Мелкий Шрифт (ЛП)

28

РОУЭН

Циничен ли я? Да.

Но боюсь ли я? Абсолютно нет.

Я докажу это Захре. Я готов выставить себя на всеобщее обозрение и быть отвергнутым, если это покажет ей, что мне не нужно прятаться за маской. Тот, кем я был рядом с ней, тот же парень, что и сегодня, и я позабочусь о том, чтобы у нее не было причин сомневаться во мне. Она – первый человек, ради которого я разрушил некоторые из своих стен. Даже мои братья не знают меня так, как она, поэтому я не собираюсь уходить, потому что она бросила мне вызов.

Я вздыхаю. Сегодняшний вечер прошел совсем не по плану. То, как Захра отреагировала на мою скрытую личность, было далеко не идеальным. Возможно, я был слишком оптимистичен в отношении возможного результата, ожидая, что она простит меня, потому что поймет, к чему я веду. Но у меня не было реальной возможности объяснить свое прошлое и то, почему я не решался с самого начала. И, честно говоря, какая-то часть меня задается вопросом, стоит ли вообще подвергать себя такому риску, рискуя, что Захра меня не простит.

Мне нужно перегруппироваться и спланировать, что делать дальше. Вместо того чтобы работать допоздна, я сворачиваюсь и иду домой, чтобы позаниматься, принять душ и быстро поужинать. К тому времени, как я падаю на кровать, уже четверть первого ночи.

Я достаю телефон и проверяю электронную почту. Типичная схема, в которую я вернулся сегодня вечером, кажется более пустой, чем обычно. Я привык к непрекращающимся сообщениям Захры и нашим разговорам перед сном обо всем на свете.

Я кладу телефон на тумбочку и включаю новости, надеясь уснуть от скуки.

Телефон вибрирует, заставляя мое сердце учащенно биться в груди в ответ. Неужели Захра пожалела о том, что сказала в моем кабинете?

Я беру телефон с тумбочки. Тяжесть давит на грудь, когда я вижу сообщение из группового чата со своими братьями.

Деклан: Отец получил собственное письмо. Оно официальное.

Вслед за этим Кэл произносит кучу ругательств.

Дерьмо. Я предчувствовал, что он что-то получил, поэтому новость не так сильно меня удивила. Меня больше интересовало, что написано в письме, потому что отношения моего отца с дедушкой были напряженными с тех пор, как умерла мама. Единственной причиной, по которой отец занял пост генерального директора после несчастного случая с дедушкой, было то, что Деклан был еще слишком молод, согласно завещанию дедушки.

Я: Ты выяснил, что там было написано?

Деклан: Пока нечего сообщить. Мы должны следить за всем, что он делает, что мы считаем не свойственным ему.

Кэл: Тебе нужен короткий или длинный список?

Деклан: Вы разговаривали?

Кэл: Он позвонил мне на прошлой неделе неожиданно.

Я: Что он сказал?

Кэл: Он спросил, не нужна ли мне помощь. МНЕ.

Кэл: Интересно, кого я должен благодарить за этот неловкий разговор? Джима, Джека или Джонни?

Деклан: Я предупреждал тебя, что случится, если ты снова выйдешь из-под контроля.

Только не это. Деклан уже заставил Кэла пройти реабилитацию во время учебы в колледже. Это стало спусковым крючком, который подтолкнул их и без того слабеющие отношения к переломному моменту. Возможно, Деклан сделал это из любви к нашему брату, но Кэл так и не смирился с этим.

Я: Он спрашивал тебя о твоем письме?

Может быть, он пытался подловить Кэла, потому что думал, что сможет выудить из него лучшие ответы. У них всегда были лучшие отношения из нас троих.

Кэл: Нет. Я не думаю, что он знает о наших.

Деклан: Пусть так и будет.

Хорошо. Одним препятствием на моем пути меньше. Мысль о возвращении в Чикаго обычно облегчает мой дискомфорт, но эта мысль только усугубляет и без того расстроенный желудок. Впервые мне кажется, что выбор уже не так прост, и я не знаю, что с этим делать.

🏰 🏰 🏰

Моя первая идея привлечь внимание Захры – через ее любовь к еде. В прошлом это уже срабатывало, так что я могу применить свою теорию на практике.

Я нахожу ее именно там, где мне нужно, в ее кабинке, без каких-либо Креаторов вокруг нас.

Она смотрит на свой компьютер, набирая текст в пустом документе.

Я бросаю бумажный пакет на ее стол. – Я пришел с извинительным ужином.

Она отодвигает пакет на угол стола, не отрывая взгляда от экрана. – Мне это неинтересно.

Она продолжает щелкать за компьютером. Я стискиваю зубы, не зная, как привлечь ее внимание, если она даже не смотрит на меня. Еда должна была как-то повлиять на нее, особенно если она голодна. Однако, похоже, это срабатывает только в том случае, если она действительно хочет моей компании.

– Как насчет кексов с извинениями, которые я испек сам? Ани дала мне свой рецепт. – Я достаю пластиковый контейнер из сумки и ставлю его ближе к ней.

Ладно, хорошо. Ани испекла их под моим присмотром, но все равно.

Она смотрит на меня. Ее глаза остаются приклеенными к моему лицу. – Ты здесь по рабочим причинам?

Я хмурюсь от холодности ее тона. – Нет.

– Тогда убирайся. Я не хочу с тобой разговаривать.

Дерьмо. Эта версия Захры – новая. Я думаю, это хуже, чем то, как она отреагировала после моих глупых комментариев о ее программе наставничества.

– По крайней мере, дайте мне шанс все объяснить. В первый раз я поступил не совсем правильно, но у меня есть причина.

– В мире нет ни одной достаточно веской причины. – Она встает, берет пакет с едой и запихивает его мне в руки. Она ставит контейнер с кексами поверх китайской еды, следя за тем, чтобы не испортить глазурь. Я не заслуживаю этой любезности, но она все равно дает мне ее, потому что она просто чертовски хороша.

Я просто испорчен – как в своих действиях, так и в своем образе мыслей.

Я ненавижу взгляд, который она посылает в мою сторону. Я больше заинтересован в том, чтобы она улыбалась, и я чувствую себя очень дерьмово из-за того, что я причина ее гнева.

Если бы только ты признался раньше...

– Захра, я не должен был лгать о Скотте. Я использовала его как способ...

Мой голос прерывается, когда она собирает свой рюкзак и выключает компьютер.

– Куда ты идешь?

Она даже не потрудилась взглянуть на меня. – Я иду домой. Может, тебе стоит сделать то же самое.

Я хочу сказать ей, что дом – это просто еще одно пустое место, которое делает меня несчастным. Но я не успеваю произнести ни слова, как она выходит из кабинки, оставляя меня стоять с пакетом, наполненным нетронутой едой на вынос, и ощущением пустоты в груди.

🏰 🏰 🏰

– Допустим, кто-то гипотетически обидел твою сестру.

– О нет. – Ани прижимает руку к голове.

Я меняю свое положение на скамейке, чтобы получше ее рассмотреть. – Что?

– Это ты обидел мою сестру?

– Нет. – Да. Но откуда она это знает?

– Я знала, что она расстроена! – Ани вскакивает со скамейки и начинает расхаживать по комнате.

Я ощетиниваюсь. – Что ты имеешь в виду?

– Потому что она отменила наш ужин. Она пропускает семейное время только тогда, когда ей грустно или она больна.

Черт. Это последнее, чего я хочу. – Я облажался.

Ани закатывает глаза. – Я вижу.

– Как я могу это исправить?

– Зависит от того, что ты сделал.

Неужели я действительно собираюсь признаться в своих проблемах Ани, чтобы лучше понять ее сестру?

Да, наверное. – Ну, все началось с плохой идеи. – Я начинаю, объясняя каждое решение, которое я принял до этого момента в отношении Захры. Чем больше я пересказываю, тем хуже себя чувствую. Выражение лица Ани не помогает.

– Что? Скажи что-нибудь.

Она пожимает плечами. – Ей действительно нравился Скотт. Я слышала, как она говорила о нем с Клэр.

Я мощусь. – Помоги мне придумать, как вернуть ее, и я буду тебе всем обязан.

– Что угодно?

Я киваю.

Ани заправляет волосы за ухо. – Я не знаю. Если она думает, что ты такой же, как Лэнс, она может никогда не дать тебе другого шанса.

Я не собираюсь даже рассматривать этот вариант. – Хорошо. Это справедливо. Но если бы ты была на моем месте, что бы ты сделала?

– Легко. Дай ей причину доверять тебе. Действительно хорошую причину. – Ани отвечает мне так, как будто это самая простая идея в мире.

Вот только я понятия не имею, как заставить кого–то доверять мне. У меня никогда не было причин для этого.

– Как мне это сделать? Она не верит ничему, что я говорю.

– Ты умный парень. Разберись в этом.

🏰 🏰 🏰

Я заглядываю в кабинку Захры. Если она чувствует мой взгляд, то игнорирует его. О том, что мое присутствие ее беспокоит, я могу судить только по тому, как она хмурится.

Я вхожу в запретную зону и сажусь на угол ее стола. Ее глаза сужаются на ее бумаге. Сегодняшний значок выглядит так, будто ее вырвало из семидесятых, с веселым текстом «flower power» в окружении цветов. Она подходит к ее винтажной футболке в стиле ретро и джинсам–колокольчикам. Я еще не видел, чтобы Захра подбирала наряд к своей булавке, но это мило.

– Нам нужно поговорить.

Ее единственным ответом является то, что она мнет страницы напряженными пальцами. Тишина между нами становится все более некомфортной.

– Считается невежливым игнорировать своего босса.

У нее подрагивает челюсть.

Я заглядываю в газету, которую она держит в руках, и читаю заголовок. Ни за что.

Я вырываю заявление у нее из рук.

Она крутится на стуле и смотрит на меня прямо. – Отдай обратно.

– Нет.

Ее ноздри раздуваются. – Ты ведешь себя как ребенок.

Правда? Я слишком далеко, чтобы беспокоиться, пока я разрываю бумагу на четыре части. Она моргает на меня, как будто я сошел с ума. Честно говоря, может, и так, но не может же она всерьез рассматривать эту альтернативу. Я этого не допущу.

– Ты не уволишься. – Я бросаю заявление об уходе с работы в мусорную корзину под ее столом. Поскольку я ублюдок, я слежу за тем, чтобы мои пальцы касались ее тела. Несмотря на то, что ее кожа закрыта джинсами, ее мягкое дыхание говорит мне обо всем.

Независимо от времени, места или обстоятельств, Захра привлекает меня. Ничто из того, что она говорит или делает, не убедит меня в обратном. И хотя я, возможно, все испортил, я больше не даю ей времени на раздумья.

Она скрещивает руки. – Ты не можешь заставить меня остаться здесь.

– Могу.

Она смотрит на меня. – Нет. Все становится слишком сложным.

– Тогда не усложняй.

– Я не могу просто отключить свои чувства и жить дальше, как будто ничего этого не было. – Она делает жест между нами, слегка нахмурившись.

– Я не хотел причинить тебе боль. – От этой мысли мое сердце неловко сжимается в груди.

– Ты лгал о том, кто ты есть, в течение нескольких месяцев. Я чувствовала себя виноватой за то, что заинтересовалась двумя разными парнями, в то время как ты все это время знал, кто я. Это жестоко. – Ее голос срывается.

Все мое тело реагирует на то, как блестят ее глаза от непролитых слез. Ее реакция не похожа на то, с чем я могу справиться. Я ничего не знаю о том, как справиться с чужими эмоциями, и уж тем более, когда причиной всех страданий являюсь я.

Я протягиваю ей руку, желая прорваться сквозь ее холодную внешность. Она делает глубокий вдох, откидывая стул как можно дальше.

Ее отказ ранит сильнее, чем я хочу признать. Я ненавижу расстояние между нами. Мы не для того потратили месяцы, чтобы узнать друг друга, чтобы она вот так отстранилась.

– Дай мне один шанс объясниться. Если ты не убедишься, что я сожалею, – мой голос падает по привычке, – тогда я больше не буду беспокоить тебя по этому поводу. Я позволю тебе уволиться.

– Правда? – Все ее лицо озаряется.

Ее волнение только подстегивает меня доказать, что она ошибается. – С выходным пособием и все такое.

Она кивает. – Хорошо. Одна попытка. Я серьезно.

Ее энтузиазм граничит с оскорблением. Когда я сказал ей, что у меня есть соревновательная жилка, я имел в виду это. Она не уйдет. Мне нужно только выяснить, как ее удержать.

– Отлично. – Я протягиваю руку, чтобы пожать ее.

Захра хватает мою протянутую руку. Моя кожа искрится от одного и того же чувства всякий раз, когда она прикасается ко мне. Я провожу большим пальцем по ее нежным пальцам, прежде чем отпустить. Она пытается скрыть дрожь, но ей это не удается.

– Увидимся вечером. Я не могу позволить ей возвести стены еще выше. Если дать ей больше времени, это только усилит ее скептическое отношение к моим намерениям. Возможно, мне нравится вызов, но я не дурак.

– Сегодня вечером?! – пискнула она.

Я засовываю руки в карманы, чтобы не сделать что-нибудь безумное, например, не прикоснуться к ней. – Первое правило бизнеса – всегда обсуждайте условия, прежде чем соглашаться.