Любовь Сутенера

Люди в черном и Мамба того же цвета (23 февраля)

Напрасно я расслабился и чуть было не забыл про преследовавших меня «людей в черном», наивно посчитав, что под своей новой «крышей» могу не опасаться новых наездов. Как оказалось, эти господа не только обо мне не забыли, но продолжали тщательно отслеживать этапы моей трудовой биографии. Подобная беспечность могла бы очень дорого мне стоить, если бы не счастливое стечение обстоятельств и боевая бдительность Анатолия, который нынешним вечером наконец-то зашел проведать меня на новом месте работы.

Для начала мы с ним слегка выпили в баре, я — виски, Анатолий — безалкогольный коктейль, после чего он вдруг вспомнил, что забыл мобильник в машине, и со словами: «А вдруг Дашка будет звонить», — пошел на закрытую автостоянку, находившуюся в подвале вышеозначенного заведения. Я же решил воспользоваться его отсутствием и обойти свои владения. Вечер был в самом разгаре — расслаблявшиеся господа активно выпивали и беседовали, попутно любуясь на исполнявших свои эротические танцы стриптизерш. Музыка при этом была совсем не та, что в такого рода заведениях, а довольно оригинальная обработка классики вроде знаменитого «Турецкого марша» Моцарта или попурри из моих любимых опер Верди.

Бегло осматривая публику, я с изумлением обнаружил за одним из столиком своего старого знакомого — литератора. Неужели от так «забурел», что стал завсегдатаем столь дорогостоящего и закрытого заведения?

— О нет, его всего лишь привел с собой владелец крупнейшего издательского концерна, который сейчас занимается тем, что активно заглатывает мелкие фирмы, — охотно пояснил сопровождавший меня Александр, который все здесь знал в малейших подробностях — вроде той, какая из стриптизерш воспользовалась косметикой подруги.

Литератор тоже заметил меня и приветливо взмахнул рукой, после чего вновь устремил все свое внимание на подиум, где в тот момент выступала Милена. Запал-таки мужик на будущую поэтессу!

— Тебя тут твой «муж» пришел проведать, — шутливо заявил я Милен, зайдя после ее выступления в гримуборную, куда, кстати, на правах директора всегда входил без стука, с удовольствием заставая переодевавшихся девчонок в разной степени обнаженности.

— Какой еще муж? — недовольно удивилась она. — Я никогда не была замужем.

— А помнишь того самого литератора, которого ты спасла от приезда старой и толстой провинциальной любовницы? Как он еще скулил, умоляя избавить нас от нее…

— А, этот-то…

— Иди, поздоровайся с ним, и можешь даже посидеть у него за столиком.

— Да ну! О чем я с ним буду говорить?

— Можешь опять стихи почитать или рассказать легенду про черную Мамбу, — шутливо посоветовал я.

Милена удивленно вскинула голову, не найдя в моем предложении ничего юмористического, поскольку все проститутки относились к этой дурацкой легенде абсолютно серьезно, что позволяло мне сомневаться в их умственных способностях.

А суть этой легенды была такова — в среде московских путан якобы завелась одна красотка, чеченка по национальности, которая или позволяла своим клиентам обходиться без презерватива, или же подсовывала им бракованные, которые непременно рвались в процессе использования. Поступала она так потому, что была заражена СПИДом и, потеряв в чеченской войне своего мужа-боевика, решила не становиться шахидкой, а столь изощренным способом мстить русским мужчинам.

Сам-то я, разумеется, в эту легенду нисколько не верил, поскольку она очень отдавала другими детскими страшилками — про «черного прапора» или «страшного пионервожатого», — которыми так любят пугать друг друга перед сном молодые солдаты или юные пионеры. Однако большинство путан относилось к этому совершенно серьезно, причем даже те, кто уже давно вышел из «пионерского» возраста.

По моему глубокому убеждению, все эти страшилки годились только для людей, упорно не желающих взрослеть и осознавать, что самое страшное — это не монстры, болезни или природные катастрофы, а бесследное исчезновение нашего «Я»! Что зам какая-то Мамба, если всех нас неизбежно поглотит черная воронка с абсолютно гладкими краями — а вот будет ли в ее конце ласковый свет — это еще большой вопрос.

Оставив Милену, я прошел в свой кабинет, где с изумлением обнаружил Анатолия, отвешивающего смачные оплеухи какому-то жалко трепыхавшемуся субъекту. Стоило моему напарнику слегка подвинуться, как мое изумление многократно возросло, поскольку в этом субъекте я узнал того самого Игоря Вячеславовича, с которым когда-то встречался в кафе «Березка» и вел утомительную беседу на предмет предоставления «представителям компетентных органов» компромата на тогда еще вице-премьера Куприянова, которого в тот момент активно прочили в премьеры.

От профессиональных пощечин Анатолия его обычно бледная физиономия заметно порозовела, а очки, которые он носил на кончике носа, окончательно свалились, и теперь ему приходилось держать их в руках.

— Что это значит? — придя в себя, тут же спросил я, попутно отвешивая издевательский поклон: — Здравствуйте, Игорь Вячеславович, давненько с вами не виделись.

— Смотри, что эта гнида пыталась подложить в твою машину, — отвечал Анатолий, показывая мне целлофановый пакетик с белым порошком внутри. — Марихуана чистейшей пробы. Хорошо, что я случайно это увидел, когда забирал свой мобильник. И ведь чуть было кусаться не начал, сволочь!

— Ну и как это все понимать, почтеннейший Игорь Вячеславович, или как вас там? — на этот раз уже сурово обратился я к «задержанному».

— Решили достать тебя не мытьем, так катаньем, — вместо него отвечал Анатолий, который никак не мог успокоиться, а потому вновь замахнулся на своего пленника: — У, сука! Не убирай клешни, а то я тебе так вмажу!

— Погоди, старик, — остановил я его, — пусть он сам нам все расскажет.

— Говори, гнида! — гневно зарычал мой напарник. — Иначе я применю к тебе те же спецсредства, что и к пленным чеченским боевикам!

Подобная угроза настолько испугала задержанного, что он оставил свою попытку вернуть очки на нос и, подслеповато уставившись на нас, пробормотал:

— Поверьте, ребята, я тут совершенно ни при чем, это все люди из конторы…

— Какой еще конторы?

— Да ладно вам, не притворяйтесь, что не понимаете, кого я имею в виду.

— Ты не имей в виду, а то мы сами тебя поимеем! — грозно заявил Анатолий. — Рассказывай все по порядку и без утайки. Это ведь вы организовали все три предыдущих нападения? И это ваш черный «мерс» нам уже все глаза намозолил?

— Ну, разумеется.

— А зачем?

И тут «Игорь Вячеславович» начал рассказывать столь занятные вещи, что мы с напарником поневоле заслушались. Оказывается, мелкая гэбэшная сволочь по примеру своего начальства и «старших товарищей» тоже решила поучаствовать в «крышевании» современного российского бизнеса. В то время как верхушка ГБ и «особы, приближенные к императору» упоенно бодались с олигархами за передел самой прибыльной собственности, находящиеся внизу этой служебной пирамиды задумали постепенно прибрать к рукам мелкий и средний бизнес. Причем начать решили именно с тех фирм, которые занимались незаконным бизнесом и которых традиционно «крышевали» менты. Фирмы «досуга» показались им самым лакомым куском, позволявшим совместить приятное с полезным — и базу отдыха себе можно устроить, и стукачек среди девчонок на всякий случай навербовать!

На меня же они вышли случайно — во время того достопамятного визита в тюрьму, когда я привозил Катюху самому известному из всех российских заключенных. И ведь было же у меня тогда чувство, что за мной упорно следят!

— Ну и что с ним теперь будем делать? — спросил Анатолий, как только «Игорь Вячеславович» закончил свой рассказ. — Может, вызовем милицию и оформим задержание с поличным? Пусть сам за свои наркотики отвечает.

— А какой смысл? — покачал головой я, берясь за мобильный телефон и начиная набирать номер Куприянова. — Его друзья тут же его и отмажут.

— Тогда что ты предлагаешь?

— Дай ему хорошего пинка под зад и пусть катится куда подальше… Михаил Максимович? Это Кандратов говорит. У меня к вам есть серьезнейший и, разумеется, совершенно не телефонный разговор…