Красивые и проклятые

25

С САМОГО УТРА среды стало понятно: что-то изменилось. Хотя Солнечные девочки, как всегда, собрались во дворе, день явно не задался.

Раньше мы были единой командой, а теперь каждая сидела сама по себе. Раньше мы были сосредоточенны, а сейчас на все отвлекались. Раньше мы были безмятежны, как стадо коров, а теперь вздрагивали от любого звука. В воздухе чувствовалось напряжение, как будто рядом с нами ударила молния.

За обедом все тоже было как-то не так. Пэйдж разлила на себя йогурт, а наша обычная беседа превратилась в обсуждение уроков. Оказалось, что не только Меган завалила тест.

Прозвенел звонок, и мы с несколькими девочками направились в туалет, чтобы подкрасить губы. Эмили и Мими оказались рядом со мной.

— Что у тебя с волосами, Эм? — спросила Мими. — Сзади… пропал весь объем.

Эмили дотронулась до головы рукой, потом попыталась повернуться так, чтобы увидеть, о чем говорит Мими.

— Правда?

— Да… странно, почему так. — Мими тщетно попыталась взбить волосы Эмили, потом пожала плечами. — Тебе надо переделать прическу.

Одна за другой девочки вышли из туалета. Мы с Эмили остались вдвоем. Она все еще поворачивалась то в одну сторону, то в другую, пытаясь разглядеть то, что увидела Мими.

— Не переживай. Ты отлично выглядишь, — сказала я.

Она рассмотрела себя еще под несколькими углами. У ней был такой вид, будто она вот-вот расплачется.

— Ты такая добрая, Алексис. Но я не могу пойти на урок в таком виде, — проговорила она. — Можешь помочь мне? У тебя есть щипцы для завивки?

Эээ.

— Щипцы для завивки?.. В школе? Нет.

Эмили стала лихорадочно озираться, как будто они могли внезапно материализоваться из воздуха.

— Может быть, у ребят из театрального кружка они есть? — предложила я. — Или у болельщиц?

Глаза Эмили широко раскрылись.

— У болельщиц! Конечно!

— Но звонок прозвенит уже минуты через две. Нам надо на математику.

Она подошла ко мне и сложила руки на груди, как будто собиралась молиться.

— Пожалуйста, прикрой меня! Можешь что-нибудь придумать?

Я вздохнула.

— Я даже не знаю, Эм…

— Пожалуйста! У меня чрезвычайная ситуация. Я подойду так быстро, как только смогу. Просто скажи что-нибудь учителю…

В конце концов я согласилась. Но только потому, что просила Эмили.

Мне оказалось достаточно сказать мистеру Демарко, что у Эмили маленькая проблема женского характера, и он тут же ответил, что все нормально, и попросил идти на свое место.

В нашей школе телефонами можно пользоваться только на переменах. На уроках мы должны переводить их в беззвучный режим или на вибровызов. Поэтому, заметив, что мой телефон светится, сначала я не собиралась его доставать. Но потом все-таки аккуратно вытянула его и посмотрела на экран. Пришло СМС от Эмили.

ДЕВОЧКИ НУЖНА ПОМОЩЬ ТУАЛЕТ

Я закатила глаза. Вызывать меня с урока, чтобы помочь уложить волосы? Я не собиралась никуда идти, но тут почувствовала легкую боль в виске. Она не отпускала до тех пор, пока я не встала и не подошла к столу мистера Демарко.

— Эмили нужна моя помощь, — проговорила я.

— Иди, иди уже, — отмахнулся он. — Только, пожалуйста, без подробностей.

Когда я зашла в туалет, я сразу же инстинктивно посмотрелась в зеркало.

Все по-прежнему в порядке.

И тут я увидела Эмили.

Она сидела в углу, поджав ноги под себя. В руке у нее были щипцы для завивки.

Она сожгла себе половину волос. Над самым лбом у нее виднелась ярко-розовая блестящая полоска кожи. По ее виду можно было сказать, что Эмили очень больно.

По ее лицу текли черные, как ночь, слезы. Они капали на ее рубашку и оставляли темные разводы. Она подняла руку со щипцами.

— Ничего не получается, Алексис. — Она шмыгнула носом, накрутила на щипцы тонкую прядь волос и опустила их себе на голову. — Не понимаю, в чем дело.

— Господи, прекрати! — закричала я, бросившись к ней.

— Ничего не получается! — снова воскликнула она. — Объема нет! Помоги мне. Я недостаточно хороша для него!

Я попыталась отнять у нее щипцы, но она дернулась в сторону, вырвав целую прядь волос. Я вытащила штепсель из розетки.

— Эй! — запротестовала она.

Посмотрев поближе, я увидела, что вся голова Эмили покрыта темно-красными волдырями. От нее тошнотворно пахло палеными волосами. У меня опасно заныл желудок.

Она наморщила лицо, снова собираясь заплакать.

— Я урод, — всхлипнула она и прижала щипцы к щеке.

— Перестань! — завопила я, выхватила щипцы из ее руки и бросила их в другой конец комнаты. — Пойдем, тебе нужно в медицинский кабинет!

— Нет! — завопила она, обхватывая меня руками. — Нет, я не могу пойти в таком виде. Я выгляжу ужасно. Все увидят меня такой!

Я не могла тащить ее. И одну оставить я ее тоже не могла.

Я хотела позвать на помощь. Но что мне было говорить? Как объяснить происходящее?

Я достала телефон и набрала номер Меган.

— Пожалуйста, возьми трубку, — пробормотала я. — Пожалуйста.

Она взяла.

— Леке, ты же знаешь, что я на уроке?

— Ты мне нужна. Я в туалете в четвертом корпусе. Она колебалась.

— Иди сюда срочно, — сказала я. — Все вопросы потом.

Пока я разговаривала по телефону, Эмили начала ползти по полу за щипцами. Я побежала к ней, и как раз в тот момент, когда она взялась за ручку, я схватилась левой рукой за их металлическую часть.

Моему мозгу понадобилось мгновение, чтобы осознать происходящее, а вот пальцы инстинктивно разжались почти сразу же, после чего растопырились, как паук, у которого случился припадок.

— Зачем ты это сделала? — спросила она, прижимая к себе щипцы и отворачиваясь от меня. — Мне это нужно. Мне нужно быть красивой. Я недостаточно хороша для него.

Мы смотрели друг на друга несколько секунд, которые показались мне вечностью. Эмили не собиралась сдаваться без боя. А мне не слишком хотелось вырывать щипцы из ее рук. Один ожог у меня уже был.

— Алексис? Ты тут? — В проходе появилась Меган. Она огляделась и увидела Эмили на полу.

В то же мгновение в Меган проснулся младший тренер группы поддержки. Она включила воду в одной из раковин.

— Помоги мне подвести ее сюда!

Эмили была не против подойти куда угодно, только бы у нее не отбирали ее ненаглядные щипцы. Мы довели ее до раковины и начали брызгать холодной водой ей на голову и на раскаленный металл.

— Нам надо довести ее до моей машины, — сказала Меган, — Я довезу ее до дома.

— До дома? — переспросила я. — Ей нужно в больницу!

— Это невозможно, и мы обе об этом знаем, — проговорила Меган. — Кроме того, ей поможет Аральт.

Набирая воду в руку, я ударилась об кран обожженной частью ладони и взвыла от боли.

Эмили посмотрела на меня.

— Ох, Алексис… ты обожгла руку, — сказала она грустным голосом. — Болеть будет.

Потом она медленно подняла взгляд от щипцов к собственному отражению в зеркале.

И потрогала рукой свою изуродованную, обожженную голову.

И закричала.

Она кричала и кричала.

Она не визжала, как это делают герои фильмов ужасов. Это был вопль агонии, пронзительный и исполненный паники, который, казалось, никогда не затихнет. Иногда он переходил в поскуливание — так мог бы кричать раненый зверь. Его было больно слышать — казалось, болью наполняется вся твоя грудь до самого позвоночника.

Эмили выронила щипцы на пол. У нее началась истерика. Она отбежала от нас к стене и попыталась залезть на нее, царапая ногтями гладкую плитку.

Я подошла к ней, чтобы попытаться ее успокоить, но она ударила меня рукой.

— Эмили! — рявкнула Меган. — Сядь спокойно! И не трогай мою одежду — ты грязная!

Наконец вой Эмили начал стихать. Теперь она рыдала тихо. Меган сделала несколько звонков, и через пару минут к нам подошли Лидия, Кендра и Пейдж.

— Нам надо помочь ей дойти до машины Меган, — сказала Лидия. — Как нам сделать это, не привлекая внимания?

Эмили явно находилась в состоянии шока. Она сидела на полу без движения, как будто была вежливой незнакомкой, которую мы подобрали на улице и привели сюда. Как будто она смотрела, как весь этот кошмар происходит с кем-то другим.

— Тебе надо подъехать так близко к выходу, насколько это возможно, — сказала Пейдж. — А я надену ей на голову свой свитер.

Я вздрогнула, представив, как что-то касается всех этих волдырей и обожженной кожи. Но все остальные идею поддержали. Так что где-то через минуту мы уже вели Эмили по коридору. Вокруг ее головы был обернут свитер, который мы завязали так, чтобы он хотя бы отдаленно напоминал головной платок.

Меган подъехала, и мы впихнули Эмили на переднее сиденье. Я наклонилась к ней и пристегнула ее ремень безопасности.

— Ты уверена, что ее не надо отвезти в больницу, Меган? — спросила я.

— Расслабься, Леке. Ты же знаешь, что у нее мгновенно все пройдет.

Я отошла и захлопнула дверцу, жалея, что не позвала на помощь учителей. Но тогда бы Солнечные девочки заподозрили, что что-то не так. Может быть, даже догадались бы, что я предана Аральту уже не так, как раньше.

Мы справлялись с проблемами сами. Так, как у нас было принято.

Когда Меган уехала, ко мне подошла Пейдж.

— Тебе нужно возвращаться на урок. Держи, я захватила твои вещи. — Она протянула мне мою сумочку, но отвела руку раньше, чем я успела ее взять. — Ох, ты же обожглась!

Как только она это сказала, кожа на моей ладони начала жечь и болеть так, как болят обгоревшие на солнце плечи, если по ним случайно провести ногтем.

— Ну да, — проговорила я. По сравнению с ожогами Эмили это была ерунда.

— Ну ничего, — сказала Пейдж и повесила сумочку мне на руку, которую я повернула ладонью вверх. — Пройдет.

По дороге в класс меня остановил охранник.

— Ты не слышала никаких странных звуков несколько минут назад? — спросил он. — Можешь заглянуть в дамский туалет и сказать мне, все ли там в порядке?

Я просунула голову в дверь и натянула на лицо самую радостную из всех своих улыбок.

— Все хорошо. Никаких проблем.

В тот день собрание Солнечного клуба прошло быстро и довольно скомканно. На Совершенствовании никто не вызвался говорить.

Когда Адриенна достала книгу, я стала озираться в поисках Таши, но ее нигде не было видно. Никто, кроме нее и нас с Кейси, не знал, где на самом деле хранилась книга. Как тогда она оказалась у Адриенны?

Я не стала ничего спрашивать, в надежде, что можно будет что-нибудь разнюхать, не привлекая к себе ненужного внимания.

Никто не спросил, как дела у Эмили, хотя девочки знали, что ей пришлось уйти с уроков. Все делали вид, что все идет как обычно. Хотя каждая из нас понимала, что это не так.

Несмотря на все странности, Адриенна произносила приветственное слово с небывалым энтузиазмом.

— Девочки, у меня прекрасные новости! — воскликнула она. — Сегодня к нам в клуб вступает двадцать вторая участница… и это значит, что… мы можем устроить выпускной!

Открылась дверь, и Пейдж пригласила в комнату новую участницу, демонстрируя ее мне, как домохозяйка прошлого века демонстрировала бы индейку, приготовленную на День благодарения.

Зоуи.

Она выглядела так наивно, так горела нетерпением. Я удивилась, как я могла всерьез опасаться конкуренции с ее стороны. Все в ней кричало: люби меня, люби меня, люби меня!

— Кто-нибудь хочет что-нибудь сказать перед тем, как мы закончим? — спросила Адриенна.

— Эм… — проговорила Моника, подняв руку. — А где Таши?

Адриенна и Лидия озабоченно переглянулись, и я затаила дыхание.

— В общем, — начала Лидия, — дело вот в чем. Таши решила, что наш клуб ей не подходит.

Казалось, что все в комнате набрали воздух в легкие и перестали дышать.

— Поэтому… она вышла из него.

Тишина взорвалась недовольными шепотками. Я четко услышала, как Кендра сказала: «Но ведь Аральт дает нам силу!»

Послушайте, — продолжила Лидия. — В этом нет ничего страшного! Жалко, конечно, но это ее выбор. Это не повлияет на наш выпускной. И мы все желаем ей самого лучшего… Правда же?

— Да-а-а, — неохотно протянул хор голосов.

— Ну все, ребята, — проговорила Адриенна. Даже ее вечно радостное настроение сменилось унынием. — Светите, солнышки.

После собрания я пошла домой и стала готовиться к последнему конкурсному интервью. Моя рука никак не проходила, поэтому я положила на ожог кусочек алоэ, чтобы немного помочь Аральту. Когда мама спросила, что случилось, я сказала ей, что обожгла руку, пока укладывала волосы.

— Ох уж это тщеславие, — проговорила она. От него могут быть неприятности.

Да-да, конечно.

Когда я зашла в комнату, все члены жюри встали.

Я передала конверт, в котором лежали четыре новые фотографии — кадр со мной, кадр с Меган и два снимка с матча. На первом Пеппер Лэрд была запечатлена в прыжке. Яркие цвета ее формы контрастировали с темным небом на фоне. Приглядевшись, зритель мог разглядеть травинки, отлетавшие от ее кроссовок, капельку пота на коленке… На втором снимке был Картер. Высокий, с золотистыми волосами, он одновременно напоминал кинозвезду и проповедника. Свет от прожектора над его головой был похож на нимб.

Члены жюри начали вполголоса обмениваться мнениями.

— Очень хорошо, — сказал мужчина в бабочке. — Вы каждый раз впечатляете меня своими работами.

— Спасибо, — ответила я.

— В этих фотографиях видна… зрелость, — проговорила одна из женщин, миссис Лью. — Необычный выбор для подростка.

— Единственное… — второй мужчина нахмурил лоб, поднимая фотографию Картера повыше. — На этом снимке меня беспокоят глаза. Они как будто бы… пустые.

Я оперлась на спинку стула.

Фаррин подняла снимок Пеппер.

— Ты могла бы заниматься спортивной фотографией. Чем больше я смотрю на этот снимок, тем сильнее он мне нравится.

— Ti» i не хочешь попробовать снимать на цифровой фотоаппарат? — спросила миссис Лью.

Хоть я уже не поклонялась Аральту так, как раньше, внутри меня все еще жило доверие к нему. Так что я ждала, пока он подскажет мне верный ответ.

Но ничего не было. Я чувствовала себя, как циркач, который, стоя на трапеции, видит, что под ним забыли расстелить страховочную сетку. Тут в моей голове появились слова: справляйся сама.

— Алексис? — поторопила меня Фаррин.

Нужно было что-то сказать.

— Да. Цифровая съемка — это хорошо, — проговорила я. — Вообще-то, мне только что подарили цифровой фотоаппарат. Я уже немножко с ним поигралась.

За мной следили четыре пары прищуренных глаз.

Думай, Алексис. Думай. Соберись.

— Снимая на цифровую камеру, ты… как бы сразу же получаешь вознаграждение, — сказала я. — Но это однозначно интересно. Я рада, что училась снимать на пленку, но… я понимаю, почему многим нравятся цифровые снимки.

— Почему ты рада, что училась снимать на пленку?

— Ну… — начала я. — Потому что…

И тут мой мозг как будто отключился. Я не помнила ни вопроса, ни ответа, ни того, что собиралась сказать, ни того, что уже сказала.

— Алексис? — обратилась ко мне Фаррин.

— Цифровые фотографии… — произнесла я. — Ну. Когда снимаешь на пленку, у тебя есть определенное количество кадров. И ты учишься… выбирать.

— И редактировать себя? — подсказала Фаррин.

— Да, — согласилась я. — По ходу работы. То есть как бы… это тебя дисциплинирует.

Наступила долгая, ужасная пауза.

— Ну что ж, было приятно побеседовать с вами, — сказала миссис Лью. Радость на ее лице значительно померкла в сравнении с тем, что было в начале интервью.

Другие члены жюри тоже попрощались. Почти все они старались не смотреть мне в глаза.

— Алексис, — сказала Фаррин, — можешь попросить Джареда Элкинза пройти к нам?

— Хорошо, — ответила я. — Спасибо вам всем.

— Не за что, — отозвалась Фаррин. И закашляла. Наши взгляды встретились. В ее глазах читался шок. В моих, наверное, тоже.

Девочки Аральта никогда не болели.

И у них не отключалась голова на важных интервью.

Я поспешила обратно в холл. Джаред ждал на скамеечке, изучая один из своих новых снимков. Я заглянула ему через плечо.

На фотографии маленькая девочка качалась на качелях. Ее волосы развевались, а маленькие ножки были вытянуты вперед, создавая идеальное сочетание динамики и невинности. Но на заднем плане виднелся пустырь — что-то вроде помойки. Все цвета на снимке были приглушены — в них были видны отсутствие надежды, утрата и разрушение.

— Нравится? — спросил он.

Я кивнула, не поднимая головы. Радость и свобода девочки резко контрастировали с тем ужасом, который находился позади нее. Глядя на эту фотографию, можно было ощутить одновременно и счастье, и страх, и полнейшее одиночество. Она в некотором смысле взорвала мне мозг.

— Как все прошло? — спросил Джаред.

— Нормально. — Тут я вспомнила, зачем подошла к нему. — Меня попросили передать, что ты можешь заходить.

— Хорошо, спасибо, — сказал он и убрал альбом, так что мне больше не было его видно.

Я тяжело сглотнула.

— Удачи.

— Спасибо. — Он решительно пожал мне руку. — Пусть победит сильнейший или сильнейшая.

— Да, — сказала я, и у меня перехватило дыхание.

Он помахал мне рукой и пошел по коридору. Когда звук его шагов затих, холл заполнила вязкая, практически мертвая тишина.

Победит ли сильнейший или сильнейшая?

И как мне жить дальше, если ответ придется мне не по душе?

На следующее утро я пыталась не попадаться на глаза Солнечным девочкам. Я пошла в библиотеку и начала свой рабочий день пораньше, расставляя очередные книги по полкам. Но за обедом прятаться было невозможно. Я поставила свой контейнер с едой на самый дальний конец стола.

Я думала занять место для Картера, но его нигде не было видно. Что бы ни происходило с нами — с Аральтом, — это ослабляло мое влияние на Картера. С одной стороны, это было хорошо… но я не хотела, чтобы наши отношения ослабли и развалились совсем.

Меган грохнула поднос на стол и села справа от меня. Она низко наклонилась над тарелкой, как будто хотела, чтобы ее оставили в покое. Но при этом она дышала так быстро и тяжело, словно только что пробежала марафон, и не спросить у нее, в чем дело, было совершенно невозможно.

— Эээ… у тебя все хорошо?

Она даже не подняла на меня взгляд, только хлебнула суп из ложки и процедила:

— Нормально.

Нормально так нормально.

Слева от меня села Кейси. На другом конце стола что-то обсуждали. Я подняла взгляд и увидела, что Адриенна злобно глядит куда-то в нашем направлении.

Я пихнула Кейси локтем.

— Адриенна на нас смотрит?

— На меня, — произнесла Меган, уронив ложку. — Она смотрит на меня.

Адриенна стала подниматься со стула, но девочки, сидевшие рядом, удержали ее.

Кейси наклонилась ко мне и прошептала так тихо, что я едва расслышала:

— Свтра.

Что? Свитера? На Меган был бледно-желтый свитер с круглым вырезом и с рукавами в три четверти, отделанными кружевными ленточками цвета слоновой кости.

А, вот в чем дело. На Адриенне был такой же.

Меган продолжала пыхтеть, как паровоз.

— Эй, Меган, полегче, — сказала я, как будто обращаясь к лошади. — Не из-за чего так расстраиваться.

Меган посмотрела на меня убийственным взглядом.

— Вчера вечером я сказала ей, что надену этот свитер в школу.

Адриенна все-таки вырвалась из рук девочек, которые пытались ее удержать, и направилась к нашему краю стола. В руке у нее была картонная коробка с обезжиренным молоком.

— А я сказала тебе, нет, это я надену этот свитер, а ты выбери себе что-нибудь другое!

— Я первая сказала! — крикнула Меган.

— А я первая подумала! — зарычала Адриенна.

И тут, прежде чем я успела ее остановить, Меган взяла в руки тарелку и вылила суп на Адриенну. После этого Адриенна ударила коробкой с молоком по плечу Меган.

Картон порвался. Молоко залило все вокруг.

Секунду спустя они набросились друг на друга.

— Девочки дерутся! — крикнул кто-то, и нас тут же окружила ликующая толпа.

Но то, что происходило, нельзя было назвать стереотипной девчачьей дракой. Она состояла не из пощечин и визга.

Меган кулаком врезала по левой щеке Адриенны. Адриенна схватила Меган за волосы и попыталась ударить ее головой о деревянную спинку стула, но на сантиметр промазала. Свободной рукой Адриенна схватила поднос и ударила им Меган по затылку, причем так сильно, что та зашаталась. Адриенна заломила ей руку за спину и начала выкручивать ее.

Тут я увидела, что второй рукой Меган схватила нож, лежавший на соседнем столике.

Они в буквальном смысле пытались убить друг друга.

— Стой! — крикнула я. — Меган!

— Держи ее! — взвизгнула Кейси, и мы нырнули в гущу сражения. Несколько других девочек подбежали к Адриенне.

— Я пытаюсь! — Я, как могла, уклонялась от ударов и острых ногтей. Наконец мне удалось уцепиться за подол свитера Меган. В этот же момент чья-то шпилька впилась мне в голень. Я захромала назад и потянула Меган за собой.

К нам подбежал охранник.

— Прекратите! Прекратите сейчас же! — заорал он, пытаясь встать между ними.

Меган прорвалась сквозь толпу и потащила меня за собой к боковому выходу.

Адриенну держали учителя, а она плевалась и шипела, как разъяренная уличная кошка.

Когда мы вышли на улицу, Меган вырвалась из моей хватки и побежала к учительской парковке, большую часть которой занимали передвижные классные комнаты.

Я прошлась по парковке, пока не услышала сдавленный кашель, доносившийся со служебной лестницы, которая вела к одному из классов. Меган сидела на ступеньках, согнувшись так, что ее голова была зажата между ногами. Услышав шаги, она резко подскочила. На секунду я подумала, что она сейчас набросится на меня, но тут она сделала шаг назад.

— А, Леке, — проговорила она. — Это ты.

Она вся была в молоке, а на ее лице виднелись царапины от четырех ногтей. Ее свитер был в дырках и пятнах, из носа шла кровь. Она сплюнула, и на тротуаре осталось пятнышко розоватой жидкости.

— Я клянусь, еще минута — и я буду вести себя, как Солнечная девушка, я сказала она, пытаясь тыльной стороной ладони стереть с лица черные слезы. Просто мне немного больно.

Я судорожно вздохнула.

— Ты в порядке?

— Ага, — отозвалась она и опустилась на ступеньки. Потом поднесла руку к животу. — Только она несколько раз неплохо по мне попала. Возможно, сломала мне ребро. Но ничего страшного.

— Очень даже страшно! Ты только что подралась. Из-за свитера. У тебя могут быть серьезные неприятности. Не говоря уже о том, что ты могла пострадать гораздо серьезнее.

Она бросила на меня взгляд, в котором читалось: «Ну и что дальше?»

— Я не пойду к директору в таком виде, — проговорила она.

Мы услышали чьи-то шаги и напряглись. Но это оказалась Кейси, сжимавшая в руке охапку салфеток для Меган.

— Я даже не знаю, что произошло, — сказала подруга, промокая салфеткой щеку. — Я внезапно так сильно разозлилась. Я же и правда говорила ей, что надену этот свитер в школу… Неважно. Наверное, мне лучше поехать домой.

— Тебе нужно вернуться в школу, — возразила Кейси. — Они же знают, что это была ты.

— Пока об этом можно не думать, — вмешалась я. — Их с Адриенной лучше сейчас друг к другу не подпускать.

Я надеялась, что влияние Аральта на наши жизни еще достаточно сильно, и этот случай сойдет Меган и Адриенне с рук.

— Наверное, — скептически произнесла Меган. — Но я уже совершенно не злюсь. Ну, знаешь, это же просто-напросто свитер…

Я знала. Мы все знали. И это меня тревожило. Даже самой помешанной на моде Солнечной девочке было понятно, что такая сцена на публике — это гораздо хуже, чем одинаковые свитера.

Солнечные девочки не дерутся. Солнечные девочки не кашляют. Они не теряют контроль и не сжигают себе волосы. И не теряют дар речи посреди важного интервью.

Кейси пошла за нашими сумками, а я проводила Меган к ее машине, пытаясь обходить людей стороной. Особенно мне не хотелось встретить Адриенну. Ну и учителей тоже.

Вдруг я поняла, что впереди, где-то в десяти метрах, кто-то идет нам навстречу. Я резко повернула налево. Но шаги не затихли, а, наоборот, ускорились, и я обернулась, готовя себя к тому, что мы попались.

Но это был Картер.

— Леке? Что ты тут делаешь?

Он поравнялся с нами, и я вздохнула.

— Я слышал какие-то разговоры о драке. Ты в ней участвовала? Ты в порядке?

— Со мной все хорошо. Это были Меган и Адриенна.

Только тогда Картер взглянул на Меган, которая выглядела так, будто только что закончила матч по реслингу. Все ее лицо было в черных пятнах, как будто она специально вылила на себя три литра туши. Она улыбнулась, обнажив красные от крови зубы.

Картер схватил меня за рукав и потащил в другую сторону коридора, чтобы Меган нас не услышала.

— Я хочу поговорить об этом, — проговорил он, кинув на Меган шокированный взгляд. — Да и много о чем другом. Серьезно. По-настоящему поговорить. Можно прийти к тебе домой после школы?

— Нет, — ответила я. — Встретимся в парке.

— Леке, — позвала меня Меган. — Ты не могла бы поторопиться? Мне кровь в глаз капает.

Картер сделал шаг назад. На его лице был написан ужас.

Мы с Меган продолжили путь к парковке.

Полицейский видел, как мы выезжаем с территории школы, но и глазом не моргнул.

Я присела на траву и стала ждать Картера. Увидев, как он спускается по дорожке, я поднялась на ноги. Он свернул и перешел ко мне по мостику, который перекинулся через водоотводный канал.

— Привет, — сказал он и слегка приобнял меня. Каждая клеточка моего тела молила превратить это полуобъятие в поцелуй, но Картер отстранился. Поэтому я тоже отстранилась.

Мы сели на травку в полуметре друг от друга, лицом к ручью.

— Как прошло конкурсное интервью? — спросил он.

— Отлично, — соврала я.

— Теперь, пожалуйста, расскажи мне, что происходит.

Я покачала головой.

— Это сл…

— Да, я знаю, что это сложно, Леке. Но некоторые люди считают, что у меня очень высокие умственные способности. — Он наклонился поближе. — Я хочу помочь тебе.

— Ничего такого не происходит, — сказала я. Потом подобрала сосновую иголку и начала крутить ее в пальцах. — Мне не нужна помощь.

Картер снова сел ровно. Пели птички, жужжали насекомые, а ветер пробивал себе путь сквозь листву. Еще несколько месяцев назад сидеть вот так — вдвоем, в тишине — было бы абсолютно комфортно. Теперь казалось, что чего-то не хватает.

— С Меган все нормально? — спросил он с едва заметной язвительностью в голосе.

— Да. Все хорошо. — Растерзанная иголка выпала у меня из пальцев.

Картер подобрал ее.

— Я видел, что Зоуи теперь обедает с вами. Не знал, что вы и ее обратили в свою религию.

— Мы ее не обращали, — ответила я. — Это не так работает.

— Леке, мне все равно. Если Зоуи хочет быть Солнечной девочкой, это ее решение. — Он на секунду задумался. — Просто, я думаю… если что-то все-таки происходит… Смотри, сегодня в школе пострадали люди — из-за драки. А еще про Эмили ходят странные слухи. Все это безумно глупо. Или даже так: безумно и глупо.

Не то чтобы я была с ним не согласна. На самом деле, я была с ним согласна чуть больше, чем полностью.

Но если он называет Солнечный клуб глупым, значит, он и меня называет глупой.

Эта мысль меня разозлила.

— Ладно, — сказала я. — Как скажешь.

Он взял меня за руку.

Декс, посмотри на меня.

Я посмотрела на него.

— Дело в наркотиках?

Я фыркнула.

— Наркотики? Я тебя умоляю.

— Это не смешно, — сказал он. — Я понятия не имею, почему ты смеешься.

— Потому что, — в начала я, — это клуб. Если он кажется тебе глупым, без проблем. Думай, как думаешь. Но ты не можешь обзывать меня, а потом еще ожидать, что я брошу сестру и всех своих подруг только потому, что ты так хочешь.

— Нет, — возразил он. — Не потому, что я так хочу. А потому что что-то происходит. При нормальных обстоятельствах ты бы к этим девчонкам на три метра не подошла. — Он ударил кулаком о землю. — Я знаю, ты смотришь на это по-другому.

Но может быть, дело в том, что ты просто не можешь увидеть, как все обстоит на самом деле.

Я могла. Я могла и видела. Мне нужно было просто рассказать ему правду. Тогда он перестал бы думать, что мне промыли мозги, а я бы смогла перестать притворяться, что все в порядке. Но что потом? Он стал бы настаивать, что нужно обратиться за помощью к властям. Позвонить агенту Хэйзан. Отправить Кейси неведомо куда.

— Знаешь, та девочка — Таши — не ходит в школу «Олл Сэйнтс». Я спросил у своего друга Дэйва, и он сказал…

— Ты шутишь? — спросила я. — Не могу поверить, что ты собираешь информацию про моих подруг.

Все шло не так, как надо. Мы должны были помириться, принести извинения, признать, что мы созданы друг для друга. Но точно не ссориться.

Я совершила огромную ошибку, вступив в Солнечный клуб.

Нет. Нет. Нет. Ни за что.

Но с другой стороны… мне необязательно говорить абсолютно все, что подсказывает Аральт. Можно взять только некоторые кусочки. Ровно столько, сколько нужно, чтобы успокоить Картера.

— Я даже не знаю, зачем я решил попробовать с тобой поговорить. — Картер покачал головой и начал счищать с брюк травинки. Он злился. Он хотел уйти и оставить меня одну.

Всего один раз. Самый последний. Я больше никогда этого не сделаю.

Я повернулась и положила ему руку на грудь, чтобы он не мог встать.

— Я совершила огромную ошибку, вступив в Солнечный клуб.

Он опустил взгляд на мою руку и прищурился, как будто пытался что-то вспомнить.

Шепот снова наполнил мою голову.

Но он так много значит для Кейси и Меган, что я должна дойти с ними до конца.

Картер недоверчиво смотрел на меня, а я повторяла все, что говорил мне голос.

Это ненадолго. Это скоро закончится.

На мгновение он отвел взгляд, но его лицо тут же снова приобрело отсутствующее выражение.

И я надеюсь, что когда это закончится, ты сможешь меня простить.

— И я надеюсь, что… — Я замолчала на полуслове.

Если я скажу эти слова, Картер вернется ко мне, как кот к миске с молоком. Снова будет ухаживать за мной, повсюду за мной ходить, носить мой рюкзак, ловить каждое мое слово. Он станет идеальным парнем. Мне нужно было только открыть рот и произнести их.

…когда это закончится, ты сможешь меня простить.

— На что ты надеешься? — спросил Картер и провел пальцем по моей скуле.

Конечно, я могла вернуть Картера. Нужно было просто проглотить свою гордость и произнести несколько никчемных, лживых извинений.

Был ли Солнечный клуб глупым? Да. Опасным? Да. Огромной ошибкой? Да. Да по всем пунктам. Кроме того, согласно которому мне нужно прибегать к извращенным манипуляциям, чтобы заслужить любовь Картера.

Я вскочила на ноги.

— Мне пора идти.

— Стой, Леке, подожди! — Он поднялся и побежал к мосту. Я подтянула юбку, направилась к каналу и с разбегу прыгнула. Я была совершенно уверена, что приземлюсь на другом берегу.

Моя сумочка действительно там приземлилась.

А вот я — нет. Где-то на полпути моя уверенность оставила меня, как осьминог выпускает из щупалец рыбку, и я, ударившись спиной, упала в воду у дальнего берега.

— Леке! — закричал Картер, подбегая ко мне.

Я вылезла на траву сама, отказавшись взять его за руку или хотя бы взглянуть на него.

— О чем ты вообще думала? Канал больше двух метров шириной!

Меня трясло от злости и унижения. Я убрала с глаз мокрые волосы и, к своему ужасу, поняла, что плачу.

Он засуетился вокруг меня, как беспомощный зевака.

— С тобой все нормально? Ты ушиблась?

Извини, что веду себя так странно. Я знаю, ты заслуживаешь гораздо большего, но…

— Нет! — заорала я, отворачиваясь и стараясь стереть с лица пятна от слез. — Прекрати!

Картер попятился от изумления.

Если ты только дашь мне шанс, я докажу, что могу стать достойной твоей любви.

Внезапно забыв о своей внешности, я в ужасе уставилась на потрясенное лицо Картера. Было невозможно отделить его от голоса Аральта. Было невозможно находиться рядом с ним и не слышать в голове всех этих бесконечных льстивых слов.

Был только один способ сделать так, чтобы Аральт потерял контроль над моими мыслями и чувствами. Я должна была убрать Картера из своей жизни. Я должна была попрощаться с ним.

— Пожалуйста, не надо, — попросила я. — Мне не нужна твоя жалость.

Мои слова задели его до глубины души.

— Леке, я просто хочу помочь тебе. — Он беспомощно огляделся по сторонам. — Мы же должны быть одной командой.

— Нет, — сказала я и сделала шаг назад. — Мы не команда. Мы не можем… Больше нет никакой команды. Нет никакого «мы». Не подходи ко мне. Пожалуйста, не подходи ко мне.

Я повернулась и пошла прочь. Я просто ставила одну ногу перед другой и благодарила Бога за то, что во мне не осталось ни тоски, ни страха. Вообще никаких чувств.