Люся, которая всех бесила

Глава 14

Во времена Деда-Дуба в кабинете начальника видовой полиции росло роскошное дерево. Теперь обстановка была более казенной: ни личных фотографий, ни смешных кружек — ничего, что носило бы отпечаток нового владельца.

Стул, на котором сидела Люся, был неудобным, нога нещадно разболелась, да еще и низ живота начинало тянуть — кажется, подступали месячные, но вспомнить наверняка не получалось, а телефон с приложением отобрали.

Охранники из частного агентства «Витязь» клялись и божились, что не было за Люсей наружки, поэтому полиция опять проверяла ее телефон и машину.

— Что еще ты все время носишь с собой? Трость? Сумку? — спросил Ветров.

— Диктофон, — вспомнила Люся и тут же лишилась диктофона.

И вот она маялась в управлении и надеялась, что рано или поздно ее все-таки отпустят домой. Очень хотелось накидаться обезболивающими таблетками и залезть в теплую пижаму.

Секретарша Вера принесла кружку горячего чая.

— А таблеток нет? — безнадежно спросила ее Люся.

— Не болеем, — с некоторой горделивостью ответила Вера и убежала.

— Что такое? — тут же уточнил Ветров. — Нога?

— И нога тоже, — согласилась Люся уныло. — А ты не можешь как в прошлый раз? Ну, уменьшить боль своим черным и зловещим колдовством?

— Не могу, — твердо отказался Ветров. — Я после той акции невиданной щедрости чуть кишки не выблевал, а потом неделю еще очухивался. Исцеление всяких квакушек входит в резкое противоречие с моими видовыми особенностями. Вот если бы я сам заболел — тогда другое дело.

— Жаль, — вздохнула Люся и все-таки, несмотря на отвратительное самочувствие, не удержалась от любопытства: — Ну и зачем вообще нужно было тогда лечить меня?

— Требовалось наладить контакт с объектом наблюдения, — пояснил Ветров бесстрастно, — твои недоверие и агрессия усложняли работу.

Люся зависла на секунду — а не обидеться ли на «объект»? — а потом махнула рукой. Ветров действовал разумно и, очевидно, в интересах их обоих, а какие уж он формулировки при этом использует, это его частное дело. Просто у человека вкус плохой и образ мышления полицейский.

— Так что я там еще должна подписать? — поторопила она Ветрова.

Он ответил не сразу, дочитывая ее показания.

Люся придвинула к себе еще один стул, скинула ботинки и положила на него ноги. Пристроила под спину свою куртку, сделав из нее мягкий валик, и прикрыла глаза, смирившись с вынужденным ожиданием.

— Детский кошмар? — наконец задумчиво спросил Ветров. — Какой внимательный у тебя поклонник.

— Достал он уже, — не открывая глаз, раздраженно откликнулась Люся.

— Наши психологи считают, что маньяка на тебе переклинило. Ты стала первой из шести жертв, которой удалось выжить. Это обидно, знаешь ли.

— Ну простите, — вяло огрызнулась Люся.

— Регулярность убийств: каждые два месяца. Но, судя по всему, на подготовку уходит куда больше времени. Нужно найти и обработать исполнителей, таких же мальчишек, как и твои дихлофосчики. Кроме того, маньяку нравится знать о приговоренном архе как можно больше. Это дает ему ощущение близости — такая извращенная у него потребность. Иногда он начинает переписку с кем-то из ближайшего окружения намеченной жертвы. У второго убитого это была жена — преступник познакомился с ней за полгода до убийства на форуме, посвященном орхидеям. Прикидывался дамочкой, помешанной на цветах. Мы читали эту переписку — он тонкий психолог, ловко втирается в доверие и подстраивается под собеседника. Не поверишь, но он даже утешал вдову после убийства. В четвертом случае наш маньяк флиртовал в приложении для знакомств с дочерью жертвы, и у него убедительно получалось изображать похотливого юнца.

— Жесть какая, — пробормотала Люся. — Хорошо, что я одинока.

— Завтра мы еще раз допросим всех твоих сотрудников. Вызовем Веронику, хотя я больше чем уверен: она знать не знает о том, что пригласила тебя сегодня на встречу. Номер, с которого ты получила сообщение, — одноразовый, такой можно получить в даркнете. Кто еще знал о твоем страхе перед человеком-невидимкой?

— Все знали! Любовники, собутыльники, знакомые и приятели. Я часто рассказывала об этом — что-то типа посмейтесь над своими страхами.

— Люсь, ты же понимаешь, что мне нужно знать о твоей семье? — с нажимом спросил Ветров. — В конце концов, это напрямую касается расследования.

— Моя семья тебя ни к чему не приведет, — разозлилась она. — Но ладно, ладно! Только поехали уже отсюда, здесь на стены лезть хочется.

— Поехали, — хмуро согласился он, — я отвезу тебя. Твоя машина останется у нас, наверное, до вторника.

— А телефон?

— И телефон.

— Бедная я, — совершенно подавленная, Люся встала на ноги, поморщилась от вспышки боли, натянула куртку. — Давай хоть новый по дороге купим, а то как я буду жить. Симку-то отдадите?

— Симку отдадим, а телефон тебе лучше купить кнопочный без выхода в интернет.

От такого кощунства Люся даже пошатнулась.

— Издеваешься? — взвыла она.

— Информационный голод тебя не убьет, — наставительно сказал Ветров, — а вот маньяк — может.

— Кстати, — вспомнила Люся уже дома. — А мой придурок из лифта? Очередной статист, нанятый анонимом в интернете?

Она уже запила пару таблеток вином и теперь натирала колено согревающей мазью.

Ветров, возлежавший на диване с видом отрешенного мудреца, только угукнул.

— Ты там медитируешь, что ли? — удивилась Люся.

— А ты ведь громко вопила? — невпопад спросил он.

— Визжала как резаная, — подтвердила Люся.

— И бабушка тебе ни разу не позвонила?

— Вот черт!

Люсю как ветром из кресла сдуло.

Как она могла забыть про старушку!

Торопливо нашарив тапки, она вышла на площадку и постучала в соседскую дверь. Разумеется, никто не отозвался — старушка очень редко открывала, и Люся воспользовалась своим ключом.

— Нина Петровна, я вхожу! — крикнула она. — Вы тут как? Сильно напугались из-за этого переполоха?

И замолчала, заглянув на кухню.

Нина Петровна и Великий Морж мирно пили чай, а между ними на столе стоял роскошный торт.

— О как, — совершенно ошеломленная, Люся тяжело оперлась на косяк. — Видимо, с вами все в порядке.

— Люсенька, — обрадовалась Нина Петровна, — а я и не слышала, как ты вернулась! Страсти-то какие! Олежка мне все рассказал. Как хорошо, что Паша нанял тебе охрану!

Великий Морж приторно улыбнулся. Никогда Люся не видела у него такой странной улыбки — будто он заискивал перед старушкой.

Люся даже головой помотала.

Такие чудеса не впихивались в поведение этого человека.

— Заходи, — предложил Великий Морж с таким видом, будто был хозяином этой кухни. — И не смотри так оторопело — мы с Ниной Петровной знакомы давным-давно.

— Олеженька был адъютантом моего покойного мужа, — сказала Нина Петровна, — Дима ведь тоже служил…

Отец вороватого губернатора, снятого за коррупцию, относился к эфэсбэшникам? Что ж, это объясняет веру их семейки в свою безнаказанность.

Однако Люся четко помнила, что Великий Морж охотно позволил утопить Виктора Ветрова и даже подкидывал редакции компромат на него.

Интересно, знала ли об этом Нина Петровна?

— Я… — тут Люся поняла, что у нее вот-вот взорвется голова, и трусливо отступила. Сейчас ей хотелось покоя, а в хитросплетениях этого странного знакомства она потом разберется. — Я пойду лягу, день был тяжелым.

— Передавай привет Пашеньке, — пропела Нина Петровна. — Подожди! Я положу тебе торт. Сегодня можно позволить себе сладкого, да?

— Да, — в упор глядя на Великого Моржа, машинально повторила Люся.

Тот беззвучно произнес, одними губами: потом.

Потом так потом.

Сейчас у нее есть дела поважнее — торт!

Ветров так и лежал на диване, в той же позе.

— Там Великий Морж! — поделилась с ним Люся, прошла на кухню, взяла ложку и вернулась в гостиную. — Кыш с моего дивана, мне нужно лечь!

Ветров текуче скатился на пол и растянулся на ковре, закинув руки под голову.

— Кто? — спросил он.

— Китаев! Пьет чай с твоей бабушкой!

Она устроила контейнер с тортом на своем животе и зачерпнула большой кусок.

— А, ну да, — без всякого интереса отозвался Ветров. — Он же работал с моим дедом, я его с детства помню. Поэтому ваши отношения никак не бьются в моей голове — вы же из разных эпох, блин.

— А я-то все гадала: почему он выдернул сюда именно тебя. Дал отдел, пообещал повышение.

— А ты одну ложку принесла?

Люся молча наклонилась и сунула ему в рот торт со своей ложки.

— Подозрительно все это, — сообщила она, — такое ощущение, что вокруг меня плетется какой-то заговор.

— С моей точки зрения все строго наоборот, — парировал он и облизнулся, — это ты все время лезешь в ветровские дела, хотя тебя никто об этом не просит. Так и роешь носом землю вокруг! Отцепись уже от моей семьи и начинай рассказывать про свою. Хватит тянуть время.

Торт был вкусным, диван удобным, квартира — запертой на все замки, таблетки подействовали, больше нигде не болело, так что Люся вроде как была готова к неприятным воспоминаниям.

— Моя сестра Катька — взбалмошная ярила, тебе бы понравилась, — начала она решительно. — Она меня младше всего на пару лет, но почему-то вечно мне приходилось спасать ее от неприятностей, еще со школы. То она попрется с незнакомыми мужиками курить за гаражи, то напьется в плохой компании, и вечно одно и то же: ой, Люська, приезжай, ой, забери меня отсюда, ой, мне страшно. В двадцать два она выскочила замуж за яга, представляешь себе?

— Ты поэтому так зациклена на ягах? Соревнуешься с сестрицей?

— Я тебя пну, — флегматично предупредила Люся. — Брак продержался около полугода, потом Катька обвинила своего мужа в том, что он ее избил. Пришла в полицию вся в синяках, ужас. Я как раз раскручивала свой портал, только-только наняла Носова, и мы с ним сильно переругались из-за этого. Я потребовала придержать инфу, а Носов вопил, что я не хочу трясти семейными простынями. На самом деле мне не верилось, что яг, чья прошивка — защита, способен был напасть на женщину. Остальные СМИ били во все колокола, моя сестра раздавала многочисленные интервью, изображая невинность, Носов бесился, а я активно копала, пытаясь понять, что случилось на самом деле.

Катькин муж говорил, что они поругались и моя сестрица свинтила из дома, а он лег спать. Когда проснулся, то обнаружил, что с ним в постели дрыхнет жена, покрытая синяками, и от нее воняет перегаром.

Ему никто не верил: ссора, муж, побои — стандартная же фигня. А то, что выпила, так это от стресса.

А я пошла в гости к родителям, где отлеживалась наша страдалица, стибрила ее телефон, списала все номера, с кем она созванивалась в ту ночь. Так вышла на таксиста, который забирал Катьку, уже побитую, из ночного клуба.

Отправилась в клуб.

Оказалось, она свалилась там с лестницы, а администрация молчала об этом, как рыба, боясь иска в свой адрес. Но одна девочка, из обиженных официанток, слила мне инфу. Я заплатила охране, много, получила видеозапись и пришла с ней к Катьке. Та вытаращила глаза: мол, не помню такого, ну надо же, как неловко вышло.

Заявление она тут же забрала, муж-яг скоро уехал из города, а я удалила видеозапись из клуба, пообещав больше никогда не прикрывать сестру. Полгода с ней не разговаривала!

— Нет, — сказал Ветров, — такие ярилы мне не нравятся.

— Вторым ее мужем был кащ, — продолжала Люся, распаляясь. Иногда она на полном серьезе ненавидела свою сестру. — Профессор биологии. Черт его знает, что Катька в нем нашла, ужасный зануда. Изменять она ему начала чуть ли не сразу после медового месяца, с одним мареном, кстати. Жаловалась, что весь сексуальный темперамент профессора ушел в мозг. Ну а дальше как в анекдоте: вернулся муж из командировки, а в шкафу любовник. Бедный профессор даже заплакал от огорчения, а любовник возьми и шмякни его от растерянности вазой по лбу. Швы потом накладывали, сотрясение у каща было. А он как раз тогда Катьку пристроил учиться на факультете фармакологии, и ее чуть не отчислили, еще бы, кащи — это достояние нации, хранители знаний, а тут вазой по лбу из-за гулящей жены! Я ходила к ректору, просила за сестру, а потом год им бесплатно соцсети вела.

Тут Люся перевела дух, свесилась с дивана, чтобы оценить реакцию Ветрова.

Тот молчал с таким видом, как будто слушал лекцию по гомеопатии. И скучно, и вредно.

Никакого сочувствия!

Впрочем, ждать нормальной эмпатии от марена очень наивно.

— Тогда я снова пообещала себе больше никогда за нее не врубаться. Родители же всю дорогу были на Катькиной стороне — маленькая, бедненькая, беспомощная девочка. Вечно с ней приключаются разные неприятности. Обо мне-то можно было не переживать, я самостоятельная, свалила от них в общагу, бизнес, блин, открыла, знакомствами обросла. А я не от них свалила, я от Катьки подальше. В общем, потом была история, в которой Катька мухлевала с медицинскими препаратами, и тогда все опять забегали: Люся, надо же выручать сестру! А Люся руки сложила и со стороны за всем наблюдала. Даже пальцем не пошевелила! Да еще и своим журналистам не мешала писать подробности дела. С тех пор родители со мной и не разговаривают, а Катьку сначала посадили, а потом под условку выпустили. Теперь вот семейство мое продало квартиру и свинтило в неизвестном направлении, такие пироги.

— А ты точно не приемная? — спросил Ветров.

— А ты? — не осталась в долгу Люся. — Тебя родная бабка тоже из квартиры в два счета выперла.

— Бабка меня за дело выперла, а тебя послушать — так ты прям Золушка. Темнишь что-то, дорогая.

— А ты проверь, — посоветовала она ехидно, — кто здесь полиция, я или ты?

— Проверю, — Ветров встал, забрал у нее контейнер, слопал остатки торта, и тут в дверь негромко постучали. Люся невольно вздрогнула, он посмотрел на нее с жалостью и пошел открывать.

Люся напряженно прислушалась, но в коридоре царило молчание. Наконец в гостиную степенно ступил Великий Морж. Ветров за его спиной выглядел еще более несолидно, чем обычно. От Китаева веяло мощью и властью — арх-медведь! — и старость его нисколько не портила.

— У меня для вас новости, — веско проговорил он.

Люся не пошевелилась, только смотрела на него выжидательно.

— У Нины Петровны бурный роман, — продолжил Великий Морж. — Виртуальный. А вы оба ни сном ни духом, граждане родственники и соседи?

Ветров замысловато выругался.