Ледяное пламя

Глава 34

Две недели из столицы не приходило никаких вестей. Привыкнув действовать без постоянных указаний свыше, Кристофер продолжал спокойно работать все эти дни. Арис скорее всего занят. После таких грандиозных мероприятий, как бал на День Люсиора, обычно заключались торговые соглашения, возникали новые договоренности по спорным вопросам, а иногда обсуждались вопросы взаимодействия между государствами. Например, назначение нового посла, приглашение ко двору одного из наследников лорда клана или же вопросы женитьбы. Последнее сильно въелось в побитую ревностью душу гвардейца. То и дело он возвращался мыслями к Алите, её улыбке и нежным прикосновениям, доброте и сострадательности. Кристофер с уверенностью мог заявить, что драконица обязательно приглянулась кому-нибудь на балу. Несмотря на свою принадлежность к ледяным драконам, принцесса являлась превосходной целительницей. И пусть молва, в основном среди представителей человеческой расы, чернила Алиту, драконы по всему континенту наверняка уже знали о её способностях и очень бы хотели заполучить такую холодную жемчужину в семью.

В своих рассуждениях Кристофер ходил по кругу, становясь только раздражительнее с каждым новым витком. Но разорвать порочный круг никак не удавалось.

«Вряд ли Арис захотел бы отдалить от себя Алиту, выдав ее замуж за кого-нибудь из другого клана… Она же невероятная целительница!» — вот уже как полчаса королевский посланник смотрел в одну точку перед собой и думал о драконице. Чтение очередного доклада не шло. Кристоферу надоело всматриваться в эти бумаги, выискивать новых виновников и контролировать следствие. Надоел городской совет с длительными заседаниями и спорами, Администрариум с проворовавшимися чиновниками и, наконец, Норман, который знал, что дни его нахождения на должности генерала Южной Драконьей гвардии сочтены. Очень хорошо знал и потому хотел утащить с собой ещё хоть кого-нибудь. А в особенности разделить ответственность с Кристофером, из-за которого его положение пошатнулось.

«А если бы она сама захотела… Что если она встретила кого-то во время празднования?» От мысли сжались кулаки, но дракон успокоил себя, сделав пару медленных глубоких вдохов. Ситуация злила его, а отсутствие писем удручало. Кристофер уже проходил через подобное, и не хотел нового разочарования…

Раздавшийся стук в дверь кабинета прервал его страдания. Принесли почту, и гвардеец не спеша перебирал конверты. «Наконец-то!» — воскликнул внутренний голос. Вот она, долгожданная почта из Королевского дворца. Разорвав печать, дракон первым делом принялся разбирать листы писем, упакованных в один большой конверт. Где-то среди них должно быть оно, подписанное красивым почерком с легким наклоном вправо. Маленькие буковки выводили его имя и было в этой надписи что-то особое, что-то магическое. Что-то такое, что позволяло ощутить волнение от прикосновения пальцем к надписи, сделанной всего-то чернилами на пожелтевшей бумаге.

«Нашел!» Малюсенькое тонкое письмо. Совсем не похожее на предыдущие откровенные развёрнутые послания. И никакого автопортрета, о котором он просил. Что заставило Алиту так проигнорировать его просьбу? Повертев сложенную бумагу в руках, Кристофер принялся читать. Ни одна догадка, посетившая его разум за последние две недели не подтвердилась. К счастью или к сожалению…

— Вот же… — дрожащими от гнева пальцами гвардеец комкал письмо. Холодное, лишенное эмоций послание, где кратко пересказывались события, произошедшие на балу на День Люсиора… Короткая весточка от принцессы походила больше на покаянную записку, чем на письмо возлюбленному… Местами чернила оставили высохшие кляксы… — Она плакала, когда писала эти строки.

Кристофер с силой опустил бумагу на стол, отчего стоявшая на краю стопка папок съехала на бок, а стакан с водой звякнул. Сверху он прихлопнул письмо ладонью, отчего кисть онемела. Ударил еще раз и стоящий рядом стакан опрокинулся и, скатившись по деревянной поверхности, упал на пол. Не разбившись, он уперся в ножку стула.

Выругавшись, гвардеец поставил стакан на край стола и взялся за остальные бумаги, пришедшие из столицы. Другие письма также крутились вокруг поступка принцессы на балу: отчёт Хока об итогах промежуточного расследования, письмо Герберта, где он также выражал обеспокоенность ментальным здоровьем принцессы и тем, что та рассказала ему о кошмарах, письмо Ариса, которое лишь на одну треть содержало официальные приказы, а в остальном описывало его негодование по поводу просчётов, совершённых при подборе кадров в Королевскую гвардию. «Неужели никак нельзя было предотвратить произошедшее? Этот Рихард… Он не так давно на службе! Как Хок мог поручить ему сопровождать принцессу? Не мог выбрать кого получше и понадежнее? И почему Алита молчала? Она ни разу не написала о нем. Почему?!» Гнев и недовольство сменилось злостью. Причем злился Кристофер на самого себя. Если он бы не оттягивал момент с увольнительным, надеясь на скорое возвращение — ничего бы не случилось. А ведь гвардеец прекрасно понимал, что ситуация лучше не станет и Арис не отзовет его обратно. Да что там! Король был готов продержать его тут сколь угодно долго, лишь бы город расцвел, порт заработал в былую мощь, а казна полнилась от торговых налогов и пошлин.

«Я не должен был так поступать. Нужно было поторопиться с увольнительным и отправиться на праздники в столицу. О чем я только думал? При мне Рихард бы так себя не вел. Не посмел бы… Оторву ему оставшиеся пальцы при встрече». Кристофер кипел, вспоминая образ молодого дракона, который после возвращения в Королевство вел себя надменно и горделиво, но при этом умел каким-то способом расположить к себе окружающих. Рихард обладал безупречной репутацией, вот только было в нем что-то, что не давало начальнику Королевской гвардии покоя. Жаль, что Кристоферу не удалось выяснить это до отлета в Вирентис…

— Добрый день, сэр. Рад снова видеть вас. Чем могу быть полезен? — любезно произнес ювелир — сухопарый седой мужчина. Он с интересом смотрел поверх очков-половинок на зашедшего к нему клиента. Изготовленная в прошлый раз заколка для волос помогла рассчитаться с большей частью долгов. Из-за весенних событий в Вирентисе дела у хозяина лавки шли из ряда вон плохо, и важность для бизнеса именно этого заказчика было сложно переоценить.

— Добрый день. В этот раз хочу заказать браслет в подарок… — протянул Кристофер. Точной даты возвращения в столицу он ещё не знал, но в последнем письме Арис обмолвился о волнениях в Айрендэле, и, скорее всего, король захочет поскорее вернуть старого друга на прежнее место. Что именно происходило в столице не уточнялось, но гвардеец был не прочь вернуться к обязанностям начальника Королевской гвардии. Наверняка его ждет много работы, ведь он уже три месяца находился вдали от Королевского дворца.

— Какой браслет? Что-то необычное? Вот здесь у меня есть примеры работ, — ювелир указал на прилавок, где под стеклом лежало несколько украшений.

— Ну, вам виднее насколько необычен заказ. Сначала договоримся по материалам, а потом я опишу, что хочу видеть. Мне нужен браслет из белого золота с вставками из аметиста… — начал Кристофер, заметив удивление ювелира: полудрагоценный камень в более дорогой оправе из белого золота — странное решение. Но хозяин лавки не стал переубеждать заказчика и предлагать ему заменить аметист на что-то более подходящее. К примеру, на алмаз. Именно это свойство продавца не лезть в пожелания клиента и привело к тому, что Кристофер обратился к нему второй раз.

Жаркое лето начинало отступать. Ночи становились холоднее, а небо затягивалось облаками, словно белыми пушистыми перьями. Чуть ли не на каждом углу продавались арбузы, а в долинах созрел первый виноград. Для Вирентиса это были первые вестники наступающей осени.

До конца лета оставалось чуть больше двух недель, когда Кристофер получил письмо от Алиты. Именно письмо на нескольких листах, а не жалкую краткую отписку, которые приходили к нему на протяжении всего лета. Ведь чтобы он ни писал ей, как бы ни старался приободрить или выразить в словах симпатию, ответы приходили скудными и холодными.

Вместе с посланием гвардеец получил и автопортрет: прекрасное лицо с изящными тонкими чертами обрамляли длинные распущенные волосы. На рисунке принцесса изобразила худенькие плечи, не покрытые одеждой. Не было даже намека на тонкую лямку, отчего воображение гвардейца разыгралось. «Она что рисовала себя, сидя перед зеркалом обнаженной?» — Кристофер убрал назад ладонью спавшие на лоб короткие темные пряди. Он поерзал на месте и тяжко вздохнул, представив в голове её тело…

Спрятав не предназначавшийся для посторонних глаз рисунок обратно в конверт, гвардеец взялся за само письмо. Алита признавалась, что переезд из Королевского дворца в загородную резиденцию дался с трудом: требовалось время для осмысления произошедшего, и для того, чтобы обжиться в пустовавшем долгое время месте. «Эта перемена пойдёт мне на пользу. Крис, я уверена в этом. Арис сказал, что мне пора повзрослеть, и я уже начинаю ощущать себя иначе. Мне любопытно и страшно, какой ты найдешь меня при встрече. Буду ли я все также нравится тебе, как и прежде» — делилась своими переживаниями драконица, вызывая улыбку на лице Кристофера. «Я все еще слабо контролирую свою магию в момент волнения. Я тренируюсь, но результаты меня не радуют. Я хочу достичь большего. Гвардейцы, что приставлены ко мне, успокаивают меня. Говорят, что тоже проходили через что-то подобное, когда были маленькими детьми, дают советы и помогают в тренировках. Я помню, как ты говорил мне нечто похожее при наших встречах. Ох, как давно это было. Кристофер, я никого так сильно не хочу увидеть, как тебя. Я скучаю».

Последняя фраза повторялась несколько раз и почему-то звучала в голове гвардейца томно и притягательно, нежели грустно или капризно. Наверное, по причине того, что и письмо несло в себе иной смысл. Если раньше послания Алиты имели более детский или жалобный оттенок, то на этот раз чувствовалась некая перемена. Драконица писала страстно, исключив из текста описание каждодневной рутины. Принцесса вкладывала чувства в строчки, а в конце признавалась в растущей с каждым днем симпатии к гвардейцу. Раньше она не позволяла себе такого. Как и промокнуть бумаги собственными духами. Цветочный аромат разлился по кабинету, и Кристоферу показалось, что, читая, его не покидает ощущение будто Алита находится рядом.

Отложив дорогое сердцу письмо, гвардеец задумался. «Кто ж на тебя там так влияет? Неужели Герберт надоумил или еще кто?» Слишком резко изменился стиль послания. Неприятная мысль уколола его: «А что если она даёт читать их письма кому-то и тот советует, как ей написать следующее?» Перспектива, что их переписка просматривается ещё кем-то, кроме Ариса, вызвала неприятное чувство нарушения тайны личной жизни. Он искренне понадеялся, что если Алита и даёт кому-то почитать свои письма, то это другая драконица. «Пусть будет симпатичной и молодой», — приказал своей фантазии гвардеец, и в его голове ухмыляющееся лицо Герберта сменилось на размытые черты молодой особы. «Так лучше», — улыбнулся Кристофер. Но в следующий момент лицо приобрело пухлые щёки Ады. «Да не в жизнь», — заметил сам себе гвардеец. Тогда воображение показало ему лицо Ралины. «Скорее рак на часовой башне бы свистнул, чем они бы подружились», — ответил он себе. Тогда в голове всплыл образ бывшей невесты.

— Тьфу, — тихо сказал Кристофер и вернулся к письму.

Он двояко воспринял известие, что старый друг назначен старшим офицером в загородную резиденцию. Герберт хорошо исполнялся обязанности, но его тяга к противоположному полу… Оставалось надеяться, что признанный дамский угодник не будет стараться завладеть её вниманием, да и Алита вроде не проявляла интереса к нему в Громовом замке.

«А вдруг все переменилось?» Отмахнувшись от назойливой, как муха, мысли, Кристофер принялся за королевское послание. Наконец король сообщал точную дату возвращения. Облегченно выдохнув, гвардеец радостно посмотрел на стоящие папки уголовных дел. «Через десять дней всем этим будет заниматься кто-то другой, а не я», — мысль заставляла одновременно и радоваться, и беспокоиться. Радоваться, что, наконец, он сможет отдохнуть, но беспокоиться за то, что его приемник не доведёт дела до конца, чем обесценит все его старания этим летом.

Накануне отлета из Вирентиса Кристофер освободился пораньше. Забрав подарок для Алиты в ювелирной лавке, гвардеец решил прогуляться по городу. Про себя он назвал это прощальной прогулкой по родным местам, потому как не знал, когда ему вновь придется вернуться.

Многие жители узнавали его в лицо. Бурная деятельность королевского посланника не осталась незамеченной. Кристофер часто посещал места, где кипела работа по восстановлению Вирентиса: разборы завалов, стройки, порт. Он стал популярен среди честных горожан, что трудились и соблюдали закон, и теперь, проходясь по улицам, люди подходили к нему, жали руку, говорили слова благодарности, и он ловил на себе полные признательности взгляды. На одном из перекрёстков с ним даже заговорил мужчина, ведший себя так, как будто служил под началом гвардейца ни один год. Он долго тряс руку дракону, и выразил признательность за то, что тот, наконец, навёл порядок в их городе. Только пройдя несколько кварталов Кристофер вспомнил, где видел этого человека: кажется, он допрашивал его как одного из членов недавно образованной заговорщицкой ячейки «сыны Нибелии», которая состояла из одного поэта, двух прачек и… конюха. Гвардеец обернулся, но бывший заговорщик уже испарился с перекрёстка.

— Добрый вечер, сэр, — на одной из улиц его окрикнул пожилой худощавый мужчина в новехоньком костюме. Рядом с ним стояла девочка и держала его за руку.

— Добрый вечер, — Кристофер узнал семью. С ними он познакомился в тот день, когда пошел в разрушенные кварталы Вирентиса. Мистер Бэкстоун за пару монет согласился рассказать, что произошло в городе от лица местного жителя.

— Мы теперь живем в одном из новых домов, которые отстраивают вместо разрушенных. Признаться, я удивлен, что мне предложили такой переезд. Не думал, что дождусь, — слегка поклонился мужчина. — Я, когда с вами разговаривал, понял, что вы не человек, а дракон, но и представить себе не мог, что решил выпить чаю с самим королевским посланником.

— Поздравляю с переездом, — улыбнулся Кристофер. Он посмотрел на девчушку, что с любопытством разглядывала его.

— Вы похожи на моего папу, — задумчиво произнесла она.

— Мэри, не стоит так говорить, — одернул внучку дедушка, а затем, переведя взгляд на собеседника, извиняющимся тоном произнес: — Простите, ей трудно пережить утрату родителей. Объяснить такое ребенку невозможно.

— Не извиняйтесь, — отмахнулся Кристофер. Он уже собрался распрощаться с семьей, когда мистер Бэкстоун остановил его вопросом:

— А вы у нас теперь мэром будете?

— Нет, нет, — покачал головой гвардеец. — Его Величество назначил меня королевским посланником на время. Через пару дней я возвращаюсь в столицу к своим обязанностям.

— Жаль. Значит молва врёт. Многие поговаривают, что выборы — пустая трата времени, и Его Величество назначит вас в мэры. Король лучше разбирается в управленцах, чем члены городского совета, они только и умеют, что штаны просиживать, да с людей деньги собирать. Если хорошо подумать, то именно они не увидели, что бывший мэр… сошёл с ума…

— Хм… — Кристофер задумался. Услышанное льстило ему, но Арис не пошел бы на такое решение. Он нужен старому другу во дворце, нужен для собственного спокойствия, нужен, чтобы держать в кулаке Королевскую гвардию. А здесь… Естественно местным хотелось бы заполучить в мэры деятельного и чуткого человека, при котором Вирентис развивается и процветает, растет торговля и заработок. — Кто знает, быть может Его Величество назначит кого-нибудь, или же предложит кандидатуру на голосование.

— Было б неплохо… — грустно произнес старик. — Ладно, тогда пожелаю удачи и счастливого возвращения. Не забывайте, сэр, я все еще должен вам костюм.

Распрощавшись, Кристофер побрел дальше. Он старался избегать многолюдных улиц, петлял, и нигде особо не задерживался, пока не вышел к городской оранжерее. Хлипкое на вид сооружение представляло из себя стеклянный короб с белыми деревянными перекрытиями. Внутри рос один единственный цветок — лизентия. Растение отдаленно напоминало подснежники. Такие же белоснежные лепестки и тонкие стебли, вот только сам цветок не клонился к земле, а тянулся к небу. Лизентия росла только в пределах Вирентиса и не обладала никаким магическим свойством. Многие ученые, в особенности молодые и рьяные выпускники Королевского университета, пытались изучить растение в надежде на открытие, но тщетно. Все попытки провалились. Единственной особенностью лизентии было то, что редкий цветок являлся символом города и изображался на его полотнах и знаменах с древних времен. А потому цветок запрещалось рвать под страхом наказания.

Кристофер подошел к стеклянной стене, чтобы взглянуть на редкое растение. Он вспомнил родителей, их знакомство произошло из-за этого красивого белоснежного цветка.

— Привет, не думала тебя здесь встретить, — гвардеец услышал знакомый женский голос. Обернувшись, он встретился взглядом с Ралиной. Она опиралась на трость, кривилась от боли, и потому улыбка вышла вымученной. Если подумать, он не видел её с тех пор, как принёс ей шоколад и забрал письмо. К тому времени её уже перевели в отдельную палату и приставили сиделку, так что гвардеец счёл свои обязанности выполненными.

— Привет. Восстанавливаешься?

— Да-а, — протянула драконица. — Главный лекарь прописал мне много ходить. Он верит, что так дело пойдет гораздо быстрее.

— А ты не веришь?

— Ну…Не очень верится. Нога плохо сгибается, как будто деревянная, — Ралина снова поморщилась. Она приблизилась к Кристоферу, осторожно ступая по брусчатке. Каждый новый шаг давался ей с трудом и получался меньше предыдущего.

— Говоришь не веришь, но все равно ходишь. Мы сейчас находимся в самом юго-восточном квартале Вирентиса. Отсюда до твоего дома примерно два часа ходьбы, а то и больше.

— Ммм… — драконица вымученно улыбнулась. — Ладно, ты поймал меня. С тебя ужин.

— Что? — гвардеец удивленно вскинул брови.

— Я устала и голодна, — бесцеремонно заметила Ралина и тут же виновато опустила глаза. Потупившись перед собой в одну точку, она добавила: — Прости мою бестактность. Мне было бы приятно, если бы ты отужинал со мной. Не хочу сидеть одна в трактире. Дома я тоже одна…

— Ладно, — согласился Кристофер, видя возникшее замешательство. — Только давай пройдем пару кварталов. Рядом с городским госпиталем я знаю одно приличное заведение. Минут двадцать ходьбы еще выдержишь?

— Да, — кивнула Ралина. Она протянула руку к его предплечью и замерла в нерешительности.

— Придерживайся, если надо, — гвардеец позволил ей опереться за него.

Расположившийся на углу небольшой ресторанчик манил ароматом горячего хлеба, жареной рыбы и розмарина. Широкие окна и входную резную дверь распахнули настежь. Светлые тяжелые занавески с цветочным орнаментом едва колыхались из-за гуляющего по заставленной столиками просторной зале ветра.

Окинув оценивающим взглядом помещение, Ралина удивленно произнесла:

— Странно, раз в четыре дня мне приходится посещать госпиталь, но этого места я ни разу не замечала. Здесь уютно.

— Бывало, мы с дядей здесь ужинали, пока тетя лежала в госпитале, — поделился Кристофер, откинувшись на стуле.

— Хорошо, когда ты не один… — драконица печально посмотрела на улицу через открытое окно.

Гвардеец вздохнул, бросив беглый взгляд на профиль собеседницы. За столом царила атмосфера уныния, которую дракон так старался избежать перед отлетом в столицу. В гнетущем молчании они дождались, когда им подали по порции рыбного филе с жаренным картофелем с зеленью и кувшин с холодным ягодным компотом. Ралина отказалась от выпивки из-за приема курса лекарств, а Кристофер не имел желания выпивать один.

— Твоя тетя говорила, что ты большой любитель рыбы, — протянула драконица, склонив голову набок.

— Так и есть, — коротко ответил гвардеец, давая понять, что ему не хочется говорить о себе. Тем более, что он уже начинал жалеть, что вообще согласился отужинать с ней.

— Тетя многое о тебе поведала. Рассказывала о твоих родителях, о детстве, о твоей новой должности…

— К чему ты ведешь разговор? Если хочешь спросить меня о чем-либо — задавай. Если нет, то, как я понимаю, ты и так достаточно обо мне знаешь, — взяв вилку, напряженно выговорил Кристофер.

— Ну… Прости, из меня плохая собеседница. Если не говорить о трупах, то мне больше и рассказать-то особо нечего.

— Так расскажи о себе. К примеру, почему ты поселилась в Вирентисе? Почему не отправилась в родной город на юге? Ты же вроде из Мериполоса?

— Да, из Мериполоса, — кивнула Ралина, криво усмехнувшись. — Удивлена, что ты помнишь. А выбрала Вирентис, потому что тут много растений, некоторые из них используют и в тёмных ритуалах. Город древний и тут можно найти действительно старинные книги и сооружения. К тому же ещё до войны о нём поползли нехорошие слухи и поговаривали, что в окрестностях видели вампиров. Вот и рискнула осесть здесь. Как видишь, не прогадала. Ну, понимаешь, научный грант там…

— Денежный вопрос? — Кристофер взглянул на дернувшуюся Ралину. Он оказался прав, когда подумал, что именно эта проблема движет драконицей при расследовании дела об убийстве мэра.

— Да… Да, — закивала собеседница, принявшись за дольку картофеля.

— Не ты первая, не ты последняя с такой проблемой.

— Легко говорить, когда ты посланник Его Величества или же… — Ралина ткнула указательным пальцем в его сторону, — начальник Королевской гвардии. У тебя наверняка хорошее жалованье.

— Легко говорить, когда ты понятия не имеешь, что такое обеспечивать охрану королевской семьи и быть первым в ответе, если произойдёт что-нибудь неладное, — раздраженно ответил на выпад Кристофер.

— Хм… Справедливо.

— Больше денег — больше ответственности, — опустив взгляд в тарелку, гвардеец ухватил кончиком вилки небольшой кусок филе. — Ладно, о моей родне ты многое знаешь. Что насчет твоей? Чем занимаются твои родители?

— Они умерли, — выдохнула Ралина и принялась вертеть вилку в руках. — Они были алхимиками, занимались изучением селитры, ставили опыты с порохом. Родители были очень одержимы своими исследованиями и грезили великими открытиями. Их даже не заботило то, что свои эксперименты они проводили в подвале нашего дома. Однажды произошел взрыв, очень мощный. Дом рухнул и начался пожар. Сгорело еще несколько соседних домов. Кроме них, никто больше не пострадал. Ну как…

Драконица отхлебнула холодный компот и промочила губы салфеткой.

— Прости, моя жизнь не самая светлая и интересная на свете.

— У всех своя история. У тебя своя. Зато это объясняет почему ты не стала алхимиком, — в ответ Кристофер получил едва заметный кивок. «А еще почему ты так хочешь получить научный грант». — Сколько лет тебе было, когда это произошло?

— Пятнадцать. Да, я уже была не маленькая. Но сложность заключалась не в этом. У меня на руках осталась сестра трех лет от роду. Просто представь тот ужас, что я пережила. Денег нет, дома нет, родители умерли. Соседи через суд потребовали возместить ущерб. Все сбережения и оставшееся имущество ушли на погашение разрушений. В итоге нам остались только долги. Небольшие, но долги. Нам с Милой… — Ралина сделала еще глоток прохладительного напитка и, скривившись, вытянула ногу под столом. При этом драконица зацепила стопу собеседника. — Прости, пожалуйста. Я не могу долго держать ногу согнутой.

— Все нормально, — Кристофер поджал ноги под стол, отметив, что чаще стал слышать от Ралины слово «пожалуйста». — Продолжай.

— О чем я? Ах да, Милена… Так, кстати, зовут мою сестру. Так вот, я не знала, что делать, мы в буквальном смысле оказались на улице. Я мыкалась по ночлежкам с сестрой. Однажды нас пустила к себе переночевать очень хорошая женщина. Где-то месяц мы жили у неё. Но потом меня нашёл стряпчий и сообщил, что, изучив наше фамильное древо, нашёл в Мериполосе родственника, который готов взять на себя долги. Это была наша четвероюродная бабка со стороны отца. О которой он никогда не упоминал. Может даже не знал о её существовании. Она держит небольшую сыроварню на юге от города. Ирен — так её зову, взяла меня туда работать, отдала мои долги. Ну а потом она сказала, что я должна учиться. Ведь мои родители были способными алхимиками. Вот только после всего произошедшего мне не хочется заниматься алхимией. Наверно поэтому я выбрала такую стра-а-аную специализацию.

— Когда ты лежала в госпитале, это для неё писала письмо, которое потом просила передать?

— Да, но я не сообщила ей о своем здоровье. Не хочу волновать, ей уже за семьдесят. Вряд ли она сможет сейчас прилететь, а Мила слишком мала для таких перелетов — ей всего двенадцать. Да и… — протянула драконица, — я подумываю улететь к ним, как только почувствую себя лучше. Скоро мне не на что будет жить.

— Проблема денег? — задумчиво проговорил Кристофер и увидел, как смутилась Ралина, а потому ответ был ясен без слов. Внезапно посетившая сознание мысль озарила его, и он таинственно произнес: — Знаешь, могу дать тебе небольшой совет.

— Какой?

— Устройся в городскую лабораторию. Там сейчас недобор из-за последних событий в городе, — видя, как отпрянула собеседница, гвардеец положил столовые приборы и чуть улыбнулся. — Необязательно заниматься опасной работой. Можно перебирать бумажки или же работать в оранжерее. Зато у тебя будет ежемесячное жалованье. Небольшое, но занятость малая и ты сможешь продолжить свои изыскания, имея заработок.

— Хм… Спасибо, конечно. Но неужели ты не понял из моего рассказа, что я не хочу иметь ничего общего с лабораториями?

— Послушай, — Кристофер чуть подался вперед. — Ты хочешь получить научный грант?

Драконица придвинулась и сосредоточенно уставилась на собеседника. Меж красновато-рыжих бровей залегла морщинка.

— Сфера, которую ты нашла напрямую связана с твоей специализацией. Со всем, что творится в городе. Я пока не знаю, как, но я уверен в этом. Я хочу, чтобы ты изучила её, но тебе нужно на что-то жить.

Пребывая в глубокой задумчивости, Ралина откинулась на спинку стула. Наступило молчание, во время которого драконица обдумывала услышанное, а Кристофер занялся остывающим ужином.

— То есть ты не хочешь, чтобы я уезжала?..

— Конечно, ты единственный специалист по теоретической некромантии в округе, — гвардеец улыбнулся. «А еще я уже знаком с тобой и хочу лично следить за исследованием сферы». — Пиши мне по мере открытия чего-то нового, а я замолвлю слово перед Его Величеством о тебе и твоих стараниях. Получишь вознаграждение, даже если не удастся получить научный грант. Ты себе можешь представить, что я имею ввиду, говоря о «скромном вознаграждении» от его Величества? Вряд ли ты видела когда-нибудь столько денег, — глаза Ралины блеснули, и гвардеец подумал, что слегка переборщил. — Хотя сильно не фантазируй, на собственный замок и содержание прислуги до конца своих дней не хватит. Подумай, мне кажется ты только выигрываешь, — мягко проговорил Кристофер. Улыбнувшись, он отпил ягодный напиток.

— Хорошо, — Ралина взяла вилку и наколола кусок поджаренного картофеля. Она охотно принялась за еду и когда опустошила половину тарелки, задала вопрос: — Я только не могу понять, какие между нами взаимоотношения? Дружеские?

— Приятельские. Мы же соседи, а соседи помогают друг другу.