Листая памяти страницы...

ПРИЗВАНИЕ

Прошло время, и мы полюбили Литву, ее леса, спокойный нрав людей, прекрасную архитектуру городов, величественные храмы, простой, древний и ставший понятным язык.

С молодежью нашей общины мы посещаем другие группы и совершаем дальние поездки, например, в Ригу, Таллинн, Ленинград.

Однажды мы возвращались с нашей группой из Ленинграда и уже на подъезде к Шяуляю, расположенному в двадцати пяти километрах от нашего села, решили посетить в больнице сестру-пятидесятницу, Марию З.

Она болела раком и лежала в онкологии. Нас впустили в холл, где мы встретили Марию с ее мужем и спели им две-три песни.

Песни слушали и другие пациенты. Одного из них я узнал сразу — это был Римас, сантехник, мой коллега по работе.

— Ты что тут делаешь? — спрашиваю его, не зная, что сказать.

— Да вот, нашли тут у меня что-то, — показывает он на свое правое плечо, — но меня уже выписывают.

Песни ему понравились. Я ловлю себя на мысли, что раз его выписывают, то, значит, дело обстоит не очень хорошо. «Нужно его обязательно посетить», — думаю я.

С литовцами мы общаемся только на работе, да и то по мере необходимости. «Иудеи с самарянами не сообщаются» — более подходящей иллюстрации наших отношений мне не найти. «Он такой гордый, неприступный», — оправдываю я свое нежелание посетить Римаса всякий раз, когда Бог напоминает мне о нем.

— Можно мне навестить Римаса? — спрашиваю я, наконец, нашего инженера по технике безопасности, о котором знаю, что они с Римасом родственники.

— Конечно, можно, — отвечает он. — Только Римас уже не приходит в себя. Он постоянно под наркотиками.

У меня все внутри обрывается. Сколько раз Бог напоминал мне, чтобы я пошел к Римасу и рассказал ему Евангелие! Но мой национализм и моя инертность, наша замкнутость на самих себе стали непреодолимым барьером между Римасом и спасением. Я знаю, что мое покаяние и сокрушение Римасу помочь не может, отчаяние наполняет мое сердце. Зачем я каждую неделю проповедую одним и тем же людям давно известные им истины?

В этом ли мое назначение, в этом ли мое призвание? Зачем мы приехали в Литву? Чтобы уехать в Германию? А кто скажет литовцам, что Бог уже все сделал для их спасения?

«Господи! Прости! Если можешь! Если Ты простил, то употреби меня и нас для благовестия литовскому народу» — этой молитвой моего второго покаяния, как я его назвал позже, Бог начал в моей жизни новую страницу, вернее даже, новую главу.

Он не замедлил прислать к нам в дом литовцев, которых волновали вопросы вечной жизни, спасения, жизни с Богом, Библии.

Со временем возникли группы верующих литовцев в Мажейкяе, Каунасе, Ионишкисе, Шяуляе. Бог послал нас к людям и послал людей к нам. Я был так рад — я знал, Он простил меня!

Но всякий раз, когда я вспоминаю Римаса, на сердце становится так тяжело, что на глаза наворачиваются слезы, даже и через двадцать лет.