Магия и Сталь

...четыре года назад

До этого дня егерь считал рёв горванта самым страшным звуком, который когда-либо слышал. Теперь уже нет.

Палач активировал знак и под ногами осужденного открылся люк. Ещё миг и верёвка резко натянулась, моментально сломав шею с характерным хрустом. С утра эта сцена повторялась уже не первый раз, и далеко не последний.

Руки непроизвольно сжались в кулаки, когда на эшафот привели девушку, совсем молодую, едва ли сильно старше Нирин. Он отвёл глаза и прикусил язык, чтобы отвлечься на боль. Не помогло.

— Господин Райнар! — закричала казнимая. — Вы же обещали! Госпо…

Знак. Люк. Хруст.

Эльф сделал над собой усилие и поднял взгляд на мужчину поодаль. Немолодой, невысокий, упитанный, с намечающейся плешью. Его лицо не выражало никаких эмоций, но по глазам было видно, что этому человеку самому глубоко противно происходящее. И всё же свой долг палач исполнял ответственно.

— Пусть повисит полчаса, а потом готовьте следующего! — скомандовал мужчина, слегка поёжившись под взглядом дортхонца.

Сегодня ему ещё не раз предстоит услышать этот страшный хруст.

— Зачем там был нужен я? — Райнар не стал тратить время на приветствия и с порога задал вопрос.

Операция в Оэррине стала одной из самых масштабных не только в истории всего северо-западного региона ответственности Гарнизона. Город на территории бывшего Эрранделя, устоявший перед захватчиками, в мирное время приглянулся практикам магии плоти. Всего за несколько лет тут выросла целая община, для ликвидации которой пришлось задействовать не только «Сумрак», но и несколько егерских отрядов, в том числе Тринадцатый.

— Ты чуть не снёс с петель дверь, сынок, а ведь это даже не мой кабинет, — миролюбиво заметил Лирс.

— Зачем ты заставил меня быть там? — повторил свой вопрос дортхонец.

— Потому что ты капитан отряда, дорогой мой, — командующий улыбнулся. — Протокол требует, чтобы приведение приговора в исполнение подтвердил представитель Гарнизона.

— Я обещал той девчонке защиту в обмен на помощь в расследовании! Если бы не она, мы…

— Мы бы ещё долго искали эту ячейку, — тон Маллета стал холоднее, — а может и наоборот, нашли её в первый же день. Она была частью их культа, а этого уже достаточно для приговора, каким бы несправедливым тебе это ни казалось.

— Она хотела выйти…

— Она сама тебе так сказала? — усмехнулся командир. — А ты и рад уши развесить.

Лирс взял со стола оранжевый кристалл с вырезанными на нём символами и посмотрел сквозь него на эльфа. Грани самоцвета причудливо искажали картинку и Райнар казался похож на обиженного ребёнка. Вёл себя он, по мнению командира, соответствующе.

— Это всё равно предательство! — капитан скрестил руки на груди. — Я пообещал ей жизнь, и всю ответственность тоже принял бы на себя!

— Ответственность за что? — спокойно переспросил Маллет. — За то, что случилось бы, возобнови та девушка практику? За новую ячейку, которую она могла бы создать? За детей, похищенных ради безумных в своей жестокости опытов? Или за город, который придётся сжечь, опоздай мы в следующий раз?

Командующий бросил прозрачный камень обратно на стол и подошёл к егерю, коснувшись его плеча.

— Мы не можем позволить себе ошибаться, потому что цена этих ошибок слишком велика. И платить её придётся не нам с тобой, а тем, за кого мы в ответе.

Эльф по-прежнему молчал, глядя в точку перед собой. Разумом он понимал правоту названного отца, но душа отказывалась её принимать. Что-то внутри кричало о неправильности всего случившегося, но не подсказывало ни одного аргумента, который можно было бы привести в ответ.

— Даже если ты прав, это ещё не значит, что я ошибаюсь, — произнёс, наконец, дортхонец.