Кормир

28 Драконы, Красный и Пурпурный

Король Селембер несся по коридорам замка, рыком вызывая слуг и стражников, но никто так и не преклонил пред ним колено. Его тяжёлые шаги эхом разносились по замку. Стражники пропали со своих постов, а слуги из своих комнат. Куда подевались жрецы, маги? Куда подевался его двор?

Но не могли же они все бросить его? Селембер правил Кормиром уже девять лет и дела шли, в принципе, хорошо. По крайней мере, до тех пор, пока не появился этот выскочка принц.

Из-за него все пошло наперекосяк: урожаи были не собраны, строительства не закончены, и даже обновления во дворце не были доведены до конца. Щиты неверных домов так и остались неубранными и теперь стояли у стен, гобелены лежали на полу. Селембер подошёл к статуе Синей Красавицы, которую он так любил. Сам памятник стоял у пьедестала — рабочие так и не установили его. Регент проклял неверность и праздность придворных.

Селембер остановился у окна и посмотрел на Сюзейл. Город лежал как на ладони. Солнце уходило все дальше за горизонт, и город по большей части освещали пожары, отмечающие места сражений между армией Селембера и повстанцами Ригерда. Между воинами законного правителя и повстанцами претендента. Между красными и пурпурными. Пламя пожаров заставляло Селембера думать о его, Красных Драконах, а дым на заходящем солнце напоминал о Пурпурных.

В Сюзейле, Арабеле, Марсембере, Хайхорне — везде шла борьба между разрозненными, но многочисленными Пурпурными Драконами и малочисленными, но организованными Красными Драконами. Братство Боевых Магов так и не определилось со стороной, и каждый маг засел в своей башне, заняв нейтральную сторону. Даже церкви Латандера, Хельма и Мистры заняли враждующие стороны.

И все потому, что народ отвергнул успешного правителя ради какого-то щенка.

Девять лет назад брат Селембера, Азун Третий, погиб, оставив после себя лишь малолетнего наследника. Тогда Джорунгаст прибыл к Селемберу и предложил тому стать регентом при маленьком Ригерде Обарскире. Так Красный Дракон получил трон, о котором никогда и не мечтал.

И все шло хорошо. Качество жизни выросло, орки и драконы стали меньше беспокоить Кормир. Казалось бы — надо придерживаться того же курса.

Но нет. По каким-то там историческим законам править должен был шестнадцатилетний Ригерд. Селембер отказался складывать с себя обязанности правителя, и тогда принц похитил знамя Пурпурных Драконов и сбежал из Сюзейла, а Селембер воздвиг над королевским дворцом знамя Красного Дракона.

Селембер снял корону и поставил её на подоконник. Вместе со сменой знамени регент сменил и корону и теперь носил тяжёлую золотую корону Принталера.

Он вздохнул. Когда Пурпурные Драконы будут разбиты, а Ригерд выберется из своей норы, тогда можно будет вернуть старую корону. Тогда дела пойдёт в гору.

— Кормир будет великим, — пробурчал Селембер и медленно опустил кулак на подоконник. Подобно штормовому великану он должен быть аккуратен, чтобы не разрушить все вокруг себя своей огромной силой.

В коридоре раздалось эхо шагов. Селембер обернулся и закричал:

— Джорунгаст, это ты?!

Но никого не было. Лишь Синяя Красавица смотрела в потолок. Как давно Селембер приказал поставить её на постамент? Десять дней назад? Мудрецы говорили, что её взор обращен к дракону, который собирается её поглотить. Люди поговаривали, что руки и ноги девушки были слишком большими, но Селемберу нравилась её сила и дух, с которым она встречала неизбежную гибель. Он считал, что таким должен быть каждый кормирец. Ещё мудрецы говорили, что пока статуя цела, удача будет сопутствовать дому Обарскиров. Селембер глубоко вздохнул.

— Джорунгаст?

Маг не отвечал. Но он появится. Он обязан защищать короля. Селембер прочёл об этом в книге по истории — Ещё Бакабр Эфарр был магически связан с короной и должен был защищать её владельца. Все забыли об этом, но только не старый мудрый Селембер.

Но голос Селембера вновь пронёсся по коридорам, оставшись без ответа.

Трусы. Все они трусы. У них нет огня в сердце. Марлииры, Вивернспуры, Даутингорны — все разбежались по своим поместьям в ожидании бури. А эти Краунсилверы, Трусилверы и Хантсилверы? Клялись в верности и Селемберу, и Ригерду. И где теперь их войска?

Но не все успели убежать. Некоторых изменников Селембер жестоко казнил. А кого не успел поймать…что ж, Огненные Ножи были хорошим оружием. Регент использовал свой ум и золото, организовав несколько громких покушений на предателей.

Но они все уходили. Сначала склоняли колени пред Красным Драконом, а затем уходили и уводили своих солдат? Как Кормир может быть великим, когда его костяк состоит из таких вот трусов.

Селембер беспомощно закричал. Но тут он услышал щёлкающий звук замка. Кто-то из слуг пытался спрятаться от гнева господина? Или Джорунгаст наконец вернулся?

Регент спустился по каменной винтовой лестнице, громко топая. Справа находился тронный зал, где придворные и офицеры ожидали команд регента. Слева был Храм Четырёх Мечей. Селембер свернул налево. Придворные могли и подождать.

Регент был уверен, что на комнату было наложено заклятие, приглушающие звуки, исходящие извне комнаты. Обычно, здесь было много посетителей, желающих посмотреть на легендарное оружие, но сегодня здесь было пусто. А еще не было ни одного стражника.

В этой комнате покоилось четыре меча, так или иначе влиявших на историю Кормира. Первым был Ансриварр, Клинок Памяти, который был создан еще во времена эльфов, царствовавших в Кормире больше тысячи лет назад. Симилазарр, Хранитель Чести, на котором трусливые дворяне Кормира клялись Селемберу в верности, был столь же широк, как и Клинок Памяти, с выгравированными на нём теми же архаичными рунами. Орбин, магический меч короля Дуара, с которым он прогнал из Кормира орду гоблинов и орков, а также войско пиратов из Сюзейла, был уже более современным клинком. И Риссар, Свадебный Клинок, используемый для кровных клятв и бракосочетаний. Маленький, изящный и, как и современный Кормир, абсолютно бесполезный в реальном бою.

Селембер открыл витрину и взял Орбин. Вдалеке прозвучал тревожный гонг, но за ним не последовало ни топота стражников, ни телепортации магов, охраняющих историческое оружие.

Орбин был покрыт едва заметными рунами, которые можно было разглядеть только при прямом попадании света на клинок. Казалось, что руны извивались, когда Селембер смотрел на них.

Селембер засунул клинок за пояс. Он был готов к битве. У него было оружие, замок и верные люди. На жалких обманщиков ему было плевать. Когда Пурпурный Дракон будет схвачен, а его войска разбиты, все предатели приползут к Селемберу с клятвами верности. Некоторых он пощадит. Другие же будут примером.

Теперь нужно впечатлить своих людей. Нужно оседлать коня и лично ринуться в бой. Нужно дать бой Ригерду. Селембер подумал, что с самого начала бунта он так и не поучаствовал ни в одной битве. Но пора все изменить. Регент улыбнулся от этой мысли.

Ни одного стражника не было на входе в тронный зал. Неужели все сражались в городе?

Тронный зал был центром Кормира и насчитывал более тысячи лет. Слева стояла гробница Бакабра, Первого придворного Мага, а в центре зала стоял пьедестал со ступеньками, на вершине которого иногда стояло два трона — для короля и королевы. Сейчас же трон был только один.

У трона стояли женщина и двое мужчин. Селембер не поверил своим глазам.

Джорунгаст был здесь. Конечно, где ему еще быть? И проклятый Ригерд в своих бело-пурпурных одеяниях стоял рядом. И еще тут была Дамия Трусилвер — самая трусливая из всех дворян и доверенное лицо Ригерда. Её живот был раздут из-за ребенка, которого она вынашивала. Неужели что-то осталось от казнённого лорда Трусилвера?

Джорунгаст привел сюда заговорщиков, чтобы Селембер мог провести суд? Ему стоило телепортировать их сразу в темницу.

Маг выглядел измученным, будто три дня спал на голой земле. Его плечи были опущены, и тяжесть лет заметно отражалась на его лице.

— Наконец вы здесь, — сказал Джорунгаст. — Пора покончить с этим раз и навсегда.

Джорунгаст встал боком и посмотрел на обоих Обарскиров. Он должен был решить это дело миром. Во имя Кормира.

— Привет, дядя, — сказал Ригерд. Его шестнадцатилетнее лицо изо всех сил пыталось выглядеть серьезным.

— И тебе привет, племянничек. Ты пришёл в дом своего отца, чтобы сдаться и покончить с глупыми играми?

— Да, я пришёл в дом отца, чтобы покончить с этой глупостью, но сдаваться я не намерен. Я хочу поговорить.

— Я убедил прийти его к тебе, — сказал Джорунгаст, — чтобы решить дело миром. Мы пришли из Велуна, где Красные и Пурпурные драконы бьются не на жизнь, а на смерть.

— Если война продолжится, то не останется того Кормира, за который мы воюем, — добавил Ригерд. — Сембийцы уже обрывают торговлю, а агенты Зентарима и Красные Маги свободно пересекают наши границы. Мы должны положить этому конец.

— Согласен, — с кивком ответил Селембер. — Я готов принять твою капитуляцию и простить твоих людей. Но тебе придётся отправиться в ссылку в Глубоководье или Долины.

Принц выругался. Дамия нежно положила руку ему на плечо, и он спросил:

— Капитулировать? Отказаться от моего трона?

— Твоего трона? А кто девять лет правил в мире и спокойствии? Кто потратил свои лучшие годы жизни на то, чтобы обеспечить процветание Кормиру? Думаешь, теперь я уступлю трон неопытному мальчишке, который всю молодость потратил на охоту и развлечения?

От ярости Селембер покраснел. Ни один щенок не сможет украсть его корону без боя.

— Традиция требует, чтобы корона передавалась старшему сыну предыдущего короля. Были исключения, и тогда правили дочери короля. Девять лет в королевстве не было совершеннолетнего наследника Азуна Третьего. Теперь есть, — гордо заявил Ригерд.

— А теперь ты ждёшь, что получишь королевство как подарок на шестнадцатилетние?

Ригерд тоже покраснел, но старался сохранять спокойствие. Он сказал:

— Пока ты сидел здесь, во дворце, со всеми своими стражниками и слугами, я был среди народа. Я пил с солдатами, пахал землю с крестьянами, учил язык странствующих эльфов и общался с торговцами. Мир в стране лишь внешний.

— Молодец. Смотрю, ты хорошо провёл время.

— Я знаю свой народ и готов принять титул своего отца. Я не хочу сражаться, но, дядя, умоляю тебя — не дели наших людей.

— Хорошая речь, племянник. Дамия помогла? Но нет, ты слишком юн и неопытен в политике. Дворяне съедят тебя заживо.

— Судя по всему, ты такой мастер в политике, что съел заживо всех придворных, — заметил Ригерд.

— Мы подумали, — добавила Дамия, — что нам не стоит отказываться от вашего опыта. Мы можем предложить вам титул барона или герцога.

— Я должен отдать мальчишке титул в обмен на какую-то должность в провинции? — брюхо Селембера раздувалось, как горло дракона, готовящегося полыхнуть огнём.

— Я признаю, что твоё правление в качестве регента было успешным и необходимым до…

— Ты хочешь, чтобы я просто так отдал тебе то, над чем так долго работал?

— Не обязательно сейчас, дядя. Ты будешь регентом еще три года, а затем плавно передашь мне корону…

— Нет! Ты получишь корону только через мой труп! Если ты так любишь эту страну, как говоришь, то докажи это на деле!

— Я люблю Кормир и чту предков, дядя, но неужели ты не видишь, как наше королевство раздирает вражда? Народ не выживет, когда им правят два короля — законный и временный.

— Согласен! Маг, убей их.

Тишина повисла в тронном зале.

— Простите? — спросил Джорунгаст.

— Убей их! — выкрикнул Селембер. — Это наш шанс покончить с гражданской войной одним ударом.

— Принц Ригерд приехал сюда лишь потому, что я обещал ему неприкосновенность, — ответил маг. Принц медленно подошёл к Дамие и взял меч в ножнах, который она держала в руках.

Глаза Селембера бешено раскрылись, а его рука легла на рукоять Орбина.

— Я приказываю тебе убить их! Змея не выживет долго без головы!

Маг посмотрел на Ригерда и Дамию, затем на регента и жестко сказал:

— Нет.

Лицо Селембера стало малиновым, как у красного дракона.

— Я нашёл записи Бакабра! Придворные Маги обязаны защищать корону и устранять угрозу! Они — угроза! Убей их!

Джорунгаст посмотрел на Ригерда и сказал:

— Это правда. Бакабр, Амедагаст, Тандерагаст и я обязаны служить короне, а соответственно державе и народу, но с меня довольно. Даже Ифлар Неудовлетворительный смог отказаться от короны…

Но Селембер больше не слушал. Ярость заслонила его взор и затуманила ум. Красный Дракон снял с пояса меч короля Дуара и бросился к трону.

Джорунгаст схватил лицо регента своими руками и быстро произнес несколько слов. Руки мага вспыхнули. Голова Красного Дракона загорелась, а из его глаз полился огонь. Селембер истошно закричал, уронил меч и упал на пол.

Ригерд спустился к телу и, встав перед ним на колени, сказал:

— Он мёртв.

— Да, — ответил Джорунгаст. — Мне пришлось устранить угрозу короне.

— Но король мёртв, — сказала Дамия.

Джорунгаст кивнул и достал из внутреннего кармана своей мантии эльфийский обруч с тремя щипами, увенчанными аметистами. Маг передал обруч девушке, и та, кивнув, надела её на голову Ригерда.

— Да здравствует Ригерд Второй, король Кормира. Я бы хотела устроить праздник в честь твоей коронации, но народ нуждается в тебе.

Ригерд встал, и Джорунгаст увидел, что глаза нового короля были мокрыми, однако его голос остался твёрдым.

— Благодарю тебя, маг.

— Я лишь должен был устранить угрозу короне, — грустно ответил Джорунгаст, — хоть регент и был моим другом.

— Пусть народ запомнит его величие, а не безумие, — сказал Дамия, будто заканчивая литанию.

— И все же ты убил короля, — сказал Ригерд, — а за это преступник несет строгое наказание — смерть. Но я отменяю его для тебя и лишь снимаю с тебя обязанности Придворного Мага. Джорунгаст, отныне ты навсегда изгнан из Сюзейла.

Джорунгаст открыл рот, но тут же закрыл его и кивнул.

— Никто не будет доверять убийце короля. Независимо от его мотивов, — продолжил Ригерд. — К тому же, придворные не поймут, если я оставлю главного союзника Селембера при своём дворе.

— Я понимаю, мой король, — почти с облегчением сказал маг. — Закон есть закон, и я приму своё наказание. Я лишь соберу кое-какие вещи и покину город.

С этими словами маг пошёл к двери, а король крикнул:

— Подожди.

Джорунгаст остановился и обернулся.

— Сир?

— Кормир остался без Придворного Мага. Я приказываю тебе найти лучшего волшебника и обучить его. Когда я женюсь и заведу наследника, я отправлю клич в каждый уголок Кормира, и тогда ты отправишь своего ученика ко мне, чтобы тот стал наставником моего сына. Кормир выживет без Придворного Мага, но не долго.

— Как пожелаете, милорд, — сказал маг и низко поклонился.

— И спасибо тебе. За преступление, которое ты совершил во имя короны.

Глаза мага стали такими же мокрыми, как и у нового короля.

— Я сделал это от чистого сердца, — ответил Джорунгаст.

И хотя никто не видел, как маг покинул город, больше никто и никогда не видел Джорунгаста в Сюзейле.