Мелкий Шрифт (ЛП)

48

РОУЭН

После приземления в Чикаго мне следовало ехать домой, но я говорю своему водителю, чтобы он отвез меня к отцу. После всего, что произошло после презентации Захры, мне что-то не давало покоя. Мне потребовался целый полет, чтобы понять, что у меня есть незаконченные дела, которые нужно уладить, прежде чем я смогу, наконец, двигаться дальше.

Давление, которое я взвалил на свои плечи, чтобы соответствовать какой-то недостижимой цели – доказать, что мой отец неправ, – уже достаточно отравило мою жизнь. Я хотел, чтобы он признал мою ценность в течение многих лет, когда он даже не мог видеть дальше своего собственного страдания. И теперь с меня хватит. Я отпускаю того мальчика, который хотел, чтобы его увидел совсем не тот человек.

Я нажимаю на дверной звонок одним пальцем в перчатке. Мой отец открывает дверь своего таунхауса на окраине города только через несколько минут.

Его глаза расширяются за стеклами очков. – Роуэн. Заходи. – Он пропускает меня внутрь.

Я на мгновение оцениваю его. Его глаза кажутся ясными и трезвыми, а изо рта не пахнет виски, который я привык ассоциировать с его пьяными вспышками.

Думаю, он достаточно трезв, чтобы выдержать этот разговор.

Я поднимаю руку. – В этом нет необходимости. У меня есть пара вопросов к тебе.

Его брови сходятся вместе, но он все равно кивает. – Хорошо.

– Как ты думаешь, мама гордилась бы тем, каким человеком ты стал после ее смерти?

Мой отец открывает рот. Кажется, я еще не видел, чтобы он так удивлялся. Цвет вытекает из его и без того бледного лица, делая его призрачным.

Сильный порыв ветра дует в нашу сторону, вырывая его из раздумий.

– Нет. Я не думаю. – Он склоняет голову.

– Почему ты изменился?

– Потому что я был злым, жалким человеком, который хотел утопить всех в своем горе, чтобы им было так же больно, как мне.

Я моргнул, застигнутый врасплох его откровенным ответом. Из всех ответов, которые я рассматривал, его слова даже не попали в список.

Он вздыхает, как будто этот разговор высасывает из него всю энергию. – Есть еще вопросы?

– Жалеешь ли ты о том, что влюбился в мою мать?

– Вовсе нет.

Я мог бы поклясться, что он скажет «да». Как он мог не согласиться после всей той боли, через которую он явно прошел? – Почему нет?

– Ты узнаешь, что лучшие награды сопровождаются самыми большими последствиями. Потому что ничто великое не даруется. – Он закрывает глаза.

Если бы такой человек, как он, сделал бы все это снова, это все, что мне нужно было услышать. Потому что если он готов пережить десятилетия горя, зная, что это приведет к такому же результату, значит, в любви есть что-то такое, что стоит боли.

Я совершил огромную ошибку, основываясь на полной лжи, которую я твердил себе годами. Я всю жизнь считал, что любовь делает людей бессильными, и это действительно так. Мой отец – живое доказательство этого. Любовь действительно делает людей беспомощными, но только потому, что они добровольно принимают ее. Потому что любить кого-то другого означает доверять ему настолько, чтобы не злоупотреблять властью, которую он имеет над тобой.

Несмотря на то, как Захра может относиться ко мне, я доверяю ей. Я доверяю ей все свое чертово сердце и свое будущее. В мире нет ни одного списка «за» или «против», который мог бы удержать меня от нее.

Я знаю, что я должен сделать. Решение приходит легко, снимая часть напряжения, давящего на мою грудь, как наковальня.

Я киваю. – Это все, что мне нужно было знать. – Я поворачиваюсь и ухожу, оставляя отца, смотрящего мне в спину, наконец-то сбросив последний груз, удерживающий меня от того, чтобы жить дальше.

Теперь мне нужно сообщить новость моим братьям.

🏰 🏰 🏰

Деклан зачерпывает очередную порцию картофельного пюре, как будто я не сказал ему, что не вернусь в Чикаго после голосования. – Нет.

Мои кулаки остаются спрятанными под его обеденным столом. – Я не спрашивал твоего разрешения.

Кэл смотрит на нас. – Мы серьезно собираемся ссориться на Рождество?

Я игнорирую его. – Я не вернусь.

– Ладно. Думаю, да. – Кэл берет свой бокал и поднимает его в мою сторону в знак солидарности. – Наконец-то настала твоя очередь хоть раз побыть проблемным ребенком. Добро пожаловать в клуб. – Он делает глубокий глоток.

Деклан хмурится на Кэла, а затем переводит взгляд на меня. – Мы уже обсудили это подробно.

– Неважно, что мы решили раньше. Все меняется, и я не собираюсь отказываться от должности директора, так что ищи нового финансового директора.

Мышцы на челюсти Деклана дрогнули. – Как ты можешь предпочесть должность директора парка развлечений должности финансового директора одной из крупнейших компаний в мире?

– Потому что я встретил кого-то особенного и не собираюсь отказываться от нее ради какой-то чертовой офисной работы за тысячи миль оттуда, где я буду несчастен без нее.

Деклану кажется, что он теряет дар речи.

– Вот дерьмо, – шепчет Кэл себе под нос. – Ты серьезно?

Я киваю.

Кэл дважды моргает, прежде чем заговорить снова. – Что ты скрывал?

– Ничего, чтобы ты совал свой нос куда не надо.

– Теперь мне определенно нужно посетить Дримленд. Наш младший брат хранит от нас какие-то большие секреты. – Кэл с улыбкой пихает Деклана локтем.

Деклан отпихивает Кэла. – Это считается секретом, только если я об этом не знал.

Кэл пристально смотрит на Деклана. – Ты знал все это время и не сказал мне?!

– Он взял отпуск. Это само по себе было поводом для тревоги. Попытайся использовать те немногие клетки мозга, которые у тебя остались, Кэллахан.

– Пошел ты. – Он посмотрел на Деклана, а затем повернул голову в мою сторону. – Ненавижу чувствовать себя брошенным.

Деклан переключает свое раздражение на меня. – Ты делаешь все это из-за девушки?

– Нет. Я делаю это, потому что мне нравится, кем я стремлюсь быть, когда я с этой девушкой.

– Черт. Роуэн может говорить мало, но когда он говорит... – Кэл делает жест поцелуя шеф-повара. – Поэзия.

Деклан качает головой, явно не разделяя настроения Кэла. – Ты совсем сошел с ума, черт возьми.

Я пожимаю плечами. – Может быть. Но, по крайней мере, это весело.

Кэл смеется.

– Через шесть месяцев ты будешь умолять меня о должности финансового директора. – Деклан скрещивает руки.

Я качаю головой. – Не буду.

Кэл с улыбкой хлопает Деклана по плечу. – Не унывай, лютик. Я могу протянуть руку помощи и помочь тебе с твоими обязанностями, пока ты не найдешь новую замену.

– Эта работа требует больше математических способностей, чем сложение два и два.

– Думаю, мой маленький мозг справится. – Кэл постукивает себя по виску. У него может быть СДВГ, но у него самый высокий IQ из всех нас. Если бы только у него было желание приложить усилия.

Я говорю. – Знаешь, Айрис могла бы помочь тебе с некоторым объемом работы. Я видел, как хорошо вы работали вместе, и она определенно могла бы справиться с некоторыми твоими задачами, пока ты ищешь жену.

Деклан потирает подбородок. – Возможно. Мне нужно все обдумать.

– Роуэн, мы должны протестовать против того, чтобы Айрис работала больше часов. – Кэл вздыхает. – Бедная девочка, наверное, забыла, как выглядит солнце за все те часы, что Деклан заставляет ее работать.

Мне плевать на Айрис и ее график, пока я получаю то, что хочу. Хотя я могу быть заинтересован в изменении некоторых своих старых привычек, я никогда не перестану быть жадным, когда дело касается Захры. Она всегда будет исключением из правил и единственным человеком, ради которого я готов перевернуть весь мир. Потому что если она не будет счастлива, я разрушу все, что украло ее улыбку, включая себя.

🏰 🏰 🏰

Я хватаюсь за пластиковый пакет мертвой хваткой, когда нажимаю на дверной звонок квартиры Захры. После того, как мой самолет был задержан сегодня на лишний час из-за рождественского трафика, я не смог вернуться так рано, как надеялся. Но я уже здесь и готов поговорить с Захрой. Поскольку с должностью директора все решено, я могу использовать ее как козырь, чтобы показать ей свою добрую волю.

Я не хочу, чтобы она покинула Дримленд из-за меня. Я хочу работать с ней бок о бок и сделать это место таким, о котором она мечтала.

Клэр открывает дверь, нахмурившись. – Что тебе нужно?

– Захра дома?

– Сегодня Рождество.

– Но ты здесь, и она не оставила бы тебя одну в праздник.

Ее глаза сужаются до двух крошечных щелочек, и я понимаю, что раскусил ее. – Она не хочет с тобой разговаривать.

– Я позволю ей решить это, – отвечаю я ровным тоном.

Она скрещивает руки. – Почему ты действительно здесь?

– Потому что мне нужно с ней поговорить. Это важно.

Она поднимает бровь. – На Рождество?

– Клэр? Кто там? – Захра поворачивает за угол и замирает в прихожей.

Я внимательно смотрю на нее. Ее волосы собраны в беспорядочный пучок, который так и хочется распустить, а тело скрыто под самыми отвратительными рождественскими пижамами. У меня руки чешутся схватить ее, но я остаюсь, прислонившись к дверной раме.

– Захра. – Мой голос звучит хрипловато.

Она игнорирует меня. – Я справлюсь, Клэр.

– Ты уверена? – Взгляд ее подруги скользит от Захры ко мне, за секунду превращаясь из мягкого в жесткий.

Захра кивает и идет к двери. Клэр не смотрит в мою сторону, пока идет по коридору обратно в свою комнату.

– Что тебе нужно, Роуэн? – Захра скрещивает руки.

– Я хочу поговорить.

– На Рождество?

Что происходит с этими двумя и Рождеством? Это просто праздник – скорее неудобство, чем что-то еще.

Я делаю глубокий вдох и подношу пакет к ее глазам. – Я принес занятие, чтобы убедить тебя дать мне час на разговор.

Ее глаза выпучиваются. – Ты серьезно?

Я хмурюсь. – Да? Я изучил лучшие стратегии по изготовлению пряничных домиков и подумал, что мы можем попробовать, пока ты будешь меня слушать. Я даже купил палочки для мороженого, чтобы они работали как стабилизаторы.

Она ничего не говорит.

Ну же. Скажи что-нибудь. – Я подумал, что мы можем сделать домашнюю глазурь, потому что та, что в коробке, выглядит отвратительно.

Что бы я ни сказал, это вывело ее из задумчивости. – Боже мой. Ты действительно думаешь, что пряничный домик улучшит ситуацию?

Дерьмо. – Ну, нет. Но я помню, как ты упоминала, что они тебе нравятся, и...

Она поднимает руку. Ее лицо скривилось, как будто ей больно говорить со мной. Мой тошнотворный желудок опускается на опасную территорию. Я устал от того, что меня тошнит. Это заставляет меня чувствовать себя отвратительно жалким и погружаться в себя, а я презираю любую жалость к себе.

– Роуэн, ты покончил со мной. Мы не можем просто взять и вернуться к тому, на чем остановились, и притвориться, что у нас снова что-то случайное.

– Хорошо, потому что я больше не хочу ничего случайного.

Ее глаза блестят. – Ты делаешь все это только из-за голосования.

Я испускаю разочарованный вздох. – Я делаю это не ради чертова голосования. Если ты хочешь проголосовать против меня, то сделай это. Черт, я призываю тебя к этому, если только ты дашь мне шанс объясниться.

Ее рот открывается, а затем снова закрывается.

Я протягиваю руку, чтобы заправить прядь ее волос за ухо. – Я серьезно. Иди и сделай то, что считаешь правильным. Голосование – последнее, о чем я сейчас думаю. Ты важнее.

Она опускает голову, делая глубокий вдох. Она снова смотрит на меня слезящимися глазами, и это пронзает меня прямо в грудь. – Я бы хотела верить тебе. Я действительно хочу. Но я устала давать людям все шансы в мире, только для того, чтобы они в конце концов поняли, что я этого не стою. Потому что я стою, и никто больше не убедит меня в обратном. Даже ты. Я не хочу, чтобы меня использовали для развлечения, чтобы скоротать время, так же как и не хочу, чтобы на меня навесили ярлык какой-то ошибки. – Ее слова пронизаны болью, и это только еще больше расстраивает меня.

Я жалею, что сказал ей такие вещи. Когда я порвал с ней отношения, я думал, что поступаю правильно, пока все не вышло из-под контроля. Правда в том, что это уже произошло, а я был слишком глуп, чтобы понять это.

Я бы предпочел чувствовать себя неуправляемым и все еще иметь Захру, чем, черт возьми, быть без нее. Я не могу вернуться к тому, что было до того, как она вошла в мою жизнь.

– Счастливого Рождества, Роуэн. – Не дожидаясь моего ответа, она закрывает дверь перед моим носом, оставляя меня с тяжелым чувством в груди.

🏰 🏰 🏰

Захра, игнорирующая меня, – это просто вызов. Я решаю, что единственный способ привлечь ее внимание – это сделать что-то нелепое. А под нелепостью я подразумеваю самостоятельное изготовление этого чертова пряничного домика и отправку ей фотографии. Конструкция повреждена после большого количества падений, чтобы их сосчитать, и крыша продолжает соскальзывать, но я полон решимости.

Я кладу последний леденец на крышу и хватаю свой телефон, прежде чем все это разрушится само по себе.

«Мне жаль». Один из леденцов соскальзывает с крыши, испортив букву «м». Я быстро исправляю ее и делаю снимок.

Я прикрепляю фотографию к своей цепочке сообщений с Захрой и отправляю ее вместе с сообщением «Скучаю по тебе».

Я не знаю, почему я ожидаю ответного признания. Может быть, я был глуп, надеясь, что она сжалится над тем, что я все это делаю в одиночку.

Я ошибался. Мое сообщение остается без ответа, что только усиливает чувство тяжести в груди каждый раз, когда я смотрю на этот дурацкий дом.

Ни одна из моих стратегий не работает. Если Захра действительно думает, что я был с ней только из-за чертова голосования, то я докажу ей, что я здесь, чтобы остаться, с ее одобрения или без него. Что я изменился благодаря ей и всей той доброте, которую она проявила ко мне за эти месяцы.

Я могу только надеяться, что в конце концов она выберет меня.