Ладонь, расписанная хной

ГЛАВА 8 ГОДЗИЛЛА

Наступила очередная пятница, и до обеда офис гудел от бурной деятельности. Стучали клавиатуры, шелестели бумаги, неистово звонили телефоны, и дождь за окном поддерживал настрой, в считаные мгновения переходя от ливня к капели и обратно. Предобеденная расслабленность обошла всех стороной: все с нетерпением ждали выходных. Даже в Чоту энергия била ключом. Интересно, это из-за новой книги или близящейся субботы?

Я сегодня не в настроении ломать голову над загадками и жду, когда уже можно будет закончить работу, чтобы отправиться на встречу выпускников, назначенную на половину восьмого. Впрочем, никто из важных гостей не появится до восьми. Как хорошо, что мы будем гулять допоздна!

Предыдущее празднование пятилетия выпуска длилось до утра, и уборщице пришлось нас выгнать, чтобы подготовить актовый зал и школу для учеников. Это значит, что и в этот раз я смогу пробраться домой, когда папа с мамой будут в постели и не станут задавать мне тонко завуалированных вопросов о работе, с помощью которых проверяют, не появились ли у меня еще какие-нибудь глупые идеи вроде американской стажировки.

А им и не нужно задавать вопросов, которые являются пыткой для меня. Все уже и так ясно.

Через неделю после встречи в баре и за две недели до начала стажировки я решила последовать совету Пиху. Собрав остатки мужества, я спросила у мистера Арнава, ждут ли меня еще в Нью-Йорке. Он немного постоял рядом со своим креслом, постукивая пальцами о рабочий стол красного дерева. Пока он так стоял, молча выстукивая какой-то ритм, я думала, что он делал выбор. Напряженное ожидание становилось невыносимым, как вдруг его плечи под рубашкой в голубую полоску ссутулились, и он вздохнул.

— Мне очень жаль, Зоя. — Он выглядел так, будто ему действительно было жаль. — Жаль, что вы не задали этот вопрос раньше. С тех пор как вы отклонили наше предложение, прошло довольно много времени. В Нью-Йорк едет Барат Гупта из отдела сбыта.

Он не сказал «вместо вас», да это было и не нужно. Я и так все поняла. Да и весь офис знал.

Хватит рыдать, возвращаемся к «Эксель». Эти цифры сами собой в сводную таблицу не сложатся. Кстати, я не рассказывала, что еще успела сделать? Под впечатлением от того, что вместо меня в Америку поедет Барат Гупта, я подала заявление в три разные фирмы, находящиеся в Нью-Йорке. Ну а что плохого, я это сделала шутки ради. Надо же мне проверить, хватает ли у меня квалификации, чтобы самостоятельно найти работу за рубежом. Мы же говорим о стране, куда стремятся лучшие из лучших, стране изобилия и колыбели Голливуда. А еще — о стране, совершенно непохожей на Индию. Одно дело, когда тебя туда отправляет твоя компания, и совершенно другое, когда тебя принимает на работу американская фирма. Мне, конечно, там ничего не светит, но я предпочитаю думать об этом как о своем тайном приключении и воображать, как тянусь к миру и касаюсь его рукой. Пока брачные игры еще в самом начале.

Подходит Чоту с подносом предобеденного чая в маленьких чашечках, размером с рюмку. Я распрямляю уставшие конечности и беру одну со словами:

— Как хорошо, когда мистера Арнава нет поблизости, правда? Так легко!

— Легко? Мадам Зоя, я вот никак не могу понять: почему вы его боитесь?

Мальчик ставит поднос на ковролин и облокачивается о стену, отгораживающую мой закуток. Его лицо изображает живейший интерес, и прищуренные глаза поблескивают с любопытством.

— Да не боюсь я!

— Ну, не только вы, все тут, в офисе.

— Он похож на дракона.

Я делаю глоток горячего чая. О, он сегодня прекрасен, идеальное соотношение сладости, имбиря и кардамона. А это значит, что Чоту очень нравится книга, которую он сейчас штудирует.

— Что же ты такое читаешь?

— О, «Убийства в Бэджерс-Дрифте». Там столько крови! — И он содрогается от восторга.

Ага, значит, я права. Приподнятое настроение паренька связано с книгой.

— Это Кэролайн Грэм? Где ты ее взял?

Нет, правда! Я ему ее не давала! Тогда кто же?

— Ну, так. Один друг дал.

— Друг? — Я выгибаю брови. Никто из его «друзей» и близко не интересуется печатным словом. Разве что из-под палки читая учебники.

— Да, мадам Зоя. У меня есть друзья и кроме вас. А мистер Арнав — не дракон. Он самый лучший человек в этом офисе.

— Самый лучший человек? Ты шутишь?

Мальчик озирается, чтобы убедиться, что нас никто не подслушивает. Все остальные бодро стучат по клавишам.

— Однажды он помог нам упаковать ужин на вывоз, когда мы опаздывали с заказом. Ну, вы же знаете, мы иногда выполняем и сторонние заказы, когда офис уже закрыт. Так вот, в тот день Аба очень волновался, что мы не сможем вовремя доставить заказ, потому что водитель в самую последнюю минуту сказал, что не приедет. Так мистер Арнав помог нам довезти заказ до места! В своей собственной машине!

В изумлении я привстаю с места и, конечно, разливаю чай по столу. Чоту шустро вытирает его тряпицей, которую все время носит с собой. Наш дракон? Помогает кому-то, кто не укладывается в сроки? Доставляет ужин в собственной машине?

Видя всю гамму эмоций на моем лице, мальчик спокойно заявляет:

— Чистая правда. Я должен был хранить это в тайне. Но вам рассказал, потому что вы такая же хорошая, как он.

— Ой, спасибо! — Я глажу Чоту по голове. Волосы аккуратно расчесаны и хорошо смазаны кокосовым маслом. — Нет, он что, действительно помогал вам упаковывать ужин?

Невероятно! Чтобы человек, обладающий самым жестким и тяжелым взглядом…

— Ага! — Паренек подхватывает поднос. — А еще у него замечательный смех. Громкий, игристый, будто взрывается, как пепси из бутылки. Тем вечером было так весело, мы упаковывали еду, разговаривали о книгах и смеялись!

Погрузившись в воспоминания, Чоту машет мне на прощание и отправляется разносить чай дальше.

«Смех»? Вот уж слово, совершенно несовместимое с моим боссом. Надо же, я заглянула в мир драконов и случайно узнала, что они не всегда изрыгают пламя. Все равно это категорически не сочетается с его жесткой манерой поведения на работе. Да и то, что человек добр к кому-то другому, совершенно не значит, что он будет добр с тобой.

На столе зазвонил телефон, я вздрогнула от резкого звука. Осторожно отставляю стакан со вкусным чаем, который больше не хочу разливать, и поднимаю трубку:

— Отдел маркетинговых исследования, Зоя Сани.

Мелодичный знакомый голос торопливо отвечает:

— Зоя-бита, я забыла сказать тебе утром. К тебе на работу сегодня зайдет Шейла Бу.

— Мама? Ты почему звонишь на рабочий? Потеряла номер моего мобильного?

— А, так вот что это за номер! Я так торопилась, что набрала первый попавшийся на глаза. Она зайдет за тобой через пару минут, вот я и звоню, чтобы предупре… ну, чтобы ты знала.

На той стороне провода кладут трубку.

Что это было? Мне послышалось, что тетушка Бу придет в офис? Этого просто не может быть. К людям на работу не приходят родственники. Уж куда-куда, а на работу — ни в коем случае! Неужели нет ни одного места, где они оставили бы меня в покое?

А что там за шум в фойе? Неужели Джо из отдела информационных технологий сломал еще один городской телефон и теперь требует новый? Я выглядываю из своего уголка. Подождите, это не похоже на Джо, это похоже на…

Святые небеса! Это действительно случилось. Шейла Бу здесь. В моем офисе!

Да что ж такое! Но почему она здесь? Держу пари, собралась за покупками в Кроуфорд-маркет, а мама посоветовала ей взять меня с собой, потому что мой офис от него всего в двух улицах. Разумеется, я очень хорошо знаю это место. И знаю, где там продается лучшее в мире мороженое фалуда: в крохотном магазинчике в самой глубине рынка. Мама часто хвастается моей осведомленностью, будто это жизненно важное достижение. Только, думаю, она хотела предложить тетушке Бу сходить туда со мной после моей работы, но как-то упустила эту деталь. Сейчас почти обед, так что технически я могу уйти с ней на час, вот только кому придет в голову в обед ходить по магазинам с собственной теткой-свахой?

Когда я была младше, я любила ходить с ней по магазинам. Нет, не так. Я любила ходить по магазинам с моей Волшебной Бу, когда была младше. Я часто болталась с ней на каникулах, когда мама была на работе. На самом деле я практически жила у нее. Тетушка Бу брала меня за руку, чтобы я не потерялась в толпе, и ныряла в море магазинчиков и лавочек, похожих друг на друга.

Совершенно внезапно мы натыкались на совершенно удивительное место, не известное никому, кроме нее, она заговорщицки мне улыбалась, и мы заходили внутрь. Это всегда было похоже на вход в пещеру Аладдина, заполненную сокровищами: антиквариатом, старыми глобусами, огромными золотистыми часами, креслами с резными подлокотниками, словно попавшими туда прямо из дворца. Я обожала совершать с тетушкой такие вылазки по непроторенным путям. А еще она никогда не говорила, чтоб я села, как подобает юной леди, и ничего не трогала, — в общем, того, что обычно говорят детям. С ней я могла сидеть как мне хотелось и делать то, что мне угодно. Я могла быть собой.

Сейчас Шейла Бу ходит за покупками в большие торговые центры и строго следит, чтобы все вели себя как полагается. Не знаю, почему ей нравится брать с собой в такие походы меня и мою кузину. Может, в компании молодежи она чувствует себя моложе? Она всегда нам что-нибудь покупает, так что нельзя сказать, что эти мероприятия для нас сплошное мучение. Вот только они отнимают по нескольку часов времени. Столько ненужной беготни, когда большую часть вопросов можно было бы решить с помощью интернет-магазинов. Ах да, еще тетя постоянно торгуется в магазинах. Даже тех, где висит вывеска: «Цена окончательная». Продавцы хихикают в открытую, а наши лица заливаются жарким румянцем.

Я завела в «Экселе» таблицу с самыми разными отговорками от подобных мероприятий. Я не шучу. У нас с Аишей и Караном на «Гугл-драйве» есть защищенный паролем файл, в котором перечисляется тридцать одна отговорка, и их количество растет. Пароль звучит так: «СмертьПодТанковымиГусеницами».

Может, написать сообщение Карану, чтобы он быстро помог мне придумать новое оправдание? Может, у него есть еще один друг, который как раз попал в ДТП, и так уж вышло, что у нас с ним одна группа крови? Но эту идею кузен уже использовал в прошлом октябре, чтобы соскочить с семейного ужина в честь праздника Дивали.[18] Повторяться нельзя: если наши друзья начнут слишком часто попадать в аварии, родители могут что-то заподозрить.

В последнее время на работе я постоянно чувствую себя усталой и раздражаюсь по малейшему поводу. Даже мистер Арнав выгнул бровь, когда я во время совещания сорвалась на Кайю, потому что она на целых три часа позже прислала мне на просмотр материалы к рекламной кампании. Только вторжения Шейлы Бу мне и не хватало! Я и так уже здесь многих разозлила и расстроила. Половина моих коллег не женаты и не замужем, тетушка непременно попытается втянуть их в свои брачные интриги, и этого они мне ни за что не простят.

А вот и она: крупная тень моей родственницы перекрыла все фойе. Галогеновые споты превращают ее в зловещий шарообразный силуэт. Она напрягает мышцы между головой и грудью, вытягивая несуществующую шею, чтобы увидеть меня. На моем столе снова звонит телефон, и девушка-администратор раздраженно произносит:

— Зоя? Здесь твоя тетя. Пожалуйста, подойди!

Держу пари, Шейла Бу уже успела ей предложить жениха за тридцать секунд, проведенные в этом здании.

Черт.

— Спасибо. Сейчас буду.

Я в панике озираюсь, но в ответ на меня смотрят спокойные лица. Люди, что с вами? Почему вы не спасаетесь бегством? Прямо как японцы, не подозревающие, что Годзилла уже вышел из океанских вод. Я должна увести ее отсюда, пока она не переженила мне весь офис.

О боже-боже-боже, Шейла Бу уже обложила хорошенькую администраторшу своими визитками! Кайя тоже получает немыслимый оранжевый кусок картона. С изумлением разглядывая визитку профессиональной свахи, она тщетно пытается объяснить тетушке, что уже замужем. Я вижу, как шевелятся губы Шейлы: «Ну и что, девочка моя. Кто знает, как оно сложится дальше?»

Джо из информационных технологий тоже получает визитку, потому что религиозные различия не останавливают Шейлу Бу. Христиане, мусульмане или индуисты, все мы индусы, и все желаем счастливого брака своим детям! Разумеется, сочетать браком следует только приверженцев одной веры, об этом никто не забывает.

И тут я вижу его. Он выходит из дверей лифта, открывает стеклянные двери фойе и движется прямо навстречу тетушке Бу, ничего не подозревая.

А теперь она увидела его. Разве он не собирался сегодня весь день провести в разъездах?

Ее глаза вспыхивают, и она бросается к мистеру Арнаву. Вот ее рот открывается…

Нет, нет, нет.

Нееееет!

Перед моими глазами мгновенно проносятся жуткие картины крушения моей карьеры, которому предшествуют немыслимые и долгие муки.

Зоя, беги! Спасай свою работу!

На страшное мгновение в меня вселяется дух безумного атлета. Я, конечно, не смогу добраться до босса до того, как он попадется ей в руки, но должна попытаться. Схватив сумку и едва не свалив на пол голубую вазочку с маргариткой, я выскальзываю из своего закутка и кидаюсь к фойе. Предотвратить катастрофу мне не удастся, остается лишь надеяться на сокращение ее масштабов. На ходу я изо всех сил вытягиваю руку, чтобы оттащить тетушку в сторону. Вот, почти удалось!

— …Говорите, тридцать? Девушкам не нравятся парни в щетине. Вы что, не бреетесь перед уходом на работу?

Она уже прижала мистера Арнава к стене фойе, загородив все пути к отступлению. На фоне его широкой груди в розовой рубашке ее голова похожа на большое черное яйцо. Он старается вжаться в стену и стать как можно незаметнее, и его янтарные глаза полны неизбывного ужаса, который он безуспешно пытается скрыть.

Я неуклюже подскакиваю к тетушке Шейле и хватаю ее за прохладную пухлую руку. Она уже собиралась погладить моего босса по щеке, и вот тогда я точно умерла бы на месте.

— Эээ… здравствуйте, мистер Арнав, — выдавливаю я приветствие, стараясь, чтобы голос звучал скромно и нежно.

Однако из горла вырывается лягушачье кваканье, потому что в этот момент я, задыхаясь, усердно отталкиваю от босса свою тетушку.

Он тут же с облегчением обмякает.

— О, слава богу! Я хотел сказать, здравствуйте. А вот и вы. А это… — Мистер Арнав неуверенным взмахом указывает на тетушку Бу, явно стараясь держаться от нее как можно дальше. Потом его рука двигается по направлению ко мне, потом снова к ней. Как будто он не понимает, что делать с этой рукой. Или с настырной гостьей.

— Эээ… а это моя тетушка… — Я словно пыточными клещами вытягиваю из себя слова.

— Что?! Правда?! — выпаливает он, не успев остановиться.

— Ну конечно! Зоя — моя племянница. Разве мы не похожи?

Боже! Маленькая неприятность стремительно перерастает в мировую катастрофу! Для сегодняшнего визита Шейла Бу выбрала «вареную» тунику в коричнево-оранжево-зеленых цветах. Любая другая женщина выглядела бы в ней как грустный поджаренный тост с оранжевым джемом, заплесневевшим в середине. Но тетушка Бу слилась со своим платьем. Казалось, что каждая капля цвета, каждый изгиб узора просто обожают ее. Должно быть, когда боги раздавали людям умение любить себя, я сидела где-то под столом и грызла печенье. Хотела бы я так уметь носить одежду.

— Эээ… нет. То есть да! Ну… может быть.

Похоже, с мистером Арнавом что-то случилось. Мой обычно немногословный босс сейчас болтает без остановки, явно ежась от смущения. Вот это да! У меня появилась новая причина уважать тетушку Бу.

— Так сколько человек в вашей семье?

Опять двадцать пять.

— Бу! — чуть не взвизгиваю я. — Нам надо идти! В магазин! Скорее! В обед на рынке начинается толкучка!

Я понятия не имею, зачем она сюда пришла и куда мы с ней должны идти, но прямо сейчас мне необходимо вытолкать ее отсюда.

— Что? В магазин? — Тетушка непонимающе смотрит на меня. — Ну хорошо, давай и туда зайдем тоже.

Тоже?! Какие еще испытания она для меня приготовила?

— А с тобой, бита, мы еще увидимся, — машет она мистеру Арнаву, а я дергаю ее за руку, отчаянно стараясь утащить от него как можно дальше. — Баджадж, говоришь? Арнав Баджадж? Я знаю семью с такой фамилией. Не волнуйся, я найду твою мать! — И эта угроза произносится профессионально приятным голосом.

Я не смею больше поднять на босса взгляд и всеми силами стараюсь сдвинуть мягкое тетушкино тело в сторону стеклянных дверей, но ничего не получается. Против меня ополчились все законы физики. Святые небеса, что со мной будет, если она действительно разыщет его мать! Зоя, спасай свою работу! Мы должны как можно скорее уйти отсюда!

— Милая, не надо меня торопить. Дай-ка я осмотрюсь в твоем шикарном офисе! — с пыхтением оборачивается тетушка, стараясь перевести дыхание.

Мое сердце екает: я не в первый раз замечаю у нее одышку без видимой на то причины. Надо напомнить папе, чтобы проверил ее легкие. Эти взрослые потрясающе безалаберно относятся к своему здоровью, а он — единственный, к кому они прислушиваются. Ну, относительно, конечно.

Выйдя за стеклянные двери, я оглядываюсь. Мистер Арнав успел скрыться в недрах офиса, хвала богам всех известных деноминаций!

Хвост Шейлы Бу качается из стороны в сторону, пока она с большим интересом рассматривает всех и вся, что попадается ей на глаза: стены, крытые серыми панелями; сияющее фойе у входа; торану[19] из маргариток, свисающую из перевернутой арки над центральным входом; просторные переговорные; уборщиц в сари, тщательно натирающих стеклянные двери; сотрудников с ноутбуками, кофейными чашками и мобильными телефонами возле ушей. Несмотря на ужас, я надеюсь, что тетушке нравится то, что она видит.

— Так вот как тут у вас всё! Ух ты! Миленько! А сколько важных людей в костюмах и при галстуках!

— А почему тебе захотелось посмотреть на мой офис? Неужели ты офисов не видела? — спрашиваю я, пока мы идем обратно в фойе. Больше для того, чтобы отвлечь ее и чтобы она сама меня ни о чем не спрашивала, чем из интереса.

На улице меряются силами ветер и дождь, а пальмы очень стараются соблюдать нейтралитет. Надеюсь, Шейла Бу приехала на машине. В такую погоду пешком я никуда не пойду.

— А что, я и правда не бывала ни разу в таком шикарном офисе. Знаешь, я ведь раньше работала в художественной галерее. На первом курсе колледжа. В Кала Года, тут недалеко. В художественной галерее Дорабджи.

Я останавливаюсь от неожиданности. В Кала Года? В модном районе в двух шагах отсюда?

Перед глазами на быстром проигрыше мелькает воспоминание: кладовка, выцветшая желтая ночная рубашка, красные мазки, похожие на кровоточащие раны, и бесконечное отчаяние. Меня охватывает странное беспокойство. Возможно ли, что живопись была для нее чем-то большим, чем хобби?

Когда мы выходим в коридор, наши охлажденные кондиционерами тела окунаются в жаркий воздух.

— Но… но я думала, что ты всегда…

— Всегда что? Хотела сидеть дома, готовить и убирать? Или женить людей? — На ее губах появляется и исчезает улыбка, так и не успев добраться до глаз.

Угрюмые тени на лице немного разглаживаются, когда она смотрит на наградные листы в рамках и красно-белые логотипы компании. Я знаю, что она ищет в сертификатах мое имя. Забавно, они не хотят отпускать меня в Нью-Йорк, но хотят, чтобы мне предлагали такие поездки, потому что этим можно хвастаться и использовать для поисков более выгодных брачных партий. Что-то вроде: «Посмотрите на нашу умницу-девушку, которую чуть не отправили в Нью-Йорк, но она, конечно, никуда не поехала». Родителям жениха вовсе ни к чему подозревать, что будущая невестка захочет строить карьеру и после замужества, боже упаси! А так — смотрите, какая хорошая девочка!

Не обращая на меня внимания, тетушка Бу продолжает рассказ:

— Галерея была маленькой, без всяких наворотов, как в этом твоем офисе, и, конечно, не такая шикарная, как галерея Джахангир. Ее владелец, мистер Дорабджи, был все время в разъездах, поэтому я занималась всем: и бухгалтерией, и продажами. Как же я веселилась, ставя красные точки на картины!

Она смеется как-то по-новому, совсем не так, как та Шейла Бу, которую я знаю. Я всматриваюсь в нее внимательнее. Тетушка кажется помолодевшей. Хмурые морщинки между бровями разглаживаются, возле глаз появляются смешливые лучики, а глаза сияют даже в тусклом свете нашего коридора. Вот она смеется снова, и в этом звуке я слышу надежду и невинность.

— Знаешь, а ведь когда мне было восемнадцать, меня приняли в Оксфорд на курс изобразительных искусств.

Что?

Тетя выдает эту новость походя, словно складывает в тележку продукт из списка покупок в магазине. На улице внезапно прекращается дождь, и в коридоре повисает такая звонкая тишина, что мне в ней мерещится эхо: Оксфорд, Оксфорд.

У меня опять галлюцинации? Мне послышалось?

Нет, она же не может говорить об Оксфорде? Ну, о настоящем Оксфорде?

Моя Шейла Бу?

В коридоре мигает свет, и непостижимым образом в душном полумраке вырисовывается образ нового человека. Я словно вижу тетушку Бу в первый раз. Крохотная золотая птица на цепочке на ее шее, поблескивая, поднимается и опускается с каждым вдохом.

Мы с кузенами все время гадали, кто мог подарить ей эту подвеску. Однажды украшение куда-то пропало, и Шейла впала в отчаяние. Я не преувеличиваю, она рыдала как белуга. Оказалось, что ее полоумная сестра, моя тетушка Рама Бу, мама Аиши, взяла ее поносить и зачем-то оставила в морозилке. Там птица и обнаружилась. Она свисала с бараньей кости, торчащей из полиэтиленового мешка. Скандал, устроенный Шейлой сестре в тот вечер, вошел в семейные легенды. Кажется, с тех пор у Рамы Бу с памятью стало еще хуже. Серьезно, она оставила серебряные серьги в листьях пажитника, которые сушились на кухне! Как бы то ни было, больше к этой подвеске тетушка Рама не прикасалась. Как, в общем-то, и все остальные.

А может, это подарок тетушке от дяди Балли? Не похоже, потому что дядюшка, скажем так, не самый внимательный супруг. К тому же он не балует жену подарками. Да он вообще никому ничего не дарит!

Оказывается, столетняя цементная крыша у нас над головами протекает: четыре тяжелые капли падают мне на голову и сбегают вниз по лицу как слезы.

Бедная Шейла Бу.

Эта неожиданная мысль появляется из ниоткуда, как в титрах к фильму. Люди моего возраста не жалеют старшее поколение. Да мы их вообще за людей не считаем!

Мой сотовый звякает напоминанием поблагодарить «ПНР Глобал Рисёрч». Ах да, у меня же буквально на днях было с ними собеседование, потому что сейчас как раз набирают отдельную исследовательскую команду с фокусом на азиатско-тихоокеанских клиентах. Все прошло хорошо, и я должна была послать им еще одно письмо с благодарностью и уточнением, не нужна ли им еще какая-нибудь информация. Так, мне надо просто остановиться и быстро его набрать, пока Шейла Бу идет передо мной по коридору по направлению к лифту.

— Кто такой «ПНР Глобал»?

Я чуть не вскрикиваю от испуга:

— Тетушка Бу! Ты меня напугала!

Как она могла оказаться прямо возле меня? Разве она не шла впереди?

— Ой, прости! — говорит она без тени сожаления на лице.

На душе у меня заскреблись кошки. Господи, сделай так, чтобы она не увидела этого письма!

Черт побери!

— Да никто. Это просто… клиенты… которые рассматривают нашу кампанию как исполнителей их заказа. У нас было собеседование.

Она продолжает спокойно смотреть на меня своими блестящими глазками. Она все поняла. О боже, она прочла сообщение. Я чувствую это! О, только, пожалуйста, ничего не говори родителям!

— Тебе надо быть осторожнее, — говорит она, откашлявшись, — с тем, что ты пускаешь в свою жизнь. — Потом, словно решившись на что-то, резко меняет тему: — Ладно, что это я. Давай лучше подумаем об этом бедном одиноком молодом мужчине!

Шейла останавливается перед дверями лифта и задумчиво наблюдает за его медленным ходом.

— О ком?

— Да об этом юноше, Арнаве.

При звуке его имени у меня внутри все сжимается. Но я согласна обсудить эту тему, только бы отвлечь тетушку от письма. Меня охватывает такое сильное желание сбежать от нее куда глаза глядят, что я начинаю покачиваться, перекатываясь с пяток на носок. Это дает телу хоть какое-то ощущение движения, иначе я могу сорваться с места и убежать. Или начать брыкаться, как стреноженный ослик.

— Как ты можешь так о нем говорить, тетушка? Ты же общалась с ним всего пару минут!

— Разве ты сама не видишь? Он же смертельно нуждается в жене! Даже не улыбается!

— Серьезно? Тетушка! Ради всего святого, как это может указывать на то, что ему нужна жена!

— Ну, мы же не знаем, может быть, у него какие-то проблемы со здоровьем. Которые может излечить жена. Я знавала таких мужчин. — Она поворачивается ко мне и шепчет на ухо: — Те, кто сразу не улыбаются, просто очень зажаты. Стоит такого женить, и все! Болезнь излечена! — Шейла Бу смеется и победно вздымает руки.

Пожалуйста, пусть это будет разговор не о сексе. Пожалуйста. Только не это!

— Если бы ты была стройнее или он меньше ростом, я бы свела тебя с этим юношей Арнавом на раз-два! А так вы с ним выглядели бы как Лорел и Харди.[20] — И она снова смеется над собственной шуткой.

Нет, это похуже разговора о сексе. Конечно же…

Правило договорных браков № 1: сердечная привязанность, ришта, возникает только в случае, если мужчина и женщина подходят друг другу физически. Сочетаемость в личностном плане или даже на уровне групп крови и вовсе считается глупостью и святотатством.

И боже упаси! Между мной и юношей Арнавом ничего нет и быть не может. Я не собираюсь закончить как Сана. Я слышала, что сейчас она живет в США на визе иждивенца, поэтому работать там не может. И все это благодаря ее муженьку, Барату Гупте. Так что даже сейчас из-за своего офисного романа, находясь в шаге от руководящей должности, она все еще без работы.

— Нет, тетя Шейла, только не мистер Арнав. Он — мой босс. Это запрещено.

— Что запрещено?

— Отношения… то есть браки между коллегами. Если со мной произойдет что-то в этом роде, мне придется уйти с работы.

Тетушка открывает рот, собираясь возразить, но я ее останавливаю:

— Да ладно, ты же знаешь, как я вкалывала, чтобы попасть в эту компанию! И в эту команду. Мне пришлось пройти шесть раундов собеседований, чтобы мой босс согласился меня нанять.

— Что? Что это значит?

— Это значит, что я хорошо умею делать свою работу. И я хочу продолжать ее делать, чтобы зарабатывать собственные деньги и ни от кого не зависеть. Так что кто угодно, только не он, договорились? Пожалуйста!

Она останавливается в коридоре возле перекрещенных поручней лифта и заглядывает в глубокую шахту. Толстые жгуты проводов тихо двигаются вслед за лифтами.

— Ачча.[21] Наверное… Ну ладно, пусть так.

Что?

Пустой лифт останавливается напротив нас.

«Пусть так?» Я не верю своей удаче. У тетушки перед носом подходящие мужчина и женщина, и она не станет их сталкивать лбами только потому, что из-за этого я могу потерять свою работу и все усилия, которые в нее вложила? Подождите, она точно здорова?

— Хм, дай-ка мне подумать, кто подойдет этому юноше.

Да, она здорова. Всё в порядке.

Да уж, Лорел и Харди! Будь во мне больше злости, я бы сказала, что Шейла Бу и дядя Балли — само воплощение этой комической пары, причем во всех отношениях. Но я такого не скажу, потому что в глубине души я человек добрый, неконфликтный, что бы вы там ни подумали.

— Чало, чало,[22] тетушка, поторопись, а то у меня скоро обед закончится!

— Ах да, да. Он уже нас ждет.

— Кто нас ждет? Куда мы вообще идем?

Я подталкиваю ее пышную филейную часть в маленький тряский лифт. Кстати, как бы мне выкрутиться и умолчать о сегодняшней встрече выпускников? Зная Шейлу, а я ее хорошо знаю, могу гарантировать, что она заявится туда следом за мной, тут же превратив меня в парию. Ей прекрасно известны все мои школьные друзья и их семьи, и работники школы и их семьи тоже. Это издержки профессии свахи. Такое впечатление, что я живу в постоянном полицейском оцеплении.

— Что, твоя мать тебе не сказала? Я же предупредила ее, что заберу тебя по дороге к нему. Мы едем к Пандиту Верме, известному астрологу из Байкалы! — произносит она с торжеством, будто преподносит долгожданный подарок.

Значит, никаких покупок, хвала небесам! И никаких обсуждений писем к «ПНР Глобал». Хотя, держу пари, она ничего толком не увидела, кроме названия компании, которое для нее решительно ничего не значит. Она легко может решить, что это какой-то магазин, который торгует сари. Я спасена.

— И отсюда до места всего шесть минут. Вон, видишь, эта гугли-штука так говорит. — Шейла сует мне в нос телефон с открытой гугл-картой и принимается с довольно громкими шлепками нажимать оттопыренным средним пальцем на кнопку «Г».

— А зачем мы к нему идем? Он тебе нужен для какой-то молитвенной церемонии? — Я закрываю внутренние двери лифта, и он с громким щелчком начинает спуск, подальше от мистера Арнава, к относительной безопасности.

— Вовсе нет! — кричит она сквозь грохот и скрежет металла. — Это такой специалист… ну, знаешь, как врач. Он исправляет ошибки в астральных картах.

Мне не стоило бы спрашивать, о чьих картах пойдет речь, но иногда людей охватывает непонятная тяга к смерти. Тогда, даже зная, что молчание способно сохранить если не жизнь, то нервы точно, мы все равно не можем удержать язык на привязи.

— А чьи карты мы будем исправлять?

— Твои, конечно! Ты встретилась уже с тремя молодыми людьми и пока без результатов. С твоей картой точно не все в порядке! Какая еще может быть причина? Сегодня мы наверняка получим все ответы.

И она удовлетворенно пыхтит, надеясь вскоре получить рецепт избавления от беды. Пусть и надуманной, с моей точки зрения, но совершенно реальной для родни.