Кто здесь хозяин? [Новеллы]

Комедия

Мераб Гургулия по природе своей человек застенчивый, и неудивительно, что в воротах «Скорой помощи» его внезапно обуял страх. «Сюда люди по делу приходят, как же мне объяснить им, что у меня серьезные причины. И с чего меня это в кино потянуло?» — подумал он и, волоча ноги, направился к первой же группе любителей «забивать козла».

Читателю я обрисую в нескольких словах суть дела: начинающий прозаик Мераб Гургулия написал киносценарий. Это была комедия об одном веселом экипаже «Скорой помощи». С Мерабом подписали договор и попросили, если, мол, его не затруднит, прийти в понедельник на заседание сценарной коллегии. Режиссеру-постановщику, директору киностудии и председателю комиссии сценарий очень понравился, и, не приди Мераб в понедельник на заседание, все кончилось бы благополучно и сценарий был бы уже в производстве. Но Мераб был юноша честный и порядочный и на заседание комиссии пришел вовремя. Раз уж сценарист явился собственной персоной, члены коллегии сочли своим долгом высказать не только свои замечания по поводу работы, но и категорически потребовать от автора основательно переработать сценарий согласно высказанным замечаниям. Мераб допустил вторую оплошность. Он мог благополучно забрать сценарий, принести его обратно через месяц и сказать, что поработал и учел все замечания. Но, как мы уже отмечали, Мераб был юноша честный — он все замечания (и дельные и нет) прилежно занес в записную книжку, и на лице его отпечаталось глубокое отчаяние. Председателю коллегии стало его жаль. «Сходите, — посоветовал он ему, — в больницу „Скорой помощи“, там работают отзывчивые врачи, попросите их рассказать что-нибудь интересное из своей практики. Обогатите сценарий житейскими эпизодами…»

Мерабу совет показался дельным, и вот мы видим, как он, в неизменных своих очках, в белых джинсах и черной рубашке с белыми пуговицами, направляется к группе облаченных в белые халаты любителей домино.

Известно, что, если даже динозавр предстанет перед игроками в домино, они и тогда не прервут игры. Разумеется, никто не обратил внимания на Мераба Гургулия. Поначалу он стоял молча, потом кашлянул, пытаясь привлечь к себе внимание играющих. Но и это не возымело действия. Наконец Мераб стал прыгать на месте и хлопать в ладоши, но опять-таки безрезультатно.

Неподалеку остановилась карета «скорой помощи», и Мераб поспешил к ней. Он решил, что интересующие его истории скорее мог поведать ему какой-нибудь врач, нежели кто-либо из технического персонала, и поэтому уверенно спросил выходящего из кабины человека:

— Кто тут у вас врач?

— Слушаю вас. Сократ Хурцилава, — грустно, с ярко выраженным кахетинским акцентом представился симпатичный человек выше среднего роста. Не будь этого акцента, Мераб принял бы его за одного из братьев президента Джона Кеннеди.

Мераб наконец выдавил из себя:

— Уважаемый Сократ, я из киностудии, мы снимаем фильм о врачах.

У врача лицо расплылось в улыбке, он выпрямился и взял Мераба под руку.

— Большое спасибо… Да я… ничего особенного в моей жизни не сделал… Это для меня такая честь…

— Вы меня не поняли. — Мераб протер очки. — Не о вас лично, а вообще о работе «Скорой помощи».

— Это другое дело. — В голосе Сократа послышались нотки обиды. — Чем могу служить?

— Не могли бы вы припомнить какой-нибудь смешной случай из вашей практики?

— Какой?

— Ну что-либо смешное, курьезное.

— Почему именно смешное? — У врача задрожала нижняя губа и на носу выступил пот.

— Знаете, уважаемый Сократ, мы снимаем комедию, и нам нужны веселые сюжеты.

Сократ остановился, с ног до головы оглядел молодого сценариста и достаточно сурово спросил:

— Кто вас ко мне прислал?

— Никто, я сам к вам подошел.

— Прошу прощения, но ничем не могу вам помочь. Я сорок лет работаю на «скорой помощи» и ничего эдакого не замечал. Нам звонят, мы мчимся, порой, бывает, на десятый этаж пешком подниматься приходится, прибегаем к больному и, если не сочтены его дни, возвращаем к жизни. В этом деле я не вижу ничего смешного.

Сократ без церемоний повернулся и направился к машине.

Мераб остался ни с чем. Он так и не понял, чем он обидел симпатичного Сократа Хурцилава. На всякий случай он все-таки решил поменять тактику. Вероятно, не следует сразу приступать к делу и упоминать про киностудию. Сначала надо поговорить о том о сем, а уж потом перейти к цели прихода. Так он и поступил. Он стал гулять по тротуару и заглядывать в окна кабинетов. Уронившие головы на стол и глубоко погруженные в собственные мысли врачи не замечали молодого сценариста.

Если объект внимания Мераба после его непродолжительного кашля не поднимал головы, Мераб убеждался в том, что он крепко спит, и отходил от окна.

Наконец Мераб нашел того, кого искал. В одном из окон он увидел врача, который не спал. Более того, тот хлопушкой уничтожал летающих по комнате мух. Это был лысый мужчина с огромным носом, морщины свидетельствовали о том, что он пребывает в том возрасте, когда мужчины оставляют законных жен и устремляются за любовницами в поисках утраченной юности.

Доктор заметил Мераба, но оторваться от азартной охоты на мух не смог.

— Слушаю вас, — обратился он к появившемуся в дверях Мерабу, провожая взглядом летящую к лампочке муху, обреченную не сегодня, так завтра на позорную гибель под хлопушкой.

— Здравствуйте.

— Я слушаю вас.

— Вы дежурный? — Мерабу нужно было задать ему хоть какой-то вопрос.

— Да, слушаю вас. — Доктор говорил с хрипотцой.

У Мераба внезапно иссяк запас вопросов. «Если заведу разговор о погоде, — подумал Мераб, — он сочтет меня бездельником и укажет на дверь». И Мераб приступил непосредственно к сути дела:

— Нет ли чего-нибудь смешного в вашей повседневной работе, ну, скажем, чего-нибудь такого, чем можно было бы рассмешить человека.

Врач положил хлопушку и уставился на вошедшего. Из тех сорока тысяч семисот двадцати пяти вопросов, которые ему задавали в жизни, не было ни одного, подобного этому.

— Конечно же, что может быть веселее нашей работы, присаживайтесь, — деловито сказал он.

Мераб облегченно вздохнул и сел.

— Сами вы откуда? — Мерабу показалось дурным предзнаменованием то, что врач сам перешел на вопросы.

— Из киностудии. Не было ли в вашей практике какого-нибудь курьеза?.. — Сценарист вытащил записную книжку и весь обратился в слух.

Врач вскочил, кинулся к дверям, запер их изнутри, закрыл окно, задернул занавеску, с таинственным выражением лица возвратился к столу и почти шепотом доложил Мерабу:

— Ну, конечно же. Здесь на каждом шагу то смешное, то курьезное. Именно смешного и необычного у нас по горло. В день по меньшей мере двадцать шесть-двадцать семь случаев бывает.

Мераб расплылся в улыбке и вытащил ручку.

— Если можно, расскажите мне хоть один из них.

Врач посмотрел в окно, потом на потолок, затем уставился на начинающего сценариста бессмысленным взором.

— Ты думаешь, я помню?

После такого ответа Мераб решил, что вечер воспоминаний завершен, засунул записную книжку в карман джинсов и хлопнул дверью кабинета, даже не попрощавшись с отзывчивым хозяином.

Несколько минут спустя он уже следовал за вышедшим из машины хромым врачом. Ни хромота, ни преклонный возраст нисколько не помешали врачу преодолеть расстояние от машины до дверей кабинета дежурного за рекордно короткий срок. Мераб догнал его и, едва переводя дух, выпалил:

— Прошу вас, расскажите что-нибудь.

Тот на секунду обернулся, потом вновь пошел своей дорогой.

— Какую-нибудь историю, — громче повторил Мераб. Расстояние до дверей катастрофически уменьшалось.

— Какую еще историю? — Врач не замедлил шага.

— Смешную.

— О ком? — не оборачиваясь, спросил врач.

— О себе, например.

— Зачем тебе? — Двери были уже совсем близко.

— Для фильма! — Мераб почти что кричал.

Врач остановился, оглядел с ног до головы начинающего сценариста и глухим голосом спросил:

— Тебе сколько лет?

— Двадцать пять, — уверенно ответил Мераб.

— На сколько лет я старше тебя, а? — Врач стянул с головы колпак. Он оказался гораздо более пожилым, чем это показалось Мерабу. Рябое лицо, редкая седая борода, пожелтевшие от табака усы, усталые, глубоко посаженные темно-синие глаза.

— Не знаю.

— Ну зачем тебе это надо, дорогой. Сразу видать, что ты здесь новенький. У этих на поводу идешь, да? — Врач показал рукой на «забивающих козла».

— Нет… я из киностудии, — чуть не плача ответил Мераб.

— Опять свое твердишь? Не советую я тебе, любезный, так разговаривать. У тебя дома, что, стариков нет? Две недели мне до пенсии осталось. Никому я не мешаю, живу себе. Найди ровесника, его и разыгрывай.

Старик что-то еще пробормотал со вздохом, но Мераб уже не слышал его — его душили слезы. Ну, чем он им не угодил, почему они его не понимают?..

Мераб уже направился было к воротам, как его нагнали и сказали, что просят зайти к главврачу.

— Куда? — Сценарист обвел взглядом двор больницы.

— Второй этаж, третья комната направо.

Главврачом оказалась представительная, перешагнувшая бальзаковский возраст, но хорошо сохранившаяся женщина. Ее, будто с фрески, лицу очень шла маска суровости и скуки. Она указала вошедшему на кресло и пальцем с вишневым ногтем нажала на кнопку кондиционера.

— Вот что, мой хороший. — У главврача был хорошо поставленный голос избалованной положением женщины. — Во-первых, существует правило: гость любого учреждения должен поначалу заглянуть к начальству. За это нам выдают зарплату. По-моему, преследовать врачей по двору с вопросами просто некрасиво. Я ничего не боюсь. Если хотите знать, меня силой заставили принять эту должность, пусть завтра же назначают кого угодно, во всяком случае, у меня будет время заняться своей семьей. Конечно же, у нас есть недостатки в работе, а у кого их сегодня нет? А вы что, без недостатков работаете? Вы правы, у нас жуликов и проныр достаточно. Но не настолько, чтобы про нас комедии показывать! Я поговорю с директором киностудии (она взглянула на телефон). Я только что ему звонила, к сожалению, его нет на месте. Господи, неужели нам еще комедии или шаржа недоставало? У «Скорой помощи» и так репутация подмочена. Так всегда бывает: за помощь никто спасибо не скажет, все так и норовят в чем-то уличить нас. Разве так можно? Неправильно это. Это же надо додуматься — «Скорая помощь» и комедия?! Я, между прочим, поставлю этот вопрос и на конференции. Не нашли другого козла отпущения? Загляните в другие места, там найдутся сюжеты для комедии…

Главврач сдерживалась, но дрожь в голосе выдавала ее волнение.

…Шел домой молодой писатель Мераб Гургулия, чуть не плача. Он уже понял, что его сценарию не суждена жизнь на экране.

Перевод В. Зининой