Любовь Сутенера

Ревность как разновидность мазохизма (2 декабря)

Проснувшись поутру в своей постели с тяжелой головной болью, я с изумлением и радостью обнаружил посреди комнаты те самые, хорошо знакомые сумки, которые вчера так яростно собирал, чтобы отправить на другой конец Москвы. Более того, на кухне сейчас явно кто-то находился и, судя по запаху кофе, готовил завтрак.

Неужели это вернулась Катюха? Я обрадованно вскочил с постели и, кое-как натянув джинсы, бросился туда.

— Доброе утро, — приветствовал меня Анатолий, стоявший возле плиты, на которой жарилась яичница. — Наконец-то проснулся. Как сам-то?

— Х…во, — ошеломленно покачал головой я, — а что вчера было?

— Неужели ничего не помнишь?

— Абсолютно.

— Да не нашел я там никого.

— В смысле? Адрес был неправильный?

— Ну уж этого я не знаю. Во всяком случае, в той квартире никого не оказалось, а к телефону никто не подходил. Пришлось вернуться обратно, чтобы привезти вещи. Неужели ты не помнишь, как открыл дверь и тут же рухнул в прихожей, да еще стукнулся лбом о стену? Я взял у тебя ключи от квартиры и сам все перенес из машины. А потом подумал, что опасно оставлять тебя в таком состоянии одного, предупредил Дашку, что не вернусь, и переночевал на диване в гостиной.

— Спасибо тебе за заботу, старик, век не забуду… Но, черт возьми, что же это у меня с памятью?

— Есть хочешь?

— Что ты!

— Тогда в холодильнике можешь взять пивка.

— Это непременно, — согласился я, тут же последовав этому совету и с радостью обнаружив полдюжины «Старого мельника». — А что, эта гадина больше не звонила?

— При мне — нет, — коротко отвечал Анатолий, снимая сковородку с плиты и усаживаясь за кухонный стол. — Присаживайся, чего стоишь.

— Нет-нет, стоя мне как-то легче… — Я жадно осушил полбутылки, после чего потянулся за сигаретами.

— Разочаровал ты меня вчера своим поведением, Серега, честно тебе скажу.

— Тем, что нажрался как свинья?

— Да это мелочи, с кем не бывает… Но ты же повел себя абсолютно непрофессионально.

— В каком смысле?

— Ты же сутенер, у тебя своя фирма, солидная клиентура… А ты ведешь себя как влюбленный дурак. Хорошо еще, что никто, кроме меня, этого не видел.

Упрек был справедлив, поэтому я несколько смущенно пожал плечами.

— Что должно отличать настоящего сутенера, — невозмутимо продолжал Анатолий, не спеша поедая яичницу, — так это профессиональный менеджмент, как и во всех других сферах бизнеса. При этом к своим сотрудницам надо относиться не похотливо, словно старый развратник, впервые попавший в бордель, а строго по-деловому. Ну, примерно так же, как гинеколог относится к своим пациенткам. И уж ни в коем случае ни в кого не влюбляться и не ревновать, иначе дело совсем плохо!

— Я с тобой полностью согласен, вот только как все это можно вытерпеть? Помнишь, когда-то мы с тобой разговаривали на теплоходе по поводу тех ничтожных мужей, которые живут с путанами, да еще на их деньги?

— Помню, и что?

— А то, что мы фактически опустились до их уровня — ты живешь с Дашкой, которая продолжает работать, а я на свою голову связался с Катюхой. Единственное отличие — это не они нас, а мы их содержим.

— Кроме того, я свою Дашку так не ревную.

— Вот и поделись своим хладнокровием!

Анатолий немного поразмыслил, задумчиво пожевал бутерброд, глотнул кофе и лишь потом сказал:

— Да тут, собственно, все просто. Если у девушки уже были одна тысяча триста сорок три мужика, то глупо ревновать именно к трем последним. Неужели ревность может иметь количественную градацию, поэтому какая разница — одному отдалась твоя женщина или десяти? Ведь все дело в том, что какое-то время она целиком была в его власти и именно он сновал своим челноком в ее разгоряченном лоне! Поэтому или вообще не надо было с ней связываться, или терпи ее такой, какая она есть!

— Ох, какой мудрый совет! — усмехнулся я, допивая первую бутылку и немедленно открывая вторую. — А переделать ее никак нельзя, особенно если в любви постоянно признается да еще замуж за тебя хочет?

— Ну, насчет этого я уж не знаю, — покачал головой мой напарник, — хотя мне кажется, что это из области фантастики. Пожалуй, блядскую натуру не переделаешь, другое дело, что таких женщин можно при себе удержать, если только всегда будешь на высоте.

— Это как понимать?

— Они постоянно сбегают от нищих и убогих к сильным и богатым, но всегда готовы вернуться, если роли вдруг переменятся. Поэтому, пока ты будешь пьянствовать и умолять Катюху вернуться, она станет откровенно тобой пренебрегать. А вот если ты резко разбогатеешь, сама тебе позвонит. Подумай об этом на досуге, а мне пора. Похмеляйся аккуратно и отдыхай, сегодня я за тебя поработаю.

Он коротко простился и ушел, а я принялся размышлять о своей горестной судьбе, почему-то бросавшей меня из одной крайности в другую. То я влюбляюсь в девственницу, которая всю жизнь будет принадлежать одному только мужу, то, наоборот, «западаю» на такую блядь, которая будет до самой старости переходить от одного мужика к другому — и ничто ее на этом пути не остановит!

Кстати сказать, блядство и проституция — это две большие разницы, поскольку первым занимаются «для души», а вторым — «для тела». Проституция — это профессия, поэтому с такими женщинами возможны исключительно деловые отношения, зато с блядями, особенно хорошо выпивающими, всегда можно поговорить по душам.

Однако на вопрос о том, что лучше: влюбиться в девственницу, которая никому не дает, или в блядь, которая дает всем, в том числе и тебе, — я не находил вразумительного ответа. Впрочем, это похоже на проблему: от какого похмелья лучше мучиться — от пивного или водочного? А ведь ревность — это не что иное, как похмелье любви!

Возвращаясь к сравнению Марины и Катюхи, стоит отметить одно общее качество, которым отчасти можно объяснить обе мои влюбленности, — они были самыми настоящими стервами! Давно известно, что именно стервы способны довести мужиков до безумия. Помнится, один знакомый следователь мне как-то рассказывал о том, что самыми «роковыми» женщинами, из-за которых совершаются наиболее тяжкие преступления, являются отнюдь не фото-модели, а такие «серые мышки», что он не переставал удивляться сумасшествию их возлюбленных. А чего стоит знаменитый исторический пример — в середине прошлого века английский король Эдуард VIII отрекся от престола ради любви к тощей и страшной американке, до этого два раза побывавшей замужем.

Знаменитый Арамис из «Трех мушкетеров», который звал толк в данном вопросе, утверждал: «Женщина сотворена нам на погибель, и она источник всех наших бед». Что касается невыносимой женской стервозности, которая попортила мне немало крови, то не столько себе в утешение, сколько ради констатации факта смею сделать следующий вывод: мужчины потому так любят стерв, что именно в стервозности, которая представляет собой не что иное, как классическое кокетство, густо замешанное на элементарной непорядочности, ярче всего проявляется женское сексуальное начало! Кстати сказать, аналогичная ситуация наблюдается и с развратниками, слава которых столь притягательна для женщин именно потому, что в ней ярче всего проявляется мужское сексуальное начало.

Однако главное в другом — почувствовав, что благодаря своим чарам она обрела над нами необходимую власть, любая стерва немедленно начинает ею злоупотреблять, всячески унижая и подавляя нашу личность. Впрочем, в моем случае Катюха слишком глупа, чтобы понимать, насколько униженным я себя чувствую, когда она вот так просто убегает к другому. Причем даже Анатолий не прав в своем последнем замечании — да по сравнению со мной этот другой — жалкий и ничтожный урод, поэтому ее выбор столь труднообъясним. Хотя одно объяснение все-таки есть — может, он самый элементарный негодяй?

Давно и не мной замечено, что женщины любят негодяев. Однако и мужчины тоже хороши, поскольку безумно влюбляются именно в стерв. Отсюда следует довольно занятный вывод — самая сильная взаимная любовь возникает между негодяями и стервами. Как там у Гейне:

В любви есть два главных вида унижений: или когда женщины уходят от нас к более ярким соперникам, чем мы сами, или когда к менее ярким. В первом случае мы чувствуем себя униженным именно соперником, во втором — любимой женщиной; и трудно сказать, что тяжелее — когда нас предпочитают герою или ничтожеству? Впрочем, если женщина уходит к герою, то у нас хотя бы есть стимул — самим попытаться стать лучше.

Но как же мне успокоиться и перестать ревновать эту чертову Катюху? Ведь так и рехнуться недолго! Ревнивец — тот же мазохист, поскольку оба не могут не растравливать своих ран наиболее болезненным способом — например, представляя любимую женщину, отдающуюся другому в самой непристойной позе…

В своем знаменитом философском трактате «Этика», написанном по образцу математических трактатов сухим и скучным стилем, Бенедикт Спиноза обронил совершенно удивительную, резко выделявшуюся из всего остального фразу: «Ревность возникает тогда, когда любящий представляет себе предмет своей любви на фоне срамных частей и извержений соперника».

А я еще все это видел на экране!

Одно извиняет Катюху — она женщина, и женщина до мозга костей, а не заурядный носитель первичных половых признаков. В отличие от мужской — активной и напористой — женская душа должна быть пассивной и податливой… Но она сполна компенсирует эту податливость коварством, непредсказуемостью и непостоянством. И этими качествами женщины изводят, мучают и губят мужчин, начиная от прародителя Адама. В самом безнадежном несчастье только и утешаешься, думая о том, что не ты первый, не ты последний…

В истории литературы известны подобные случаи — например, та же Кармен или Манон Леско. Эти милые девушки с легкостью и охотой меняли любовников, и это продолжалось до тех пор, пока судьба не сводила их с однолюбами, которые начинали их всячески преследовать уговорами выйти замуж и перестать блядовать. Между прочим, женщины с таким богатым прошлым, как у Кармен или Катюхи, просто не могут не быть стервами. Очевидно, это происходит потому, что они слишком привыкают смотреть на мужчин не столько как на друзей-любовников, сколько как на средство удовлетворения порочных прихотей.

Кстати, в случае с Кармен Анатолий глубоко прав — подобные девицы всегда убегают от нищих и убогих к преуспевающим и богатым! Тот же красавец-тореадор Эскамильо никогда бы не стал убивать Кармен за очередную измену — он просто утешился бы в объятиях одной из своих поклонниц!

Но неужели я похож на идиота-однолюба? Ведь мне всегда нравилось коллекционировать женщин, и даже Марине я неоднократно изменял, уподобляясь тем развратникам (к числу которых относился и знаменитый Казанова), которые переходят от одной барышни к другой не с целью попасть в Книгу рекордов Гиннесса и даже не ради утоления безмерного сладострастия, а просто потому, что на данный момент не в состоянии придумать себе более интересного занятия!

Так что случилось, черт возьми, и откуда взялась эта бешеная ревность к Катюхе, которая, можно сказать, на моих глазах обслуживала по пять клиентов в день? Это же бред какой-то!

Перетерпеть такую ситуацию — и взревновать к жалкому Фемистоклу! А вдруг она любит именно его, а меня попросту использует? Как же понять ее вечно нетрезвую душу? Или Виктория права — и у нее просто нет души? Уфф!

Сколько вопросов на мою больную голову, но главным из них является только один: неужели только счастливчикам достается любовь без ревности, а неудачникам — только ревность без любви? В таком случае плохи ваши дела, господин Кандратов, ой, как плохи!