Красивые и проклятые

27

НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО в полседьмого у меня зазвонил мобильный. Я повернулась на бок и ответила, не посмотрев, кто это.

Голос в трубке понесся на меня, как товарный поезд.

— Алексис. Где Ташиана?

Я присела на кровати.

— Фаррин?

— Она не отвечает на мои звонки. Ты видела ее?

— Нет, — ответила я и потерла рукой глаза. — На этой неделе нет.

— На этой неделе? Что ты имеешь в виду?

— Она уехала.

— Уехала, — повторила Фаррин. Было в ее тоне что-то такое, отчего я тут же окончательно проснулась.

— Но у нас все в порядке, — проговорила я. — Книга у нас.

— Такого не может быть. Ташиана никогда бы не оставила книгу без присмотра.

— Но… — Я не знала, как сказать это помягче. — Именно так она и поступила.

— Никогда, — повторила Фаррин. — Она физически не может быть далеко от книги больше нескольких часов. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

Следующие несколько мгновений мы не проронили ни слова.

Таши умерла. Если она не могла находиться вдалеке от книги, другого объяснения не найти.

Потому что книга всю неделю хранилась дома у Лидии.

Но, кажется, Фаррин волновало не это.

— Книга осталась без присмотра. — Больше всего меня напугало то, как тихо она произнесла эти слова. — За энергией некому следить. Боже мой, Алексис. Что вы натворили?

— Но это не совсем так… за энергией… следят, — пробормотала я. — У нас есть новая креатура.

— Что, прости?

У меня было такое ощущение, что с каждым следующим словом я все глубже и глубже рою себе яму. Но я не понимала, что именно говорю не так, поэтому не знала, о чем лучше промолчать.

— Есть новая креатура, — повторила я. — Она заботится о книге.

Голос Фаррин сочился ядом.

— Ты хотя бы знаешь, что это слово значит?

Ну… Я думала, что знаю. А вообще, может, и нет.

— Так называют ту девушку, которая заботится об Аральте?

— Какая же ты глупая! — взорвалась Фаррин. — Создательница! На латыни это слово значит «создательница».

Создательница?

— Не может быть новой создательницы! У Таши с книгой была связь — она единственная умела направлять энергию Аральта. А теперь вы, маленькие девочки, носитесь с тем, что может всех вас уничтожить. И не только вас, — добавила она пугающе спокойным голосом.

У меня кружилась голова. Я потеряла дар речи. Таши умерла.

И теперь все мы были обречены.

— Я перезвоню через пять минут. И только попробуй не ответить! — Фаррин треснула трубкой о базу с такой силой, что у меня заболело ухо.

Через две минуты телефон снова зазвонил.

— Вот что вы должны сделать, — начала Фаррин. — Найдите и прочитайте в книге одно заклинание. Запиши. Заклинание называется Tugann Sibh. Найдешь в книге эти слова. Каждая из вас должна его прочитать. А какой-то одной девочке придется прочитать его дважды.

Я подошла к столу и, нащупав ручку негнущими-ся пальцами, кое-как записала название.

— Tugann Sibh? Что это значит?

— Неважно, — отрезала Фаррин. — Просто сделайте то, что я говорю.

— Когда?

— Чем быстрее, тем лучше, — сказала она. — Желательно сегодня. А когда закончите, сразу же принеси книгу мне.

— Я не знаю, смогу ли я… Мы, конечно, попытаемся. Но у нас в клубе нет необходимого количества человек…

— Нет такого понятия, как необходимое количество человек, — отрезала Фаррин. — Просто прекрати упрямствовать и делай то, что я говорю. Теперь, когда нет Ташианы, вы с подружками едете на полной скорости в машине без водителя. Она каждый день часами направляла энергию Аральта в нужно русло. Все уже и так плохо, но запросто может стать хуже.

Столько силы и никакого контроля. Я вспомнила все, что произошло со мной в гараже Таши, и у меня по коже поползи мурашки.

— Происходит что-нибудь еще необычное? — спросила Фаррин. — Кроме того, что ты провалила интервью, а я заболела?

Хм, с чего бы мне начать?

— Ну… так, может, один-два случая.

— Будьте осторожны. Вы можете начать странно себя вести. Постарайтесь сделать так, чтобы никто не пострадал.

Ну да, конечно. Сказать легче, чем сделать.

— Это ужасная катастрофа. Я сомневаюсь, что хоть кто-нибудь из нас сможет от нее оправиться.

Я ничего не ответила, мне было слишком страшно.

— Кстати, — добавила она. — Ты выиграла конкурс. Сегодняшний день мог бы стать для тебя чудесным. — И она повесила трубку.

Значит, нет такого понятия, как необходимое число людей? Тогда почему все так хотят, чтобы кто-нибудь еще вступил в клуб? Неужели Адриенна и Лидия правда готовы задержать выпускной ради очередного фокуса с клятвой на книге?

Я вздохнула и посмотрела на слова, которые записала: Sugann Sibh.

Стараясь не попадаться Кейси на глаза, я одолжила у мамы ноутбук и нашла перевод на сайте гэльского языка: мы отдаем.

Отдаем? В смысле приносим жертву?

В клятве была строчка про подарки и сокровища… Так что же мы будем отдавать? Фаррин сказала, что одной девочке придется прочитать заклинание дважды.

Я в замешательстве откинулась на спинку стула.

И тут я вспомнила последнюю страницу книги, заполненную подписями. Я пролистала фотографии на телефоне и нашла ее. Картинка была такая расплывчатая, что я могла различить только несколько имен.

Но я увидела то, что мне было нужно: Сюзетт Скаласки.

Скаласки. Где же я слышала эту фамилию?

В моей голове зазвучал шелковый голос Фаррин… Точно, она упоминала ее на приеме!

Колледж Уилсона. Я снова нагнулась к компьютеру и вбила в поисковике: Сюзетт Скаласки + колледж Уилсона.

На сайте колледжа Школе фотографии Скаласки был посвящен целый раздел. Самая верхняя ссылка носила заголовок ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ.

Школа фотографии Скаласки была основана в колледже Уилсона в 1988 году, чтобы почтить память Сюзетт Скаласки, которая должна была закончить колледж в 1974 году, но трагически погибла. Классы, оборудованные по последнему слову техники, были представлены публике на церемонии открытия, которую посетили губернатор Калифорнии Джордж Дьюкмэйан, а также бывшая одноклассница Скаласки Барбара Дрегер, ставшая первой женщиной-мэром города Лас Риверас, штат Калифорния (а также самым молодым человеком, занявшим эту должность). Еще одна одноклассница Скаласки, известный фотограф Фаррин МакАллистер работала консультантом при проектировании зданий и покупке оборудования. Также она произнесла речь на церемонии: «Сюзи страстно любила две вещи: учиться и помогать другим. И если бы она знала, что эта программа появилась на свет в ее честь, она назвала бы это одним из своих величайших достижений».

Я нашла еще несколько упоминаний о зданиях, в которых располагалась школа, о стипендиях и даже о целой улице, названной в честь Сюзетт. Наконец я попала на сайт ее частной старшей школы и нашла ее биографию в разделе «Выдающиеся выпускники». Там была дана некоторая информация о ее смерти: 1973 год, причина — аневризма.

Я снова открыла фотографию последней страницы книги и попыталась прочитать еще какое-нибудь имя. Даже максимально приблизив текст, я с трудом могла хоть что-нибудь разобрать из-за низкого разрешения. Разве что имя в самом низу страницы — самое недавнее? Вроде бы, Нарэлль Симмонз.

Я набрала это имя в поисковике и по первой ссылке перешла в блог Нарэлль Симмонз из города Уайт Пайн, штат Висконсин. Заголовок гласил:

♥ ♥ ♥ МИР НАРЭЛЛЬ! ♥ ♥ ♥

Сбоку была размещена ее фотография. Нарэлль оказалась симпатичной чернокожей девушкой с короткими, кудрявыми волосами и широкой белозубой улыбкой.

Под фотографией шли три строчки, выделенные полужирным шрифтом.

ПОКОЙСЯ С МИРОМ

НАРЭЛЛЬ ДАНИК СИММОНЗ

ТЫ НАВСЕГДА В НАШИХ СЕРДЦАХ

А ниже шел текст, в котором говорилось, что умная и талантливая Нарэлль умерла из-за аневризмы сосудов головного мозга.

Я, едва дыша, уставилась на экран.

Нужно было проверить еще один раз. Я рассмотрела очередное имя: Марии Петерсон.

По этому поиску было слишком много результатов, поэтому я изменила запрос на Марии Петерсон + умерший подросток.

После чего перешла по ссылке на статью из газеты «Пам Бич Поуст», написанную пять лет назад.

Местные подростки и их родители скорбят из-за внезапной смерти Марни Петерсон, ученицы старшей школы Гуаката. Директор школы Хэлен Фритш говорит, что в свои первые годы обучения в старшей школе Марни была трудным подростком, но в последнее время резко изменила свою жизнь, начала хорошо учиться и задумалась о будущем. Если в связи с этим событием вам нужна психологическая помощь, вы можете обратиться за консультацией в школу Гуаката. По словам врачей, причиной смерти Петерсон стала…

Аневризма.

Фаррин согнулась над лотком для реактивов. Она щипцами держала какой-то снимок и разглядывала его.

— Чем я могу тебе помочь, Алексис? — спросила она.

— Когда мы разговаривали, вы забыли рассказать мне об одной маленькой детали, — проговорила я, стараясь не повышать голос.

— О чем ты?

— Да так, ни о чем… всего лишь о том, что кто-нибудь из нас умрет.

— Никогда бы не подумала, что из всех людей именно у тебя с этим возникнут сложности, — в ее голосе звучала холодная насмешка.

— Если бы я сделала все так, как вы мне сказали, я бы выбрала одну из девочек наугад… и она бы умерла. Из-за меня. — Я пыталась подавить гнев, который охватил меня при мысли о том, что я могла попросить об этом Меган… или Эмили… или…

— Ну, теперь можешь выбирать не наугад. Тебе стало легче? — спросила она.

— Нет! — воскликнула я. — Я не понимаю, зачем вообще кому-то умирать. И почему вы не рассказали мне об этом утром?

— Ты не спрашивала.

Я сказала маме, что мне нужно приехать в школу пораньше, и она разрешила мне подбросить ее до работы и забрать машину. Когда я довезла Кейси до школы и сказала, что снова уезжаю без нее, она начала кричать и едва ли не драться. Но в конце концов я ее умаслила, и она сдалась.

Меня сводило с ума то, что я не могла быть уверена, произношу ли я свои собственные слова, думаю ли свои собственные мысли. Я не знала: люди слушают меня или какую-то сверхъестественную силу?

— Я не могу так, — сказала я, ударив кулаком по столику. — Я не буду этого делать. Как вы можете утверждать, что чья-то популярность или отсутствие необходимости платить штрафы оправдывают человеческую смерть?

Она не шевелилась.

— Ты все еще не понимаешь, в чем тут дело, Алексис, — мягко проговорила она.

— Но разве вам не стыдно? — спросила я. — Из-за вас умерла Сюзетт Скаласки! Зато вы теперь водите «Мерседес». Мои поздравления!

Она вдруг рассмеялась коротким, хриплым смешком.

— Могу заверить тебя, что Сюзетт умерла не для того, чтобы у меня появилась роскошная машина.

— А для чего же тогда?

Фаррин наконец-то отвлеклась от своего снимка.

— Послушай меня. Послушай очень внимательно. Да-да, я слушала. Еще как.

— Сюзетт пожертвовала собой, потому что она этого хотела.

От этих слов мне стало физически плохо, как будто меня ударили в живот.

— Алексис, вот уже тысячи лет люди бросаются под стрелы и пушечные залпы, чтобы какой-нибудь король мог присвоить себе еще пару миллионов гектаров земли и нажиться на налогах.

— Но это не значит, что так должно быть.

— Когда Сюзетт отдала свою жизнь, она сделала это ради высшей цели. Подруги Сюзетт стали сенаторами, выиграли премии Оскар…

— И Пулицеровские тоже? — перебила ее я.

Она кивнула.

— А еще сделали невероятные открытия в медицине, создали бессмертные скульптуры. Каждым прожитым днем, всем, что мы делаем, мы платим дань памяти ее жертве.

— Хорошо, пусть так, но что она сама получила от этого?

— Ты когда-нибудь жертвовала чем-нибудь ради того, кого любишь? — спросила она. — Отдавала что-то важное, чтобы дать жизнь чему-то другому, еще более важному?

— Не знаю, — протянула я.

По-моему, все мои проблемы начинались как раз из-за того, что я не хотела этого делать.

— Красота. Популярность. Победа на конкурсе. Стипендия, полностью покрывающая обучение в колледже Уилсона, — сказала она, выгнув бровь. — Это только внешние проявления. Но, Алексис, вспомни, как у тебя зажила рука! Вспомни, как ты соображаешь и реагируешь, когда доверяешь Аральту!

Все эти хорошие оценки, довольные учителя. Порез, который исчез с моего пальца. Даже ожоги от щипцов проходили быстро — хотя заживление то ускорялось, то приостанавливалось.

— Не делиться этими дарами с людьми было бы эгоизмом. Поэтому, когда приходит время, кто-то из твоих подруг — может быть, даже ты сама — решится отдать свою жизнь, чтобы Аральт и дальше мог помогать людям. Это восполнит его силу.

Я закрыла глаза.

— Это абсолютно неправильно.

— Почему? — спросила Фаррин. — Если она сама так решила, почему мы не можем принять ее безболезненную, счастливую смерть как щедрый, бесценный подарок?

— Все равно это ужасно. Оно не стоит того.

— Тебе легко говорить, — сказала она, откидывая голову назад. — Ты уверенная в себе, талантливая, здоровая девушка. А как же остальные?

Здоровая… Я сразу же вспомнила об Адриен-не. О ее болезни, унаследованной от матери. О том, что ей всю жизнь придется провести в инвалидном кресле.

— Я просто хочу сказать, — тихо проговорила Фаррин, — что для тебя это может не так уж много значить. А вот для других это очень важно.

Неужели Адриенна согласилась бы пожертвовать чьей-то жизнью ради того, чтобы не потерять способность ходить?

— Доктор Джанетт Гарзон создала лекарство от одного генетического заболевания. Оно спасло жизни тысячам детей, — сказала Фаррин. — Джанетт училась в Уилсоне на первом курсе, когда Сюзи, Барбара и я были на третьем. Она осталась совершенно нищей и вот-вот могла лишиться стипендии.

Я опустила глаза в пол.

— Спроси у родителей, чьих детей спасла Джанетт, — продолжила Фаррин. — Спроси у самих детей. Спроси у них: стоят ли их жизни одной добровольной жертвы?

— Но если бы Джанетт не поступила в медицинский колледж, туда поступил бы кто-нибудь другой, и, возможно, этот человек создал бы вакцину от какого-нибудь другого заболевания.

Фаррин подняла голову.

— Мы не можем жить по теоретическим моделям, Алексис. Мы должны извлекать максимум из тех возможностей, которые получаем.

Я оперлась о спинку стула и вздохнула.

— Но если Таши действительно… больше нет, кто будет управлять энергией?

Фаррин отвернулась.

— Это все усложняет. Но у нас нет причин полагать, что мы не можем положить книгу в безопасное место и продолжить пользоваться щедростью Аральта.

— То есть вы не собираетесь отдавать ее новым девушкам? — спросила я. — Значит… больше никому не придется умирать?

— Думаю, нет, ответила Фаррин. — Мы не можем передавать книгу без Ташианы — это слишком рискованно. Тебе от этого легче?

— Нет, — проговорила я, стараясь, чтобы мой голос не выдал неуверенность.

— В любом случае факт остается фактом: у тебя нет другого выбора. Еще очень повезло, что решение проблемы вообще существует. Надеюсь, тебе хватит ума не подвергать его сомнению.

— Если бы я не была девочкой Аральта, я бы выиграла конкурс?

Она не подняла глаз от своей работы.

— Но ты же девочка Аральта.

— Но если бы я ею не была?

Она прикрепила снимок над вентиляционным отверстием и повернулась ко мне.

— Алексис, с помощью своего фотоаппарата ты можешь изменить мир. Ты можешь изменить мысли людей. Можешь развязать войну или окончить ее. Можешь создать героя и уничтожить его. Ты можешь бороться с несправедливостью. Не только врачи совершают важные поступки.

Я задумалась над этим. Как здорово найти занятие, которое любишь, и делиться им с другими людьми! На мгновение я почувствовала, что предательски упиваюсь ослепительным ощущением своей власти.

— Но я не… То есть я, конечно, хочу чего-то достичь. Но не благодаря волшебному кольцу. Не благодаря чьей-то смерти.

— Аральт не джинн из бутылки. Чтобы стать той, кто я есть сейчас, я работала не покладая рук. И тебе тоже придется много работать. Но если ты будешь это делать, то обязательно увидишь результаты. Вот и все.

У меня заболела голова.

Она подошла ко мне и взяла мои ладони в свои.

— Это твоя судьба, Алексис. Прими ее.

— Нет. — Я отстранилась от нее. — Я не могу. Простите, пожалуйста.

— Послушай, — медленно проговорила она. — У тебя нет выбора.

— Почему же, есть, — ответила я. — Мы можем ничего не делать. Просто избавиться от книги.

В тусклых отблесках красноватого света казалось, что на месте ее глаз остались лишь впадины. Вокруг ее черных волос виднелось багровое сияние.

— Только не делай глупостей.

Я тяжело сглотнула, борясь с желанием отступить на шаг.

— Я имела в виду, отдать ее вам.

Она расслабилась.

— Ты умная девочка, — проговорила она насмешливо. — Так почему бы тебе не пойти домой и не поискать информацию о случае, который произошел в городе Саус МакБрайд Ривер?

Она проводила меня до выхода из фотолаборатории, хотя у меня сложилось ощущение, что она меня выгоняет. Приоткрыв дверь, она посмотрела на меня сверху вниз.

— Алексис, у тебя есть ответственность. Помни об этом.

Покинув здание, я бросилась к маминой машине. Остановившись, я попыталась отдышаться. В груди кололо от быстрого бега.

Зажатый между стеклом и дворником, на ветру колыхался штрафной талон.

Я сразу поехала в библиотеку.

Летом 1987 года некое психическое заболевание внезапно поразило шестнадцать девочек-старшеклассниц из городка Саус МакБрайд Ривер, штат Виргиния. Согласно самой распространенной теории, они каким-то образом потревожили ядовитый ил на дне местного озера и заразились ранее неизвестным типом бактерий. Мозг каждой из них постепенно прекратил функционировать, и все они впали в кому. А потом, одна за другой, умерли.

В Интернете было несколько сайтов, посвященных этому случаю. В основном люди делились конспирологическими теориями, обвиняя в произошедшем всех подряд, от пришельцев до правительства. Один человек как-то раздобыл записи о школьных оценках этих девочек. Выяснилось, что все они, в том числе самые заурядные ученицы, закончили год на одни пятерки. Еще он написал, что, расставаясь с остатками разума, некоторые из них вырезали на своих телах слово АРАЛЬТ. По мнению автора, этот акроним относился к тайному департаменту правительства США и расшифровывался как «Ассоциация ракетных, атомных и лазерных технологий».

Значит, если дверь к Аральту была открыта, ее обязательно нужно закрыть, или сойдешь с ума и твой мозг превратится в бесполезную кашицу.

Мы должны были прочитать заклинание. Одной из нас придется умереть… а иначе умрем мы все.