Люся, которая всех бесила

Глава 19

Она только-только ощутила его раздражение пополам со злостью, предусмотрительно вскочила на ноги, а Ветров уже молча встал и вышел из кухни, оставив тарелку супа наполовину полной.

Вскоре послышался звук льющейся воды — был включен душ.

Люся вздохнула и принялась убирать со стола.

Аппетит пропал.

Засунув кастрюльку в холодильник и побросав тарелки в посудомойку, она вернулась к ноутбуку и набрала в поисковике: «Взаимоотношения маренов и нижних архов».

Поисковик привел ее на сайт под названием «сваха. ру».

Поморщившись, Люся перешла по ссылке и тихонько выругалась: вместо информации там было только поле «Записаться на индивидуальный прием».

Черт бы побрал сеошников, директологов и маркетологов.

Страдая, как от зубной боли, Люся все же оформила заявку, выбрав для визита завтрашнее утро.

Может, хотя бы в этой самой «свахе» объяснят толком, отчего ей то плохо от Ветрова, то нормально.

Он вернулся на кухню уже совершенно нейтральный, с мокрыми волосами и запахом геля для душа.

Остановился на пороге, не заходя внутрь.

— Коротко, — потребовал Ветров неприятным, скрипучим голосом, — для чего тебе понадобилось сводить меня с Вероникой?

— Девушка страдает, — объяснила Люся, — болеет, чахнет. Почему бы тебе не попробовать просто поговорить с ней? Прошло много лет, вы оба изменились, вдруг найдете общий язык…

— А теперь правду, — скучно перебил он.

Люся нахмурилась.

Ей казалось, что она уже говорит правду.

Неужели действительно в ее мотивах было второе дно?

— Ну, интересно же, — неуверенно протянула она, — чем дело закончится.

— Экспериментаторша, блин, — рявкнул он, развернулся и пошел в комнату.

Люся рванула за ним — как прекрасно, когда нога не болит и не подводит ее!

— Это профессиональная деформация, — пояснила она, — я пишу истории. Рассказываю о людях. А вот сидеть на новостях терпеть не могу, потому что мне скучно отвечать на вопросы «что, где, когда». Куда интереснее «как» и «почему». Если бы вы с Вероникой помирились, то получилась бы просто отличная лав-стори с хорошей моралью. Про «не рой яму другому» и…

Вместо ответа Ветров молча закрыл перед ее носом дверь.

В ее собственной квартире!

— Ну и почему ты так злишься? — крикнула она.

Дверь приоткрылась, в узкой щели показался крючковатый нос.

— Тогда подумай вот о чем, — прошипел он, — школьники, которые на тебя напали, получили через постамат брелок, открывающий паркинг под домом. Неведомый маньяк дергает за ниточки кого-то, кто совсем рядом с тобой. А ты в клуб собралась.

И он снова заперся.

Люся пнула дверь.

Ну вот зачем он ее еще больше запугивает?

Она и так дерганая и нервная.

А сделать копию брелка можно за десять минут.

Ничего сложного.

Только сначала, конечно, нужно раздобыть оригинал.

Поежившись, Люся вернулась за ноутбук. Ее ждало интервью с дедом-коркором.

— Люсь, а Люсь?

— Ммм?

— А ты бы вот ты бы хотела, чтобы тебя укусил вампир? Ну, не насмерть, а по любви.

— Вот только вампира мне и не хватало, — пробормотала Люся, — господи, Нина Петровна, что вы там опять смотрите?

— Корейский сериал про вампира Луи, который ищет вампирский цветок, который поможет ему стать настоящим вампирским лордом и получить полную вампирскую власть над вампирским царством…

— Ну да. Луи — типично корейское имя. А главное, очень оригинальное. Никаких других вампиров Луи в голову просто не приходит… Нет, Нина Петровна, не надо меня кусать, ни по любви, ни еще зачем-нибудь.

— Эх, жаль, что вампиров не существует. Я бы обязательно вступила с одним из них в порочную связь, — Нина Петровна мечтательно закатила глаза, пощекотала Люсину пятку и пошла на кухню.

Ну а Люся, сонно моргая — вчера она закончила работать очень поздно, — поплелась в ванную.

Спать хотелось так сильно, что хоть плюй на все дела и возвращайся в постель, в конце концов, начальник она или кто, — но сила воли сама себя не воспитает.

Взбодрившись прохладным душем, Люся оделась, посмотрела в зеркало и махнула рукой — мир переживет ее сегодня без макияжа. Не каждый же день поражать его чем-то ярким.

Из-за того что ресницы и брови ей достались светлыми, без туши она выглядела блекло и бесцветно. Вот бы родиться брюнеткой! И, может быть, ярилой. А то и кащем.

— Эх, какая бы коркора из меня получилась, — заметила она, появляясь на кухне.

— О, — оживилась Нина Петровна. — С коркором я бы тоже замутила! Опасность и адреналин! Очень будоражащее сочетание!

Ветров, листавший телефон, молча поднял на бабушку глаза, но ничего не сказал.

А кнопочный мобильник Люси вдруг выдал громкую и омерзительно механическую трель. Все вздрогнули.

— Игорь Никитич, — пропела Люся, приветствуя главного прокурора.

— Ну что, Людмила Николаевна, с меня причитается, — весело объявил Суслов, — приперся наш голубчик! Взяли!

— Жду от вас сами знаете чего, — напомнила она про их уговор: провокацию владельца клуба «Вишенка» в обмен на информацию по счетам Ветровых.

— Уже распорядился, посмотрим, чего там нароют мои копатели, — он хохотнул, совершенно довольный, и повесил трубку.

— Терентьева взяли на взятке, — сообщила Люсю.

Ветров пожал плечами.

— Я понял, — коротко сказал он.

Вот никогда не разберешься — то ли он все еще дуется, то ли это его обычное утренне-хмурое настроение.

— Пашенька, — заворковала Люся подхалимски, и Нина Петровна от неожиданности едва не уронила миску с салатом (грейпфрут, гранат и гранола), а Ветров скептически хмыкнул, — а ты ведь прямо с утра пошлешь запрос по Январскому? Ну помнишь, я вчера тебе переслала данные. Ты ведь не будешь ждать до обеда?

— Бесишь, — лаконично уведомил ее Ветров, и Нина Петровна тут же так громко ударила ложкой по тарелке, что звон прокатился по кухоньке и разбился о потолок.

— Конечно, Люсенька, — сразу исправился он, и в его насмешливом голосе было столько ядовитого сиропа, что она едва не подавилась грейпфрутом, — как скажешь.

— Так-то лучше, — старушка одобрительно положила ему на тарелку кусочек куриного филе. Кнут и пряник, какая милота. Апорт, внучек. Хороший песик.

Подперев подбородок кулаком, Люся в упор уставилась на Ветрова. Ему все же удалось сохранить лицо, хоть жилка на виске просто взбесилась.

Такой забавный.

Агентство «Сваха» располагалось у черта на куличках, очень вовремя видовики вернули Люсе машину. Навигатор все крутил ее по узким улочкам, пока наконец не привел к старенькой трехэтажке еще прошлого века.

Припарковавшись так, чтобы рядом было место для автомобиля охраны, Люся выбралась под ледяной ветер и оглядела скромную вывеску.

Ну ладно, она просто посмотрит, что здесь к чему. Интересно же.

Никогда прежде ей не доводилось бывать в брачном агентстве. Зачем они вообще нужны во времена интернета?

Внутреннее убранство оказалось по-офисному скучным. Никаких тебе купидонов или чего-то подобного.

Менеджер провела Люсю в небольшой кабинет с табличкой «Верховная сваха, видовой психолог и специалист по любовным делам высшей категории А. Румянцева».

Внушительно, впечатлилась Люся, невольно втягиваясь в происходящее. Теперь уже идея не казалась ей очень глупой — в конце концов, всегда полезно узнать что-то новое.

— Заходите, — пригласила ее А. Румянцева, верховная сваха, видовой психолог и специалист по любовным делам высшей категории.

Это была сухощавая женщина средних лет, неожиданно кащ. Почему-то Люсе казалось, что эти умники заняты только необыкновенно полезными делами, а не морочат людям головы.

Люся просочилась внутрь и опустилась на стул.

— Людмила Осокина? Меня зовут Анна, — Румянцева защелкала мышкой, видимо заполняя анкету, — кого ищем, на что рассчитываем?

Люсе захотелось ответить, что ищут они красивого и смелого яга с голубыми глазами и развитой мускулатурой.

Но она решила не отвлекаться.

— У меня проблемы во взаимоотношениях с мареном, — призналась честно.

— Милая моя, проблем с маренами нет только у ярил, — улыбнулась Румянцева, отвела глаза от монитора и посмотрела наконец на свою клиентку. — А вы у нас кто? Киморка?

Скрывать уже было нечего, про ее архаичную форму знали видовики, витязи, маньяк и вся его команда.

— Арх-лягушка, — ответила Люся.

Тут Румянцева вдруг отбросила мышку и закрыла ноутбук.

— Я предупрежу на ресепшене, чтобы с вас не брали плату, — сказала она. — Очень жаль, но наше агентство ничем не может вам помочь.

— Вот так на, — возмутилась Люся. — И чем это я вам не угодила?

— У марена и нижнего арха не может быть нормальных отношений, потому что не может быть никогда, — категорически объявила сваха. — Тут никакая великая любовь не поможет — абсолютная несовместимость.

— Ого, — Люся устроилась поудобнее, — и отчего так?

— Сверхчувствительность вашего вида носит компенсаторную функцию, — обстоятельно ответила Румянцева. — Вы слишком слабы и не выжили бы без обостренной интуиции и чересчур развитой эмпатии. Не умея защитить себя физически, вы считываете эмоции окружающих лучше всех остальных видов. А марены… они несдержанны, эгоистичны, чрезмерны. Их колдовство направлено исключительно на их собственную выгоду. Они используют его, чтобы угрожать кому-либо, запугивать или заставить подчиниться их желаниям. В редких случаях — ради соблазнения. И совсем уж в редких случаях вы сможете уловить нечто вроде тепла — это добрые эмоции. Впрочем, я о таких примерах только читала, да и то в не слишком достоверных источниках.

— Да что вы говорите, — заерзала Люся.

— Вот почему отношения марена и нижнего арха деструктивны. Там, где другие виды даже не заметят давления, вы ощутите тошноту, головную боль и сильный дискомфорт. Марен же не сможет скрывать от вас своих настоящих эмоций, что тоже будет изрядно давить на его психику. Все это приведет к тому, что любые светлые чувства рано или поздно сменятся злостью и взаимной агрессией. Мой вам совет: найдите себе другого возлюбленного.

Возлюбленного-то Люся, конечно, найдет, но вот где раздобыть нового защитника?

Она уже привыкла к Ветрову на своем диване.

— Может, все-таки есть какие-то варианты? Ну там, терапия или еще что-то похожее? — спросила она.

— В одну телегу впрячь неможно коня и трепетную лань, — пожала плечами Румянцева. — Чем быстрее вы избавитесь от иллюзий, тем вам проще будет выбраться без потерь. Хотите, мы подберем вам более подходящую партию?

— А вы знаете, хочу, — согласилась любопытная Люся. — И кто же, по-вашему, моя идеальная пара?

— Одну минуту, — воодушевилась Румянцева и снова открыла ноутбук. — В таком случае мне надо задать вам еще ряд вопросов. Кофе? Чай? Шампанского?

По дороге в контору Люся напевала себе под нос веселую мелодию.

Сваха подобрала ей бояна по имени Антон Вешников — из числа клиентов своего агентства. Листочек с его контактными данными и студийным снимком перекочевал из рук в руки за неприлично большую сумму денег. Можно было пару зимних сапог купить и куртку на сдачу.

Люсиной идеальной паре было тридцать шесть лет, и он зарабатывал на жизнь тем, что сочинял эротические романы.

Что уже предвещало нескучное свидание.

На ее вкус Антон был немного полноват и лысоват, по крайней мере, если судить по фото. Не хватало сочинителю некоторой резкости в облике, он весь состоял из плавных линий. Но надо будет посмотреть на него в деле, частенько фото не передавали личного обаяния.

Подумав, Люся позвонила Нине Петровне:

— Ласточка моя, — заговорила она, — мне очень-очень нужна ваша помощь.

— Ты еще замурлычь, как утром, — ехидно отозвалась старушка. — Пашенька-пашенька, мяу-мяу, — передразнила она. — И не стыдно?

— Неа, — весело призналась Люся, — я же не могу вашему внуку подзатыльники раздавать, как вы. Куда деваться бедной девушке? Только и остается жалобно мяукать.

— Ни стыда у тебя ни совести, — засмеялась Нина Петровна, — говори уже, чего надо.

— Купите, пожалуйста, в интернете роман Антона Вешникова, пробегитесь по нему и расскажите, что думаете.

— Почитать книжку? Это я могу, — обрадовалась старушка. — Надеюсь, там будет тройня от босса и ректор-дракон.

— И девственница, которой придется грехопасть за долги непутевой семьи. Сначала она будет страдать, а потом обязательно втюрится в абьюзера и мудака. Потому что он окажется ранимым и с детской травмой. Надеюсь, вы хорошо проведете время.

— Я буду очень стараться, — заверила ее Нина Петровна.

Люся отправила интервью с дедом-коркором на вычитку еще утром, попросив корректора раньше времени не раскрывать интригу перед журналистами.

Впечатлительная Синичка прибежала в ее кабинет сразу после того, как Люся появилась в редакции.

— Ну надо же, — возбужденно сказала она, — такой славный дед, как будто домовик или лад! Удивительно просто, насколько шаблонно мы все мыслим! Говоришь «ярил» — и представляешь себе стриптизера, говоришь «коркор» — и какое-то чудище. А тут фигурки, жёны, музей. И все такое мирное, уютное. Тебе не страшно было записывать интервью?

— Ну вряд ли он начал бы плеваться огнем на старости лет, — ответила Люся, улыбаясь.

Она любила Синичку и ее обостренное чувство справедливости. Не раз и не два редакция превращалась в зрительный зал, а Синичка выходила на метафорическую сцену, выдавая пламенные тирады в защиту умертвий или беззаботных дамочек, отдавших все деньги мошенникам, или разя острием своих словесных атак провинившихся, по ее мнению, мужчин, которых в целом считала не слишком полноценными существами.

Люсю забавляли эти стихийные выступления, напоминающие ей о тех временах, когда она сама еще не успела покрыться коркой цинизма.

Ветров написал ей ближе к обеду, подтвердив всю информацию, которую рассказал о себе дед-коркор. К этому времени Люся уже лично сверстала материал и десять раз похвалила Носова за прекрасные фото.

Осталось только нажать на кнопку «опубликовать», но она все медлила, не решаясь сделать это.

Жизнь мастера керамики после этого изменится навсегда — и, скорее всего, к худшему.

Она позвонила Январскому и еще раз спросила, уверен ли он, что готов к публичности.

— Пали из всех орудий, дочка, — благословил он ее, — я был рожден для славы.

И она опубликовала материал.

Спустя несколько секунд из редакции раздался пронзительный вопль Носова.

Понеслось.

Люся так стремительно рванула из конторы, что одеваться пришлось на лестнице.

Ну уж нет, товарищ Носов, фонтанируйте своими эмоциями в кого-нибудь другого.

Остаток дня Люся провела в музее, решив составить деду-коркору компанию на тот случай, если горожане припрутся с вилами.

Однако бои полыхали исключительно на интернет-страницах. Поглазеть на чудо-юдо прибежала только стайка школьниц, отчаянно хихикающих и, как им казалось, незаметно фоткающих деда. В конце концов он вдруг зарычал — вполне профессионально, — девицы взвизгнули и бросились врассыпную, а Январский рассмеялся, довольный собой.

Вечером позвонил Великий Морж и скупо похвалил Люсю. Неожиданно спросил, не хочется ли ей чем-то побаловать себя, а то они давно не виделись и вообще в последнее время очень отдалились.

Шубы-брильянты Люсю не вдохновляли. Не вообще, а именно сейчас. Отпуск ей пока не светил. Машина нравилась.

— Олежка, поймай эту сволочь, а? — попросила она уныло, глядя на то, как дворники смахивают снег с лобовухи.

— Ловлю, — ответил Великий Морж и сбросил звонок.

Нина Петровна к ужину не появилась. Написала только, что читает удивительно мерзкую похабщину, оторваться не может.

Зато Ветров явился удивительно рано.

Притащил с собой китайской еды.

— Почему ты ничего не рассказываешь мне про расследование в «Вишенке»? — зевая во весь рот, пристала к нему Люся.

— Чтобы ты опять обвинила меня в том, что мы с отцом сбрасываем собственные грехи на Терентьева? Спасибо, обойдусь.

— Я не буду ни в чем никого обвинять, — пообещала Люся, — ну ра-а-а-асскажи-и-и! Я тебя как человек прошу, а не журналист. Обещаю ждать официального пресс-релиза и раньше времени ничего не сливать. Честно-честно.

— Ты не лягушка, ты пиявка, — Ветров открыл безалкогольное пиво, сделал глоток, посидел, играя палочками для еды. — Что там рассказывать? Терентьев все валит на своего арт-директора, арт-директор — на Терентьева. Проституцию признали оба, про убийства типа знать не знали. Ну пропадали нави, так, может, они просто решили бросить работу. Не ждать же от умертвий соблюдения трудового законодательства, которое к тому же на проституцию и не распространялось. Сейчас составляем списки клиентов, сверяем их показания, проверяем графики — словом, рутина. Найти бы журнал записей, ведь не в уме они там держали, кто к какой нави на какое время записан на интим. Но грохнули его уже, скорее всего.

— Скорее всего, — согласилась Люся задумчиво.

Хлопнула дверь — и появилась Нина Петровна, прижимающая к груди читалку. Очки у нее съехали набок, глаза горели.

— Люсенька, — сказала она взволнованно, — этот Вешников — невозможный извращенец. Ты просто обязана закрутить с ним бурный роман!