Королевский брак, или Не трать мое время

Глава 29. В гостях у следователя

Мы дружно прошествовали за эньяном Колти.

— Оружие сюда, иначе разговора не будет, — сухо проинформировал следователь.

— Откуда оно у нас? — удивилась я, но тут же прикусила язык. Эд молча вынул из потайного кармана аж три коротких метательных лезвия и с невозмутимым видом положил их на стол.

— И кинжальчик, парень. Не стесняйся, тут все свои.

Эд уважительно цокнул языком и добавил к лезвиям длинный кинжал, снятый с перевязи на спине. Черт. Я же видела, как он одевался, не было там ничего! Когда только успел? Жулик.

— И артефакты, пожалуйста.

Класс. Просто класс.

— Не атакующие, — холодно отозвался маркиз. — Обыскивать будете?

— И не мечтай. Тебя и так насквозь видно.

— Вы закончили? — поинтересовалась я медовым голосом, чувствуя, что медленно, но верно закипаю. Детский сад, подеритесь еще за игрушки, защитники. Обоих приложу от души.

Мужчины, похоже, угрозу в моем тоне заметили и оценили. По крайней мере, уселись друг напротив друга, не забывая обмениваться многозначительными взглядами, но обмен колкостями остановили.

— Итак, версию газетчиков я уже знаю. Следственную тоже, после сегодняшних допросов кристально понятно, что роют они не там и не туда. Свои мысли пока оставлю при себе. Рассказывайте вы, — милостиво разрешил следователь. — Правду. Как все было на самом деле. И с самого начала.

Рассказ вышел долгим, просто очень долгим. Эньян Колти дослушал до конца, потом засыпал нас невероятным количеством вопросов: от того, в котором часу в лавку заглядывала Вивьен, до подробностей моих препирательств с Хорасом. Все наши ответы он скрупулезно переносил на бумагу, отмечая особенно заинтересовавшие моменты галочками.

С некоторым облегчением я отметила, что в какой-то момент настороженная враждебность на его лице сменилась заинтересованностью и даже легкой, просто-таки легчайшей тенью одобрения.

— Хронометр с вами? — уточнил он, когда мы, совершенно выжатые этим допросом, умолкли.

Вместо ответа Эдвард молча извлек сияющий золотом кругляш и бестрепетно вложил его в протянутую механическую руку. Уильям взвесил артефакт на ладони, открыл крышку, полюбовался стрелками, прищурился, улавливая едва заметные отклонения в подпространстве. Потом вернул хронометр владельцу.

— Так. Звучит, конечно, это всё дико. Но гораздо правдоподобнее, чем писанина в газетах.

— Уилл, вы поможете нам? — уточнила я дрогнувшим голосом.

— Нет, вызову патруль и передам ему ваши показания, — сварливо отозвался он. — А чем я, по-твоему, занят?

— Вы знаете, что произошло в храме, после того как мы сбежали?

— А ничего, людей вывели, храм опечатали. Круг Предсказаний поврежден, здание в трещинах, а король, судя по всему, в гневе.

— Что с Вивьен?

— Под надзором. Её и Хораса Гейба допросили с привлечением сторонних специалистов. Ни один из них не обнаружил отпечатка временнóй магии. Более того, Хорас утверждает, что его заинтересованность этим вопросом продиктована обязанностями в рамках служебного расследования — и всё тут. И, поскольку это расследование имеет место на самом деле, его освободили.

— То есть как? Гейба выпустили, а Ви за решеткой? — обалдела я.

— А вот и нет. Суженый-то у неё, похоже, поупрямее стада ослов. Заявил, что признанный жених несет полную ответственность за дальнейшую судьбу невесты. И, поскольку нет прямых доказательств её вины, настоял, чтобы девушку поместили под наблюдение в дом её родителей, а не в городские казематы. В сложившихся обстоятельствах это больше чем просто успех. Я бы сказал, тянет на рыцарственный поступок, если бы верил в его бескорыстность хоть на грош. Но, как бы то ни было, Вивьен сыта, цела и в безопасности. В отличие от тебя, — он внезапно хмыкнул и поправил сам себя: — От вас обоих.

— У них нет улик, чтобы обвинить Вивьен или Хораса, — Эдвард совершенно не проникся радостью от этих новостей. — Значит, нас ловить будут с удвоенной силой. И уж точно не для того, чтобы предложить корону.

— Рад видеть, что вы здраво оцениваете свои шансы, молодой человек.

— И тем не менее Эд имеет право хоть справедливое разбирательство. Он просто выживал как мог и не виноват в том, что получил запрещенный дар.

— А кто вообще говорит о справедливости? Думаешь, она есть? Вас не примут, что бы вы там себе ни придумали. Вспомни, перед тобой закрылись многие двери, только потому что ты потерянная душа, жертва запрещенного ритуала. И ничего, мир не рухнул. К слову, никогда не задумывалась, почему таких, как ты, избегают?

— Вы же сами говорили, — неприятные воспоминания заставили напрячься. — Хаоситы…

— Которые воплотили тебя в твоем же собственном теле. Двенадцатилетнем. Тридцатилетнюю тебя — в тебя-ребенка. Ни на какие соображения не наталкивает? — он многозначительно указал на настенные часы с ходиками.

Да ладно! Мы с Эдом изумленно переглянулись, а эньян Колти продолжил с видом университетского профессора:

— Смотрю, понемногу соображаете. В основе этого обряда лежит сплав магий пространства, соприкосновения миров и времени. Об этом не говорят все подряд, в подробности посвящены следователи вроде меня или сотрудники магконтроля, для прочих же ты осколок чего-то опасного, хоть и непонятно чего именно. Ты не несешь в себе магию времени, но ты часть этой магии, доказательство её могущества, того, что она действительно может менять судьбы. Потерянные души — вечный укор в глазах совета архитекторов, короля и его министров: смотрите, мол, зло не в магии как таковой, а в том, как вы её используете. Но при этом четырехсотлетний запрет остается в силе, и на обочину жизни выкидывают именно тебя. Это справедливо?

Эдвард с шумом отодвинул стул, подошел ко мне, положил руку на плечо, сжал, делясь хоть и малой, но поддержкой.

— Так, — мне с трудом удалось сохранить ровный тон. — С поиском правды уяснила, не маленькая. А вот про магию было неожиданно. Если вы сейчас скажете, что в этом контексте наша с Эдом встреча не случайна, я даже не удивлюсь.

— Вероятность, скажем так, ненулевая. Управление временем — вещь тонкая и сложная. Вмешательство в естественный ход событий приводит к отклонениям в реальности. Это как круги на воде: малые гасятся самим пространством, большие доходят до берега. Так что ко второму воплощению могут прилагаться не только бонусы в виде молний, но и всякие неожиданности.

— Грейс, — осторожно поинтересовался Эд, — а когда именно ты появилась в нашем мире?

— Я же говорила, девять лет назад.

— А точнее?

— Конец осени.

— Как раз, когда я закончил судебную тяжбу за наследство дяди и вместе с остальным имуществом получил хронометр.

— Хочешь сказать, что это ты вытянул меня из-за грани?

— Глупости, — перебил эньян Колти. — Призвали душу и провели воплощение те заклинатели на кладбище. Но то, что обряд вообще состоялся, что ничего не сорвалось, что главный из сектантов не споткнулся по дороге и не расшиб голову о чье-то надгробие, а мои ребята не прервали обряд раньше нужного, вполне тянет на те самые круги, добравшиеся до берега. Если активизация хронометра привела к воплощению событий с низкой долей вероятности, то ваша встреча после вполне закономерна.

— Ну, знаете, тогда претензии на тему «связалась с аферистом» больше не принимаются, — черт, сдержать сарказм мне не удалось. — Простите, что-то всего этого слишком много для одного дня. Слишком. Мне нужно побыть немного в тишине.

Эд шагнул было ко мне, но я подняла руки в предостерегающем жесте и отступила:

— Одной. Дайте мне полчаса.

— На кухне стоит горячий чайник. И пирог. Угощайся, — кивнул эньян Колти. — А мы тут пока поговорим. С глазу на глаз, как мужчина с мужчиной.

Чай оказался весьма кстати. Я бездумно наполнила чашку, полюбовалась поднимающимся вверх паром и, тихонько взвыв, ткнулась лбом в столешницу. Что ж за судьба такая? И ладно бы всё случилось только по моей вине, но если Уилл прав, то от клейма пособника мага времени мне уже не отмыться. Вспомнят, как пить дать вспомнят. И свяжут воедино, повесив на нас с Эдом все мыслимые и немыслимые прегрешения.

Впрочем, спасибо, хоть спустя столько времени пояснили: с самого начала мои шансы на работу в правлении совета, хорошее замужество или банальное признание собственных талантов были призрачно малы.

Умничка, Грейс. Знала, куда и как воплотиться. Нет бы в героиню любовного романа или хотя бы в героическое сказание о спасении мира. Скакала бы сейчас с пудовым мечом наперевес и шинковала врагов в капусту. Слава там, золото, почести — и принцесса, тьфу ты, принц в замке в награду за подвиг.

Хотя, если подумать, принц у меня все-таки есть. Немного потрепанный жизнью, кажется, бездомный, и совершенно точно колючий, как ёж, зато, похоже, с принципами. При мысли об Эде улыбка сама собой оказалась на губах, но въедливый разум тут же добавил поводов для размышлений.

Что, если наша симпатия — это тоже круги на воде? Что, если магия толкнула меня отремонтировать злосчастный хронометр, она же заставила Эда мчаться через весь город, чтобы снять прослушку, а потом разворачивать время задом наперед ради спасения моей жизни. Если магия толкнула нас друг к другу в объятия, то была ли у нас вообще свобода выбора? И как долго это наваждение продлится?

Я с силой провела руками по лицу, будто липкую паутину сняла. Нет, не бывает такого. Одно дело — неслучайные случайности, совсем другое — решения, которые мы принимаем, и эмоции, которые испытываем. То, что я видела в глазах Эда сегодня, то, что чувствовала в его прикосновениях, то, что разделила в поцелуях и ласках — это не наваждение, не колдовство. Ну, то есть это отчасти колдовство, но совершенно иного толка.

«Дыши, Грейс, дыши, — прошептала я, потерев уставшие глаза. — И не позволяй страхам думать за тебя. Ну, магия, подумаешь, с кем не бывает. Зато от скуки не умрешь. Скушай вон пирог, яблочный, твой любимый. И соберись: надо вернуться к мужчинам, пока они не поубивали друг друга. Из лучших побуждений, но все же».

Пирог и вправду оказался вкусным: с ванилью и корицей, прикрытый ажурным узором из тонких полосочек теста и посыпанный сверху коричневым сахаром.

Стоп.

Я осредоточенно принюхалась. Присмотрелась, повертела тарелку так и эдак. Сомнений нет: любимый яблочный пирог по рецепту матушки Розы, моей арендодательницы. Откуда, интересно, ему тут взяться?

Я судорожно осмотрелась по сторонам, словно ожидала появления дородной дамы в шляпке с розами из-за кухонного буфета или из щели в полу. На первый взгляд, ничего подозрительного не обнаружилось, но в совпадения после всего пережитого не верилось абсолютно.

Тихонько, на цыпочках, прокралась обратно к комнате, где ждали мужчины.

— …Ты же понимаешь, по отдельности у вас шансов больше, — эньян Колти не ругался, но говорил таким тоном, что у меня сердце в пятки ушло: слишком убедительно, значимо. — Тебе не видать спокойной жизни, а Грейс еще может выкарабкаться. Конечно, ей придется пережить несколько допросов, но с моими связями и с покровительством Вивьен она справится. Газеты пошумят несколько месяцев, но потом всё забудется. Всегда забывается.

— Я её не оставлю, если она сама меня не прогонит, — спокойно ответил Эд. — А вы бы на моем месте что сделали?

— Я никогда не был на твоем месте, парень, и никогда не буду. Но, если ты спрашиваешь не ради красного словца, отвечу: из-под земли бы достал доказательства того, что ни ты, ни она не причастны к произошедшему в храме. Отыскал бы тех, кто завязал этот узел, и либо потянул за нужные ниточки, либо разрубил его. И тогда, имея на руках настоящие козыри, торговался бы за ваше спокойное будущее.

— А если найти возможность поговорить с королем? — с сомнением спросил Эд. — Может, мне удастся убедить его провести настоящее расследование, узнать, кто тянет руки к этой дрянной короне и магии. Риск велик, но если между мной и королем действительно есть связь, если Кредигус скрывает ту же тайну, что и я, он сможет понять.

— А вот тут, думаю, и таится корень всех зол. — Судя по неровным шагам, эньян Колти встал и принялся ходить по комнате. — Не знаю, что там вам наболтала та деревенская виконтесса, но я не верю, что ты сын его величества. Без обид, парень. Но, кроме внешней несхожести, существует масса нестыковок.

Марсела Вальс может гордиться тем, что изучила каждую подушку и простыню королевской спальни, но его величество не из тех, кто подпускает посторонних ближе необходимого. Издержки происхождения и отпечаток профессии. Ты знал, что юный принц работал в следственном отделе магического контроля? Ловил магических преступников, чтобы передать их суду. И в университет скользящей магии, где училась твоя матушка, его занесло вовсе не ради изучения прелестей юных адепток.

— Хотите сказать, что он искал там еще одного мага времени?

— Я ничего не хочу сказать, я озвучиваю факты. Расследования того периода изъяты из архива или скрыты под грифом секретности. Достоверно известно лишь одно: будущий Кредигус Пятый значится в этих документах под чужой фамилией: Морренси.

От неожиданности я забыла, как дышать, да и Эдвард, судя по мертвой тишине, тоже.

— Вижу, смекаешь, — Уильям даже тона не повысил, словно рассуждал сейчас не о людях, а о цифрах в накладной. — Каков шанс, что будущий канцлер и будущий король вместе расследуют дело о внезапной кончине Элейн Лодли и не узнают в ней женщину, выносившую и родившую сына наследника трона? Уж скорее ни один, ни второй не были знакомы с несчастной девушкой. Ну, или связь между Элейн и Кредигусом была совершенно случайной: вино, маскарад, танцы. Молодежь не всегда ведет себя пристойно, а спьяну не то что имя партнера забудешь, не вспомнишь, как тот выглядел.

Вот зря он это сказал, как пить дать, сейчас Эдвард взорвется. Я сделала шаг вперед, чтобы успеть в случае чего хотя бы не допустить драки.

— Моя. Мать. Не. Была. Шлюхой. — Голос Эда глухо вибрировал, выдавая лютую ярость. — И пьяницей. Она была нежной дочерью и любящей сестрой, выросшей в достатке и заботе. Она не переспала бы с первым встречным. Не отдала бы себя за глоток вина и пару танцев.

— Извини, не хотел оскорбить её память, — эньян Колти, кажется, понял, что слегка перегнул палку. — Но ты лишь подтверждаешь мои выводы: молодая аристократка не кинулась бы в объятия малознакомого мужчины, даже будь он принцем. Вывод: ты не сын короля, а король не скрытый носитель магии времени. Следовательно, идти к нему — что голову под топор совать.

Я подошла к Эду, обняла его со спины, ткнулась лицом между лопатками, погладила напряженные плечи. Тихо. Всё хорошо. Тут нет врагов, нет тех, кто будет насмехаться над тобой и твоей болью.

Прошла минута или две, прежде чем тяжелое дыхание и бешеный ритм его сердца стали успокаиваться. Эд немного расслабился, поймал мою руку, поднес к губам, оставил на кончиках пальцев легкий поцелуй. А потом развернулся и по-хозяйски притянул меня к себе.

Эньян Колти только головой покачал, глядя на нас.

— Скажете, когда закончите миловаться.

— Что такое «Королевский брак»? — поинтересовалась я, даже не пытаясь выбраться из объятий. Еще чего, я нужна Эду, он — мне. Пусть держит.

— Этот вопрос придется задавать не мне, а младшему Гейбу. Лорд Хорас — ваш ключ к пониманию происходящего. Думаю, он не зря пытался разыскать Эда, не просто так хотел удержать в стороне тебя, Грейс. Он предупредил вас дважды: о нападающем за спиной и о круговом заслоне, который возник за секунду до короны, дал время передохнуть и отступить, оттянув на себя внимание. С учетом того, что он говорил в хранилище, это выглядит более чем странно. Былые чувства взыграли?

— Вряд ли, — фыркнула я. — Он сам по себе мутнее чем городской пруд, неоткуда там взяться любви большой и чистой, он больше по части сеновалов. Хотя… чем-то бронебойным в спину не запустил — уже спасибо.

— Это-то понятно, активные щиты храма бы не позволили, — заметил Эд. — Никаких атак магией, все по старинке: ручками, ножками, дротиками, кинжалами на худой конец.

— И всё-таки королю и канцлеру вы оба нужны в застенках или мертвыми, а вот младшему Гейбу — живыми и свободными, — прервал нас Уилл. — На мой взгляд, выбор союзника очевиден.

— Думаете, он сделал ставку на магию времени, чтобы получить эту злосчастную корону?

— Не знаю. Но у короля есть обязанности и принципы, а стало быть, и мотивы уничтожить вас обоих. Вы для него олицетворение хаоса, возмутители порядка и стабильности, которые он должен символизировать. Что до канцлера, вы досадная помеха, лишняя деталь механизма: выкинуть и забыть. А вот золотой мальчик почти что свободен, он может сыграть по-крупному.

Мы с Эдвардом переглянулись.

— Решать тебе. — Ох, перед кем ты притворяешься? Я же чувствую, как тяжело дается тебе этот равнодушный тон! — Мне терять нечего, но у тебя всё может сложиться хорошо.

— Не хочу убегать всю жизнь. И жалеть о несделанном тоже не хочу. И терять тебя. Если этот узел надо разрезать, то давай поищем достаточно крепкие ножницы вместе.

Продолжить речь мне не дали, бессовестно закрыв рот поцелуем. Я пискнула и попыталась вырваться — влетит нам сейчас от Уилла за неуместную несдержанность — но какое там! Хватка у эньяна Лодли была железной. Да и, честно сказать, уже через секунду я почувствовала, как кровь ударила мне в голову, по телу прокатился огонь, а проблемы как-то резко уменьшились и потеряли свою значимость.

— Кхм…

Нет-нет-нет! Еще хоть секунду! Мне так хорошо в этих объятиях, так восхитительно легко и беззаботно, так волнующе и соблазнительно!

И снова, как и тогда в лесу, Эдвард опомнился первым.

— Если вы закончили, — раздраженно заметил следователь, — то было бы неплохо обсудить, что делать дальше.

— Надо бы спрятать где-то в надежном месте Жоззи и Брэма — они слишком мне дороги, и их могут использовать, чтобы давить на нас с Эдом. А потом идти искать Хораса и вытряхивать из него всю нужную информацию, — вяло перечислила я, всё еще пребывая мыслями в блаженном далеко-далёко. — А потом ловить настоящего зачинщика и сдавать его властям.

— А если зачинщик — канцлер или кто-то из высших магов, может, даже сами Архитекторы?

— Тогда ловить Архитекторов и объяснять им, как нехорошо играть краплеными картами, да еще и из рукава, — добавил Эд.

— Но сперва — Хорас, — пришлось потрясти головой, чтобы вернуть себе ясность мысли. — Где он сейчас?

— В доме отца, разумеется.

— Вот дрянь, — искренне возмутилась я. — Если бы хоть в загородной вилле, там охраны почти нет. В дом Гейбов так просто не пробраться, а стучать в парадные двери с формулировкой «мы на минутку просто поговорить» — самоубийство.

— Можем использовать иллюзию, — предложил Эд. — Сыграем роль слуг, пройдем черным ходом.

— Увы, подходящих образов у меня нет, а те, что делала Ви, остались в лавке.

— Сделать новые?

— А ингредиенты? Прости, но я не мастер создания иллюзий из того, что залежалось в погребе. Морковь, лук и картошка — немного нестандартный состав для зелий. Это Вивьен у нас специалист: пара пассов руками, что-то нагреть, что-то размешать — и дальше дело за твоей фантазией и умением правильно описать новый внешний вид. Я могу только подправить готовое.

— Вообще-то, у вас есть кое-что нужное, — перебил нас эньян Колти. — В углу шкафа на нижней полке.

Я недоверчиво уставилась сперва на следователя, потом на шкаф. Подошла, распахнула створки — и уперлась взглядом в два очень пузатых чемодана. Первый — мой, еще со времен учебы. Второй — со сбитыми металлическими уголками и замком, перевязанным проволочкой, — без сомнения, принадлежал Жоззи. Открыв его, я с удивлением обнаружила полный набор инструментов, зелий и заготовок под артефакты, а в моём — аккуратно сложенную разнообразную одежду, от тонкой куртки с нашивкой академии до нескольких смен исподнего. И, видят боги, не знаю, что радовало больше.

— Так.

Я обернулась и уперла руки в бока:

— Эньян Колти, развейте мои сомнения: вот это всё, — я ткнула пальцем в чемоданы, — и тот вкуснейший яблочный пирог, что стоит на кухне, явились к вам в гости своим ходом?

— Зачем же своим, — да из Уилла бы прекрасный йог вышел: невозмутимый и блаженный, — курьер принес сегодня вечером. Сразу как Брэма с Жоззи отпустили домой, так и явился.

— То есть, — щеки обожгло алой краской стыда, — мой счетовод рылся в груде дамских панталон?

— Спросишь сама, когда они с прекрасной сиреной вернутся из неожиданного путешествия.

— Какого еще путешествия?

— Того, что им организовала матушка Роза и мастер Шестопер, разумеется. Посмотри внимательно, тебе письмо оставили.

Эд рассмеялся первым. Сперва тихо, но потом все громче и громче.

— Боги, Грейс… — простонал он, едва успевая вдохнуть между приступами хохота, — никогда… никогда не сбрасывай со счетов… счетоводов. Это великие люди. Или гоблины, не суть важно… Но, если их не станет, миры схлопнутся и погибнут. И даже весь совет Архитекторов полным составом этого не исправит.