Любовь Сутенера

Катюха покоряет Интернет (30 ноября)

Благодаря старательной услужливости Серафима эротический сайт с Катюхой был сделан весьма оперативно — и тут же активно заработал. Кстати сказать, ролик мы сделали из той самой видеокассеты, причем поначалу Серафим очень хотел взять из нее именно ту, так сильно поразившую меня сцену, когда партнер кончал ей на лицо.

«Нельзя этого делать! — хмуро заявил я. — Иначе каждая сволочь захочет это повторить — и что ей тогда делать? Каждый раз бегать умываться и по новой накладывать макияж? Нет уж, давай оставим обычный секс — там, где она стоит «раком» прямо на краю бассейна».

«Я думал, тебя в первую очередь деньги интересуют, — пожав плечами, заявил «господин астролог». — Кстати, за подобные удовольствия больше платят. Однако ты хозяин — поэтому тебе и решать».

Для приема клиентов я выделил Катюхе съемную квартиру на «Савеловской», с которой все когда-то начиналось. Сейчас она практически пустовала, поскольку Лена и Наталья, как я упоминал ранее, по-прежнему пропадали на «своей исторической родине», участвуя в «померанцевой революции», будь она неладна! Вообще все революции — чертовски разорительное дело, и в этом мне пришлось убедиться на собственном опыте.

Идея была предельно простой: я лично встречаю клиентов и в процессе фэйс-контроля решаю — допустить их «к телу» моей драгоценной сожительницы или нет. Если решение положительное, то удаляюсь на кухню (квартира была однокомнатной), где и выжидаю нужное время. Для того чтобы не слишком скучать, я заранее перевез туда из дома портативный телевизор и прикупил ящик пива.

На тот случай, если клиент мне очень не понравится, но при этом будет вести себя чересчур агрессивно, Анатолий подарил мне газовый пистолет. Правда, не без юмора предупредил о том, что эффективнее всего тот действует, если засунуть его дуло непосредственно в ноздрю противника.

— В таком случае это похоже на яд для борьбы с тараканами, — невесело усмехнулся я. — Сначала вы ловите таракана, а потом, угрожая его немедленно раздавить, заставляете выпить заранее приготовленный яд.

— Не бойся, Серега, — подбодрил меня напарник, — во-первых, я постоянно буду на связи и примчусь в любой момент, когда скажешь. Во-вторых, будем меняться — одну смену ты отдежуришь, другую — я.

— Интересно, сколько таких смен выдержит наша бедная Катюха?

— О, за нее не беспокойся. Как только устанет, мы сменим ее кем-нибудь другим — той же Дашкой, например. А клиентам будем говорить, что девушка из сайта заболела. Если человек уже основательно настроился потрахаться, то подобные мелочи его не остановят.

— Да, но мы потеряем репутацию честных людей, и нам перестанут верить!

— А разве моя Дашка хуже твой Катюхи?

— Ты прав, старик, поэтому так и сделаем.

Поскольку звонков по поводу сайта было множество, постольку первые два дня оказались расписаны буквально по минутам. Но если я искренне переживал за Катюху, которой предстояло обслужить столько народа, то она, напротив, была на редкость весела и беззаботна.

— Чего ты хмуришься? — ласково приговаривала эта неугомонная развратница, шутливо пытаясь своими пальчиками разгладить морщины на моем лбу. — Когда-то я уже работала в апартаментах, поэтому прекрасно знаю и свои возможности, и подобных клиентов. В такие места приходят люди солидные и богатые, которым важно, чтобы все было культурно и красиво. Сексуально озабоченные предпочтут за те же деньги вызвать трех девушек по два часа каждая!

В чем-то Катюха была права, однако в своих черных чулочках, лакированных туфлях на шпильках, короткой красной юбке и тоже короткой, открывавшей живот розовой майке она выглядела настолько аппетитно, что сложно было поверить, будто кто-то удержится от желания немедленно завалить ее в койку. При этом я был вынужден сдерживать собственное — и весьма сильное — желание, просто потому, что совесть не позволяла перетруждать бедную девушку!

Забегая немного вперед, сразу скажу, что Катюха оказалась права. Более того, она проявила такой изумительный талант актрисы, устраивая перед клиентами красивые эротические танцы, вовлекая их в пикантные игры с раздеванием, навязывая им упоительно-томные ласки — и все это помимо периодической выпивки, — что, по ее собственным подсчетам, заниматься непосредственно сексом ей приходилось ничуть не больше, чем если бы она как обычно ездила по вызовам в праздничные или выходные дни.

И при этом клиенты были в полном восторге — некоторые на выходе даже жали мне руку и благодарили за доставленное удовольствие — как будто это я им его доставлял! А пожимать руки клиентам собственной любовницы — занятие столь же приятное, как давить пальцами мокриц.

Кстати, первым из таких клиентов оказался почтенный, обаятельный, седовласый, прекрасно одетый джентльмен лет под шестьдесят, которого до самой двери сопровождал столь могучий охранник, что против него мне смогло бы помочь только помповое ружье! По поводу этого джентльмена я еще подумал о том, что начиная с определенного возраста все мужчины пополняют свой донжуанский список в основном за счет женщин легкого поведения, причем этого не избежал даже Казанова, на старости лет спавший с кем попало!

После окончания сеанса Катюха похвасталась, что, помимо двухсот долларов, переданных в мои руки, этот джентльмен подарил ей столько же. Кстати, своим знаменитым обаянием она зарабатывала столько чаевых, что порой даже забывала требовать свою долю из той тысячи с лишним долларов, которую нашей фирме приносил каждый день работы этого доморощенного борделя! К сожалению, проработал он всего три дня — точнее, два с половиной, но о причинах его вынужденного закрытия я расскажу «по ходу пьесы».

Сразу после пожилого джентльмена явился джентльмен молодой — по виду типичный банковский клерк, решивший «оторваться» в разгар рабочего дня. Он пробыл всего час, оставив при этом Катюхе пятьдесят баксов чаевых. Однако, судя по звукам, доносившимся до меня из соседней комнаты даже сквозь звук телевизора, трахался этот сутяга весьма активно и упоенно. После этого я даже решил, что на один час никого пускать не буду — разве что поток клиентов, способных оплатить большее время, полностью иссякнет!

Третьим, словно бы по контрасту с двумя предыдущими, явился столь угрюмый детина из братков, что я заранее отвел руку за спину, готовясь выхватить газовый пистолет, предусмотрительно засунутый за пояс джинсов. Однако я напрасно волновался — детина вел себя очень сдержанно и даже ни разу не выругался матом! Более того, по дороге в туалет Катюха заскочила ко мне на кухню, чтобы порадовать следующим известием:

— Это мой хороший знакомый Петрик, с которым мы давно не виделись!

Судя по непрерывному гулу голосов, они проболтали почти все отведенное время и лишь последние пятнадцать минут провели в полном молчании. Сразу после ухода мрачного Петрика в дверь позвонили два развязных щенка лет по семнадцати. На мой строгий вопрос, кто из них пришел к девушке, они начали глупо скалиться и нести всякую чушь: «А вдвоем нельзя, если на сто баксов больше заплатим?» или «А пусть девушка сначала выйдет, и мы на нее посмотрим!»

Короче, я послал их ко всем чертям, посоветовав «поискать себе шлюху на ближайшем вокзале», после чего запер дверь и объявил Катюхе, что настал обеденный перерыв. Однако она уже настолько разгулялась, что хотела не столько есть, сколько пить. Я с большим трудом удерживал ее в «рабочем состоянии», и, как вскоре выяснилось, не напрасно.

Однако очередной клиент мне дико не понравился, причем именно своим «фэйсом». Это был долговязый детина с отвратной, усыпанной совершенно омерзительными прыщами физиономией. Представив себе, как он будет тереться этими своими прыщами о нежную кожу Катюхи, которую мне так нравилось целовать, я решительно отказался впустить его в квартиру. Еще заразу какую-нибудь принесет!

Впрочем, время, отведенное на сеанс с ним, не оказалось потеряно даром, поскольку после звонка на мобильник к нам всего через полчаса заехал совершенно нормальный мужик — по виду, бизнесмен средней руки, решивший расслабиться после рабочего дня перед тем, как возвращаться к семейному очагу. И в этом, на мой взгляд, нет ничего зазорного! Мужчина может быть целомудренным человеком, даже если он пользуется услугами проституток (здесь все зависит от того, как он с ними обращается!), однако женщина не может быть целомудренной, даже если живет только со своим мужем. Отдающаяся самка — это всегда разврат, овладевающий самец — это в основном забава.

Похожим оказался и последний в тот день клиент, но его я помню довольно плохо, поскольку к тому времени уже почти прикончил свой ящик пива и изрядно осоловел.

Когда рабочий день был закончен и денежки подсчитаны, за нами, по моей высказанной заплетающимся языком просьбе, заехал Анатолий.

— Однако, ребята, здорово же вы оба набрались! — только и сказал он, удивленно качая головой.

После этого погрузил нас в свою «Тойоту» и отвез домой. В пути мы с Катюхой дремали на заднем сиденье, нежно привалившись друг к другу.

На второй день, едва похмелившись, Катюха принялась отрываться на полную катушку — с ее-то здоровьем бывшей спортсменки она могла позволить себе и двухнедельные загулы. Я же, напротив, почувствовал себя хуже прежнего — особенно сидя на кухне и непрерывно свирепея от звуков того, как в соседней комнате веселится моя подруга, с невероятной легкостью и бесстыдством ублажая всякую сволочь, способную за это заплатить. О боже, да что же это мне так тяжело? А то я не знал, кто такая Катюха, когда предлагал ей жить вместе! Что за проклятая особенность характера — так быстро привязываться к женщинам, с которыми живу вместе!

Среди клиентов этого дня мне особенно запомнились три типа. Во-первых, довольно симпатичный мужик средних лет с чеканным профилем, живо напомнившим мне портрет Юлия Цезаря. Кстати, и действовал он так же четко и быстро — пришел, увидел, поимел. По его собственному комментарию, которого у него никто не просил, Катюха отработала свою «сексуальную смену» «весьма четко и профессионально, но без особого вдохновения. Впрочем, я не в обиде, — добавил он, — поскольку пришел сюда не за изощренным сексом, а всего лишь понизить уровень тестостерона».

Вторым оказался развеселый и фамильярный господин лет пятидесяти, который, прежде чем удалиться в комнату Катюхи, зачем-то счел нужным познакомиться со мной, представившись Владимиром Сергеевичем Колченогиным — «директором по новым проектам» одного солидного издательства. Этот потрепанный жизнью зайчик трахался так, что стены ходуном ходили, а кровать скрипела жалобнее, чем корова мычит под быком. Я даже не удержался и осторожненько заглянул в комнату с помощью маленького Катюхиного зеркальца, которое подхватил с подзеркальника в прихожей.

Огромная мужская спина была покрыта пятнами густой черной шерсти, что делало ее похожей на шкуру леопарда, а на плечах энергично приплясывали женские пятки. Звуки, издаваемые мужчиной, походили на яростное хрюканье кабана, а вот Катюха, явно подражая героиням порнофильмов, использовала и членораздельную речь: «Да, да!», «Еще, еще!»

Короче, Колченогин трахался как дикий вепрь, вот только чаевых почему-то не оставил, скотина!

Третьим клиентом, к моему величайшему изумлению, оказалась застенчивая лесбиянка! Это была высокая, немного сутуловатая девица со смуглой кожей, короткой стрижкой и весьма красивым, хотя и несколько унылым лицом. Округлые женские бедра были обтянуты джинсами, зато свободного покроя пуловер маскировал маленькую неразвитую грудь.

— От меня ушла горячо любимая подруга, — зачем-то принялась объяснять она, хотя я ее ни о чем не спрашивал, — причем для разрыва наших отношений не было ни малейшего повода, кроме вздорности ее характера…

— Нет проблем! — радостно заявил я, впервые почувствовав некоторое облегчение. — Прошу!

К подобному персонажу мне ревновать не пришлось, поэтому следующие два часа я сполна насладился душевным покоем. Да и Катька с ней, кажется, подружилась, поскольку проводила до самой двери и даже поцеловалась напоследок.

Зато уже следующий клиент вызвал у меня особое отвращение — это был немолодой мужик в массивных роговых очках, с какой-то противно-мягкой физиономией, «плюшевым» носом и вкрадчивыми манерами. Он живо напомнил мне заведующего кафедрой марксистско-ленинской философии, с которым у меня в свое время, еще на втором курсе, было немало неприятностей. Не знаю уж, что он там вытворял с Катюхой, но эта дуреха стонала громче и сладострастнее обычного. Потом, правда, объяснила, что делала это исключительно по просьбе клиента, у которого был «такой вялый, что еле входил».

— Представляешь, этот говнюк оказался профессором социологии, — добавила она, — причем первые полчаса мы с ним ничего не делали, только интеллигентно пили кофе и беседовали о кино и литературе. Зато потом, когда он на меня залез, то потребовал грубого секса.

— Что это значит?

— А это значит, что я должна была немилосердно материться! Ты знаешь, как я этого не люблю, но ведь этот чертов профессор требует: «Скажи мне что-нибудь про мой х…!» — «X…, — говорю, — у тебя ох…ый, и орудуешь ты им так, что просто за…сь!» В общем, он остался так доволен этой словесной порнографией, что даже дал чаевые.

— Ну и прекрасно, чего ты переживаешь?

К концу смены мы оказались в невменяемом состоянии, и пришлось снова вызывать Анатолия. Утром третьего дня нервы у меня не выдержали, и я заявил своему напарнику, что пора бы ему сменить меня «на боевом посту». Он согласился, заявив, что подъедет «где-нибудь во второй половине дня».

Тем временем явился очередной клиент — довольно невзрачный и не слишком приятный тип, однако вел он себя весьма сдержанно и оплатил заказ аж на три часа. Придраться было совершенно не к чему, и пришлось допустить его к Катюхе. Кстати, в «тепленьком состоянии» она была готова работать с кем угодно, а потому нередко напускалась на меня за то, что я отказал кому-то из потенциальных клиентов, не прошедших моего сурового «фэйс-контроля».

Прошло около получаса, в течение которых я скучал у телевизора и с нетерпением ожидал Анатолия. И тут на кухне «нарисовалась» Катюха.

— Что случилось? — спросил я, поскольку в присутствии клиента она редко ко мне заходила — разве что так, поцеловать в щечку и сказать, что любит.

— Да ничего не случилось, все в порядке. Просто у меня к тебе просьба — сходи за текилой. Клиент деньги дал, времени у нас с ним навалом, так что можешь не торопиться.

Честно сказать, я даже обрадовался этому предложению — так уже было невтерпеж сидеть здесь как проклятому, прислушиваясь к ее сладострастным стонам, периодически доносившимся из соседней комнаты.

Одевшись и взяв деньги, я вышел из подъезда — и тут меня окликнул знакомый женский голос. Стоило мне повернуть голову, как я — к немалой своей радости — увидел Дашку, сидевшую в «Тойоте» Анатолия.

— Привет, красотка, а где твой сожитель? — первым заговорил я, подходя к ней.

— Пошел купить телефонную карточку. Садись, подождем его вместе. Или ты куда-то торопишься?

— Наоборот, не знаю, как убить время, — пробормотал я, открывая дверцу и усаживаясь рядом с ней. — А ты чего сюда приехала-то?

— С Катюхой поздороваться, да и вообще посмотреть, что вы тут устроили, — отвечала Дашка с едва заметным напряжением в голосе, по которому я без труда понял — она явно ревнует, что для столь ответственного мероприятия мы выбрали не ее, а Катюху! Наверное, только женщины особого рода способны завидовать в подобных ситуациях!

— Ну, как дела? — после недолгой паузы спросила Дашка, внимательно вглядевшись в мое лицо.

— Хреново, — лениво закуривая, отвечал я.

— Почему?

— Долго рассказывать.

— А хочешь, я тебе сама скажу почему?

— Чего? — удивился я, бросая на нее пристальный взгляд. — Что это ты мне можешь сказать такого, чего я сам не знаю? Ну, говори, раз начала!

— Влюбился ты в Катьку — только и всего, — самым уверенным тоном заявила она, — вот из-за этого и страдаешь.

— Ну, мать, ты меня не пугай! Только этого мне еще и не хватало — влюбиться!

— А что тут такого? — удивительно обиженным тоном возразила Дашка. — Катя — замечательная женщина, способная сделать счастливым кого угодно.

— Э, нет! — решительно возразил я и тут же вспомнил любимое выражение обсуждаемого нами персонажа. — Здесь ты, мать, тему путаешь! Катюха способна доставить удовольствие, наслаждение, даже блаженство, но сделать счастливым она абсолютно никого не способна!

— Почему ты так думаешь?

— Да потому, что она ни с кем не считается, кроме самой себя, любимой.

— И все-таки ты ее любишь!

— Отстань, Дашуня, умоляю тебя! Я и сам еще ничего не понимаю…

Пока мы с ней препирались, дверь подъезда неожиданно открылась и оттуда — к моему немалому изумлению! — вышла явно взволнованная, постоянно озиравшаяся Катюха, рядом с которой шел ее клиент. Одной рукой он цепко держал ее за локоть, другую прятал в кармане пальто.

— Это еще что за дела? — пробормотал я, открывая дверцу. — Куда это они собрались?

Выйдя из «Тойоты», я быстро направился им наперерез и уже на ходу закричал:

— Эй, мужик, мы так не договаривались! Оставь девушку в покое…

— Не подходи! — тут же огрызнулся он, проворно доставая руку из кармана и показывая мне пистолет.

Я замер на месте и под умоляющим взглядом Катюхи даже развел руками: дескать, ну и что я могу сделать? И тут в подворотне показался Анатолий. Мгновенно оценив ситуацию, он стал продвигаться вперед какой-то особой походкой — словно тигр, готовящийся к прыжку. Мужик с пистолетом, подталкивая вперед Катюху и не сводя с меня глаз, его не замечал.

Развязка этой сцены, за которой с тревогой и интересом наблюдали все окрестные бабушки, оказалась на редкость эффектной. Выбрав момент, Анатолий одним прыжком бросился на бандита и, в буквальном смысле, дал ему по шее. Точнее сказать, так ловко и четко рубанул ребром ладони по основанию шеи, что тот мгновенно вырубился и рухнул на заснеженный тротуар, выронив свой пистолет.

Катюха обрадованно рванулась ко мне, чуть не плача от волнения. Тем временем Анатолий поднял пистолет и стремительно достал обойму. Потом изо всех сил зашвырнул ее в сторону помойки и небрежно кинул пистолет на тело лежащего перед ним противника. И тут невдалеке, из хорошо знакомого мне черного «Мерседеса», припаркованного в самой глубине двора, показались два не менее знакомых силуэта.

Поймав на себе вопросительный взгляд Анатолия, я молча ткнул рукой в их сторону. Он обернулся, глухо выругался и тут же скомандовал:

— Быстрее в мою машину!

И мы втроем бросились к его «Тойоте», где умница Дашка уже заранее открыла нам все двери. Я с Катюхой проворно втиснулся на заднее сиденье, а Анатолий вскочил за руль и тут же завел мотор. Когда мы уже выезжали со двора, я оглянулся назад — и вновь увидел до удовольствия знакомую сцену. Те двое типов, что выскочили из «Мерседеса», теперь поднимали с земли и волочили на себе третьего своего товарища. Первый раз одного из этой троицы накрыла сосулька, второй — могучая длань Анатолия… «Что-то будет на третий раз?» — с невольной и чертовски злорадной усмешкой подумалось мне.

— Ну и кто это мог быть? — спросил я у своего напарника чуть погодя, когда Катюха выкурила две сигареты подряд и немного успокоилась.

— Хрен знает! — коротко отвечал он. — Но на бандитов вроде непохожи.

— Почему ты так думаешь?

— Стрельбу во дворе не стали устраивать.

— А я-то им зачем понадобилась? — жалобно поинтересовалась несостоявшаяся жертва похищения.

— Понравилась ты своему клиенту — вот он и решил тебя похитить, чтобы потом жениться, — с улыбкой отвечал я, нежно поглаживая ее по щеке.

— Все бы тебе шутить! — возмутилась она, отбрасывая мою руку.

— Скорее всего они потом собирались нас шантажировать, — не поворачивая головы, заметил Анатолий.

— Вы как хотите, — заявила Катюха, — но я там больше работать не буду!

— Я могу поработать! — тут же встряла Дашка, но мы с Анатолием не обратили на это внимания.

— Да не будешь, конечно, не будешь, — успокоил я Кэт, — сегодня же позвоню Серафиму и попрошу его временно заблокировать наш сайт.

Анатолий отвез нас домой, и мы вчетвером еще немного посидели в моей квартире, обсуждая сложившуюся ситуацию, однако ничего дельного так и не придумали.

Проводив их, остаток этого дня мы с Катюхой элементарно пропьянствовали. По этому поводу мне даже пришел в голову неплохой афоризм: «Кэт — это праздник и похмелье, которые всегда с тобой!» Вообще я обожаю афоризмы. Как сказал Козьма Прутков: «Нельзя объять необъятное», но попытаться-то можно! Афоризмы же — это одна из таких попыток, когда бесконечное множество смыслов изящно «втискивается» в одну-единственную фразу.

Я первым лег спать, а Катюха еще долго бродила по комнатам, разговаривая с кем-то по своему мобильнику и без конца рассказывая сегодняшнее приключение.

Наконец вроде бы угомонилась, легла рядом и, прильнув щекой к моему плечу, спросила:

— Сереженька, ты меня любишь?

— Похоже, что так, — сонно отвечал я, вспомнив свой разговор с Дашкой.

— Врешь, наверное?

— А зачем мне врать?

— Я тоже тебя люблю.

— Рад слышать, хотя верится с трудом. Однако ты спать-то сегодня будешь или нет?

— Конечно, буду, — сонно пробормотала она, — спокойной ночи, любовь моя… Кстати, я сейчас пукну, — и повернулась ко мне тем самым органом, которым вознамерилась совершить вышеозначенное действо. В другое время я бы успел вытолкнуть ее на балкон, но сейчас, в самый разгар зимы, это было бы слишком жестоко. В любом случае даже подобные мелочи не делали ее менее очаровательной.