Ладонь, расписанная хной

ГЛАВА 2 ТЕТКИ В ЗАСАДЕ

Сегодня у Аиши будет церемония Мехенди. Поверить не могу, что через два дня она выйдет замуж! Это такое взрослое событие. Вот живешь ты обычной девчачьей жизнью, но в ту же минуту, как семья жениха дает тебе свое одобрение, — моментально приобретаешь статус «женщины». Всё, теперь ты официально признаешься взрослой, к твоему мнению начинают прислушиваться, и вся семья наделяет тебя своим одобрением, хоть ты для этого ничего и не сделала.

Мы с мамой уже почти добрались до банкетного зала. Полчаса назад у нас еще оставался шанс успеть к самому началу церемонии (что по индийским стандартам все равно считается опозданием), если бы какие-то жирные коровы, самые настоящие на этот раз, не перегородили улицу. Члены семьи невесты должны приезжать на такие церемонии за час до начала, чтобы помочь с организацией, а не за полчаса, как почетные гости.

Здание с банкетным залом окружено целым лесом однообразных домов, низеньких и высоких. Их связывают повисшие опасно низко плети проводов, то ли телефонных, то ли электрических. Тарзану здесь точно понравилось бы, если он, конечно, научился бы не биться головой о бетонные стены.

Помещение неярко освещено и оборудовано кондиционером. О счастье! Здесь много ваз с бело-розовыми лилиями и ярко разодетых женщин. Они сидят на красно-белых полосатых диванах, болтая и потягивая фанту, пока мастерицы расписывают сложными орнаментами из хны их руки. Это похоже на крупную ювелирную выставку. Яркое желтое золото в ряду номер четыре — тетушка Мина демонстрирует золотые запасы Индии! Обратите внимание на лучший бриллиантовый образец в двадцать один карат в восьмом ряду. Не забудьте защитить глаза специальными очками, прежде чем подходить к тетушке Судхе и ее драгоценностям!

На нас в шелковом шальвар-камизе обрушивается тетушка Шейла, туника которой украшена сразу несколькими радугами психоделических оттенков.

— Гита! Где ты была? — Она вздыхает с огромным облегчением, обнимая мою мать. — Хвала небесам, ты приехала раньше матери жениха Аиши! У Рамы уже мозгов не хватает на всё. Хотя их и было изначально немного. Ты можешь помочь ей с приготовлениями? А мне надо предупредить художниц-мехенди, чтобы они хорошенько ублажили членов семьи жениха: пусть те почувствуют себя важными.

Рама Бу, моя вторая тетушка, мать невесты и родная сестра Шейлы Бу, по совместительству самый странный человек на этом краю галактики, прогуливается среди гостей, держа в одной расписанной хной руке серебряный поднос и подметая сверкающим свободным краем сари белый каменный пол.

Шейла Бу здесь в своей родной стихии: она вся переливается бриллиантовым блеском.

— Что, эти крошки? — смеется она в ответ на комплимент, сказанный ей какой-то дальней родственницей. — Да это всего лишь маленькое ожерелье-удавка, полдюжины браслетов и три кольца. Все, что покрупнее, мы бережем до свадьбы, да?

Это не считая ее вечной золотой цепочки с золотым же кулоном в виде птицы. Она никогда и никому не позволяет к ней прикоснуться.

— Зоя, иди и сядь возле Аиши, она спрашивала о тебе весь последний час. О, ты в зеленом наряде? Я думала, ты не любишь зеленый! — Она смотрит на меня с изумлением.

Я лишь пожимаю плечами. Костюм, который для меня выбрала мама, шуридар-камиз из длинной, до колена, туники и узких штанов, — сине-зеленого цвета с блестящими голубыми цветами. Не скажу, что этот наряд мне очень нравится, но он явно лучше зубодробительно-розового, как на моей подруге Амрите. Ее мать как раз в эту минуту демонстрирует дочку заинтересованной родне, и отвратительный оттенок фуксии делает Амриту похожей на бутылку аптечного антацида.

Если бы мне дали возможность выбрать одежду самой, я надела бы костюм из светло-желтого хлопка и дополнила его посеребренными браслетами и любимыми длинными серьгами. Вот только мои родственники считают, что так одеваются нищие художники, а это совсем не то впечатление, которое они хотели бы создать у семьи будущего жениха. Ни в коем случае нельзя наводить их на мысль, что кто-то из нас голодает или, того хуже, имеет отношение к живописи.

В Индии у людей в уме складывается простая логическая цепочка. Художник = свободомыслие + секс и распущенность + наркотики = ОПАСНОСТЬ всем нашим ценностям. Поэтому в том, что рисование тетушки Шейлы никогда не перерастало статуса заброшенного хобби, нет ничего удивительного.

К счастью, мама не является особой любительницей розового. Но в то же время ей не нравится и художественный стиль, который нравится мне. В итоге на церемонию я пришла в наряде, выбранном в качестве компромисса. Ей необходимо представить меня достойным членом семьи, чтобы не ловить на себе сочувствующие взгляды: мать толстой, неряшливой, незамужней дочери, рядящейся под художника-оборванца! Мама отчаянно надеется, что тетушка Шейла права — если сегодня я буду выглядеть хотя бы отдаленно такой стройной и хорошенькой, как Аиша, то, кто знает, может быть, и моя церемония окажется не за горами.

Оглушительно громкая мелодия модной болливудской песни помогла мне избавиться от глупых мыслей.

— Тебе же всегда нравился желтый, да? Ты ведь до сих пор его любишь? — Тетушка Бу улыбается мне с отсутствующим видом.

Мой желудок сделал сальто, а в памяти всплыла давно забытая деталь. Когда-то, давным-давно, Шейла Бу покупала мне одежду. Я до сих пор помню мерцающее молочного и лимонно-желтого цвета платье волшебной феи, купленное к моему восьмому дню рождения. Каким-то непостижимым образом Шейла Бу угадывала, чего именно мне хочется, еще до того, как я осознавала это сама. Она была моей Волшебницей Бу. Вот только я так и не поняла, когда та исчезла, а ее место заняла новая тетушка Бу.

Хватит уже о ней. Я должна разыскать Аишу, спрятавшуюся в ароматных шелковых джунглях. Да вот же она! Аиша! Сидит в центре комнаты на красном диване под балдахином из розовых лилий, и мастерицы покрывают тонким узором из хны ее руки и ноги. Сделав то, что от нее ожидали, да еще и в правильное время, она превратилась в любимицу семьи.

Получив удобный диплом специалиста по управлению кадрами, а потом — брачное предложение и благословение всех женщин нашего клана, она с легкостью ушла с перспективной работы. Когда мы были подростками, я немного завидовала ее стройности и красоте. Ну самую малость. Нет, правда, как можно долго завидовать настолько кроткому существу, которое никогда не реагировало на удары судьбы иначе, чем «ну надо же!». И неважно, забыла ли она выпить свою утреннюю чашку чая или застряла на час в бомбейских пробках. Вот не пойму, то ли она просто обладает спокойствием медитирующего монаха, то ли в прошлой жизни была англичанкой.

А сейчас — только посмотрите на нее! Первая красавица на празднике! Она дарит особые цветочные украшения — веточки белого жасмина и лепестки красных роз — стайке девчонок, глазеющих на нее, как на настоящую диснеевскую принцессу. И это вместо того, чтобы прогнать их прочь или послать за едой, как это сделала бы я.

— Малышка Зоя! Как выросла!

Черт побери!

Внезапно меня окружает целая компания разряженных в шелка женщин, только что весело танцевавших в стороне. Они с трудом переводят дыхание, и их внушительно широкие бедра продолжают двигаться. Ну всё… Тетушки устроили мне настоящую засаду. Это кошмар всех индийских церемоний, независимо от языка или вероисповедания.

— О, дай-ка я на тебя посмотрю! Слушай, да ты поправилась по меньшей мере на пять кило с тех пор, как мы виделись в последний раз!

— А мы думали, что сначала замуж возьмут тебя! Ты же на целых два года старше Аиши!

— Почему ты все время ешь?

— Как так вышло, что младшая кузина выходит замуж раньше старшей?

— Ты уж не заставляй нас ждать, мы хотим потанцевать и на твоей свадьбе!

Вот почему я никогда не хожу на свадьбы!

Как же я скучаю по Пиху! Моя лучшая подруга полгода назад переехала в Париж. Если бы она была здесь, мы бы умыли Теток-из-Засады патокой из их собственного горшочка.

Тетушка, вы похудели? О, теперь вы наверняка влезете в 4XL! А где сейчас живет ваша дочь? Та самая, сбежавшая с шофером, который бросил ее ради горничной уже через неделю? А, так она снова не замужем?

Или:

Какое на вас дивное сари! Кстати, ваш сын правда провалил экзамены на инженерном факультете? Опять? Погодите, а разве ему не в этом году исполняется тридцать?

Ничто не заставляет тетушек потерять интерес к своей жертве быстрее, чем упоминание их собственных проблем.

— Неужели ты меня не помнишь? — щиплет меня за щеку одна из теток. Конкретно эта оказывается худой, но они всегда представлены в самых разных формах, цветах и размерах. — Я жила с вами в одном доме много лет назад. Вы с моим сыном Лалитом малышами, совершенно голенькие, бегали по двору, держась за руки. — И она начинает хихикать.

Вскоре это хихиканье подхватывают все остальные участницы засады, с удовольствием представляя себе бывших приятелей с голыми попами.

— Он как раз привез меня на церемонию Мехенди. Правда же, такой хороший сын! — продолжает она за моей спиной. — Я сейчас его позову, чтобы он с тобой поздоровался.

Ну ладно, если он симпатичный. Пресловутый Лалит оказывается в другой части зала и как раз идет к дверям, ведя оживленный разговор по телефону. Хм, а он ничего. Только сейчас полностью одет. Какая жалость. Безупречная белая рубашка обтягивает мускулистую грудь. Тесновато так обтягивает, но это уже мелочи. Словно услышав мысли матери, он разворачивается и направляется прямо к нам, не прерывая разговора.

Все-таки он очень даже ничего. И становится все лучше с каждым шагом. Волосы зачесаны набок, чистая сияющая кожа, крупные ноздри. Ну что поделать, нельзя получить все и сразу. Он энергично встряхивает головой, но его прическа остается абсолютно неподвижной.

— …А как эти девицы одеты! Нет, вот скажите, что прикрывают эти мини? Да это просто омерзительно!

Ну вот! А счастье было так возможно! Зарождавшееся чувство к некогда голопопому приятелю испаряется как наваждение. Нет, я верю, что он осчастливит какую-нибудь традиционно домашнюю индийскую девушку. Но это его «омерзительно»! Кто так разговаривает? Держу пари, он превратился в этакого напыщенного консерватора.

Внезапное оживление среди гостей выталкивает Омерзительного Лалита к украшенным входным дверям. Надо же, какая незадача, встреча с давним приятелем откладывается. Ну да ничего, мы успеем наверстать упущенное на Аишиной свадьбе.

В зале появляется родня жениха Аиши, и у одной из женщин в руках серебряный поднос, устланный лепестками роз, на котором стоит серебряная же чаша с хной для Мехенди. Туда немедленно бросаются все гости — и мужчины, и женщины, а также фотограф и видеооператор.

Боже ты мой, что за женщина шествует с этим подносом! На ней умопомрачительное сияющее красное с золотом сари, больше подходящее для прохладного вечера, чем для раскаленного бомбейского полудня. Так вот, значит, какая она, свекровь Аиши. Повелительница Туалетной империи собственной персоной. Да, об этом можно догадаться уже по одному запаху. Она так удушающе благоухает чем-то цветочным, что меня тошнит. Сопровождающие ее женщины одеты ей под стать: в пылающий оранжевый, ослепительный желтый и сияющий золотой. И все они пахнут одинаково сладко.

Лучи осветительной аппаратуры для съемок окружают их переливчатым блеском, словно это Адское Сестринство занялось ярким пламенем. Некоторым из тех, кто бросился их приветствовать, приходится надеть солнцезащитные очки.

— Добро пожаловать, Шобай-джи![6]

Мама и тетушки Шейла и Рама Бу ведут Адское Сестринство к сидящей невесте. Туалетная Повелительница хватает Аишу в собственнические объятия, и со стороны это выглядит, будто невесомое нежное существо подвергается атаке чудовищного размера пельменя, обсыпанного блестками.

— Почему ты так долго? — шепчет мне Аиша, изображая злость.

Ей хватает ума не задавать подобные вопросы свекрови, тем более до свадьбы.

Тетки-из-Засады утаскивают Адское Сестринство на танцпол и втягивают в свой сотрясающий телеса танец.

Наконец-то я добралась до Аиши, и это спустя целых десять минут после того, как я открыла двери банкетного зала! Именно столько времени ушло на объятия, щипки за щеки и дружественные тычки от целого сонма тетушек, соседок, приятельниц и едва знакомых родственников, прибывших на церемонию.

— Ашу, тебе надо получше отрепетировать недовольный вид, — закатываю я глаза. — Твоя Пельменная Свекровь тебя просто задушит, если не научишься давать ей отпор.

У Аиши напрочь отсутствует способность злиться, словно у какого-то буддистского монаха в монастыре, и это всегда ставило меня в тупик. Но она всегда была хорошей девочкой, а вот я — сорванцом.

— Да ладно, Зоя, все не так уж плохо. Она даже сделала мне подарок! Помимо украшений.

Вообще-то, для свекрови нормально одаривать невесту своего сына драгоценностями. Мало того, именно это она и должна делать. Но как понимать подарок в виде поваренной книги 1960-х годов издания, называющейся: «Как угодить мужу и его родне и другие секреты крепкого брака»?

— Зоя, ну зачем ты корчишь такую гримасу, будто только что проглотила какую-то гадость? Посмотри на это с другой точки зрения: она ведь сделала мне подарок! Она не должна была этого делать, но все равно сделала. Разве это не мило? — И Аиша расцветает смущенной улыбкой с ямочками.

Она испытывает какое-то тихое счастье от всей этой неразберихи, затеянной вокруг нее. Нет, это определенно единственная невеста, способная обрести счастье в этом кромешном аду.

— Ну да, конечно мило. Как улыбка крокодила.

Аиша смеется, и от этого звука, напоминающего звон хрустальных колокольчиков, у меня сжимается сердце. Я стискиваю ее в крепком объятии, словно она отбывает в далекие края и я не знаю, когда смогу увидеть ее снова.

— Зоя, у тебя все в порядке? — спрашивает Аиша.

— Да. Нет, не в порядке! Я просто… Я буду так по тебе скучать!

— Но я никуда не денусь, глупенькая. Просто сменю район Кхар на Дадар. Всего-то пятнадцать минут разницы.

Скорее, часа два, в зависимости от пробок на дорогах. К тому же ты переезжаешь в дом твоего мужа, а здесь, в Индии, это исключает всякие шансы на счастливую жизнь. Почему? Потому что нужно блюсти ЧЕСТЬ СЕМЬИ (и да, это должно быть написано заглавными буквами), которая определяет всё: длину платья, то, что вы едите, и то, что готовите, ваше место работы, вашу карьеру и ваших друзей. Это определяет вас самих. К тому же теперь ближе всего к Аише стою не я, а Варун, который постоянно обнимает ее и трогает. Можно подумать, что она — его запасная батарейка, от которой он не может отойти ни на шаг. Я понимаю, что это очень хороший признак для кузины, но мне он почему-то причиняет боль.

Почему у меня ничего подобного нет? Правда, на прошлой неделе я наткнулась на этого Варуна в ресторане, и его окружала целая стайка девушек. Одна из них, особенно похожая на птичку, буквально увивалась вокруг него и уже была готова усесться к нему на колени, пока он не поприветствовал меня взмахом руки. Ладно, это все ерунда. Именно потому, что в этом не было ничего особенного, я и не стала говорить о встрече Аише. Тем не менее я буду за ним присматривать. Потому что если он обидит мою кузину, я оторву ему яйца.

— Мадам, прошу вас, отпустите невесту, — хмурится мастерица мехенди. — Вы же испортите узор.

Из той хны, которую родня жениха принесла для невесты, она взяла для Аиши лишь малую часть, отдав остальное помощницам. Мастерицы мехенди вообще пользуются только собственными составами, которые часами готовят дома. Кто знает, какую быстрорастворимую гадость могут принести на церемонию родственники?

Шейла Бу, предводительница бригады танцев сейсмоопасных бедер, выскакивает из толпы, указывает мастерам мехенди на меня и возвращается обратно. В то же мгновение я чувствую, как в моей крови вскипает адреналиновый взрыв. Старинная легенда гласит, что если на руки незамужней девушки, родственницы жениха или невесты, нанести узор из хны невесты, то она выйдет замуж следующей. И меня выбрали для этой процедуры.

Мне подмигивает молодая помощница мастерицы:

— Вот увидишь. Мне расписали руки хной с церемонии моей сестры, и всё! Через полгода я была уже замужем!

Таня, моя вторая, злая, кузина, пытается отобрать невестину хну, чтобы та мне не досталась, но ей преграждает путь одна из тетушек. Хм-м-м-м, я не вижу, кто это, но мне ее фигура почему-то кажется знакомой.

С ума сойти, это же мать Омерзительного Лалита! А тот самый ее сын, с приклеенными волосами и крупными ноздрями, как раз с вежливой улыбкой пожимает Тане руку. Да что тут происходит, будь оно неладно?! Что он вообще делает на женской церемонии? Сколько хорошему сыну нужно времени, чтобы привезти свою мать и удалиться?

И черт бы побрал эту Таню! Пусть ей не досталась невестина хна, но зато она познакомилась с приличным мужчиной. Это же я должна была познакомиться с ним первой! Эх…

Ну да, вы догадались, я ее не люблю. Потому что она всем рассказывает, какая она конфетка, а я — толстое чмо. Да мы всегда были с ней соперницами! Она считает себя умнее, доказывая мне, что поиски Частицы Бога начались с храмов, и симпатичнее, заявляя, что меня нельзя считать некрасивой, несмотря на весь мой целлюлит. Ну и конечно, Таня горда тем, что стройнее меня, хотя я не стану отвечать на ее инсинуации утверждением, что она плоска как доска. Это ниже моего достоинства. Ну хорошо, это не всегда было так. Ладно, это я пустила слух, что ее бойфренд жаловался на дефицит фактуры… в верхней части ее тела. Да-да, я знаю, что это некрасиво, и так далее и тому подобное. Но представьте себе старшие классы, а теперь представьте выпускной бал и меня в узкой черной юбке, набравшейся храбрости, чтобы подойти к мальчику и сказать, что он мне нравится. Представили? А теперь добавьте в картинку Таню в элегантном платье-футляре, которая именно в этот момент подходит и называет меня толстозадой завистницей. Громко, чтобы все услышали. Так что, по мне, она еще легко отделалась.

Погодите, что это за аромат? Да нет, я не о гибельном химическом оружии, которое Таня носит вместо духов, и не об эвкалиптовой отдушке, которую я ощущаю от хны, которой расписывают мою ладонь. Я говорю о лимонной свежести, которую сопровождает приятный голос:

— Малышка Аиша выходит замуж! Поверить не могу!

Это моя подруга детства, с которой мы когда-то жили по соседству, та самая, кто «все еще ждет в возрасте тридцати пяти», Камия Шарма! Только тарелка бирьяни (баранины с рисом) могла бы обрадовать меня больше, чем эта встреча.

— Ты не говорила, что приедешь из Бангалора! — Я набрасываюсь на Камию с объятиями.

Аиша тоже пытается встать, но мастерицы мехенди с острыми палочками-аппликаторами крепко держат ее в западне.

— Как я могла лишить себя этого зрелища, этой радости на ваших лицах! Ну уж нет! — улыбается Камия.

Она так элегантна и уверенна в своем кремовом шальвар-камизе, украшенном небесно-голубыми цветами. Позволить себе прийти в традиционно траурных пастельных тонах на подчеркнуто шикарную пенджабскую церемонию… уже одно это говорит о силе ее характера. Такой поступок равносилен визиту в клетку со львами в наряде из сырого мяса. Если бы я пришла в таких цветах на семейный праздник, то Тетки-из-Засады сожрали бы меня заживо.

Камия осознанно решила не выходить замуж. Она уже четыре года со своим бойфрендом, с которым они живут вместе. Обратите внимание, и он тоже совершенно не торопится жениться. Для сообщества Теток-из-Засады такое поведение равносильно змеиному языку в мире Гарри Поттера.

А вот и одна из них — мерзкая тетушка Мина. Она двигает бедрами, пытаясь попасть в ритм хита Гленды Пул в стиле хип-хоп, ревущего во всю мощь динамиков. Выдающийся живот вырывается из объятий ее зеленовато-розового сари, выставляя напоказ рыхлую плоть. Когда-то мы жили в одном доме. Или на одной улице? Или она — троюродная сестра кого-то из моих родителей? Может быть, все вышеперечисленное сразу. Рядом с ней миниатюрная, тонкая, как тростинка, мать Камии, тетушка Радха. Когда-то и она была в рядах Теток-из-Засады, но сейчас старается избегать всех празднеств, имеющих отношение к свадьбам.

Итак, всех женщин, с которыми мы не состоим в родстве, мы называем тетками, а мужчин — дядюшками. Но у тех, с кем нас связывают настоящие отношения и кто действительно может испортить нам жизнь, есть особые имена, показывающие степень родства.

Справка по родне из Пенджаба-101: Бу = сестра отца = вечная дочь семьи, независимо от ее возраста = Право Последнего Слова. Если, прочитав эти слова, вы представили себе Шейлу Бу, то не ошиблись.

Мааси = сестра матери, считающаяся едва ли не второй матерью. Что, грубо говоря, делает ее еще одним ястребом-стервятником, и ее отношение к вам зависит от того, в каких отношениях она с вашей матерью. В любом случае она будет пристально следить за каждым вашим шагом из другого района, города, другой страны или части мира.

Хвала небесам, меня ничего не связывает с Мааси! Мне хватало двух сестер Бу, Шейлы и Рамы. У Пиху есть четыре Мааси, три Бу и мать. Бедная девочка, неудивительно, что она так любит водку. Поэтому она и перебралась в Париж, город в другой галактике, — подальше от Мааси, Бу и теток с их засадами.

— Камия! — Тетка Мина замирает на середине движения бедрами где-то недалеко от красного дивана, на котором сидит Аиша. — Я не знала, что ты придешь, девочка. Как приятно тебя видеть!

— Здравствуйте, тетушка. Как поживаете? Ой, меня зовут. Я скоро вернусь! — И Камия скользит прочь от красного дивана, прямо туда, где собрались одни мужчины. Старые дядюшки, задержавшиеся на пути к выходу, разряженные в белые курты, едва замечают ее в пылу обсуждений скорой гибели государства под руководством нынешнего премьер-министра.

— Зоя-бита, не могла бы ты чуть подвинуться? О, мои бедные ноги! — Тетка Мина роняет свою корпулентную тушку рядом со мной.

Итак, эти неродные тетушки могли бы стать для нас утешением и поддержкой, этакими уютными подушками, если бы не их постоянное стремление уколоть побольнее или распорядиться нашими жизнями через брак. Очень надеюсь, что в свое время не превращусь в такую Тетку-из-Засады или в подушку.

Не надо тебе есть эти самосы,[7] Зоя, иначе тебе до статуса «подушки» будет уже рукой подать.

И я протягиваю свою пластиковую тарелку с четырьмя большими самосами тетке Мине. Она вгрызается в одну из них, сразу превращая ее в лодку, лишенную паруса. «Но корочка — это самое вкусное!» — мелькает у меня мысль, и на языке тут же появляется солоноватый вкус теста. Откуда-то из складок своего живота жестом фокусника она достает свой сотовый и сует его под нос тетушке Радхе.

— Радха, посмотри на эту фотографию, — произносит она полным острой картошки ртом.

С экрана смотрит лохматый представитель мужского пола, явно немолодой. С его волосатой груди, которую открывает довольно узкая футболка, свисает по меньшей мере три толстых золотых цепи. Этакий тестостероновый жеребец. Тетушка Радха смиренно смотрит на экран. У нее нет никакой возможности игнорировать этот разговор или уйти от него, потому что такое поведение будет считаться крайне оскорбительным.

— Мальчик не может похвастаться образованием, окончил лишь школу. Но в возрасте Камии надо брать то, что идет в руки, правда? Вот только он не очень богат. Его семья держит лавочку, торгующую женским нижним бельем.

— Хорошо, а чем он сам занимается? — Голос тетушки Радхи звучит неуверенно, словно она боится разговоров на эту тему, заранее зная, какой будет ответ.

— Да всем по мелочи, — мямлит тетка Мина. — Ну хорошо, как такового занятия у него никакого нет. Иногда он помогает в лавочке. Но он и не такой уж бедняк.

— Сколько ему лет? — спрашивает Радха.

— Ну, я бы сказала, сорок два. Или сорок пять. Точно знаю, что он в разводе, но человек очень приятный. Но Камия-то, сама знаешь, живет вместе с… — Она понижает голос и взмахивает рукой, словно отгоняя кого-то. — Ей придется пойти на компромиссы, так ведь? В конце концов, ты же не хочешь, чтобы она оставалась несчастной старой девой на всю свою жизнь?

Несчастной старой девой?

Камия работает в ИОКИ, Индийской организации космических исследований, и именно ее команда отправила спутник на Марс.

На Марс.

Эта женщина создала то, что достигло другой планеты, а ей подсовывают олуха, временами торгующего панталонами и лифчиками. Нет, вот скажите: неужели в талантах и способности запускать спутники в космос нет никакого толка, если они не дополняются браком и детьми?

Вдруг до нас доносятся счастливые восклицания, затем — громкие поздравительные крики и хохот. Диджей поставил быструю, бодрую песню популярного исполнителя Балама Пикари. Покачивания обтянутыми тканью бедрами приобрели маниакальный характер, и правила приличия, веками вбиваемые в головы индийских женщин, летят ко всем чертям. На свадьбах такое случается часто.

Мой телефон вздрогнул и издал резкий звук, и от неожиданности я выронила его на пол. На экране виднеется одна-единственная строка:

Почему босс шлет мне таинственные сообщения, если знает, что я не на работе, а на свадьбе у кузины? И что бы там он ни хотел обсудить, это точно не срочно, иначе он уже сел бы мне на ухо, несмотря на то что сегодня только вторник. Или даже заехал за мной, где бы я ни находилась. Ни за что на свете он не стал бы ждать целых два дня, пока я не доберусь до офиса, чтобы что-то со мной обсудить. Как же, «срочное» дело! Зачем тогда он вообще прислал это сообщение?

Ради всего святого! Интересно, существуют ли такие приложения, которые могли бы автоматически стирать твои контактные данные у босса? Нужно будет поискать в следующей модели айфона. Радует только то, что презентация по результатам испытаний уже давно готова.

«Покажите мне историю, построенную на конкретных данных, а не общие фразы под дурацкими картинками», — часто говорит он.

Прежде чем одобрить проект, он обычно запарывает шесть черновых набросков, и мои коллеги постоянно выходят из его кабинета, трясясь от возмущения.

«Хорошая история». Этот вердикт я услышала от него на просмотре третьей и окончательной версии моей презентации, что было равносильно получению Пулитцеровской премии.

— Ну что, вы уже получили заявки на странице Зои? — спрашивает маму тетушка Радха, когда все женщины Сани — мама, Шейла Бу и Рита Чача — опустились на диван рядом с нами.

— О да! И много! — У мамы в руках телефон, и она с гордостью открывает мой профиль на брачном сайте, словно там хранится фотография, где я получаю какую-то престижную награду.

На самом деле на моей странице в ПенджабиСупружество. com, Шаади. com и множестве других подобных им сайтах в качестве аватара стоит фотография, где мне девятнадцать лет. Видимо, женский совет решил, что именно этот снимок привлечет ко мне больше всего внимания.

— Здесь я на целых десять килограммов легче, — пытаюсь возразить я. — Я тут даже на себя не похожа!

Но мои тщетные протесты тают в воздухе, густо напоенном ароматами цветочных духов и эвкалипта. От раздражения мастерица мехенди сильнее сжимает мою руку, наполовину покрытую узорами.

— Мадам Зоя, вы можете посидеть спокойно?

— Мы не собирались размещать фото, на котором ты тол… эээ, выглядишь полнее, Зоя. А этот снимок сделан в Дубай, что ненавязчиво подчеркивает нашу состоятельность, достаточную, чтобы позволить себе отпуск за границей. — Это слова Риты Чачи, жены Ронни Чачи.

Справка по родне из Пенджаба-101: Рита = жена брата моего отца. У нее очень избирательный вкус: она предпочитает товары импортного производства. Товары индийского происхождения не соответствуют ее требованиям к качеству. Среди множества сари и ленга она единственная одета в европейском стиле: черные хипстерские брюки и сверкающий серебристо-желтый топ, напоминающие городское такси с его черно-желтыми шашечками. А еще Рита — мать Тани.

Вы бы сразу догадались, что эти женщины родственницы: обе шикарны и заносчивы, с пустыми лицами, на которых застыло выражение вечного голода. Насчет голода я совершенно уверена, потому что за все это время ни разу не видела, чтобы хотя бы одна из них что-то ела.

Ну что же, судя по моему профилю, у меня уже 2671080 совпадений. Что составляет 0,0002 % от населения всей Индии или Китая. И эти 0,0002 %, помимо заблуждения насчет моего возраста, обладают следующей информацией обо мне.

Телосложение: среднее (стройное, среднее, атлетическое, полное).

Реальность: здесь важно было блефовать, но не уходить в сферы фантастики. «Среднее» телосложение давало мне пространство для маневра, в то же время не отпугивая претендентов.

Цвет кожи: золотисто-смуглый (очень светлый, светлый, золотисто-смуглый, темный).

Реальность: ни один родитель, говорящий на пенджаби, не назовет цвет кожи своего ребенка «темным». Ни один. Ну разве только его кожа настолько темна, что он относится уже к другой расе.

Рост: 165 см.

Реальность: этот параметр ближе остальных к истине, хотя я до сих пор не понимаю, как лишняя пара сантиметров должна была помочь мне найти жениха.

Вес: 57 кг.

Реальность: нет. Если цифры переставить местами, то показатель приблизится к истине. Примерно.

Привычки и увлечения: пьет чай и кофе. В свободное время любит готовить.

Реальность: пьет водку и текилу. Готовит лапшу быстрого приготовления.

— Зоя-бита, эта фотография гарантирует тебе множество просмотров, что поможет тебе встретиться с множеством мальчиков. Это самое важное — личная встреча. А плохая фотография сразу уменьшает твои шансы вдвое! — объявляет Шейла Бу, угощаясь шестой самосой за пять минут. — Эй, официант! Следите, чтобы не было перебоев с фантой! Вот хороший парень!

Облаченный в ливрею официант, которому как минимум за пятьдесят, тут же бежит на кухню. Тетушка снова переключается на меня:

— К тому же ты — единственный ребенок у своих родителей. И их репутация полностью зависит от твоего поведения, понимаешь?

Молоденькая помощница мастерицы мехенди, по самые серьги укутанная в красное с золотом, радостно вскрикивает. С моей ладони соскальзывает кусочек подсохшей хны.

— Смотрите! Какой насыщенный цвет и получился так быстро!

Для того чтобы рисунок обрел яркость, необходимо несколько часов сушить его и пропитывать смесью сахара и лимонного сока. И тогда хна приобретает густой черно-красный оттенок. Но на моей маленькой ладони он проявился меньше чем за десять минут и без всяких усилий. Помощница хотела обратить внимание клиенток на качество смеси и порадовать свою начальницу, но тетушки тут же собрались вокруг нас и защебетали на совершенно другую тему.

— Надо же, как хорошо впитывают хну руки Зои! — Аиша сияет, как гордая курица-несушка.

Таня, с шикарной прической, манерно скрестившая ноги, в самой модной в этом сезоне русалочьей ленге, закатывает глаза и усмехается, позволяя себе тихонько фыркнуть. Так тихо, чтобы этот звук услышала только я. Разумеется, я его игнорирую.

— Не такой уж он и насыщенный. Но если вы нанесете его мне на руку…

Но ее поползновения прерываются восклицаниями тетушек, вмиг собравшихся вокруг меня.

— Надо же, какой яркий и густой цвет! — восклицали носительницы множества браслетов и яркой косметики.

— Ах, какой темный!

Ага! Что скажешь на это, любительница дизайнерских нарядов и обладательница талии в пятьдесят шесть сантиметров! Я бы тоже могла усмехнуться, но сохраняю спокойствие, как и подобает зрелому человеку. Ну да, в душе я, конечно, показала ей средний палец. В душе-то нам не обязательно сохранять видимость взрослости.

Мерцающая Пельменеобразная Свекровь Аиши неожиданно материализуется рядом с нами и обращает к нам свою густо напомаженную улыбку. То, что женщина ее размеров способна передвигаться так незаметно, — пугающий сюрприз для меня.

— Ты же понимаешь, что это означает, да? — мурлычет она.

Все тут же принимаются смеяться, радуясь новому повороту событий. Аиша подмигивает мне, а мама превращается в сияющую от удовольствия гусеницу.

— Вы же знаете, что это все зависит от температуры руки? И от кровоснабжения в ладонях, — с радостью делится известными ей научными фактами подошедшая Камия.

— Нет, девочка, замолчи! Не надо нам здесь твоей заумной науки! Вот, лучше скушай тандури панир потлис! — Шейла Бу сует ей в руки огромную тарелку с обжаренными в тесте пучечками сыра, выложенными в крохотные стаканчики с мятным и финиковым соусом чатни.

Прямо перед моим носом!

Причина всех этих улыбок, кивков и подмигиваний кроется в древней примете. Считается, что чем темнее проявляется узор под высохшей хной на руках, тем крепче любит женщину ее муж. И вот что странно: мысль об этом окутывает меня неожиданным утешением и заставляет кровь прилить к щекам. На губах появляется улыбка. Кому нужна наука, если вам доступно тайное знание!

А вдруг? Вдруг хотя бы на этот раз мне выпадет шанс на счастье?