Кормир

15 Общая комната

— Лучше не спрашивать, что в этих сосисках, но Боги, как же они хороши!

— О? — Донеф пытался звучать как можно более безразлично, как и полагает дворянину и рыцарю, но у него не получилось.

— Впервые в Сюзейле, парень? — искренне спросил торговец. — Тогда должен предостеречь тебя — ты наверняка проголодаешься как конь, спустившийся с гор, но не бросайся на аппетитно выглядящую еду. Многие из пряностей, которые могут показаться тебе вкусными, сделаны из дешевого мяса, не говоря уже о том, что если поспешишь, то рискуешь обжечь свой рот так, что он будет болеть целый месяц!

— Благодарю вас, мастер… — сказал Донеф, скорее желая остановить поток советов, нежели действительно узнать имя собеседника.

— Раулиган. Гларастир Раулиган. Мастер дерева и камня. Строю дома и башни невероятной прочности! — слова бородатого торговца звучали как заученный лозунг. Он поднял бровь и спросил:

— Скажи, добрый господин, не нужна ли твоему замку новая башня?

— Да, но это, вообще-то, не мой замок, и я не могу им распоряжаться.

— А как, тебя зовут?..

Высокий и неуклюжий мужчина вздохнул, назвав своё имя:

— Донеф Марлиир.

Если этот торговец действительно строил башни и дома, то у него действительно имеется много вопросов.

— Из Марлииров из Арабеля?

Еще один вздох.

— Да. А это…? — спросил дворянин, указывая на девушку с подносом.

Раулиган бросил взгляд через плечо.

— Да, Брандина, но если это то, за чем ты пришёл, то ты ошибся адресом. Бордель находится…

— Я пришёл за едой, — отчаянно сказал Донеф. — Стоять в этой очереди к королю на протяжении часов весьма изнурительно.

— О, ты был при дворе? Думается мне, что это место сейчас гудит, как рой пчел.

— Да, много людей бегает туда-сюда, хлопая дверьми, но неужели так происходит не всегда?

— Боги, парень, конечно же нет. В обычное время вельможи медленно прогуливаются по замку с высокомерной улыбкой на лице, будто знают то, чего не знаешь ты. На самом же деле они просто наслаждаются своим приближенным к короне положением.

— Да, думаю, что начинаю понимать.

Борьба Марлииров против Далмасов в Марсембере — часть восстания Редланса в поддержку регента Селембера, которое обострилось из-за убийства королевских сборщиков налогов. Чтобы победить в этой борьбе, Марлиирам пришлось научиться аккуратнее вести игру и бороться за выживание при помощи торговли информацией. Эти навыки передались и Донефу. Одним из главных его умений было умение маскировать скуку под интерес.

— Когда твой взор затуманивается, то тебе пора проморгаться, — весело сказал торговец, дружески хлопнув Донефа по плечу. Аристократ поморщился, вспоминая своего дядю, который говорил ему то же самое в детстве.

— Значит, Марлииры хотят вернуться ко двору, а? Удачное время они выбрали, скажу я тебе. Ну, я имею в виду умирающего короля и все такое.

— Я слышала, что он умер вчера, а они держат это в секрете, — сказала официантка, принесшая поднос с обглоданными костями поросёнка и посудой. Она шумно поставила его на стол.

— Брандина, нет! Если бы король был мёртв, то все эти подонки, — сказал торговец, махая рукой в сторону, — сейчас уже бы разошлись, планируя свои тёмные дела в своих дворцах.

— Ха, — криво выкрикнула молодая девушка. — Думаешь, зачем этому старому придворному магу все эти волшебники, типа того южанина? Все они заставляют рот и глаза трупа двигаться. Дворяне то думают, что заключают договоры с королём, а на самом деле…Ой, — крякнула она, посмотрев на Донефа, — я слышала, что Раулиган разрекламировал вам наши фирменные сосиски. Желаете ли заказать их?

— Ах, нет, спасибо за предложение, милая леди, — поспешно ответил Донеф.

Девушка улыбнулась и поклонилась.

— Слышал, Раули, господин назвал меня милой. Возможно, хорошие манеры иногда не повредят, м?

— Ха. Просто парень не знает тебя хорошо так же, как я.

Девушка быстро обернулась, сняла с блюда крышку, и угрожающе занесла её над головой. Донеф увидел содержимое блюда, и его лицо исказил ужас и отвращение.

— Что, парень, никогда не видел угрей в соусе из мяты и лайма? — спросил торговец. — Если ты из Марсембера, то должен был попробовать их за свою жизнь раза два-три.

— Я-то видел, конечно, — сказал Донеф, — но чтобы их ели живыми…

— Так ведь это куда лучше, если бы тебе принесли их мёртвыми и холодными…

— Я, пожалуй, закажу те сосиски, — быстро сказал аристократ официантке.

— Хорошо, но только вам придётся подождать их час или полтора — повар должен приготовить их с нуля.

— Великолепно, — обреченно ответил Донеф. — Просто великолепно.

С этими словами аристократ тяжело поднялся со своего стула, и пошёл к выходу. В последний момент он вспомнил про свой недопитый кислый эль, развернулся, взял кружку и одним глотком осушил её.

— Сэр! — бросила Брандина, — Это наш лучший чёрный эль, а ваши сосиски будут готовы нескоро. Вы заплатите? И куда вы собрались?

— О…простите. Я думал, что вы принесете их мне наверх, в комнату.

— На втором и третьем этажах находится гостиная и жилые комнаты «Восходящий Дракон». Я то, конечно, не против, чтобы вы пошли туда с едой, тем более, что она будет вкуснее любого блюда, что вы сможете купить там, но хозяйка заведения, Каладария, точно будет против. Я отпущу вас, только если вы заранее оплатите еду.

— О, конечно, у меня и в мыслях не было оставить вас без оплаты, — сказал Донеф. Он достал из своего кармана тугой кошель, что подметили Брандина и Раулиган. Дворянин достал три монеты и положил их в руку официантки, которая с сомнением посмотрела на аристократа, но когда получше разглядела монеты — ахнула.

— Золотые львы! Сэр, это в десять раз больше, чем эти угри стоят.

— Тогда пусть это будут мои чаевые. И еще оплатите этими деньгами счёт мастера Раулигана. Только прошу, пусть он съест этих угрей здесь и не будет брать их с собой наверх, — с этими словами аристократ развернулся и пошёл к лестнице, тяжело стуча ножнами с мечом по ножкам столов и стульев.

— Да, сэр! — весело сказала Брандина, а когда Донеф поднялся по лестнице, развернулась к торговцу и спросила:

— Он сумасшедший?

— Нет, просто богатый, — с улыбкой сказал Раулиган. — Возможно, самый богатый из всех дворян в Кормире.

— Ну, значит, когда король поправится, этот дворяшка быстро приблизится к трону, если продолжит так же раскидывать деньги перед королём, — сказала Брандина, рассматривая монеты в руке, будто не веря своим глазам.

— Нет, девочка. Обарскиры приближают к себе только верных людей.

Девушка подняла взгляд от золота и посмотрела в сторону лестницы.

— Думаешь, есть хоть кто-то, кто неверен Обарскирам?

Раулиган пожал плечами.

— Просто он дал тебе много золота, и теперь ты о нём хорошего мнения. На самом же деле, многие дворяне гораздо хитрее и так же покупают себе союзников каждый день.

— Наверное, ты прав, — сказала Брандина, — но кто сказал, что король, перед которым они склонят колени, будет из Обарскиров?

— Есть Таналаста. И Алусейр.

— Они прячутся от своей участи. Одна прячется в бумагах, а вторая в боях. Я действительно сомневаюсь, что следующий правитель Кормира будет из Обарскиров.

— Если такое случится, то будут ли вообще эти земли Кормиром?

Брандина пожала плечами.

— Не думаю, что королевство держится лишь на одной семье. Мне кажется, что в замке нет никаких мужчин-наследников семьи Обарскир, и если король и барон Томдор умрут в ближайшее время, или уже умерли, то, я гарантирую тебе, Драконий Трон займёт другая семья. А когда кто-то из дворян займёт трон и начнёт навязывать свою власть остальным, то все вельможи Кормира, увидев, как просто сесть на трон, начнут замышлять переворот.

— Ты уже наняла мага, который сделает твои окна и двери огнеупорными?

— Что? Что за чушь ты несешь?

— Если верить твоим словам, то скоро начнётся гражданская война, которая будет продолжаться до тех пор, пока наиболее сноровистый дворянин не получит контроль над армией. Как думаешь, Брандина, где будут идти основные боевые действия?

— О Боги, — шепнула официантка, побледнев как мука.

— Именно. Возможно, выяснение отношений между семьями продлится годами. Надеюсь, старый Азун не оставит нас.

— Семьями? Как та, из которой родом этот милый Донеф?

— Да. Его семья была настолько нелояльна Обарскирам, что придворный маг Вангердагаст, скорее всего, прямо сейчас отправил бы нашего Донефа в темницу.

— Именно его?

— Да. Его семья два или три раза предавала корону, а в последний раз они оказали крупную финансовую помощь Селемберу Змею.

— И они сохранили свои головы? Как тогда этот Донеф вообще осмелился приехать в Сюзейл?

— Как думаешь, почему десятки таких вот неверных дворян прибыли в Сюзейл сейчас, когда король умирает? Говорят, Азун был отравлен, и это мог сделать кто угодно, даже этот Донеф. Возможно, он прибыл сюда месяц назад, отравил короля и теперь кружит здесь, подобно стервятнику, пытаясь вырвать любую власть, какую только можно. Помяни моё слово — скоро в город прибудут еще сотни дворян, которые будут кружить над умирающим Азуном.

Официантка мрачно посмотрела на Раулигана.

— Да, нас ожидают тёмные дни.

Раулиган улыбнулся и открыл рот, показывая Брандине полу-живого угря, все еще извивающегося на языке торговца.

Девушка поморщилась и махнула рукой.

— Все, уходи наверх! И возьми кружку эля для этого милого Донефа!

«Восходящий Дракон» — самая популярная таверна Сюзейла, которую в последнее время постоянно навещали различные дворяне со всех концов Кормира. Казалось удивительным то, что близ королевского дворца нашлось месту таверне, где люди могут собираться и сплетничать за едой и элем.

Каладария Итбек приехала из Чессенты всего лишь год назад и тут же выкупила второй и третий этаж огромного здания. Она наняла строителей, которые проделали дыры для дверей между комнатами, снесли несколько стен, и вот во владении у Каладарии была новенькая гостиница с большим общим залом и жилыми помещениями. Конечно, ей пришлось смириться с тем, что несколько магазинчиков на первом этаже предлагали еду и напитки за более низкую цену, но это не мешало Восходящему Дракону пользоваться популярностью — даже в первой половине рабочего дня здесь можно было встретить дюжину посетителей, лениво потягивающих сидр и поедающих фирменные пироги с яблоками.

Точно так же было и сейчас — в большой гостиной комнате, освященной солнцем, собралось около десяти посетителей, которые расселись вдоль окон, открывающих вид на королевский сад.

Двое торговцев за одним столиком громко смеялись. Между их локтями было несколько пустых кружек. У барной стойки сидел стройный дворянин и красивая девушка, чью компанию, очевидно, вельможа оплачивал. За столом по центру сидело шестеро жрецов Тиморы, которые возбужденно, но тихо что-то обсуждали. Очевидно, они говорили о болезни короля. Капитан наёмников сидел за угловым столиком. Его ноги в тяжелых сапогах лежали на единственном стуле. Видимо, он кого-то ждал. На его кожаной куртке виднелся значок с гербом, изображающий волка, прыгающего между трёх деревьев.

И был Донеф Марлиир. Он время от времени поглядывал на значок наёмника и попивал эль. У напитка был дымный тяжёлый вкус, но это нравилось Донефу. Это даже было лучшим, что с ним случилось за день. Аристократ уже почти потерял надежду увидеть живого Азуна, но очередь к королю, казалось, становилась только длиннее.

Донеф помнил тот день, когда в последний раз видел короля так ясно, будто это было вчера, а не двенадцать лет назад, когда семья Донефа осаждала Арабель, в котором засели войска Гондегала. Смеющийся бородатый человек в кожаной куртке благодарил генералов, которые отбили город у мятежников. Каждый его шаг был пропитан энергией настоящего короля Кормира. И тогда маленький Донеф выкрикнул имя короля и заплакал, почувствовав единение с остальными мужчинами и женщинами, которые приветствовали короля в своём городе. Старые воины благоговейно рассказывали, как они ходили в бой с этим молодым человеком, как они преклоняли колени перед ним, а слёзы текли по их щекам и усам. И по их взгляду Донеф понимал, что они испытывают те же чувства, что и он.

— Согреты теплом его короны, — как-то раз сказал один бард. Неважно. Донеф понимал, что этот смеющейся человек, грациозно спрыгнувший со своей лошади, всегда будет его королём, независимо от того, какая болезнь поразит его. Азун всегда будет королём Кормира, и только одно это могло заставить Донефа отдать свою жизнь за него. Донеф и тысячи людей с пурпурным драконом на груди…

— Уже пьян, парень? Как насчёт второй кружки, или я должен проявить акт самопожертвования и осушить её сам?

Донеф дёрнулся, поднимая взгляд на улыбчивого Раулигана, который поставил две кружки с холодным элем на стол и сел на свободный стул. Все это время собравшиеся посетители выкрикивали: «Эй, старый Раули!», «Где обещанная кружка?» и «Когда ты вернёшь мои деньги, пройдоха?»

Торговец улыбнулся и, обернувшись к девушке и худому мужчине, крикнул:

— Эй, Тессара! Напомню, что ты должна мне поцелуй!

Девушка убрала подол длинного платья с бедра и показала небольшие чёрные ножны с клинком, прикрепленные к её ноге.

— Иди сюда, дружочек.

— А как насчёт мужчины, купающегося в золотых львах? — спросил торговец.

— Которого ты, полагаю, обчистишь до нитки? — спросила девушка. — Хотя, у тебя, как всегда, не хватит умения, так что просто познакомь меня с этим человеком.

— Что ж, — сказал Раулиган, делая глоток, — Донеф, рад познакомить тебя с этой милой особой. Девушка с острым языком и не менее острым клинком — Тессара. Сейчас она наслаждается компанией красивого господина, но некогда была пиратом моря Упавших Звёзд. Девушка улыбнулась, но не отпустила руки дворянина, которого Раулиган представил как Иткура Онзибара — независимого купца из Амна, который прибыл в Сюзейл чтобы заключить выгодные торговые контракты.

Купец из Амна дёрнулся, когда пьяные торговцы взревели от смеха.

Раулиган улыбнулся и представил Донефу поддатых торговцев — Гормона Турлстарса, торговца клинками и инструментами, и Аталона Дарви, купца из Саэрлуна, который в последнее время подумывал о переезде в Сюзейл. Когда же Раулиган представил Донефа Марлиира, к сожалению молодого аристократа, люди в комнате утихли, будто внимательно изучая гостя.

— Приехали в город, чтобы посмотреть, как умирает старый враг? — спросила Тессара. Раулиган увидел, как лицо Донефа становится красным, и решил ответить за него:

— Ну откуда бы? Парень только прибыл в Сюзейл и толком не знает, что здесь происходит. Я бы и сам не прочь узнать.

После этого заявления двое пьяных торговцев, амнский купец и девушка начали шумно обсуждать политику, а Донеф уткнулся в кружку, разглядывая мутное дно. Когда какофония стихла, говорить продолжил лишь торговец оружием:

— … и Придворный Маг продолжает созывать всех, даже самых мелких дворян, — с этими словами Гормон посмотрел на Донефа, который поперхнулся элем.

Все замолчали в ожидании ответа, и, когда Донеф откашлялся, он громко сказал:

— Никакого приглашения к нам не приходило. Старшие члены моей семьи уже некоторое время говорили о том, что пришло время встретиться с королём, а когда по стране прошла весть о его болезни, меня спешно отправили в столицу.

— Некоторое время, — зычно повторил Аталон Дарви, тыча своей кружкой в сторону Донефа.

— Молчал бы, Аталон, — резко ответила Тессара. — Каждый день сидишь здесь и осуждаешь любую власть в стране.

— Будто ты здесь не каждый день, — хихикнув добавил Раулиган, вызвав смешки от разных людей по всему залу.

Купец из Амна прочистил горло и сказал:

— Вообще, я согласен с Аталоном. Всё происходящее выглядит так, будто кто-то специально спланировал нападение на короля, будто зная, что все знатные семьи Кормира отправят своих членов сюда, в Сюзейл, дабы в последний раз о чём-то попросить умирающего монарха. В этой обстановке расследование, которое ведется крайне узким кругом лиц, сможет сделать виновником преступления кого угодно, и это решение будет невозможно оспорить. Таким образом, какая-то из семей может быть публично обвинена, а значит и уничтожена, на глазах у всего высшего света Кормира.

— Или это просто удобная возможность собрать все дома в одном месте, — добавил Раулиган, — без конкурентов, которые, вероятно, будут не допущены к королю или в Сюзейл вовсе.

— Или, — сказала Тесса, — это предлог собрать всех дворян в одном месте, и устранить неугодных в обстановке всеобщей суматохи.

Попав под перекрестный огонь из догадок и предсказаний, Донеф Марлиир почувствовал себя таким одиноким в этом городе, где острые взоры горожан будто пытались заживо растерзать аристократа из мелкой семьи. Он сделал еще один глоток из кружки, надеясь, что никто не заметит, как его руки начали дрожать.

— Но кто мог распланировать все настолько точно, чтобы смертельно отравить короля, но при этом держать его жизнь на волоске так долго, — спросил Гормон, и все затихли.

— Вангердагаст, — сказал Аталон, размахивая стаканом. — И его маги.

Раулиган фыркнул.

— Ну уж нет. Если бы они хотели власти, то получили бы её уже много лет назад с помощью банального подчинения сознания молодого Азуна. Нет, виновник происшествия — кто-то настолько умный, что смог обыграть регента и его волшебников.

Все кивнули, а купец из Амна сказал:

— Я тоже так думаю. Придворный Маг слишком занят сейчас.

Снова все кивнули.

— Очень важные дела, от которых зависит судьба Кормира, — сказала Тесса.

Гормон хмыкнул и махнул кружкой Донефу.

— Маг скоро и до тебя доберется.

— А я с радостью заверю его в своей верности короне, — грубо ответил дворянин.

— А что если он попросит вас присоединиться к плану по установлению нового порядка в Кормире? — спросила Тессара, помахивая указательным пальцем.

— Маг у руля королевства? — спросил Раулиган. — Сембийцы не допустят такого. Если так случится, тут же начнётся война.

— Только для того, чтобы свергнуть Вангердагаста и утвердить кого-нибудь, кто будет удобен торговым домам Сембии, — ответил купец Иткур, громко опуская свою кружку на барную стойку. — В мире достаточно магократий — Тэй, Халруаа.

Гормон махнул рукой.

— Люди, это всего лишь догадки. Все, что мы знаем, это то, что герцог Беро умер, барон Томдор и король Азун находятся при смерти, регент Вангердагаст проводит частные беседы с аристократами, чьи дети слоняются по городу в поисках, видимо, бесплатных графств.

— Может, они их и получат, — пробубнил Аталон. Гормон не обратил на это внимание и продолжил:

— Некоторые считают, что регент принуждает дворян приносить клятву верности ему, а некоторые уверены, что он формирует оппозицию власти, пока та ослаблена.

— Или, может, он водит всех за нос, создавая ворох заговоров, которые потом все раскроет и будет героем для всего королевства, — сказала Тессара, кивая в сторону Донефа.

— Но зачем все это?! — запротестовал Раулиган, размахивая руками. В одной из них он держал кружку, но, судя по всему, она уже опустела. — Все же мы слышали о доспехах, которые исцеляют раны, когда надеты поверх них, и о заклинаниях, с помощью которого можно получить нового короля из частей старого. А еще я слышал, что на Обарскирах, их дворце и жилом комплексе рядом с ним толстым слоем лежат защитные заклинания. Неужели это ничего не значит?

— Предатель может быть среди волшебников, — сказала Тессара. — Тогда и магия, наложенная на дворец, не будет мешать ему.

Гормон кивнул.

— Я слышал, — начал Аталон, — что леди Ласпира и другие приближенные регента начали обыскивать подземелья на предмет каких-нибудь древних лекарств, но принцесса Таналаста отозвала их и приказала опечатать подземелья.

— Видимо, она хочет, чтобы её дорогой папочка умер, — пробормотала Тессара.

Аталон лишь развёл руками.

— Она лишь сказала, что то, что ранило её отца, может прийти из подземелий, и приняла решение запечатать их, пока не настанут более спокойные времена, хотя, она-то должна знать, насколько хорошо охраняются подземелья.

— Погибель Обарскиров за углом, — мрачно сказал амнец. — Да в этих подземельях полно всего неисследованного — живые доспехи, Зал Вестников Меча….

— Украденные сокровища и чучела врагов Обарскиров, да-да, — пренебрежительно закончил за него Гормон. — Я тоже слышал все эти легенды.

— Но некоторые из них весьма красочные, — сказал Аталон. — Например, вы верите в то, что Гондегала Пропавшего видели в Марсембере?

— Я слышала, что он сбежал из Хайхорна, — ответила Тесса, — и именно он стоит за тем, что произошло с Азуном!

— Ага. Он и безымянный сын регента Селембера, — съязвил Аталон.

— Что? А разве не сам Селембер? — саркастично спросил Гормон.

Тессара наклонилась и зловеще прошептала, но так, чтобы слышали все:

— Ну, вы можете смеяться надо мной, но я слышала от человека, которому очень доверяю, что леди Ласпира, второй по рангу маг после Вангердагаста, пропала. Говорят, что она была запечатана в подземельях замка по приказу принцессы Таналасты.

— Это похоже на правду, — задумчиво сказал Гормон.

— Сомневаюсь, — быстро добавил Иткур. — Как по мне, солдаты сейчас слишком заняты, чтобы запечатать все выходы, которыми может воспользоваться маг.

— Заняты?

Иткур усмехнулся:

— Да. Поговаривают, что в некоторых районах города проходят столкновения между Пурпурными Драконами, верными Таналасте, и сторонниками Вангердагаста. В королевском дворце, поговаривают, друзья регента, Димсварт и Алафондар, устроили кровавую баню.

— У людей богатое воображение, — фыркнула Тессара, — Я слышала, что Алафондар погиб, защищая королеву от убийц, и та, смертельно раненая, погибает рядом с мужем.

— Сколько слухов! — воскликнул Иткур. — но на деле же мы ничего не знаем! Что происходит во дворце?

— Я слышал, как один дворянин спрашивал у торговцев на рынке про укромное место, где можно спрятаться, — начал Гормон. — Поговаривают, что все дворяне, что встречаются с принцессой Таналастой, обречены на смерть.

Аталон кивнул.

— Я тоже слышал об этом. Вчера двое были найдены убитыми в королевском саду.

Раулиган поднял кружку и громко сказал:

— Я знаю все. Мой друг, стражник, охраняющий короля, сказал мне, что жрецы намерены сделать из нашего короля ходячий труп и навеки посадить его на трон.

Гормон фыркнул.

— Даже если и так, неужели они думают, что народ поддержит эту идею?

— А примут ли они Вангердагаста в качестве короля, когда он женится на королеве Филфаэрил? — спросила Тессара. — Я слышала этот слух несколько раз.

— Да-да-да, — с отвращением прервал ее Гормон. — Волшебники, дворяне и Пурпурные Драконы захватят трон. А еще Красные Маги и Зенты готовятся напасть на Сюзейл, уничтожив его изнутри.

— Но это так! — воскликнул Раулиган. — Я знаю, что королевский садовник работает на Зентарим и периодически меняет форму. Если это не магия, то что?

— Вот и разваливается наше королевство, — с выдохом сказала Тессара.

— А виноват в этом Вангердагаст, — добавил Гормон.

Донеф сидел и молча слушал все эти слухи. Внутри него закипал гнев и злоба. Неужели для этих людей ничего не значила жизнь короля? Он снова вспомнил смеющегося бородатого мужчину, который сказал:

— Неважно, откуда я родом. Не смотрите на корону на моей голове — я буду сражаться за честь и свободу и благодаря этому буду лучше, чем сембийцы или туйганцы. Вот увидите — имя Азуна Четвертого прославится в веках как образец чести и добродетели!

Молодой дворянин моргнул и привстал. Все смотрели на него. Ему казалось, что его тело сейчас взорвётся.

Донеф заметил, что даже Раулиган смотрит на него.

— Люди, как по мне, Вангердагаст просто пытается удержать королевство в целости до тех пор, пока король не поправится.

Тессара сузила глаза.

— Что, Марлиир, поддерживаешь регента?

— Что ты имеешь в виду? — спросил Донеф, чувствуя, как его дрожащая рука ползёт к клинку. Его взгляд пересёкся с холодным взглядом девушки.

— Ваша семья была так же близка к трону во время войны с королём Далмасом или принцем-регентом Селембером? Или Марлииры предпочитают не ворошить старое? — спросила Тессара.

— Я… — начал Донеф, но понял, что ему нечего сказать. Действительно, его семья несколько раз поднимала восстание против властей. Эта девушка, казалось, знала, о чём говорила. А еще он знала, как обращаться с клинком. Донеф даже не заметил, как она достала свой короткий меч и занесла его над головой. Она казалось ему такой спокойной, уверенной и…

Он понял, что покраснел.

— Леди, я не хотел вас обидеть. И никого из присутствующих. Я просто был шокирован тем, что вы…

— Пренебрежительно говорили о Кормире? — спросила Тессара. — Парень, это не значит, что мы не любим его.

Все молчали, пока Аталон не прервал тишину:

— Что ж, опять в гостиной Восходящего Дракона все закончилось как обычно.

Внезапно, в комнату вошёл мужчина в простом коричневом плаще, подвязанном обычной веревкой. Его строгие глаза будто оценивали молодого Марлиира и его одежду.

Никто бы и не подумал, что в эту таверну может прийти сам регент Вангердагаст. Все посетители резко замолчали, наблюдая, как Придворный Маг подошёл к наёмнику за угловым столиком, обменялся с ним молчаливым кивком и сел на единственный свободный стул.

Внезапно, звуки улицы пропали — стих скрип колёс, замолкли лавочники.

Магия. Вангердагаст наложил заклинание тишины, чтобы никто не слышал его разговор. Донеф посмотрел на мага и наёмника. Они обменялись парочкой быстрых немых фраз, после чего встали и покинули посещение. Как только маг спустился по лестнице, звуки улицы наполнили гостиную.

Все молчали, пока Тессара не спросила:

— Зачем регенту наёмники? Для борьбы с Пурпурными Драконами? Или мятежными дворянами?

— Да… а кому верны Драконы? — спросил Гормон.

— Это мы скоро и узнаем, — тихо добавил Аталон.

— Да уж…не лучшее время ты выбрал для визита, парень, — сказал Раулиган Донефу.

Молодой дворянин лишь пожал плечами.

— Если я нужен королевству…

Тессара улыбнулась.

— А что если из-за твоего патриотизма ты будешь втянут в борьбу, которая разорвёт Кормир на части?

Донеф попытался что-то ответить, но его прервал Гормон:

— Да, не припомню я времён хуже. Больше всего мне сейчас интересно — как это время переживет Кормир?