна. Благодаря этому у нас примерно одинаковый взгляд на происходящие вещи — королевство было ранено Безумным Королём и теперь может быть добито слабым. Крупные дома только и ждут этого, чтобы захватить свои территории, но наши семьи будут поглощены в этом конфликте. И мы слишком слабы, чтобы уберечь королевство от раскола.

— И твоё решение — убийство, — сказал маг голосом холодным, как сталь.

Саграст развёл руками.

— Нет, господин волшебник, конечно нет. Я верой и правдой служу Илтарлу, и он неплохой человек, но плохой король. Понимаете, королевству нужен решительный лидер.

— И чего же хочешь ты и твои сторонники?

Саграст снова облизнул губы. Он хотел, чтобы маг хотя бы раз моргнул, а затем задумался, что если скажет сейчас то, что хотел, то Барабл может по одному щелчку пальцев телепортировать заговорщика в темницу.

— У Илтарла есть сестра Гантарла, — сглотнув, сказал Саграст.

— Молодая и энергичная, да, — кивнул маг. — Настоящий Обарскир. Я слышал, она вместе со своими следопытами навела порядок в Восточных Пределах. Но власть в Кормире всегда передавалась от отца к старшему сыну.

— Да, но если бы она родила ребенка, то это бы решило все проблемы! Сам Илтарл бесплоден, что доказывает отсутствие потомства при таком большом количестве супруг, а если бы Гантарла смога родить ребенка мужского пола, то можно было бы заставить Илтарла сложить свои полномочия в пользу племянника.

— Не припомню, чтобы она упомянула хоть одного мужчину, которым интересуется.

— Мы думаем, что подходящей партией для неё сможет стать Каллимар Блеф.

— Вы думаете, или Каллимар? — спросил маг. — Да и вообще, знает ли Каллимар о ваших планах?

— Ну, — сглотнув, сказал Саграст, — Я не думаю, что вам стоит знать имена тех, кто знает о моих планах.

Маг улыбнулся.

— Знаете, я нахожу некоторое сходство между Каллимаром и Мондаром, основателем династии Блеф, который пришёл в Кормир два века назад. Он так же жесток и скор на решения. Как и Мондар, Каллимар резок и твёрд. И вы думаете, что такая женщина, как Гантарла, которая проводит все своё время в лесах и грязи, заинтересуется таким мужчиной?

— Ну…мы думали…

— Что я просто взмахну руками и заставлю её полюбить Каллимара? Но я знаю, что вы так не думали, но хотели, чтоб так я подумал, — глаза волшебника были остры, как мечи. — Вы пережили Болдовара и теперь служите Илтарлу. Чего же вы хотите, Саграст Дракохорн?

— Я надеялся…мы надеялись, что вы поможете нам в этом деле, — Саграст вздрогнул, потому что понял, что мог сформулировать фразу лучше, и теперь надеялся, что Барабл не обиделся.

Маг только кивнул.

— Значит, вы хотите, чтобы я присоединился к вам и помог убедить Гантарлу, что брак с Каллимаром — необходимая мера для сохранения королевства, а затем убедить Илтарла в том, что ему лучше бы отказаться от трона, так?

— Ну конечно, мы очень ценим любую помощь, которую вы… — Саграст замешкался, и поток его слов был прерван удивительным действием, которое совершил Барабл. Он рассмеялся.

Он был сухим и жутким, какой он, наверное, был у личей и призраков. Саграст никогда не слышал его прежде и надеялся, что больше не услышит.

— Знаете, когда я шёл на встречу с вами, лорд Дракохорн, я ожидал услышать предложение по типу: «убить короля и подставить служанку», но ваше предложение гораздо ближе к цивилизованному решению вопроса.

Маг подался вперед и жестко спросил:

— Как думаете, если бы я мог вот так запросто заменить короля, я бы не сделал этого в то время, когда королевство страдало от безумства Болдовара?

Саграст попытался что-то ответить, но маг проигнорировал его и продолжил:

— Я обязан защищать короля и корону, даже если из-за этого будут страдать люди. Такие обязанности на меня возложили эльфы, и теперь, в общем-то, я в ответе за все проблемы, которые появились во времена правления Болдовара и Илтарла. Знаете, это очень по эльфийски — как бы много они ни говорили, их взгляд не уходит дальше их длинной жизни. И так Тарьян оставил после себя единственного сына, Болдовара Безумного, которого я лечил самыми сильными заклинаниями и припарками. Поверьте мне, лорд Дракохорн, он продержался дольше, чем должен был.

Саграст кивнул. Болдовар умер три зимы назад, когда пытался выбросить из окна свою супругу. Жертва безумного короля ухватила своего убийцу и утащила его за собой с вершины башни Фаэрланна. Барабл в это время был за границей и не видел смерти короля.

Маг продолжил:

— Когда Болдовар умер, на трон сел малолетний Илтарл, у которого из родственников в живых была только сестра Гантарла, которая была настолько хороша, что придворные засомневались в её родстве с Безумным Королём. Я знаю, что она популярнее короля в западной части королевства, а дворяне втайне надеялись, что Илтарл по-быстрому сделает себе наследника и умрёт от оспы, но, к сожалению, у этой жизни другие планы на молодого Обарскира, и моя клятва не позволяет мне действовать против короны.

Барабл поднял взгляд.

— Как вы сказали? Он неплохой человек? Возможно, это потому, что мы слишком сильно оградили его от влияния Безумного Короля, тем самым убив в нём тот огонь, что горел в Обарскирах со времен Ондета. Мы сами создали такого неудовлетворительного короля.

Маг вздохнул.

— Несмотря на то, что Болдовар был сумасшедшим, народ простил ему его ошибки. Он был сильным правителем, а Илтарл мягок, обходителен и аккуратен. Возможно, самый мягкий из всех Обарскиров, и за эту робость его не любят. За все время правления Болдовара мне пришлось сорвать пять заговоров. Так вот столько же я сорвал лишь за три года правления Илтарла.

Затем Барабл понизил голос и сузил глаза.

— Но ваш план — первый, который не включает убийство короля. Моё мнение о дворянах Кормира растёт…хотя, спасёт ли это вас от смерти за измену?

Лицо Саграста приобрело цвет старого сыра.

— Мы хотим только лучшего для королевства…

— Вы хотите лучшего для себя! — выпалил маг, сверкая огнём в глазах. — Я не вижу тут ни одного из Силверов, и тут нет ни Рейбертонов, ни Маскалианов. О да, я знаю, какие дома закупаются оружием и наёмниками. Кому они будут служить? Кто будет править теми, кто готов погрузить королевство в войну из-за несбывшихся надежд? Дворянин из молодого дома, чья репутация основана лишь на его служении короне, а даже не голове, на которой она лежит?

Саграст долгое время молчал, затем шумно сглотнул. Он хотел заговорить, но маг улыбнулся и опередил его:

— Хорошо. Я буду стоять в стороне и не мешать вашим планам по поиску нового короля. Как думаете, сколько на это уйдёт времени?

— Думаю, нам потребуется год, чтобы привлечь Гантарлау и Каллимара на нашу сторону, — ответил Саграст, вздохнув от облегчения.

— Вы молоды и оптимистичны, — сказал маг, и дворянин испугался, что его одарят еще одним приступом смеха, — Ну, допустим, Гантарла и Каллимар познакомятся. И что дальше? Что будет делать Саграст Дракохорн?

— Попытаюсь помочь им понравиться друг другу, обеспечу достойный медовый месяц, а затем удостоверюсь, что их сын не будет иметь каких-либо болезней, которые помешают ему править.

— Хорошие союзники у лорда Блефа, — улыбнувшись, сказал маг.

— Среди которых есть и могущественный маг, я полагаю. Мы должны будем помочь новому наследнику получить должное образование, после чего он сможет объявить о своих правах на трон.

— И вы думаете, что королевство выдержит два десятка лет правления короля Илтарла?

— Я думаю, что если у Гантарлы и Каллимара будет наследник, то мы пройдём через это.

Волшебник замолчал, прислушиваясь к битве, разгорающейся за окном. Драка авантюристов? Или восстание добралось и до Сюзейла?

— Тогда нам лучше начать как можно быстрее? — спросил наконец маг, протягивая свою костлявую руку дворянину.

Саграст хотел протянуть руку магу, но остановился и спросил:

— Скажите, зачем вы делаете это? Со всем вашим могуществом и властью…

— Я мог встретиться с тобой где угодно, но решил, что если уж и убивать предателя, то в каком-то месте, которое будет не жалко.

Глаза Саграста округлились и наполнились ужасом за секунду до того, как его тело и всю комнату поглотила вспышка.

Когда свет погас, Саграст обнаружил себя на ступеньках перед высокой башней. Ему казалось, что все его органы поменялись местами, и лишь когда кровь хлынула к животу и ушам, он услышал шум, который поднялся вокруг него.

Множество придворных сновали туда-сюда, таская с собой бумаги и отдавая приказы. Королевская стража в красных кожаных жилетах и длинными пиками стояли у входа, беспристрастно взирая на город.

Маг, удивлённый происходящему не меньше Саграста, схватил одного из пробегающих мимо дворян, которым оказался молодой представитель Трусилверов, и спросил:

— Что здесь происходит?

Аристократ уже хотел было грубо ответить, но увидев, кто его схватил, смиренно сказал:

— Гантарла, сэр. Она вернулась.

Саграст покачал головой.

— Странно. Она же должна была быть в Западных Пределах.

Дворянин кивнул.

— Да, но король вызвал её в столицу, и она вернулась в Сюзейл в сопровождении своих следопытов. Она только-только вошла в башню и говорят, что король был в полном боевом обмундировании.

Барабл отпустил дворянина, развернулся и быстрым шагом двинулся к башне. Саграст последовал за ним.

— Вот надо было королю сделать это сейчас, — пробубнил себе под нос маг. Казалось, что происходящее было для него сюрпризом, как и для всех остальных. Саграст же понял, что за выкрики он слышал из окна таверны — призыв к следопытам Гантарлы. Но было ли это приветствие или яростный вызов?

Большинство дворян, видимо, были уверены в том, что Гантарла нападёт на короля, и поэтому решили сбежать из Башни Фаэрланна. Барабл и Саграст быстро вошли в башню, направившись в прихожую, которая вела в большой приёмный зал. Там-то король и встретился со своей сестрой.

У дверей, ведущих в зал, Саграст увидел четырёх стражников Илтарла. Суровые воины в красных куртках были высотой два метра и полностью перекрывали двери. Барабл же двинулся к ним без промедления.

Один стражник попытался перекрыть ему путь, но маг продолжал идти вперед, пока лезвие алебарды чуть не упёрлось ему в живот. Тогда Барабл поднял голову и сурово посмотрел в лицо стражнику, который виновато опустил глаза, убрал своё оружие и попытался что-то неуверенно сказать. Так же сделали и остальные стражники. Барабл быстро прошёл в зал, а Саграст быстро прошмыгнул за ним. Стражники за их спинами вновь перекрыли вход, мешая кому-либо еще войти.

Тяжёлые сапоги Саграста стучали по гладкому полу, пока Барабл беззвучно скользил по нему. Пройдя по коридору, они дошли до широких двустворчатых дверей. Маг дёрнул ручку, но двери не поддались, и он сказал пару слов на эльфийском. Сначала Саграст подумал, что это были слова какого-то заклинания, но затем понял, что маг попросту выругался. Он жестом приказал дворянину отойти, после чего вытянул одну руку и стал произносить замысловатые фразы на непонятном гортанном языке. В этот раз это точно было заклинание, ведь руку Барабла окружило синее сияние, которое было будто сплетено из синей паутины. Когда сияние стало плотным, оно внезапно вытянулось и коснулось дверного замка. Внутри двери послышался щелчок, и двери открылись внутрь.

Тронный зал был центром старого Сюзейла и первым помещением, построенным Ондетом Обарскиром, хотя за годы своего существования зал сильно изменился — пол и стены стали каменными, по краям зала с потолка свисали различные гобелены, а у правой стены стоял высокий трон, на вершине которого стоял король Илтарл в доспехах и с обнаженным мечом. У подножья трона стояла Гантарла, и её оружие тоже было готово быть использованным по назначению.

Белый доспех короля с бронзовым нагрудником был украшен золотыми вставками, а спину доспеха прикрывала изысканная накидка цвета бронзы с узорами цвета меди, изображающими экзотических животных. Это был церемониальный доспех, и Саграст осознал, что у Илтарла не было настоящего доспеха. На его голове красовался эльфийский обруч — символ власти, передаваемый от короля к королю.

Гантарла была одета в пятнисто-зеленую кожаную броню своих следопытов. Капюшон кожаной куртки был отброшен назад, являя миру ярко-рыжие короткие волосы и блестящие от гнева глаза. Увидев их, Саграст подумал о безумии Болдовара.

Барабл, очевидно, был того же мнения, и уже поднял руку, чтобы бросить какое-нибудь заклинание в девушку.

— Стой! — закричал Илтарл, тыкая тяжёлым мечом Фаэрланна в сторону мага.

Барабл неуверенно опустил руки и шагнул к королю. Саграст последовал за ним.

— Я рад, что ты не утратил умения слышать меня, — сказал король.

— Мой повелитель, я слышал, что вы… — начал маг, но король прервал его:

— Мы с сестрой обсуждали государственные дела, и я отозвал свою стражу. Если бы я знал, сколько это вызовет переживаний, то заранее предупредил бы тебя и сестру, чтобы она не приводила всех своих людей сюда.

— А что я должна была подумать? — спросила девушка ледяным голосом. — Ты внезапно отозвал меня из Западных пределов, оставив эту часть страны без защиты.

— А королевству что-то угрожает? — спросил Илтарл.

Девушка оскалилась.

— Я говорила тебе. По Кормиру пошла трещина, расползание которой сможет остановить хороший король.

— А я хороший король? — спросил Илтарл, нежно улыбаясь.

Гантарла отстранилась, тщательно подбирая слова.

— Ты очень хороший человек и мой брат, но ты плохой король, — сказала женщина, и тишина повисла в зале. — Но ты мой король, и я буду выполнять твои приказы, какими бы глупыми они ни были.

— Благодарю за честность, — наконец сказал Илтарл. — Я знаю, что я хороший человек, но плохой король, и сейчас я собираюсь послужить своему королевству, — с этими словами он снял обруч со своей головы. — Преклони колени, сестра моя.

Женщина упала на одно колено, и Саграст, зная, что произойдёт, подался вперед, но рука Барабла остановила его. Теперь дворянину было понятно, почему молодой Трусилвер был ошеломлен — у старичка была хватка гиганта.

Король отложил меч и обхватил обруч двумя руками.

— Я люблю это королевство и любого, кто носил эту корону, но знаю, что я достоин её меньше одного человека. И теперь я хочу отречься от своего титула в пользу этого самого человека.

Он положил обруч на голову своей сестры.

— Встань же, первая королева Кормира!

Девушка встала с колен.

— Брат, когда я увидела тебя в доспехах, то подумала…

— Это неважно. Сейчас Кормиру нужна мудрость и сила. Дай ему это и сделай то, что не смог сделать я.

Гантарла медленно кивнула. Илтарл спустился с трона и подошёл к Бараблу.

— Я рад, что ты не остановил меня. Надеюсь, её будет защищать легче, чем меня.

Маг кивнул, но ничего не сказал.

Илтарл посмотрел на Саграста.

— И спасибо тебе, Саграст Дракохорн. Когда я узнал о твоём заговоре, то это, как и все предыдущие, заставило меня задуматься — как я могу править королевством, если с каждым разом меня придают люди, которые все ближе и ближе ко мне. Но теперь мне будет нужна помощь, чтобы убедить дома Кормира последовать за женщиной.

Рот Саграста был сухим. Он смог лишь сказать:

— И что вы будете делать, мой лорд?

— Я думаю отправиться на север, в Кормантор. Надеюсь, эльфы примут меня, и я смогу заниматься искусствами, а дворяне Кормира не будут искушаться попытками возвращения меня на трон. Барабл, ты сможешь это устроить?

— Как пожелаете, мой повелитель, — ответил маг, глубоко кланяясь.

Саграст посмотрел на девушку. Она небрежно поправляла корону, затем посмотрела на дворянина и улыбнулась ему. Он тут же преклонил колени. Как он мог не видеть этого? Все планирования, все заговоры…нужно было лишь проигнорировать двухсотлетнюю традицию и выбрать сильного правителя.

Саграст улыбнулся и мысленно пожелал удачи Каллимару, ведь теперь его женой могла стать королева. Дракохорн обнажил свой меч и положил его у подножья трона.

Дворянин слышал, как Барабл поднял руку. Без сомнения, маг готовился испепелить дворянина, если тот попытается напасть на Гантарлу.

— Я вверяю тебе мою жизнь, моя королева, — сказал Саграст, — хотя готов отдать и большее ради благополучия Кормира.

— Будишь ли ты верой и правдой служить мне и королевскому двору, как делал это при Илифаре Обарскире?

— Да, Ваше Величество, — сказал Саграст, целуя руку Гантарлы.

— Тогда встань и возьми свой меч, Королевский Сенешаль, и неси свою службу до тех пор, пока Боги будут давать тебе силы для этого.

Она повернулась к Бараблу.

— Маг, скажи — что мне делать с людьми, которые откажутся склонить колени передо мной и будут утверждать, что лишь мужчины могут занимать Драконий Трон?

Маг улыбнулся.

— Скажите им, что я, Барабл Эфарр был на коронации Фаэрланна Обарскира и поклялся защищать не короля, а корону, пока та лежит на голове Обарскира.

Гантарла закрыла глаза и сказала:

— Да, думаю, что это разумно. А что еще? — спросила она, открывая глаза.

— Ну, вы можете сказать недовольным, что придворный маг и королевский сенешаль склонили перед вами колени, поклявшись служить вам верой и правдой.

Маг уже собирался встать на колени, но королева остановила его.

— Стой, стой, — сказала она, протягивая руку магу. Барабл улыбнулся и поцеловал руку королевы.

— Есть еще кое-что, — сказал Илтарл, и все обернулись к нему. — Скажи недовольным, что я назначил тебя своим наследником, и все претензии отправлять мне в письменном виде в королевский двор Кормантора.

Королева и Илтарл засмеялись, а затем она спросила:

— Брат, как ты дошёл до принятия такого решения?

— Для начала, я понял, что служу плохую службу Кормиру. На это потребовалось не много времени. Больше времени ушло на то, чтоб понять — что же мне делать, и гораздо больше на то, чтобы решиться сделать это. Я бы хотел быть героем, но это…это просто не моё.

Барабл положил руку на плечо Илтарла и сказал:

— Не все из нас рождены для того, чтобы носить на своих плечах мантию. Делайте то, что должны, и этого будет достаточно.

Илтарл слабо улыбнулся.

— Думаю, эти слова должны быть написаны на моём надгробии. Но пойдёмте, мы должны представить новую королеву людям прежде, чем они причинят нам беспокойство.

Все четверо вышли из зала, и первыми, кто увидели новую королеву, были стражники. Мужчины, ошеломленные видом короны на голове сестры их короля, побросали оружие и упали на колени. Следопыты, только завидев свою предводительницу, хором крикнули:

— Ура королеве! Да здравствует Кормир! Да здравствует Гантарла!

Крики пронеслись по всей башне и переместились на улицу.

Королева улыбнулась и сказала:

— Ну…думаю, мне это понравится.

Барабл улыбнулся.

— Это пока. Вы еще молоды и у вас много времени, чтобы узнать, что значит быть правителем на самом деле.

Саграст обернулся на волшебника, и тот что-то сказал ему. Из-за поднявшегося гула колоколов, только королевский сенешаль слышал Барабла. Дракохорн хотел что-то ответить, но маг лишь подмигнул ему и закрыл рот на долгие годы.