Красивые и проклятые

29

Я ДОСТАЛА из ящичка разделочный нож, а с ручки холодильника сняла полотенце. С сожалением подумала, что от пятен крови белое полотенчико будет не отмыть.

«Ничего, новое куплю, — подумала я. — На свои собственные деньги».

Одобрение Аральта волной пронеслось сквозь меня, словно прохладный ветерок.

Сначала родители. Я шла по коридору и чувствовала, что голова кружится все сильнее. Я ударилась о стену, а потом не рассчитала движение и врезалась во вторую.

Но я все-таки дошла. Сжав пальцами ручку родительской двери, я повернула ее очень медленно, очень тихо.

Точно так же Кейси пыталась убить маму в прошлом году, но дальше коридора ей забраться не удалось.

Дилетантка.

Мои родители лежали посередине кровати, прижавшись друг к другу. Из окна на них падал треугольник голубоватого света. Они казались такими умиротворенными, такими счастливыми. Здорово, что у них получилось стать командой, когда наша семья больше всего в этом нуждалась. В такой ситуации некоторые пары распались бы, но мама с папой стали только сильнее. Это очень помогло нам с Кейси.

Папа спал ближе к двери. Лучше начать с него. Тогда мама окажется в ловушке.

Кейси я собиралась оставить на потом, потому что — если честно — я не сомневалась, что с ней проблем не будет.

Пока я разглядывала папино горло и выбирала, под каким углом мне вонзить нож, чтобы удар получился быстрым и смертельным, мне в голову пришла мысль: «Надеюсь, Кейси ценит все, что они для нас сделали».

Я подняла нож и застыла.

Куда делось полотенце? Наверное, выронила его в коридоре.

Чем мне тогда протирать нож от крови, когда я со всем закончу? Придется идти с ним в комнату Кейси, а потом аж до самой кухни. Так я заляпаю кровью ковер в спальне и еще, чего доброго, швы между плитками в коридоре.

Я нашла полотенце на полу ровно под нашей семейной фотографией.

Я наклонилась за ним и уже начала разгибать спину, когда почувствовала, что к моей спине что-то слегка прижалось.

— Не шевелись, — прошептала Кейси.

Я замерла.

— Брось нож, — приказала Кейси.

— Еще чего! Он мне нужен, — фыркнула я.

Она тяжело сглотнула.

— Зачем?

— Чтобы убить маму и папу. А потом тебя. Кейси сильнее надавила чем-то в мою спину.

— Брось сейчас же, Алексис.

Бросить сейчас же? Она говорила со мной, как с непослушной собакой, которая носилась по комнате с носком во рту.

— И долго мы будем так стоять? — спросила я и положила нож на пол. — Я вообще-то занята.

— Иди в ванную.

Я решила, что чем быстрее я буду делать все, о чем она просит, тем быстрее мы с этим покончим. Поэтому я направилась в ванную. Она последовала за мной, пнув ногой по ножу так, что он отлетел в другой конец коридора. Потом включила свет.

— Чего ты хочешь, Кейси? — спросила я, поворачиваясь к ней. Увидев мое лицо, она охнула и кончик кочерги, которую она держала в руках, закачался туда-сюда. Тут я осознала, что упустила шанс выхватить кочергу из рук сестры и пробить ей висок.

— Что с тобой происходит? — прошептала она.

Я взглянула в зеркало. Темная жижа начала вытекать у меня из глаз и рта. Она оставляла на коже чернильные лужицы, из которых змеились тонкие черные побеги, украшая мое лицо сложными узорами-перышками.

О чем она говорит? Что со мной не так?

— Так значит, ты вооружилась остренькой палочкой? — проговорила я. — Тоже мне. Прочь с дороги.

Она покачала головой.

Самый кончик кочерги был заострен. Еще от дальнего края отходил металлический крючок, который тоже выглядел острым.

— Ну и что ты сделаешь? — усмехнулась я. Когда я начала говорить, то ощутила во рту кисловатый привкус черной жижи. — Ткнешь ею в меня?

— Я ударю тебя, Лекси. — В ее глазах не было ни капли жалости. — Ударю так сильно, как будет нужно.

А, ну неважно. У меня для этого нет настроения. Давай поговорим об этом утром? — спросила я. После того как я тебя убью?

— Нет. — Выражение ее лица стало еще жестче. — Бери зубную щетку.

— Что?

— Возьми свою зубную щетку, — приказала она, внимательно наблюдая за тем, чтобы кончик кочерги больше не качался, — и засунь ее себе в горло.

— Кейси.. — начала я и вдруг почувствовала острый конец кочерги на своем животе.

— Делай, что говорю! — сказала она.

— Ладно, хорошо, — согласилась я и взяла щетку в руку. — Ты больная, знаешь об этом?

— Залезай в ванну.

Подняв брови, я закинула в ванну одну ногу, потом вторую.

— Довольна?

Она ждала.

Я засунула щетку в горло. Тут же подавилась и сложилась вдвое.

— Еще раз, — приказала она.

— Боже мой, Кейси, — крикнула я. Зачем она это делает? Протыкать людей — это еще понятно. Но вызывать рвоту — это уже как-то чересчур.

Но я послушалась, и внезапно мой желудок скрутило так, как будто по нему пронеслось цунами. Я упала на колени, и меня стало снова и снова рвать горькой черной жидкостью.

Она попала мне в нос и застряла в горле, и мне начало казаться, что я задыхаюсь.

Но чем меньше ее оставалось внутри меня, тем сильнее я хотела, чтобы меня тошнило еще и еще — хоть целую вечность, если это необходимо. Я плакала, ловила воздух ртом и рыгала. Все мои руки были в остатках черной жижи. И вдруг я поняла, что только что чуть не убила своих родителей.

Эта мысль и воспоминания о черном коконе обрушились на мое тело и превратили меня в рыдающую, трясущуюся развалину.

Наблюдая за мной около минуты, Кейси положила кочергу на тумбочку и подошла к краю ванны.

— Лекси? — прошептала она.

Меня охватил очередной приступ рвоты. Когда он закончился, я положила голову на грязное дно ванны.

Я не могла говорить. Я даже дышала с трудом. В носу жгло, а в горле как будто развели костер.

— Шшш, — проговорила Кейси, нежно поглаживая меня по спине. — Все хорошо.

— Я… — тут меня затошнило, и из моего рта вылилась еще одна порция черной жидкости. — Я успела причинить кому-нибудь вред?

— Нет, — сказала Кейси. — Мы в порядке.

Когда тошнота немного улеглась, меня всю затрясло.

— А теперь, Лекси, — произнесла Кейси, — давай помоемся.

Я не могла поверить, как невозмутимо она себя вела. Она подняла меня на ноги и помогла раздеться. Потом включила горячий душ и присела на крышку унитаза, пока я смывала черную жижу. Когда я вышла из ванной, она уже ждала меня с полотенцем и чистой пижамой.

После этого я чистила зубы — по своим ощущениям, минут десять. Когда я закончила, зубная щетка стала черной. Кейси выбросила ее в мусорное ведро.

А потом мы просто стояли и смотрели друг на друга.

— Теперь у нас ничья по спасению друг друга, — проговорила я.

Она нахмурилась

— А я не веду счет.

Значит, началось. Вот так чувствуешь себя, когда начинает сносить крышу. Я с ужасом подумала, что может твориться в домах других Солнечных девочек в эту самую секунду. Правда, наши отношения с черной жижей начались уже давно, поэтому я надеялась, что ко мне безумие пришло раньше, чем к остальным. Только эта мысль меня и утешала.

Но Фаррин была права. Выбора у нас не осталось. Этому пора было положить конец.

Трясущейся рукой я потянулась вниз и открыла ящичек. Достав оттуда розовый блеск, я провела им по ссохшимся, как изюм, губам.

Кейси расчесала мне волосы и промокнула кончики полотенцем, чтобы пижама осталась сухой.

— Тебе надо отдохнуть, — проговорила она, разделяя волосы на три пряди и заплетая их в обычную косичку.

— Запри меня на замок, — сказала я. — В гардеробной или еще где-нибудь. Главное, чтобы я не смогла выбраться. Чтобы все были в безопасности.

— Ты будешь в безопасности, — отозвалась Кейси, но я увидела в зеркале, как ее грудь вздрогнула от резкого вздоха.

— Где? — прошептала я. Мир был огромен и опасен, и в нем проживало так много людей, которым я могла, не задумываясь, причинить боль.

Кейси протерла мокрую расческу полотенцем и положила ее обратно в ящик. Потом положила руки мне на плечи и посмотрела в глаза моему отражению в зеркале.

— Рядом со мной.

Она решительно сжала челюсти, и от этого на ее щеках образовались ямочки.

— «Если бы я могла дотянуться до кочерги, — подумала я, — то эти ямочки стали бы гораздо глубже».

О господи.

Я обежала вокруг Кейси, кинулась в свою комнату и заперлась на ключ. Потом натянула джинсы и набросила куртку поверх пижамы.

Кейси чуть слышно постучалась в дверь, чтобы не разбудить родителей. Но я могла представить, что творилось у нее внутри.

— Что ты делаешь?

— Прости меня, — отозвалась я. — Но мне нужно уйти.

Она подняла на меня печальный взгляд и крепко обхватила себя руками.

— Куда?

— Не знаю. Но я попробую дать тебе знать, где я.

— Что мне сказать маме с папой?

— Придумай что-нибудь. — Я боялась оставаться дома даже на секунду дольше, чем требовалось.

Кейси проводила меня до входной двери и заперла ее за мной на замок, как я ее и просила.

Я перешла дорогу и залезла на детскую горку. Только там я достала телефон и позвонила Меган.

Она притормозила, и шины заскрипели о дешевый асфальт. Через пять лет от этой дороги останется одна пыль.

Меган открыла для меня дверцу машины и не спускала с меня глаз, пока я застегивала ремень безопасности.

— Так что случилось? — спросила она.

Я не хотела произносить это вслух.

— Все так плохо? — Она стала выезжать на главную дорогу.

— Пожалуйста, помоги мне, — проговорила я. — Отвези меня в какое-нибудь безопасное место.

Внезапно на меня навалилось все разом, и я заплакала. Это было настоящее рыдание: черные, жгучие слезы катились по моим щекам, из широко открытого рта доносился прерывистый вой, из носа текли сопли.

Меган покопалась в своей сумочке и достала упаковку салфеток.

В моей голове все слилось воедино: все наши собрания, красота и глянец, то, что произошло с Картером, смерть Таши. Я вдруг поняла, что на самом деле мне сейчас было нужно только одно: поговорить с кем-нибудь. Поговорить с лучшей подругой. Со своей лучшей подругой.

— Меган, — проревела я. — Все разваливается.

— Шшш, — отозвалась она и похлопала меня по плечу.

— Нет, ты не понимаешь, — возразила я. А потом рассказала ей обо всем. О том, как думала, что провела Аральта, но все равно попала в его ловушку. О странном исчезновении Таши. Об угрозах Фаррин. О заклинании. О незаслуженной победе на конкурсе.

Про все, кроме Кейси.

Я была так сосредоточена на своем рассказе, что заметила, куда мы направляемся, только тогда, когда Меган остановилась перед домом Лидии.

— Что мы тут делаем? — спросила я.

— Здесь ты будешь в безопасности, — сказала Меган. — Родителей Лидии нет дома.

Я посмотрела на окно, затянутое фольгой. Сквозь щели было видно, что в этой комнате горит свет. Меган проследила за моим взглядом.

— Леке, я не могу отвезти тебя к себе, — сказала она. — Бабушка убьет нас обеих.

Это точно.

Лидия впустила нас. Она говорила со мной мягким, успокаивающим голосом и даже принесла мне чашку чая. На минутку мы присели на диван, но потом волнение взяло надо мной верх, и я стала расхаживать по комнате. Я чувствовала, что Мегам и Лидия смотрят на меня, как на заряженный пистолет. И разве они были не правы?

На стенах гостиной висели разнообразные семейные фотографии. Складывалось ощущение, что Лидия и ее родители просто брали первый попавшийся под руку снимок и вешали его на случайно оказавшийся в стене гвоздь. Все фото были разного масштаба, а рамки не сочетались между собой.

Я наклонилась поближе, чтобы рассмотреть одну из фотографий. На ней Лидия-восьмиклассница (тогда она еще не была готом) широко улыбалась, прижавшись к какой-то пожилой женщине. Видимо, снимок сделали на собрании прихожан: и у Лидии, и у женщины на головах были дурацкие соломенные шляпы с бейджиками, на которых значились их имена.

ПРИВЕТ, МЕНЯ ЗОВУТ ЛИДИЯ!

ПРИВЕТ, МЕНЯ ЗОВУТ ЭЛСПЕТ!

Я не сводила с фотографии глаз. По моим ощущениям, это продолжалось очень долго — пока картинка не поплыла у меня перед глазами.

— Леке? — спросила Меган. — Тебе получше?

— Не хочешь присесть?. — предложила Лидия, приближаясь ко мне. Она взяла из моих рук чашку и повела меня к дивану.

«Не полагайся на ме…» — говорила мне Элспет.

— Кто это? — Я еле двигала языком, поэтому слова прозвучали нечетко.

Лидия взглянула на фотографию. В моей голове вихрились отголоски увиденного:

поворот головы/взгляд, поворот головы/взгляд, поворот головы/взгляд

— Это моя бабушка. — Голос Лидии вибрировал в моей голове, как будто ее слова доносились до меня через вентилятор. — Она умерла в мае.

бабушка/умерла в мае, бабушка/умерла в мае Подошла Меган и положила руку мне под подбородок.

— Эй, ты меня слышишь? — спросила она. Потом отвернулась к Лидии. — Да, она отключилась. Как долго это продлится?

НЕ ПОЛАГАЙСЯ НА ME… НЕ ПОЛАГАЙСЯ НА ME…

НЕ ПОЛАГАЙСЯ НА МЕНЯ?

Нет.

Перед моими глазами словно упал занавес, и мир вокруг потемнел.

НЕ ПОЛАГАЙСЯ НА МЕГАН.