Ложь и вороны

Глава 21.1

Вечером, когда еще только-только начали сгущаться сумерки, двое усталых и изрядно потрепанных в дороге мужчин подъехали на пыльной, заляпанной грязью повозке к дому кузнеца. Они не стали распрягать взмыленных уставших лошадей, а сразу же почти бегом направились к дому, открыли дверь своим ключом и с порога громко позвали:

— Ева! Ева! Мы вернулись!

— Дочка! Ева!

Однако на зов никто не откликнулся. Маленькие босые ноги не бежали вниз по ступеням, чтобы встретить отца и брата после затянувшейся разлуки. В доме было тихо и пусто, пыль слоями покрывала полы и мебель, а перед порогом валялись несколько просунутых под дверь писем.

Отец и сын переглянулись и прямо как были в обуви и одежде кинулись искать Еву, один наверх, другой в мастерскую и комнаты первого этажа.

Их долго не было, почти два месяца. Обычно поездки не затягиваются так надолго, всего недели на три-четыре, не больше. Но на этот раз на протяжении всего пути одно за другим возникали непредвиденные препятствия. Они сыпались как злой рок на больную голову.

По дороге в столицу Патет их повозка налетела на кочку и сломалась задняя ось. С собой были лишь запасные спицы, так что на починку ушло два дня. Следующее препятствие возникло в другом городе, Лигне. Лошадь захромала. При ее осмотре обнаружили растяжение сустава. Еще несколько дней потратив на лечение животного, они отправились в следующий город, Ацис. Там ничего особенного не произошло. Ацис был пограничным городом между Целестией и Примой, он располагался на берегу залива, как и большинство городов Примы. Покинув свою страну, путешественники отправились дальше по цепочке прибрежных городов. Погода резко испортилась. Леви заболел воспалением легких и пролежал в лихорадке две недели кряду. Как только он почувствовал себя лучше, отец и сын приняли решение вернуться домой. Свой товар по большей части они уже распродали, отдали заказы и приняли новые, так что смысла задерживаться больше не было.

Но и на обратном пути не обошлось без заминок: из-за сильных осадков разрушился мост через реку чуть ли не у них перед носом. Нужно было искать паром для переправы и ждать, пока успокоятся бурные воды вышедшей из берегов реки.

Они оба — Гектор и Леви — очень переживали за оставшуюся в одиночестве Еву. Справляется ли она, не попала ли в беду? Она наверняка уже волнуется по поводу их отсутствия. Обратно они ехали так быстро, как позволял их фургон, давая лишь краткие передышки лошадям и сменяя друг друга в течение суток. И вот они уже в конце своего пути, вернулись домой, чтобы поскорее увидеть Еву, любимую сестру и дочку, обнять ее и убедиться, что все хорошо.

— Ну как? — Леви стоял внизу с озадаченным видом.

— Наверху ее нет, — выкрикнул Гектор со второго этажа.

— Здесь так пусто… Кажется, ее не было несколько дней. Где она может быть?

— Не знаю. — Гектор спустился вниз и стоял, как и отец, с растерянным выражением на лице. — Может, решила пожить у друзей? Или в Школе Котты…

— Ты прекрасно знаешь, какой она человек, — отмахнулся Леви. — Она ни за что бы не оставила семейные дела. А если бы и ушла, то только на ночь, но здесь записки лежат уже не первый день. Она же такая ответственная…

Отец ссутулился и растерянно опустил плечи, так что вместо могучего и крепкого кузнеца в один момент превратился в беспомощного старика. При одном взгляде на него сжималось сердце. Леви души не чаял в своей дочке, и сейчасу него в голове, должно быть, крутились самые плохие мысли. Гектору стало очень жаль его в этот момент, хотя и сам он испытывал те же чувства по отношению к Еве. Он крепко сжал его плечо и заглянул в глаза.

— Давай сейчас займемся лошадьми и немного отдохнем, а утром поедем к мастеру Котте. Может статься, что мы зря волнуемся.

Леви открыл рот, собираясь возразить сыну, но так ничего и не сказал. Он был прав, нужно дать отдых лошадям и отдохнуть самим. Он устало кивнул как старик, но быстро взял себя в руки и уже как уверенный мужчина с волевым характером и сильным голосом сказал:

— Да, так и поступим. Сейчас мы ничего не в состоянии сделать. Лошади устали и Школа закрыта в это время. Дождемся утра и расспросим соседей.

Гектор облегченно выдохнул. Он видел отца таким подавленным только один раз — после смерти матери, поэтому всерьез разволновался за его душевное здоровье. Еще раз того, что случилось с Марин, он не перенесет.

Гектор, как и Ева, был очень похож на мать: те же серые глаза, те же черты лица, ежик тех же пепельно-русых волос. Любой мог бы безошибочно сказать, что Гектор и Ева — брат и сестра. Но вот фигуру он получил от отца. Высокий и мощный, он мог поднять сестру одной рукой и бил молотом по наковальне с той же силой, что и отец, а в последние годы даже превосходил его, и отнюдь не из-за отцовского возраста. Леви не был старым, ему шел только сорок восьмой год, но время и тяжелая работа иногда напоминали о себе болью в спине или суставах. Некогда светлые волосы поседели, на лице и руках появились морщины, и только глаза светились той же ясностью, что и прежде.

Они отвели лошадей в стойла, накормили их и налили свежей воды, загнали фургон в сарай, сами умылись и привели себя в порядок. Но заснуть никто из них так и не смог. Пролежали несколько часов, глядя в потолок и чувствуя себя весьма некомфортно, как будто дом стал для них чужим и неприветливым, воздух тяжелым и удушающим, а от мыслей в голове становилось только хуже. Позавтракали наспех и без особого желания.

Дальше решено было обратиться к соседям. Гектор обошел ближайшие дома справа, а Леви — слева. Они задавали вопросы о Еве, но никто ничего не мог сказать. Только одна женщина из дома напротив отчего-то испугалась вопроса Леви и тихо сказала, подавшись вперед, будто это была величайшая тайна:

— Вы знаете, что вы не единственный, кто ищет Еву? Два дня назад ко мне зашел молодой мужчина в черном, он показал значок личного помощника главнокомандующего и спросил, когда я последний раз видела Еву. Я еще тогда начала волноваться, вдруг что-то случилось и зачем бы государственному человеку понадобилась наша Ева! Но после него никто больше не приходил, и Ева тоже не возвращалась…

— Так вы знаете, куда она ушла? — нетерпеливо перебил ее Леви.

— Нет, что вы, я же не слежу за соседями! — испуганно и немного обиженно ответила женщина.

— Так что вы сказали этому человеку, который к вам приходил?

— Я сказала, что видела Еву дня три назад. Причем она была на лошади. Утром она убрала в саду и уехала.

Леви задумчиво потер подбородок. Получается, Ева не появлялась дома уже около пяти дней, а уехала явно по своему желанию, но на чужой лошади. Кто мог одолжить ей животное?

— А еще раньше, во время нашего отъезда вы не замечали, чтобы в дом приходили какие-то люди, ну, посторонние? — Он и сам не знал, что пытается найти, но не мог просто так уйти от человека, который хоть что-то сказал о его дочери.

— Ну что вы, я не обращаю на это внимания! У вас же мастерская, кто-то постоянно приходит и уходит…

— А никто не оставался надолго?

Женщина на несколько секунд задумалась и с сомнением произнесла:

— Ну, однажды я видела, как к Еве в гости пришла компания молодых людей ее возраста. Я так думаю, ее друзья. Был ужасный ливень. Они остались на несколько часов, потом разъехались.

— А кто там был? Можете их описать?

— Я почти ничего не видела, тогда был ливень, да и потом тоже только спины… Было три человека, вроде бы два парня и девушка…

— Лица их вы видели?

— Нет, нет… Был дождь. Ох, боюсь, что я больше ничем не смогу вам помочь…

Леви вздохнул. Таких скудных сведений мало, чтобы начать поиски, но это была первая информация, что удалось узнать. Он поблагодарил соседку за помощь и пообещал как-нибудь смастерить ее детишкам новых деревянных лошадок. На ступенях перед домом подождал Гектора, который уже издалека покачал головой:

— Ничего.

Тогда мужчина пересказал ему свой разговор с соседкой, но, как они ни старались, не могли припомнить, чтобы Ева общалась с этой компанией. Два парня и девушка… Вполне возможно что кто-то из них одолжил Еве лошадь. В данной ситуации оставалось только одно: обратиться к мастеру Котте. Это человек, с которым Ева общалась чаще всего. Возможно, он сможет хоть чем-то помочь.

Вот и Школа военных искусств мастера Котты. Гектор был рад оказаться здесь спустя пять лет после окончания обучения и убедиться, что ничего не изменилось в милом сердцу месте. Огромную территорию Школы окружала ограда из толстых красных бревен с двумя такими же красными перекладинами между ними. Ограда служила только обозначением границ территории. Внутри по всему периметру в виде живой изгороди произрастали всевозможные вечнозеленые: кипарисы, туи, можжевельник, голубые сосны и тсуги. Уложенные спилами деревьев дорожки вели к постройкам. Главный корпус напоминал двухэтажную пагоду с отходящими в обе стороны галереями. С одной стороны от главного корпуса раскинулся сад с фруктовыми деревьями, а с другой — ухоженный пруд с кувшинками и беседкой прямо в центре, к которой вели каменные мостки. Все вокруг устилал мощный и густой ковер мха, только площадка для тренировок представляла собой ровную вытоптанную поверхность.

Леви и Гектор, оставив лошадей на конюшне, направились прямиком к главному корпусу, где дети ночевали, обедали и где жил сам Котта. Во дворе сейчас не было ни души, а это значит, что дети занимаются в одном из корпусов науками или творчеством.

Гости беспрепятственно зашли через раздвижные двери в корпус. Внутри, как и снаружи, преобладало дерево: деревянные полы, потолки и стены, деревянные лестницы и мебель. Гектор наугад выбрал направление в одну из учебных комнат, постучался туда и после разрешения отодвинул дверь. Однако занятия вел другой учитель. Гектор поклонился ему в знак приветствия.

— Прошу прощения, мастер Равилл, подскажите, пожалуйста, как нам найти мастера Котту?

Мужчина поклонился ему и его отцу и ответил:

— Он сейчас в лаборатории.

— Благодарю.

Они еще раз поклонились друг другу.

Лаборатория — отдельно стоящее здание, где мастер Котта хранил различные химические вещества и где рассказывал о смесях и ядах.

Основатель Школы являл собою чрезвычайно разностороннюю личность. Сам он проходил обучение наукам в разных странах, развивал в себе все аспекты — творчество, ум и физическую силу. Четверть своей жизни он провел в восточной части континента, где и преисполнился желанием организовать Школу. Переехав в свой родной город, он прославился здесь как непревзойденный учитель, собрал первых учеников, и вместе они начали строительство. В обустройстве корпусов и ландшафта чувствовался стиль полюбившегося ему края. Вскоре его Школа получила известность во всей стране.

Корпус лаборатории также напоминал пагоду, но высотой в один этаж. Внешний вид был обманчив. На самом же деле корпус уходил глубоко под землю, где и хранились скрытые от посторонних самые опасные яды и реактивы. Между передней и внутренней дверью стоял целый ряд обуви и висела верхняя одежда. Леви пошел впереди сына и первым постучал в дверь.

— Мастер Котта, — поклонился он, — нам нужно с вами поговорить. Это очень важно.

Учитель наказал своим ученикам сидеть смирно и ничего не трогать и вышел в коридор. Он носил козлиную бородку, а седые волосы собирал в пучок на макушке. Сложно было судить о его возрасте по внешнему виду, но Гектор знал, что мастеру уже шестьдесят с лишним лет.

— Леви, Гектор, рад видеть вас в полном здравии. Надеюсь, с Евой все в порядке? — Он говорил сухим, но полным сил голосом.

При упоминании Евы отец и сын переглянулись.

— А Ева не у вас?

— Нет, она уже давно ко мне не заходила, — признался мастер. В его голосе зазвучали тревожные нотки. — Что-то случилось?

— Как раз об этом мы и хотели поговорить, — начал Леви. — Мы только вчера вернулись из поездки, но не нашли ее дома. Соседка сказала, что она уехала куда-то дней пять назад. Мы подумали, что она может быть здесь, или хотя бы вы знаете, где она.

Котта посмотрел на них обоих своими проницательными янтарными глазами.

— Похоже, что дело серьезное. Если вы только приехали, то наверняка не знаете о деле Оттона Пансы.

Оба отрицательно покачали головами.

— Об этом уже как минимум две недели судачит весь город. Как-то вечером двое мужчин напали на сановника Пансу якобы с целью ограбления. В этот момент мимо проходила Ева. И она решила вмешаться и помочь человеку, однако подошедшая вскоре стража приняла ее за соучастника. — Отец и сын ахнули и затаили дыхание. — Ева попала в тюрьму Обители Правосудия до выявления обстоятельств. К несчастью Панса скончался, и некому было подтвердить или опровергнуть ее вину. Эту историю мне рассказал сын терци-префекта. Он когда-то учился в этой Школе. Гектор, ты, должно быть, помнишь его? Киней старше тебя на четыре года.

— Да… Как-то смутно… Наверно, мы не общались.

— А при чем здесь Квинт?

— Господин Квинт, — продолжил Котта, — по неведомым мне причинам решил составить петицию в защиту Евы и собирал подписи. Как раз за этим ко мне и приехал Киней. Мы с учителями, конечно, подписали документ, а заодно подключили еще несколько влиятельных людей, так что этого суду хватило для ее освобождения.

— Так с нее сняли обвинения?

— Да. Оправдали, освободили. Но с того момента она ко мне ни разу не приезжала. Я был уверен, что у нее все в порядке.

Леви крепко задумался. Вместо него задал вопрос Гектор:

— А Киней приехал к вам один? Может быть, вы знаете, с кем он сейчас общается?

— Да, приехал один. К сожалению, он после окончания Школы ко мне не заходил, так что я не знаю, как он живет и общается ли с кем-то из своих школьных друзей.

— А у Евы были здесь друзья?

— Насколько я помню, она одинаково хорошо ладила со всеми ребятами. Но была у нее одна лучшая подруга… как же… Вин, кажется. Из семьи Валенс Дюкс.

— Лавина? — вспомнил Гектор имя из историй своей сестры.

— Да, похоже, — отозвался мастер. — Признаться честно, я всегда лучше запоминал лица, чем имена. — Он секунду посмеялся и снова принял серьезное выражение. — Возможно, вам имеет смысл навестить Квинта и поговорить с Кинеем. Они должны что-то знать.

— Так и сделаем, — решил Леви и задал последний вопрос, крутившийся в голове: — Почему вы тогда сказали «якобы ограбление», когда говорили о деле Пансы?

Пришла очередь мастеру крепко задуматься над ответом. Видимо, он не хотел случайно сболтнуть чего-то лишнего.

— Понимаете ли, Леви, сейчас в Целестии такое время, что убийства сановников нельзя считать чистой случайностью.

— Что вы имеете в виду? — нахмурился мужчина. Он совершенно не понимал, к чему клонит мастер.

— Я не могу сказать наверняка, убийство это было или несчастный случай, но пока все складывается таким образом, что за любым несчастным случаем следует искать скрытые мотивы. Мне кажется, Ева не по своей воле оказалась втянута во что-то большее обычного уличного преступления.

— Вы считаете, что ее как свидетеля чего-то такого могли…

— Я не знаю, Леви. Вполне возможно, что мы все сейчас зря переживаем и Ева жива-здорова. Я вам советую поговорить с терци-префектом и его сыном. Ведь была же у него какая-то причина помочь Еве оправдаться? И пожалуйста, держите меня в курсе. Ева мне не чужой человек. Если это будет в моих силах, я вам помогу, можете на меня рассчитывать, — Котта крепко пожал руку Леви и затем Гектору.

— Спасибо вам больше, мастер, — поблагодарил его Леви и, попрощавшись, они двинулись к конюшне.

— Чует мое сердце, что, если здесь замешана политика, ни к чему хорошему это не приведет…

— Что будем делать дальше, отец?

— Поедем к Квинту. Пока нам ничего другого не остается.

— Так сразу? Думаешь, он нас примет?

— Если он не в отъезде, то да, куда ему деваться?

— А как думаешь, почему он решил помочь Еве в том деле?

Леви вскочил на лошадь и посмотрел вдаль, как будто сквозь время. Лошади отбивали ритм по деревянной дорожке, а солнце уже светило в зените. Его холодные лучи пробивались сквозь толпу облаков, не предвещающих ничего хорошего.

— Когда-то очень давно мы с ним были кем-то вроде друзей, — протянул он со странным выражением на лице. И невозможно было понять, то ли это хорошие воспоминания, то ли не очень.

— Серьезно? А почему ты об этом никогда ничего не рассказывал?

— Ну, прошлое есть прошлое. Не думал я, что снова увижу его.

Старые связи, как говорится, всегда всплывают неожиданно. Чуть позже Леви еле слышно добавил:

— Чует мое сердце, что, если здесь замешан Квинт, ни к чему хорошему это не приведет…

Больше Гектор из отца не смог вытянуть ни слова. Тот упорно молчал, лишь время от времени на поворотах оглядывался вокруг, вспоминая дорогу. Путь был не близкий, но они провели его в тишине.