Кто здесь хозяин? [Новеллы]

Шутка

Ну, раз такое дело, про один случай и я вам расскажу. Малость, конечно, неудобно рассказывать, но женщин среди нас нету, я и рискну.

Гантуа из Хатричалы во всей Кахетии знают. Не подумайте, что он какая-нибудь там знаменитость, этот Гантуа продавцом в сельпо работает. С тех пор как дружки подстроили ему эту штуку, он сам не свой, побледнел, осунулся, уши повесил, стоит за прилавком в своем магазине, хмурится. Обжегшись на молоке, дуют на воду — слыхали? Всюду ему ловушки мерещатся, розыгрыши. На всех с подозрением косится.

На днях кто-то останавливает машину и заходит в лавку. Обыкновенный проезжий. Мало ли их теперь по дорогам носится! Спрашивает продавца: сколько это стоит, да сколько то, да откуда этот товар получен, дескать, чье производство? А Гантуа за прилавком замер и исподлобья на него глазами так и стреляет. Ничего этот человек не купил. Не обязательно же в магазине чего-нибудь покупать; сколько раз мы туда без дела заглядываем. Но Гантуа догоняет беднягу в дверях. «Я, — говорит, — знаю, зачем ты сюда пожаловал. Если насмехаться надо мной вздумал — среди своих близких кого-нибудь подыщи. А кто тебе про мое дело наплел, не умнее тебя был дурень. Чтоб я больше тебя здесь не видел, понял? А то не ровен час, повыдергиваю ноги откуда растут». Тот человек обернулся разок: ну и ну, думает, сумасшедшего продавцом назначили, его же на цепь сажать пора, прыгнул в свой «жигуленок» и дунул не оглядываясь…

Вижу, у вас уже терпения не хватает: дескать, немолодой, почтенный человек, а канитель развел… Но коли уж я начал, расскажу все по порядку, как дело было. А что, и расскажу!

В тот день, говорят, по случаю собрания райпотребсоюза Гантуа свой магазин пораньше запер. А ребята нашли где-то цыганку-гадалку и, значит, поставили на дороге, то есть на пути у него. Знали, куда он путь держит… Да, совсем было запамятовал, между нами говоря, наш Гантуа мужик прижимистый. Чего скрывать, в магазине он не только для нашей с вами выгоды стоял. Иногда и себе отрезал и, доложу вам, довольно жирные куски отрезал, но в его доме годами стакана с вином никто не поднимал. У него три дочки школьного возраста, а сына не дал бог. Очень он переживал из-за этого.

Ну, не стану долго тянуть, ласковые вы мои, подучили ребята ту цыганку: все рассказали ей про Гантуа, что живет он в Хатричала, что у него жена и три дочки, и, как благочинный причастия, он ждет не дождется сына. Остальное сама, мол, придумаешь, ведь ты цыганка!

Цыганка вышла на дорогу, а дружки Гантуа поблизости за кустами схоронились.

Ну, встала, значит, чернявая на пути у Гантуа, не дает ему проходу: «Мушина, мушина, хочешь — не хочешь, должна тебе погадать». — «Отстань, дура баба, я таким, как ты, не верю, на собрание опаздываю. Отвяжись!» Бежит Гантуа, а за ним цыганка, босая гадалка, с картами в руке, пестрым подолом пыль метет. «Тибе имя есть Гантуа, мине немножко деньги надо, твое счастье здесь будет», — не отстает цыганка. «Имя есть Гантуа?! — Гантуа так и обмер, остановился, назад оглянулся. — Та-ак… А скажи-ка ты мне, кто я такой и где работаю?» — спрашивает. Гадалка ему пустую ладонь протягивает, дескать, позолоти ручку, я тебе такое скажу, что волосы дыбом встанут. Вытащил Гантуа из кармана деньги и шлепнул на ладонь гадалке. «Тибе имя есть Гантуа, ты Хатричала в магазине есть, тибе три дочки есть и шибко сын хочешь», — как из пулемета сыпанула цыганка. (Сами знаете, как у них язык подвешен.) Тут наш Гантуа и спекся. Огляделся по сторонам, схватил гадалку за руку: «Выручай, — говорит, — спасительница ты моя, благодетельница и заступница!» Как увидела гадалка, что дозрел Гантуа, вытянула из него еще денег, взяла в свои смуглые немытые руки его огромную, как лопата, ладонь и вроде по руке гадает, быстренько так, шустро затараторила: «Тибе имя есть Гантуа, тибе есть отец, три дочки. Но сердце тибе грустное, почему тибе три дочки? Слушай мине: слово скажу, если все сполнить, через девять месяцев будет твой дом сын. Слушай сюда: сегодня, пока солнце видно, иди домой, твоя жена три раза пупок целуй, молодой бычок заколи, трехпудовый кувшин открывай и хороший кутеж делай. Если, Гантуа, все точно сделаешь, через девять месяцев на колени сынок посадишь. Если не сделаешь, потом на миня не обижайся». Так сказала цыганка, как ее подучили, и даже лучше.

А ребята, довольные, что подвязали кошке колокольчик, направились к дому продавца. Остановились у калитки, крикнули: «У нас к Гантуа дело есть, дома он или нет?» Удивилась жена Гантуа — Пациа из Сабуэти — нежданным гостям. «С чего бы ему так рано домой возвращаться, он вроде не больной. Да вы, поди, лучше меня знаете, где он есть?» А гости говорят: «У нас такое срочное дело, что до завтра никак не терпит. Вынеси-ка нам нарды, мы здесь подождем».

Устроились дружки Гантуа в тени под ореховым деревом, в нарды играют, костяшками постукивают. А Гантуа в это время как на иголках сидит. Собрания, сами знаете, рано не кончаются, а собрания райпотребсоюза — в особенности. Люди выступают, горячатся, спорят, а Гантуа в мыслях домой торопится. Смотрит отец трех дочек в окно на заходящее солнце. Сколько речей на собрании сказано, а он и двух слов не слыхал; размечтался о своем будущем сыне да о том, что ему цыганка присоветовала. А солнце все ниже. Вот уже меньше пяди до горы осталось. Вскочил тут наш Гантуа как ужаленный да как гаркнет: «Вы тут наседками раскудахтались, а солнце к закату идет и судьба моего сына на волоске висит!» Рванулся к дверям, но ему путь преградили: «Это что за номер! Собрание еще не кончилось! Еще постановление не вынесено. Рехнулся ты, что ли?» — «Э-э, и вас, и ваше постановление!.. Пустите! Тут дело сына касается, а вы с постановлением!..» Смел Гантуа всех со своего пути, выскочил на улицу — и домой!

По дороге у кума подросшего бычка выпросил, погнал его перед собой к дому и сам галопом за ним. А солнце все ниже, вот-вот за гору скатится. Вбежал Гантуа в свой двор, на играющих в нарды даже не взглянул, привязал бычка к частоколу и к жене. А Пациа огонь в тоне развела, тесто замесила. Влетел Гантуа в дом, распахнул окно и кричит: «Пациа! Слышь, Пациа! Сей момент сюда! Слышишь?» Пациа даже тесто с рук не смыла, решила, что с мужем что-то неладное. Прибежала перепуганная, а он: «Скорее, женщина, солнце садится. Пока не зашло, я должен три раза твой пупок поцеловать!» Так, запыхавшись, объявил Гантуа своей благоверной и потянулся к ней. «И! — осерчала Пациа из Сабуэти. — Чтоб тебя разорвало, черта беспутного! Я подумала, стряслось что. Отстань, не то как хряпну этим пестом по загривку — не зарадуешься!» — «Дура, нет у меня времени сейчас объяснять, потом все расскажу», — не отступается Гантуа. Пациа решила: свихнулся муженек, и бросилась вон из дому. Бегают они вокруг тона, Пациа, а за ней Гантуа, бегают кругами. Наконец продавец изловчился, сграбастал жену и, как велела гадалка, три раза поцеловал ее в пупок.

…Вот какой восемнадцатый тост сказал красноречивый Рафиэл из Хатричала: «Давайте выпьем за того оленя, который до захода солнца целует свою олениху в пупок, надеясь, что она родит ему мальчика!»

Догадался обо всем Гантуа, все понял, да поздно. Вскочил, завертелся на одном месте. Не мог же он гостей разогнать, раз уж кувшин с вином был открыт! На рассвете пристыженный продавец попросил своих дружков: «Вы хоть не рассказывайте никому, ребята, не рубите мне голову на виду у всей округи…»

Не знаю, кто проболтался, кто развязал мешок, но только на следующий день всей округе было известно, как разыграли продавца Гантуа.

Мы с Гантуа старые приятели. По правде говоря, не люблю я сплетен, только вам это рассказал, клянусь нашей дружбой, а другим — ни за что.

Перевод А. Эбаноидзе