Красивые и проклятые

2

ВСЯ рубашка была в пятнах от грязи и крови. Кое-где к ней прицепились песчинки. Она промокла от пота и липла к его спине… Но, несмотря на это, я была готова, распахнув объятия, броситься к Картеру и заявить ему о своей бесконечной привязанности.

Но, конечно, я так никогда не поступила бы. По-моему, слово на букву «л» лучше приберечь до более подходящего случая, а не кидать друг другу жарким августовским днем, словно мяч.

Кроме того, я не из тех, кто, распахнув объятия, бросается к парням. А Картер — даже когда на нем чистая, не заляпанная кровью одежда, — не из тех, кто ожидает такого от девушки.

Так что я ограничилась тем, что распахнула Картеру дверцу машины. Он вышел и, наступив на левую ногу, поморщился. Пока мы поднимались на крыльцо, от него во все стороны отлетали камешки. Видимо, прилипли к его коленям, бедрам и кто знает, к чему еще, когда он упал во время нашей пешей прогулки.

— Ты сам виноват, — поддразнила его я, доставая из кармана ключ. — Придерживать соперника, а потом со всех ног бежать вперед — верный способ испортить себе карму.

— Что, серьезно? — спросил он. — А я уже почти забыл. Ты целых тридцать пять секунд об этом не говорила.

Я открыла дверь, но Картер нерешительно замялся на пороге, как дрессированный пес.

— Не хочу пачкать пол.

— Не переживай, — отозвалась я. — Все равно я его мою по воскресеньям.

Картер склонил голову набок.

— Я думал, ты моешь полы по средам.

Основную часть нашего дома составляет одна большая комната, соединившая в себе кухню, столовую и гостиную. Влево уходит коридор, который ведет к спальням.

— Пошли, — я потянула его за собой к кладовке. Там мы храним аптечку.

Картер поплелся за мной на кухню, очень аккуратно, чтобы ничего не касаться, и замер перед кладовкой. Намочив полотенце, я стерла грязь и кровь с его рук, которыми он (не вполне успешно) пытался за что-нибудь ухватиться, когда катился вниз с холма.

— Ты мне не ответила, — тихо проговорил он. — Ты моешь полы два раза в неделю, да?

— Сейчас будет жечь, — предупредила я и щедро полила его руки антисептиком.

Он дернулся, но тут же снова протянул мне ладони.

— Не переводи разговор, когда я шучу над твоим обсессивно-компульсивным синдромом.

— Нет у меня никакого синдрома, — отмахну лась я. — Мне просто нравится чистота.

— А я вот сейчас очень грязный.

— Ага, — кивнула я. — Но для тебя… я сделаю исключение.

Он наклонился и запястьями привлек меня к себе. Я встала на цыпочки, и мы поцеловались.

Целовать Картера — все равно что кататься на американских горках в абсолютной темноте. Только так я могу это описать. Ты летишь вниз, и на несколько секунд начинает казаться, что ты ничего не весишь. Хочется вскинуть руки вверх и закричать.

Где-то минуту спустя мне в голову пришла мысль, и я отстранилась от Картера.

— Тебе надо будет обработать одежду пятновыводителем, а потом постирать ее в холодной воде.

Он посмотрел мне в глаза и откинул прядь розовых волос с моего лица.

— Ты ненормальная.

— А еще, возможно, придется застирать пятно старой зубной щеткой. У меня есть парочка запасных, могу тебе одолжить.

— Все, чего я хочу, это быть рядом с тобой, — криво улыбнулся Картер. — Все, чего хочешь ты, это выстирать мою грязную одежду.

— Мы живем в двадцать первом веке, — проговорила я, привлекая его лицо к своему. — Я хочу все и сразу.

И мы снова начали целоваться. Я почувствовала, как в мою спину впивается край столика. Картер положил ладонь мне на плечо.

— Ой! — воскликнул он, отдергивая руку. — Прости, пожалуйста!

— Ничего страшного, — ответила я, бросив взгляд на два крошечных пятнышка крови, оставшихся на моем рукаве. — Это же просто школьная футболка, а не семейная реликвия.

Он наклонился ко мне, так что его губы почти касались моего уха.

— Тебе надо будет обработать ее пятновыводителем, — прошептал он. От его дыхания у меня по спине побежали мурашки. — А потом постирать в теплой воде.

— В холодной воде! Ты меня совсем не слушаешь! — Я выскользнула из его объятий, хотя с удовольствием побыла бы в них подольше. Мои родители разрешали нам с Картером оставаться дома наедине, но только потому, что доверяли нам. Они бы явно не одобрили, если бы мы стали часами целоваться на кухне.

— Я не могу запомнить столько информации за один день, — проговорил он. — Зато я выучил, что, если хочешь победить, нельзя жульничать.

— А если будешь жульничать, полетишь лицом вниз с холма, — отозвалась я. — И потом будешь доставать камешки из всяких экзотических мест.

Я окинула Картера взглядом. Его новые кроссовки были в царапинах, колени — в синяках, шорты — в грязи, рубашка — в пятнах, да еще и сильно растянута.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — произнес он. — Как может мужчина, у которого в шортах застряли камни, быть таким неотразимым?

Через кухонное окно лился солнечный свет, и казалось, что загорелая кожа Картера сияет. Его светлые локоны были похожи на золотые нити.

Я улыбнулась ему. Не хотелось спугнуть такой идеальный момент.

— Нас ждет хороший год, — сказал он.

— Самый лучший, — согласилась я. И я правда так считала. Мой парень выдвигался на должность президента школьного совета, и я не сомневалась, что он победит. У меня была самая прекрасная на свете подруга. Я даже ладила с родителями. В этот момент мне казалось, что теперь все всегда будет хорошо.

Картер протянул мне руку, и я взяла ее. Мы прижались друг к другу, и тут я краем глаза заметила, что в комнате слегка изменился свет.

Я подняла взгляд и отпрыгнула назад, ударившись спиной о холодильник. Как будто призрака увидела.

Это был не призрак. Но близко к тому.

В конце коридора в широкой черной футболке и спортивных штанах стояла моя младшая сестра. Ее длинные волосы были заплетены в косичку. Лицо Кейси, когда-то по-детски круглое, осунулось, а скулы заострились. Под ее глазами проступали сероватые круги.

За долю секунды я пересекла комнату и бросилась на сестру. Мы повалились на пол, руки и ноги переплелись под нашими телами.

— Лекси! — выдохнула она. — Подожди!

— Не шевелись! — приказала я, схватив ее руками за запястья.

— Осторожно! — выкрикнул Картер, подбегая к нам. — Я вызову полицию!

— ЛЕКСИ, ПРЕКРАТИ! — Визг Кейси прорезался через происходящий хаос. Наступила тишина. Я вдруг поняла, что сестра не сопротивляется.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я. — Ты сбежала?

— Сбежала? Нет, Лекси, — проговорила она. — Я приехала домой. Я просто вернулась домой.