Кровавый пакт

V. СКОРОПОРТЯЩИЕСЯ ТОВАРЫ ЭННИСКЕРА

Вскоре после того, как последние часовые башни Олигархии закончили наполнять звоном наступившую ночь в беспорядочно застроенном Балополисе внизу холма, люди в Скоропортящихся Товарах Эннискера начали умирать.

Ночь была холодной и суровой, как закаленное железо, и снежные порывы поднимались и опускались под желтым уличным освещением. Трафик на Нью Полис Бридж и Олд Кроссинг освещал балки фарами, и выхватывал снежинки, подобно пыли в солнечном свете. Свет рябил на маслянистой реке.

Скоропортящиеся Товары Эннискера были мясоконсервным заводом на северном берегу, который представлял собой огромную жилу из оуслита и травертина, которая возвышалась над городской стеной в тени Нью Полис Бридж. К этому месту был наземный доступ сквозь перенаселенные улицы, тянувшиеся вдоль городской стены, и доступ с берега реки посредством подъемников и лифтов.

Завод был мрачным, и вонял сырым камнем. Илистое дыхание реки пробиралось в него сквозь глубокие подвалы, и сквозь вентиляционные отверстия, которые усеивали его грязный фасад выше линии воды, подобно арбалетным щелям в наружной стене донжона. Завод был, по существу, покинутым после войны. Лига Хенотиков, благотворительный орден, основанный, чтобы помогать ветеранам и бездомным, использовал его в качестве хостела несколько лет, пока ему не предоставили большие и менее ядовитые помещения рядом с Площадью Арквраунд. Призрачные остатки извещения, оповещающего о смене места расположения, и приглашающего покинутые и нуждающиеся души найти «холл с желтыми дверями» на Арквраунде, все еще висели на одной из погрузочных дверей завода с облупившейся краской. Последующие попытки оживить завод в качестве мясоконсервного закончились плохо в 81-ом, но энергия, водоводы и системы отопления, установленные в то время, никогда не отключали, факт, который Валдюк с удовлетворением отметил, пока обследовал место для своего нанимателя.

Надо Валдюк был рекомендован человеком, который знал человека, который знал человека. Его репутацией было посредничество. Отсутствие угрызений совести, и готовность ввязаться в дело, не важно, насколько незаконное, отлично вписывались в его резюме. Хотя он и переписывался со своим нанимателем, несколько писем, в которых давались требования к некоторым деталям, Валдюк не встречался с нанимателем лично.

Его наниматель был с другого мира.

Когда Валдюк получил сообщение, что, после долгого и трудного путешествия, его наниматель, в конце концов, прибыл на Балгаут Хайстейшн, Валдюк вышел из своей квартиры в Полисе и поехал, чтобы убедиться, что все приготовления на месте.

С собой он взял четыре человека, четырех громил, которым он платил очень хорошо за свою охрану.

Валдюк не собирался оставлять себя уязвимым перед каким-то иномирцем, которого он никогда не встречал.

Наниматель поздно приехал в Скоропортящиеся Товары Эннискера на машине, арендованной в городе. Через несколько минут после машины приехали два нанятых трактора, тянущие прицепы с контейнерами, которые едва влезали в узкие прибрежные улицы.

Двое громил Валдюка послушно открыли грузовые двери при первом признаке приближающихся фар. Валдюк уже включил энергию на заводе, и привел, как было поручено, двух массивных сервиторов для разгрузочных работ, и медика, человека, зовущегося Арбусом, который не задавал вопросов и брался за любую работу, которую мог найти, из-за маленького вопроса насчет него, из-за которого его исключили из реестра общества за преступную халатность.

Три машины заехали в обширный грузовой склад завода, пахнущую плесенью пещеру, освещенную шкворчащими керосиновыми лампами. Пол склада был кирпично-красным от десятилетий кровопролития. По знаку от Валдюка, громилы с грохотом закрыли двери.

— Я – Валдюк, — сказал Валдюк, направляясь к человеку, выбирающемуся из арендованной машины. — Вы – Господин Эйл?

Человек отряхнул свой плащ из кожи бейжа и осмотрел Валдюка с головы до ног. — Да, — сказал он.

— Рад наконец-то встретиться с вами, — сказал Валдюк. Он подумал насчет того, чтобы протянуть руку, но человек казался не из таких. Совсем не из таких.

— Значит, вы хотите, чтобы этот груз разгрузили, — начал Валдюк, — и...

— Вы получили мои инструкции? — с ударением в голосе спросил его Эйл.

— Да, получил.

— Они были понятны по всех деталях?

— Ох, полностью, — сказал Валдюк.

— А оплата, которую я перевел, она получена полностью?

— Это предоплата, на которой мы сошлись, — отметил Валдюк с кивком.

— Тогда, я не совсем уверен, зачем требуется дальнейший разговор, — сказал Бальтасар Эйл.

Валдюк на секунду замешкался. Человек пришел с отношением, установленным на уровень «задница», а Валдюк нарезал людей кубиками за меньшее, за много меньшее. Валдюк решил, тем не менее, ответить согласной улыбкой и вежливым кивком. Сочетание улыбки-и-кивка было вдохновлено двумя вещами. В первую очередь, оплата, обещанная за работу, была значительной, и Валдюк знал единственный способ гарантировать ее получение, только если должным образом сделает работу.

И напоследок, у человека, этого иномирца, была какая-то окружающая аура, что-то, что говорило, что он гораздо больше, чем просто опасен. Опасен было слишком мелким словом. Он был собран и спокоен, а его жесты были короткими и сдержанными, но Валдюк чувствовал, что это из-за усилия, направленного на поддержание силы воли.

Эйл тщательно контролировал плоть и поведение, как будто сдерживая их, подобно тому, как смирительная рубашка удерживает руки человека. Они держали крепкой хваткой что-то, что пылало дикой жестокостью, что-то, что никто из них, даже Эйл, не хотел увидеть выпущенным на свободу.

Так что, Валдюк изобразил свои улыбку-и-кивок, и хлопнул руками. Громилы отодвинули внутренние двери склада, открыв вторую «пещеру», окутанную паром, и заполненную маслянисто-черными производственными машинами. Арбус, медик, приготовил свое снаряжение, а сервиторы потащились вперед, ярко оранжевые и с клешнями, как у крабов, чтобы сгрузить контейнеры.

Пока работа продолжалась (и Валдюк поздравил себя за выбор места, потому что это было шумное дело с грохотом, лязганьем, воем поршней, шипением пара и, в любом другом месте, за исключением полузаброшенных домов на берегу реки, это могло разбудить соседей и привлечь внимание Магистратума), Валдюк еще немного поизучал своего нанимателя. В компании Эйла было еще трое, двое мужчин и одна женщина. Мужчины были тощими, с глазами, как у собаки, как и у их господина, и Валдюк предположил, что они были нанятыми мускулами, хотя они близки с Эйлом по их разговорам. На них были кожаные перчатки, ботинки и залатанные Гвардейские куртки, но такие были у каждого громилы на районе. Двое мужчин управляли тракторами. Эйл управлял арендованной машиной. Учитывая то, что он, несомненно, руководил, казалось странным, что у него нет водителя.

Четвертым членом его компании была женщина, вдова, одетая в черные шелка и вуаль. Она приехала на заднем сидении машины Эйла, как будто он был ее шофером. В ней тоже что-то было. Когда Валдюк посмотрел на нее – вдова или не вдова, она была красивой женщиной, которая заслуживала того, чтобы на нее смотрели – это было так, словно она появлялась и исчезала из поля зрения, подобно слегка искаженному изображению на пленке под воздействием тепла. Это заставляло Валдюка чувствовать себя очень нехорошо, поэтому, немного погодя, он прекратил смотреть.

Сервиторы сгрузили контейнеры с кузовов тракторов, и оттащили через склад в примыкающий зал. Валдюк лично подключил их к источнику питания завода, как будто они были ящиками с замороженным мясом, сменившими источник поддержания заморозки с мобильного на стационарный.

Системы внутри контейнеров начали гудеть и щелкать. На контрольных панелях загорелись дисплеи.

Валдюк их проверил. Выглядело хорошо.

— Температура поднимается, и у меня четкий зеленый на жизненных показателях. — Он обернулся к Эйлу.

— Они выглядят прямо, как грузовые контейнеры, — сказал он.

— Конечно, — ответил Эйл.

— Но это гибернационные камеры.

Эйл уставился на него.

— Что? — спросил Валдюк. — Да ладно, я еще и не такое повидал. Даже если бы я был настолько туп, что не смог бы сложить вместе нужные вам ресурсы и медицинский опыт, который был нужен вам, вы не первый человек, который провозит контрабандой живые тела на Балгаут внутри похоронных ящиков.

— Не первый? — беспечно спросил Эйл. Его лицо, слегка освещенное дрожащими керосиновыми лампами, было нечитаемо.

Валдюк пожал плечами. — Дезертиры, нелегальные иммигранты, люди, которые предпочитают избегать света Трона, много такого. — Он ухмыльнулся. — Иногда бедные покойники внутри, как ни странно, выживают при разморозке.

Валдюк взял монтировку и пошел к двери первого контейнера.

— Мы можем начинать? — спросил он.

Эйл кивнул. Валдюк подозвал медика, а затем открыл маленькую баночку с коммифорой и намазал пасту под носом. Терпкий запах наполнил его нос. Эйл, определенно, не был первым человеком, который провозит живую контрабанду на Балгаут в качестве похоронного груза, а Валдюк ассистировал нескольким своим предшественникам. Низкий уровень выживаемости был еще хуже, чем шутил Валдюк. Большинство раз, вы, на самом деле, не захотите ощущать запах того, что размораживается в ящике.

Он разбил транспортную печать, вставил монтировку в прорезь и повернул ее. Потребовались нажим и хрип от усилия, но зубцы замка сломались, и главный барабан замка откинулся на петлях. Валдюк отодвинул его, вытащил стержень, вставил его во внутреннее гнездо, и снова налег.

Запечатанная дверь открылась. Последовал глубокий и неприятный стон испорченного воздуха, выдох, похожий на долгий, медленный и самый последний выдох человека, один последний опустошающий легкие выдох, после которого больше не будет никаких вдохов. Валдюк настежь открыл дверь.

— Ох, Трон, — произнес медик, кашляя и махая рукой перед лицом.

— Ага, это созрело, — сказал Валдюк, который мог чувствовать запах несмотря на коммифору. Это был теплая вонь испорченного мяса, грязной крови, гангрены. Грязная талая вода потекла из двери и полилась на пол. Она была густой, и наполненной, как бульон, кусками органической материи.

— Смотрите за своими туфлями, док, — сказал Валдюк. Арбус пробормотал едкий ответ, и сделал глоток чего-то медицинского из фляжки. Валдюк уронил монтировку, и вытащил кривой консервный нож, кривое лезвие сорока сантиметров длиной с кромкой внутри изгиба.

Он воткнул кончик в полимерное покрытие, окутывающее содержимое контейнера, и полупилющим, полурежущим движением разрезал его вниз. Запах стал хуже. Валдюк смог увидеть внутри первую из упаковок. Радуясь, что на нем перчатки, он потянулся внутрь и вытащил упаковку на телескопической направляющей. Упаковка была похожа на кусок мяса, завернутого в полимерную пленку, прикрепленного к направляющей тяжелыми металлическими скобами.

Труп внутри был человеческим. Волосы были сожжены, и он был, равномерно, цвета полусырого стейка, за исключением выгоревших глазных впадин и жемчужного блеска зубов. Руки были сложены крестом на сморщенной груди.

— Думаешь, сможешь спасти его? — спросил Валдюк.

— Не будь идиотом, — ответил Арбус.

Валдюк рассмеялся и вытащил вторую упаковку. Этот был еще больше изуродован. У обоих трупов были привязаны бирки на лодыжках, которые висели снаружи упаковок.

Валдюк повернулся и посмотрел на Эйла. Эйл стоял неподалеку, на краю склада, и с вдовой и двумя мужчинами наблюдал за работой.

— У вас тут дохлое мясо, сэр, — сказал Валдюк. — Только дохлое мясо. На самом деле, это выглядит похоже на обычный груз пушечного мяса, доставленного с передовой.

— Нет, — сказал Эйл. — Присмотритесь.

Валдюк нахмурился, а затем улыбка расплылась по его лицу и стала хитрой.

— Вы набили внешнюю часть бедолагами? — спросил он, указывая большим пальцем назад на контейнер. — Вы это сделали? Вы набили внешнюю часть настоящими трупами, на случай, если контейнер проверят?

— Нет, — внезапно ответила вдова, говоря впервые. — Тела и кровь, они для запечатывающего ритуала, или контейнер не будет...

— Шшш, сестра, — мягко сказал Эйл, поглаживая ее руку.

— Что она сказала? — спросил Валдюк.

— Она сказала, что вы правы, — сказал Эйл.

— Хитро, — сказал Валдюк, одобрительно кивая. — Очень хитро, мой друг.

— Я не ваш друг, — сказал Эйл.

Валдюк пожал плечами на это. Он тоже не испытывал сильного желания быть приятелем иномирца. Он потянулся в контейнер и вытащил третий кусок мяса.

— Ах, черт, — сказал он.

— Что? — спросил Эйл, делая шаг вперед.

— Этот тоже дохлый. Простите, у вас, должно быть, была серьезная авария в гибернационных системах. Лицо выглядит так, как будто его обглодали.

— Валдюк? — прошептал Арбус рядом с ним.

— Что?

— Этот жив.

— Чего? — Валдюк повернулся и посмотрел на тело в грязной упаковке. Внутри кровь собралась в обвисших частях полимерной упаковки, а лицо и плечи бедного ублюдка выглядели так, как будто кто-то поработал над ними лезвием бритвы.

— Это абсурд, — сказал Валдюк.

Арбус помотал головой. Он использовал датчик, чтобы просканировать тело.

— Жизненные показатели низкие, но они такие, что я бы связал их с выходом из гибернации. — Он посмотрел на Валдюка, и Валдюк увидел что-то, напоминающее проблеск ужаса в старых глазах врача-шарлатана.

— Ты неправильно считываешь, старый дурак, — сказал ему Валдюк.

— Нет, правильно, я клянусь! — ответил Арбус. Затем он вскрикнул от ужаса, и отпрыгнул от упаковки.

— Что еще? — крикнул Валдюк.

— Глаза! Глаза! — заикаясь, сказал медик.

Валдюк снова посмотрел на тело. Его глаза были открыты, пожелтевшие радужные оболочки и маленькие черные зрачки смутно просматривались на кровавой маске. Они пялились прямо на него.

— Святой Трон Терры, — сказал Валдюк и отступил назад. — Что это? — спросил он. Он посмотрел на Эйла. — Что это за чертовщина?

— Что есть, то есть, — сказал Эйл. — Шрамы – это ритуальные отметины преданности. Я не ожидаю, что вы поймете.

Позади Валдюк услышал краткие приглушенные звуки дыхания, и влажный треск полимерной упаковки, когда спящий груз задвигался в ней. Он услышал царапающие звуки и случайное шипение или удар внутри контейнера.

— Думаю, что мне пора, — сказал Валдюк.

Эйл покачал головой. Вдова начала дрожать. Валдюку на мгновение показалось, что она заревела под вуалью, но затем он осознал, что она хихикает.

Надо Валдюк крикнул своим громилам. Никто не ответил. Когда он повернулся, чтобы посмотреть, все четыре его человека лежали на полу. Они лежали в странных, неестественных позах. Двое людей Эйла стояли над ними, опустив руки по бокам, смотря на Валдюка сузившимися глазами.

Валдюк выплюнул проклятие в их сторону, и один из мужчин улыбнулся ему в ответ, обнажив зубы. Зубы были розовыми. Кровь потекла по губе.

Валдюк взвизгнул и повернулся, чтобы побежать. Он врезался во что-то твердое, такое же твердое, как стена. Это был Эйл.

Валдюк схватил его, но Эйл ощущался, как камень, холодный и жестокий. Эйл толкнул его, легкий толчок, который, тем не менее, почувствовался, как удар стенобитного шара.

Валдюк попятился назад, задыхаясь, уверенный, что несколько его ребер только что сломались. Он ощущал себя полностью дезориентированным. Внезапно, у Эйла в руке оказался консервный нож, которым пользовался Валдюк.

Он воткнул его в горло Валдюку, разрезав пополам адамово яблоко и вогнав лезвие так глубоко, что кончик вышел с задней стороны шеи под линией волос Валдюка. Валдюк мгновение висел, как рыба на крючке. Его руки сжимались и разжимались. Его рот был широко раскрыт, как будто он задыхался. Кровь текла по его подбородку. Его глаза были широкими от шока, как будто он пытался совладать с огромной болью, и пытался сделать это с пониманием того, что его не просто ранили, а что ему нанесли катастрофическую рану, которая уничтожила его жизнь, и которую нельзя починить.

Эйл позволил ему упасть.

Медик, Арбус, съежился и рыдал рядом с открытым контейнером. Он поднял взгляд, когда приблизился Эйл. — Пожалуйста, — сказал он, — пожалуйста, вы меня тоже собираетесь убить?

— Ты мне нужен, чтобы благополучно оживить моих людей, — откровенно сказал Эйл. — А-а после этого? — шмыгнул Арбус.

Эйл не ответил.

— Что вы такое, во имя Терры? — завопил Арбус. Эйл посмотрел вниз на него. — Мы ничто, во имя Терры, — сказал он. — Мы – Кровавый Пакт.