Кормир

14 Ученик

— Морианн, Тарьян, Болдовар Безумный, Гантарла, Илтарл…

Барабл цыкнул языком.

— Морианн, Тарьян, Болдовар Безумный, Илтарл, Гантарла, Родерин Бастард, Таргрив…

— Который Таргрив?

— Таргрив Младший — выпалила Амедагаст, и старый маг позволил девушке продолжать перечислять правителей Кормира.

Барабл заставлял своих учеников повторять историю, а Амедагаст ненавидела это. Венценосные головы, знатные семьи, прошлое и настоящее, легенды и сказки — все это перемешалось в ее голове, но она должна была знать это, чтобы получить должность писца при дворе короля Англонда.

А Барабл Эфарр нуждался в нём. Старый маг был тощим, как скелет, а его голова была гладкой, как стекло. Единственная прядь волос на его голове свисала с подбородка, где когда-то была роскошная рыжая борода. Старик стал совсем немощным — он перемещался при помощи деревянной трости, а иногда придворные и вовсе перетаскивали стул, на котором сидел маг. Бараблу нужен был помощник, а лучше наследник. У королевства всегда был Придворный Маг, и скоро может потребоваться новый.

И им должна была стать Амедагаст, вызванная из далекого Миф Драннора. Она была отпрыском самого Барабла, и это несомненно — девушка была худощава и с острым лицом, а её рыжие волосы были заплетены в косичку, ниспадающую на спину. Её матерью была любовница Барабла — эльфийка Алия Дагаст. Волшебница хотела бы услышать историю любви человека и эльфийки, а не историю Кормира.

— Чтобы служить Кормиру, ты должна понимать Кормир, — сказал старый волшебник. — Факты лишь инструмент.

Амедагаст полностью выглядела как человек, но благодаря воспитанию матери, у неё всегда был настороженный и острый взгляд, которым она разила неприятелей. Барабл всегда говорил, что если ты выглядишь как боец, то тебе не обязательно быть бойцом.

Урок продолжался большую часть дня. Легендарные клинки Кормира, начиная с меча Фаэрланна, Ансриварра. Сколько раз Арабель выходил из состава королевства (три), и сколько раз его покидал Марсембер (два). Легенда о Пурпурном Драконе и все прецеденты его появления.

Были и магические уроки. Визуализация и медитация. Теория и практика. Личные руны и божественные вмешательства. Амедагаст спрашивала себя — увидит ли она когда-нибудь страну, которую её учили защищать?

В середине дня в комнату ворвался посыльный и вызвал Барабла к королю. Маг начал бубнить и, хромая, двинулся к выходу, приказав ученице учить географию. Девушка кивнула и в течение минуты прислушивалась к удаляющемуся бормотанию старого мага.

Амедагаст взяла свитки и около двадцати минут смотрела в них, после чего моргнула и поняла, что ничего не запомнила, будто кто-то украл её знания. Она выглянула в окно. На улице был ранний весенний день, и яблони в саду только начали цвести.

Девушка закрыла свитки и смотрела в окно еще двадцать минут. Барабл сказал изучать географию, но не сказал как.

Она собрала свитки и положила их в свою сумку, к бутылке портвейна, а затем встала и быстро покинула кабинет придворного мага.

Большой королевский дворец растянулся вдоль холма и буквально нависал над Сюзейлом. Прочие дворяне, что понастроили свои дома вокруг королевского дворца, которым некогда была лишь Башня Фаэрланна, были выгнаны с холма вниз за какой-то мятеж около шестидесяти лет назад. Замок Обарскиров был важным центром государства — тут был и монетный двор, и дом для правящей династии и придворного мага.

Амедагаст проигнорировала город и пошла вдоль дворца, к красивому королевскому саду. Ухоженные деревья с яблоками, грушами и персиками на ветвях были рассажены вдоль аллеи. Иногда виднелись клумбы с чахлыми лилиями, ромашками или колокольчиками. В глубине сада начинался лабиринт из живых изгородей, у которого стояла побеленная беседка и статуя, камень для которой был привезен из самого Миф Драннора. Вдалеке виднелись высокие крыши — дома Трусилверов, Хантсилверов и Краунсилверов, а рядом была небольшая россыпь огней — поместья Блефов, Туркасанов, Деолуров и этих выскочек Кормаэрилов.

Амедагаст выбрала одну из беседок как место для наблюдения. Она поморщилась при одной мысли о географии, но, тем не менее, достала свитки из сумки.

Девушка опустила голову, внимательно вглядываясь в бумагу, которую перебирала у себя в сумке, как вдруг врезалась во что-то очень прочное, будто в стену. Она начала падать назад, но крепкие руки ухватили её за плечи, остановив её падение.

— Простите меня, леди. Вы в порядке? — спросил молодой мужской голос.

Когда Амедагаст вернула устойчивое положение, она подняла глаза и посмотрела на юношу. Он был таким же высоким, как и она, и широкоплечим, а его улыбка была обрамлена в аккуратную бородку. На нём была надета свободная рубашка и простые штаны для верховой езды. На поясе висел короткий меч, а голову украшал простой золотой обруч.

— Вам стоит смотреть, куда вы идёте, — быстро сказала Амедагаст, пока её мозг обрабатывал информацию. Она знала, что такой золотой обруч носили только принцы и принцессы Кормира, а на данный момент в стране был лишь один принц. — Если вы будете так добры, Ваше Величество, — поспешно добавила молодая колдунья.

— Я попробую, — сказал мужчина, улыбаясь, и Амедагаст поняла, что её лицо покраснело. Она не знала, чего стыдится, ведь, по словам Барабла, нравоучать королей было одной из главных задач придворного мага.

— Могу я спросить, почему вы пришли в сад? — спросил мужчина. Девушка была поражена его голосом — она думала, что у такого мускулистого мужчины должен быть глубокий и грубый голос, но принц говорил нежно и культурно.

— Я…я должна была изучить некоторые свитки по приказу мастера Барабла, и решила сделать это на свежем воздухе, — сказала Амедагаст и увидела, как лицо принца принимает ликующее и одновременно удивленное выражение.

— Так вы и есть секретный проект старика? Это же вас он доставил в замок под покровом ночи и держал в своём кабинете как в тюрьме? Слуги уже две недели спорят о вашей природе. Кто-то говорит, что вы — чудовище, которое должно дать магу вечную жизнь, а кто-то, что вы прекрасная женщина, которую маг спас от Пурпурного Дракона. Видя вас, я склоняюсь ко второму.

Краснота лица Амедагаст превратилась в настоящий румянец.

— Я тоже, но я сама прибыла сюда посреди ночи. Это чистое совпадение.

— Как всегда говорил Барабл — совпадений не бывает, особенно когда дело касается Придворного Мага!

— И я не была заключена в его кабинете, хотя иногда было похоже, что так. Мы занимались изучением истории этой земли, которую я должна хорошо узнать прежде, чем меня представят королевскому двору.

Она протянула принцу руку.

— Я Амедагаст, маг из Миф Драннора и ученица Придворного Мага Барабла Эфарра.

Мужчина упал на одно колено, и девушка чуть не подскочила от удивления. Он взял руку девушки и поцеловал её запястье. Его дыхание было теплым, а губы мягкими.

Да, он смог бы составить конкуренцию придворным эльфам из Миф Драннора.

Он встал и широко, будто щенок, улыбнулся. Амедагаст ожидала, что он высунет язык, но принц сказал:

— Моё имя Азун, наследник короля Англонда и других Обарскиров, начиная с Фаэрланна. Но я предпочитаю, чтобы меня называли Азун Первый, так как я считаю, что после меня будут и другие.

— Я знаю, — ответила девушка. — Диадема выдала вас.

Азун коснулся своей диадемы, будто впервые узнал о ней, и, улыбнувшись, ответил:

— Мастер Барабл говорит, что все члены королевской семьи должны носить на себя какие-то регалии, во избежание некоторых преступлений, которые могут с нами приключиться. В противном случае я бы выглядел как один из стражников.

Амедагаст заметила, что улыбается во весь рот.

— Дело в том, что я очень люблю конную езду и каждый день практикуюсь.

— Понятно, — ответила девушка. — Ну, мне пора заняться делами. Барабл строгий учитель.

— История?

— География, — сказала девушка, поднимаясь на ступеньки беседки. — Местная география.

Азун пожал плечами.

— Позволь мне помочь тебе. Я много знаю о Кормире, как ты могла понять.

Амедагаст улыбнулась, зашла в беседку и села на скамейку, положив сумку на колени.

— Солдатские Поля?

— Большой кусок земли к северо-западу отсюда, — быстро ответил Азун.

Она кивнула.

— Используется для военных учений.

— Там находилось поселение, уничтоженное гоблинами еще до появления Сюзейла, и именно там Кеолан Дракохорн из Арабеля заработал себе имя, убив синего дракона. И там же Гантарла разместила своих следопытов, когда пришла захватывать трон у своего брата Илтарла.

Девушка моргнула. Она знала о синем драконе, но не о двух других фактах.

— А что ты знаешь про Арабел?

— Город, почти такой же старый, как и Сюзейл. Его основали лесорубы, когда эльфы покинули Кормир. Поначалу город был независим, но войска Обарскиров покорили его. А затем он восстал. И так продолжалось очень долго. Сейчас город входит в состав Кормира, но он сохранил большую долю самоуправления. Говорят, что даже бешеный кобольд сможет поднять восстание в Арабеле. Хотя, так не говорят в присутствии горожан из Арабела. Они очень обидчивые, если не сказать больше.

Так и прошёл день. Девушка без конца слушала принца. Она удивилась, когда узнала, что именно Барабл был учителем Азуна, а принц посмеялся, когда узнал, что старик такой же занудный, как и прежде.

Они достали хлеб из сумки девушки и съели его, запив портвейном. Амедагаст перестала оглядываться по сторонам, выглядывая Барабла, который, должно быть, уже давно вернулся и теперь придумывал наказание для ученицы.

Девушка подскочила от одной мысли об этом, разбудив уснувшего Азуна. Она быстро собрала свитки и вылетела из беседки, сказав:

— Я должна срочно вернуться! Ста…мастер Барабл заставит меня заниматься два дня без сна, если подумает, что я весь день болталась в саду.

— Увидимся завтра? — спросил принц. — Я буду здесь после занятий.

Девушка развернулась и, помахав рукой, ответила:

— Я буду здесь, если меня не убьют или не запрут!

С этими словами она унеслась ко дворцу. Её длинные одежды развевались на ветру.

Когда она вернулась в кабинет мага, Барабл действительно был там. Он склонился над столом, изучая какие-то руны.

— Ты училась? — спросил он, не поднимая взгляда.

— Конечно, мастер Барабл.

— Тогда расскажи мне что-нибудь из географии Кормира.

Девушка выдохнула.

— Солдатские Поля. Раньше там стояло поселение, уничтоженное гоблинами, а так же там прошла битва с синим драконом, в которой Кеолан Дракохорн получил своё имя. Руины Марсембера используются пиратами в качестве порта, и нередко власти прибегают к помощи авантюристов, чтобы их зачистить. Хайхорн был первым укреплением, построенным на вершине Штормовых Пиков, так как дворфы массово сбежали из Анаурии в эти горы.

Она остановилась, чтобы набрать воздуха, но маг остановил её.

— Достаточно. Хорошо, но не совсем точно. Кеолан Дракохорн нашёл там труп дракона и вонзил в него свой меч, объявив убийство своим достижением. Он так часто говорил об этом, что теперь это стало достоянием семьи. Но все остальное точно. А теперь иди. Через десять минут приступим к изучению философии Латандера.

Амедагаст поклонилась и пошла в свою комнату. Она не могла видеть широкую улыбку своего отца, которая расползлась по всему лицу.

Амедагаст и Азун встречались в беседке каждый день в течение месяца. Принц рассказывал ей историю своей семьи и слухи, распространяющиеся среди придворных.

— Сейчас мелкие дворяне заняты подготовкой к великому фестивалю в конце месяца. Каждый хочет показаться моему отцу. Оу, а еще там будут кулачные бои.

Амедагаст рассказывала про эльфийскую культуру, политическую ситуацию вне Кормира и про чудеса Миф Драннора. Азун восторгался и расспрашивал волшебницу про эльфийскую поэзию и изобразительное искусство.

По вечерам Амедагаст отчитывалась перед Бараблом, а старый волшебник исправлял неточности принца. Пару раз молодая колдунья даже начала спорить с придворным магом, но он указал ей на то, что если принц и говорил правду, то только потому, что не знает некоторых фактов. Амедагаст соглашалась, но неохотно.

Однажды утром Азун сказал:

— Ты знаешь, что ты будешь моим придворным магом?

Амедагаст была удивлена.

— Барабл придворный маг. Я лишь его ученица.

— Старый Барабл был придворным магом с незапамятных времен, и он никогда не брал учеников. А теперь взял тебя. Возможно, он уже чувствует свой возраст, и собирается уйти в отставку, стать личем или что там делают старые волшебники. А ты станешь моим придворным магом.

Мысль о том, что Амедагаст может стать придворным магом, удивила девушку. Да, она хотела достичь таких высот, но Барабл жил очень долго благодаря своим чарам, и даже теперь, когда он был старым и немощным, маг казался неуязвимым и вечным.

Во время ужина с Бараблом она затронула эту тему:

— Да, — сказал маг, — у Кормира всегда был король и придворный маг, и второй всегда был советником первого. Придворный маг всегда исправлял ошибки короля и направлял его, и без этих двух Кормир не стал бы настоящей нацией. И да, когда-нибудь ты станешь придворным магом, хотя и не в ближайшее время — тебе надо многому научиться.

Месяц прошёл, и начались весенний праздники, на одном из которых Амедагаст была представлена королю Англонду и королеве Элериэль. Волшебница поклялась в верности Кормиру на Симилазарре, мече, который известен также под именем Хранитель Чести. Затем Амедагаст была представлена дворянам. Во время церемонии она заметила, что Азун и Барабл широко и гордо улыбались.

Потом начался большой пир, который был гораздо более грубым, чем любое пиршество при дворе Миф Драннора, но тут люди буквально сочились жизненной силой. Танцы были сногсшибательными, и в центре внимания была молодая колдунья в зеленом платье и с рыжими волосами, обхваченными золотым ободком, которая танцевала с благородными сынами и сплетничала с благородными дочерьми. Когда дворяне смотрели на девушку, их глаза были наполнены любопытством, и в них был лишь намек на уважение и страх.

Её нравилось это — уважение и интерес, и если это сопутствовало её будущей должности, то она готова принять её сию минуту.

Наконец, она заметила, что Азуна нигде не было. Остальные аристократы были здесь, значит, принц удалился по каким-то личным делам. Амедагаст отделалась от надоедливого Туркасана, который хвалился своей охотой на медведей, и отправилась на поиски принца.

Она нашла его в беседке, и он был не один. Он сидел на скамейке, а на его коленях лежала девушка, возможно молодая дочка семьи Блеф. Она была одета в красное платье с до неприличия низким вырезом на спине и груди. Она открывала рот, ловя виноград, который бросал ей Азун, а принц, со своего положения, прекрасно мог разглядеть все прелести молодой дворянки.

Амедагаст была достаточно близко, чтобы услышать хихиканье девушки и голос Азуна, читающего эльфийские стихи и бросающего виноградину ей в рот в конце каждой строфы.

Именно Амедагаст научила его этим стихам. Она поняла, что дрожит, хотя ночь была тёплой.

Девушка развернулась и быстрым шагом двинулась к дворцу, где крики и смех наполняли воздух. Она остановилась у ворот и потрогала своё лицо. Слез не было. Хорошо, это было уже что-то.

Однако выражение лица Амедагаст выдало её. Как только она прошла через ворота, девушка встретилась лицом к лицу с старшей аристократкой из дома Мерендил. Судя по рассказам Азуна, это была старая и мелочная старуха, которая обожала сплетни.

Старая леди посмотрела на Амедагаст, а затем сказала:

— А, молодой принц снова наносит удар.

— Честно говоря, мне все равно, кого «ударит» молодой принц, — ответила волшебница.

Леди Мерендил положила руку на плечо Амедагаст.

— Ты тоже попала в его чары, да? Это общая черта всех Обарскиров — как только они получают желаемое, то их порядочность испаряется.

Волшебница не ответила, и леди отвела её в сторону, продолжая шепотом:

— Знаешь, дорогая. Ты не первая, с кем он так обошёлся. Азун продолжит делать так же, пока кто-нибудь не проучит его, подобно тому, как собака, которую уже дважды ударили по носу, подумает, прежде чем цапать хозяина за руку.

— Просто, его действия заставляют меня…злиться, — ответила девушка, чувствуя слёзы в уголках глаз.

— Бедняжка. Но я знаю, как уровнять счёт. Тебе интересно?

Она секунду думала, а затем кивнула. Он использовал стихи, которым она его научила, чтобы впечатлить какую-то девку!

— Я знакома с группой иностранных торговцев, которые в один момент пострадали от политики Англонда. Стальные Лорды. Они хотят отомстить королю. Думаю, если мы накажем еще и Азуна, то убьём двух зайцев одним выстрелом.

— Убьём? Нет, знаете…

— Извини меня за некорректные слова, — прервала её леди, блаженно улыбаясь, — Видишь ли, план состоит в том, что мы похитим принца и будем держать его взаперти до тех пор, пока король не согласится с требованиями Стальных Лордов. А если король узнает, что к этому привело увлечение Азуна женщинами, то он будет держать своего сына на коротком поводке.

Амедагаст задумалась. Возможно, стоило напугать принца прежде, чем он успеет навредить доброму имени Обарскиров.

Леди приблизилась к лицу колдуньи.

— Есть ли место, где Азун присутствует один, без охраны?

Когда они встречались в саду, рядом не было никаких охранников, что означало…

Что означало, что та встреча не была случайностью — Азун все заранее распланировал.

— Мы встречаемся в беседке в королевском саду, после его занятий по верховой езде, — выпалила Амедагаст.

— Отлично, — ответила леди, расплывшись в улыбке.

— Он же не пострадает?

— Девочка моя, а где же тогда веселье? — с этими словами леди Мерендил растворилась в толпе.

Через несколько минут девушка отправилась на поиски своего учителя, рассматривая аристократов, некоторые из которых все еще танцевали, но большинство уже разделились на небольшие группки и были заняты обсуждением чего-либо.

Амедагаст нашла Барабла в широком кресле. Маг беседовал с молодым Краунсилвером, но, заметив девушку, сказал:

— Вы должны меня извинить, но мне действительно пора удалиться.

Краунсилвер поклонился и отошёл. Девушка помогла магу подняться, буквально чувствуя его старость и немощность.

— Благодарю тебя, — сказал он. — Если бы мне пришлось выслушать план лорда Краусилвера о перестройке Марсембера еще раз, то я умер бы прямо там.

Девушка учуяла запах эля, которым веяло вокруг мага.

— Лорд Барабл, — рискнула она.

— Хммммм?

— Вы когда-нибудь служили плохому королю? Я имею в виду, действительно мерзкого и лицемерного человека.

— Это два разных вопроса. Видишь ли, судьба одарила Кормир, у которого никогда не было плохого короля. Безумный — да. Неудовлетворительный — да. Жадный, мелочный, жестокий — да, да и да. И конечно, похотливые. Но никогда не было плохих королей. Эльфы сделали правильный выбор, передав корону Фаэрланну Обарскиру.

— Но если они были безумными, жестокими и похотливыми, то зачем вы им служили?

— Потому что я служу короне, а не голове, которая её носит. Видишь ли, каким бы слабым или омерзительным ни был король, всегда есть надежда на его потомство. Я прожил более четырехсот лет и видел, как Кормир вырос из маленького поселения в нечто стоящее. Если для этого придётся стерпеть власть неудовлетворительных королей, то я смогу это пережить. Я всегда говорил себя — делай то, что можешь, и этого будет достаточно.

Они дошли до комнаты Барабла, после чего маг пожелал девушке спокойной ночи и удалился. Амедагаст несколько минут стояла в коридоре, прислушиваясь к отдалённой музыке и размышляя о глупых мужчинах и слабых женщинах.

Затем она вернулась в свою комнату и нашла старое заклинание, которое привезла с собой из Миф Драннора.

На следующий день Азун казался несколько измученным, но он так же был одет в свою одежду для верховой езды и, спешно вбежав по ступенькам, вошел в беседку.

Амедагаст оторвала безучастный взгляд от тома, перевела его на Азуна и сказала:

— Ты сегодня позже, чем обычно.

— Я устал после вчерашнего вечера, — с улыбкой сказал он. — Под конец праздника я скучал по тебе.

— Угу. У меня были дела, и я должна была помочь мастеру Эфарру добраться до его комнаты. А с тобой я бы хотела поговорить о перестройке Марсембера.

— О-хо, Краунсилвер добрался и до тебя, — сказал Азун, улыбаясь, что теперь раздражало девушку. — Знаешь, его семья выиграет, если она получит в распоряжение все земли близ древнего портового города. А его родственники, Трусилверы, выиграют, если побережья будет зачищено от пиратов и контрабандистов.

Азун рассказывал ей о всех тонкостях Марсемберского вопроса, но Амедагаст не слушала его. Она смотрела на клумбы, цветы, деревья и статуи. Её казалось, что за чем угодно могут скрываться похитители.

И тогда она заметила лёгкое движение на краю лабиринта. Любой, кто не искал бы угрозы, спутал его с тенью падающего дубового листа.

Но Амедагаст искала, и безошибочно узнала контрабандные плащи из Кормантора, которые делали своего носителя практически невидимым, за исключением лёгкой ряби по краям силуэта.

Но это было не похищение. Легкий блеск серебряного наконечника арбалетного болта говорил о том, что послание должно было быть жёстче, чем леди Мерендил обещала.

Тем временем, Азун продолжал:

— И видишь ли, получается, что Краунсилверам нужно помощь Дракохорнов, Блефов и Туркасанов, но те не хотят усиления Краунсилверов. Получается, что помочь могут только новые дома, типа Кормаэрилов, а они…Эй!

Амедагаст первая заметила поднятое оружие и прыгнула в сторону Азуна.

Принц был тяжелее девушки, но не ожидал ее движения. Арбалетный болт пролетел мимо того места, где еще секунду назад была голова Азуна.

Амедагаст выкрикнула что-то непонятное и выставила руки перед собой. Заклинание, которое колдунья искала предыдущим вечером, сорвалось с её пальцев в виде огненных ворон, которые безошибочно нашли нападающих.

Двое нападавших упали на землю. Их лица были изуродованы до неузнаваемости. Но Амедагаст не хотела убивать всех, и двое других убийц сбросили с себя загоревшиеся плащи и упали на ступеньки беседки. Девушка хотела использовать еще одно заклинание, но принц уже подскочил к ним со своим обнаженным коротким мечом.

Убийца резко подпрыгнул, но Азун проткнул его грудь клинком, и тело врага упало вниз со ступенек, забрав с собой меч.

Второй убийца напал на принца с зазубренным мечом, но Азун оказался проворнее и оттолкнул врага ударом сапога в грудь.

Волшебница осмотрелась в поисках убийц, но никого не нашла. Через несколько мгновений в сад ворвались королевские стражники, и магический огонь на кончиках пальцев Амедагаст погас.

Азун приказал стражникам убрать мёртвых, а раненых исцелить и допросить.

В сад вошёл Барабл, тяжело опирающийся на свою трость.

— Мастер, — начала Амедагаст, — леди Мерендил…

— …уже на полпути к Сембии, где должна будет воссоединиться со своими дочерями, — закончил маг. — Мы уже отправили отряд за ней, и, думаю, мы сможем остановить её. Я удивлён, что ты попыталась остановить убийц сама, хотя и рад, что у тебя действительно получилось.

Амедагаст хотела начать оправдываться, но передумала и сказала:

— Да, мастер. Впредь я буду предусмотрительнее.

Азун подошёл к магам и обнял девушку.

— Если бы не твоя ученица, Барабл, мы бы оба были трупами! Они будет отличным Придворным Магом!

Амедагаст цыкнула, сняла руки принца со своего плеча и сказала:

— Запомни, Азун, если я когда-нибудь стану Придворным Магом, то буду служить короне, и не важно, что под ней — голова или тыква.

Амедагаст развернулась и пошла в сторону дворца.

Принц смотрел ей вслед, после чего повернулся к Бараблу с немым вопросом, но маг лишь пожал плечами.