Ловушка для банкира

Эпилог

— Виктория, к тебе пришли.

Девушка оторвалась от офисной статистики, с которой работала.

— Кто пришел? — она удивленно посмотрела на свою коллегу, Танечку Лапину.

— Мужчина какой-то — интересный такой, импозантный.

Танечка, тридцатипятилетняя аспирантка, за плечами которой было два высших образования и столько же разводов, находилась сейчас в поиске очередного спутника жизни. Поэтому все мужчины, попадающие в поле ее зрения, автоматически становились «интересными» и «импозантными».

Вика вышла из кабинета и направилась в фойе, где ожидал посетитель.

— Здравствуйте, — едва девушка переступила порог, окликнул ее Звягин. — Сто лет не виделись.

— Всего месяц, — улыбнулась в ответ Виктория. — Какими судьбами, Виталий Леонидович?

Детектив напустил на себя важный вид.

— Я, профессор, с деловым визитом. Сегодня оглашают завещание Тормакина, и вам надлежит при этом присутствовать. Банкир, как вы знаете, назначил вас директором исторического фонда. Но, чтобы назначение вступило в силу, нужна ваша подпись. Долохов попросил подбросить вас в контору к личному нотариусу Семена Семеновича. Все собираются там в три. Сможете на часок отлучиться с работы?

— Запросто. Только плащ с сумочкой возьму, и поедем.

Конец августа в этом году выдался холодным. Виктория, только недавно вернувшаяся из круиза по Средиземноморью, с тоской вспоминала южный отдых. Она плотнее запахнула плащ и направилась к стоящему на стоянке знакомому «Форду».

— Тут всего пятнадцать минут дороги — с ветерком домчим, — весело сказал Звягин, усаживаясь за руль.

— Ветерка не надо, — поежилась девушка. — Расскажите лучше, почему так быстро завещание оглашают. Неужели следствие уже закончилось?

— А оно и не начиналось. Смерть банкира не насильственная, дело прикрыли ввиду отсутствия состава преступления. Или вы про генерала спрашиваете?

Вика спрашивала про банкира. Но и о генерале ей тоже было интересно узнать. Виталий Леонидович легко поделился информацией. Выяснилось, что Смолин, проходивший подозреваемым по двум убийствам — блондинки и священника — оказался неподсуден. Психиатрическая экспертиза показала его полную невменяемость. Теперь Владимир Антонович находился в изолированной палате одного из медицинский спецучреждений… Ирина Дмитриевна сразу после ареста мужа уехала из Красных петушков. Где она теперь — Звягин был не в курсе.

— Знаю только, — заметил он, — что Ирина Дмитриевна таки усыновила мальчика, которого они с генералом опекали.

— Мишеньку, — подсказала Вика.

— Да, Мишеньку. Повезло пацану — в генеральском семействе явно деньжата водятся. Одно колье чего стоит.

Девушка все еще находилась под впечатлением от новости, что Смолин избежал тюрьмы.

— Почему генерала признали неподсудным? — в недоумении спросила она детектива. — Какой у него диагноз?

Виталий Леонидович пожал плечами.

— Диагноз не помню. Но там и без всякой экспертизы было понятно, что Смолин тронулся. Он на допросе заявил, что смерть отца Даниила произошла оттого, что священник мог помешать правосудию небес. Орал, что дом Семена Семеновича ему принадлежит. Достался якобы по праву рождения, от предков. Про блондинку вообще ничего не сказал. Про банкира — бубнил о каком-то завещании для внука. Какого внука — непонятно… У Тормакина и сына-то не было.

— Как — не было сына?! — опешила Виктория. — А ребенок модели?

Детектив презрительно фыркнул.

— Эльвира Сенаторская созналась, что ее малец от стриптизера. Долохов с ней серьезно поговорил — она и раскололась.

— Но как же проклятие?!!

— Да не было никакого проклятия, — отмахнулся Звягин. — Судьба сыграла злую шутку: отец Даниил хотел обезопасить банкира, а вместо этого именно он и довел Тормакина до смерти. Показал усыпальницу предков — тут у любого сердце не выдержит.

— Инфаркт?..

Вика невольно припомнила, как во сне колдун, сжигаемый на костре, тоже кричал что-то про сердце.

— Да, Семен Семенович скончался от инфаркта, — подтвердил детектив Викину догадку. — И не он один. В их роду, похоже, у всех сердца слабые были.

— То есть проклятия нет, но Тормакин все-таки потомок графов?

— Вне всяких сомнений. Генетическая экспертиза показала, что тела из склепа принадлежат шести поколениям рода Смолиных. Кстати, они так прекрасно сохранились благодаря тому, что были захоронены в ракушняке. Это своего рода природный фильтр — он обогащает воздух йодом и солью. Антибактериальные испарения позволили трупам не разложиться, а мумифицироваться. Так, кстати, и в древности захоранивали. Например, мощи святых в известняковых гротах…

— А как дела в особняке? — сменила Вика мрачную погребальную тему. — Вы с кем-то из слуг общаетесь?

Звягин крутанул руль, сворачивая с центрального шоссе.

— С Ольгой Михайловной иногда перезваниваемся. В особняке все по-прежнему. Слуги остались в поместье: кухарка, дворецкий, садовник… Только Настя уволилась. Оно и понятно — чего ей в той глухомани без Тормакина делать? Я, кстати, недавно с Настюхой в центре Москвы пересекся. На крутой тачке ехала, расфуфыренная — прям не узнать. Небось, какого-то очередного папика подцепила. Вообще, умеет она богачей на бабло раскручивать. Мне как-то Ольга Михайловна рассказывала: после аборта Семен Семенович этой девице длиннющий отпуск дал, и денег прилично. Целых полгода ее видно не было — на курортах отдыхала. Вот и теперь, видать, так же развлекается…

Они подъехали к новенькой стеклянно-железной высотке, уходящей бесчисленными этажами в небо. Виталий Леонидович глянул на парковочную площадку.

— Судя по машинам, все уже в сборе — давайте поторопимся.

Вика вышла из «Форда» и… В нос ударили тысячи запахов, плотное кольцо звуков окружило со всех сторон, черно-белая картинка заплясала перед глазами. Сморгнув, девушка поспешно достала из сумочки очки и надела их — мир снова стал узнаваемым.

— Что это вы в темных очках? — удивился Звягин. — Вроде не солнечно.

— Аллергия на пыль, — отчеканила Виктория уже привычную отговорку. — Когда приступ начинается, я и в помещении в очках нахожусь.

— А, да-да — помню, — виновато кивнул детектив. — У вас же, когда мы склеп вскрывали, тоже проблемы с глазами были.

Виталий Леонидович заботливо распахнул перед Викой дверь, и вдвоем они вошли в здание. Здесь было торжественно-печально, как в мавзолее. Стоящий в прозрачном лифте мальчик-портье нажал кнопку с номером «40», и кабина понеслась на самый верх. Через несколько минут она замерла. Створки лифта открылись, впуская пассажиров в небольшой строгий кабинет. Тут, как и говорил Звягин, собрались все заинтересованные лица. Долохов, Милош, Ольга Михайловна… А вот изящную шатенку, кутающуюся в длинный палантин, Вика видела впервые.

— Не узнаете? — улыбнулась незнакомка. — Это же я, Настя.

Сказать, что Виктория удивилась — это ничего не сказать. Она была просто в ауте! Настя, серенькая девочка в униформе служанки, теперь преобразилась в шикарную дорогую женщину. Изменения были невероятные! Определенно, новый любовник заботился о ней куда лучше, чем в свое время Семен Семенович. Из ступора Вику вывел недовольный голос Долохова.

— Почему тянете с зачитыванием завещания?

Компаньон банкира обращался к лысому мужчине в золотом пенсне, который, сидя за столом, пересматривал какие-то документы. «Видимо, тот самый «личный нотариус Тормакина», — догадалась Вика. Лысый оторвался от бумаг и невозмутимо глянул поверх пенсне на Сергея Константиновича.

— Завещание будет оглашено сразу же, как только соберутся все наследники.

По кабинету пронесся недоуменный ропот. Кого еще ждать? Вроде все в сборе.

Буквально через минуту дверь лифта распахнулась, и оттуда вышла… генеральша Смолина. На руках она держала годовалого карапуза.

— Мама, дай его мне, — потянулась к малышу Настя.

Мама?!! Всеобщий шок захлестнул кабинет нотариуса, породив звенящую тишину. Бывшая служанка Тормакина взяла ребенка на руки. Тот ухватился за палантин и стянул его в сторону. На груди женщины сияло великолепное колье: брильянты, изумруды, а в самом центре… этот камень невозможно было спутать ни с каким другим — розово-желтый бразильский топаз. Империал! Запахнув палантин, Настя погладила малыша по голове и глянула на собравшихся:

— Знакомьтесь — это Михаил Семенович Тормакин. Вернее — Смолин.

Она повернулась к мужчине в пенсне:

— Ну вот, теперь все в сборе. Прошу вас, господин нотариус — зачитывайте завещание.