Море света

ГЛАВА 9

Рыболов — человек, который ловит рыбу при помощи крючка и лески.

Бл*дь. Бл*дь. Бл*дь.

Я говорил Бэару, что встречусь с ним дома.

— Что ты здесь делаешь? — Я киплю от гнева, заправляя футболку, а затем беру фланелевую рубашку с дивана. — Я же сказал тебе, что мы встретимся дома.

— Да, но ты забыл приманку.

Черт, от Бэара ничего нельзя утаить. Он, словно гребаный детектив, сразу сечет, если в воздухе витает запах секса. Его взгляд блуждает по рулевой рубке (прим. пер.: — рулевая рубка — помещение на корабле, являющееся главным постом управления судном). С ухмылкой на лице он таращится на лужу на полу, на лифчик, а затем на трусики возле двери в ванную. Ему требуется несколько секунд, чтобы собрать воедино всю картину в голове, и через мгновение его губы растягиваются в широкой улыбке.

— Хорошая ночь?

— Заткнись. — Глубоко вздохнув, беру у него коробку с приманкой. — Встретимся дома.

— Я уже здесь. — Брат взмахивает рукой. Бэар не любит терять время даром. Раз он пришел сюда, то будет использовать свое свободное время независимо от моего мнения. — Принесу сюда наживку. — Не теряя ни секунды, он выходит из рубки и возвращается с ведерком наживки. — Ты ведь не занят, да?

Провожу рукой по влажным волосам.

— Прекрати.

Бэар пожимает одним плечом, все еще улыбаясь.

— Если ты занят, я не буду мешать.

Бл*дь. Я не могу оставить Джорни в ванной. Застонав, иду к двери. Я должен покончить с этим. Указываю пальцем на брата.

— Держи рот на замке.

Джорни стоит в углу, скрестив руки на груди, и хмуро смотрит на меня. Она обиделась, и я не могу ее винить.

— Какого черта это было? — На ее лице отражается удивление, когда она замечает Бэара. — О, э-э, привет.

Привет? Я чуть не засмеялся над ее непринуждённым поведением. Она стоит полуголая перед моим братом, соски видны сквозь футболку, которую она успела надеть. Протягиваю ей лифчик.

Бэар широко улыбается.

— Привет. — Он ставит ведра на пол и прислоняется к печке за своей спиной. — Я не помешал?

— Нет, — быстро отвечаю и тяну Джорни к двери. — Она упала в воду и как раз собиралась уходить. — Шарю вокруг себя, поднимая ее джинсы и обувь. — Тебе пора. Нам надо работать.

— Я могу хотя бы одеться?

— Нет, твоя одежда мокрая, — протягиваю ей свою куртку и одеяло, — надень это.

Я веду себя как полный урод, выгоняя ее в одной футболке, но это лучше, чем объяснять Бэару, кто она такая, рискуя, что она узнает больше, чем ей нужно. Я не могу так рисковать.

Судя по взгляду, она злится на меня или не в восторге от того, что я даю ей мокрую одежду, а также чуть ли не выпихаю ее с лодки. Ненавижу себя за это, но так проще.

— Вау. Чертовски мило с твоей стороны, — огрызается Джорни, покидая лодку.

Бэар хихикает, бл*дь. Он единственный мужчина среди всех моих знакомых, который смеется, как девчонка.

Хлопаю рукой по его плечу:

— Заткнись.

Брат смеется.

— Я ничего и не говорил.

— Тебе и не нужно. Твоя дурацкая улыбка говорит за тебя.

— На мою дурацкую улыбку ведутся цыпочки. — Бэар кивает, указывая на мои скрещенные руки. — И я так понимаю, что благодаря своему высокомерию ты нашел партнершу по сексу. — Я молчу, поэтому он продолжает: — Я не знаю, почему ты недоволен.

Брат понятия не имеет. Указываю на причал за моей спиной:

— Я пойду к Атласу, пока он не лег спать.

— Угу. — Он все еще лыбится, черт возьми. — Конечно, как скажешь.

— Вернусь через несколько часов, — добавляю я, предупреждая, чтобы он вел себя прилично. Бэар чертовски ловкий рыбак, но ведет себя как гребаный ребенок. Однажды он потопил тридцатифутовую лодку. Сейчас не об этом, но никогда не доверяйте ему.

Он до сих пор скалится:

— Буду ждать с нетерпением.

С трудом сдерживаюсь, чтобы не взять багор (прим. пер.: Багор для рыбалки — это необходимый инструмент каждого рыбака, который настроен на ловлю крупной и опасной рыбы. Багор представляет собой рукоять из нержавеющей стали, длиной 72 см, и крюк 11х7 см.), лежащий возле меня, и треснуть брату по голове. Я уже так делал раньше, и это никогда не заканчивалось хорошо.

Холодный воздух ударяет мне в лицо, когда открываю дверь каюты. Замираю на мгновение, глубоко дыша и пытаясь осмыслить последние несколько минут. Перевожу взгляд на причал и задаюсь вопросом: не упала ли Джорни на этот раз? Куда бы я ни посмотрел, над водой парит туман. Пирс подо мной практически невидим. Неудивительно, что она упала в воду. Ищу ее взглядом. Не может быть, чтобы она уже была дома.

Оставь ее. Я могу повторять это снова и снова, но продолжаю находить причины, чтобы быть с ней рядом.

Покинув пирс, замечаю Джорни, когда она сворачивает на улицу к своему дому. Ускоряюсь, пытаясь догнать ее. Услышав мои шаги, она оглядывается через плечо и останавливается.

— Чего ты хочешь? — спрашивает, когда я догоняю ее.

Мои зубы стучат.

— Прости меня… за это, — бормочу я. Я не очень хорошо умею извиняться, особенно перед тем, кому задолжал намного больше, чем простые извинения. Я в долгу перед ней… даже не знаю за что.

Ветер треплет ее влажные волосы, и она открывает рот, а затем снова закрывает. Джорни колеблется, нахмурившись:

— Так зачем ты пришел сюда?

Зачем я пришел сюда? Бросаю взгляд на дом позади нее, где живет ее брат. Тот самый брат, который сказал мне оставить ее в покое.

Вздыхаю, глядя на нее. Я умираю здесь. Я должен оставить ее.

— Тебе следует зайти в дом.

Джорни украдкой поглядывает на дом и машину на подъездной дорожке с таким выражением лица, будто мои слова ее оскорбили.

— Я так не думаю. Там Эйв, он захочет узнать, почему я полуголая.

— Твои джинсы уже высохли?

Она меняет позу, дыхание вырывается из ее рта облачками, словно дым.

— На улице пятьдесят градусов. Сомневаюсь.

Смеюсь, не в состоянии сдержаться. Джорни язвительнее, чем я себе представлял, но опять же, это было ожидаемо. Она изучает мое лицо. Я не могу избавиться от желания обладать ею снова. Дела обстоят так плохо, что я непреднамеренно приближаюсь к ней, забирая одежду. Бросаю вещи на землю и тянусь к ее руке.

— Что? — Джорни смотрит на свою руку в моей.

Энергия между нами настолько притягательна, что проходит сквозь меня волнами, сбивая с толку и лишая дара речи. Эта девушка станет моей погибелью.

— Пойдем со мной. — Веду ее за дом, скрывая из виду в тени. Темнота заполняет пространство между домом и гаражом, и я шагаю по мокрой траве, которая становится скользкой.

— Знаешь, ты должен мне оргазм, учитывая тот факт, что между нами только секс. — Джорни прижимается спиной к стене дома, и я подхожу ближе, не в силах сохранять дистанцию между нами. Ее голос звучит тише: — Я не кончила.

Убрав волосы с ее шеи, наклоняюсь к ее уху.

— Тогда, как насчет того, чтобы я загладил свою вину? — Ее запах заполняет мои чувства, меня охватывает всепоглощающее желание снова иметь ее, и я не могу этому противостоять. Мой член до боли упирается в молнию на джинсах при мысли о том, чтобы снова трахнуть ее.

Когда я провожу рукой по внутренней стороне ее бедра, она хватает меня за запястье.

— Что ты делаешь?

— Доставляю тебе удовольствие, — говорю, покусывая мочку ее уха. Касаюсь ее подбородка, заставляя посмотреть на меня. — Ты собираешься меня остановить?

Ее глаза округляются от страха, но я знаю, что за этим взглядом скрывается желание. Джорни хочет меня.

— Нет, — бормочет она, глядя на меня.

— Хорошо, — шиплю сквозь стиснутые зубы. Притянув ее лицо к своему, целую соленые губы.

Задираю ее рубашку, и она прижимается ко мне телом, выгнув шею и предоставляя моему рту лучший доступ. Когда мои пальцы касаются ее щели, она начинает тяжело дышать, опустив голову. Делаю круговые движения подушечками пальцев, дразня. Ее бедра напрягаются, когда погружаю их в нее, стеночки сжимаются, ее киска жаждет, чтобы я ее наполнил. Джорни скользит руками вверх по моей спине, затем по моей груди. Чувствую ее соски. Они твердые, как камешки. Думаю о том, чтобы задрать ее футболку повыше и помять руками ее идеальные сиськи, но не делаю этого. Знаю, что если пойду на это, то вспомню, почему я должен держаться от нее подальше. И я слишком эгоистичен, чтобы позволить этому все испортить.

Одной рукой опираюсь в стену дома, а другой исследую Джорни между ног. Ее влага покрывает мои пальцы. Она хватает меня за рубашку, пытаясь притянуть ближе. Мое сердцебиение учащается, когда надавливаю на ее клитор большим пальцем. Она трахает мою руку, прижимаясь ко мне. Сжимаю зубами мочку ее уха, посасывая. Ее движения становятся неистовыми, даже отчаянными.

Джорни стонет, впиваясь ногтями в мои плечи.

— Не останавливайся, — тихо говорит она, когда я, поскользнувшись на траве, останавливаюсь на мгновение. Ввожу пальцы в ее влагалище еще глубже, и дыхание перехватывает от всплеска эмоций.

Покрываю поцелуями ее подбородок и челюсть.

— Я и не собирался. — Выпрямляюсь, желая увидеть, как она кончит благодаря мне. Джорни достигает пика и этот прекрасный вид невозможно описать словами. Я хочу, чтобы мои губы были там. Хочу высосать все соки из ее сладкой п*зды и запомнить этот вкус.

Хочу поглощать ее, обладаю ею, быть для нее кем угодно, — и это моя первобытная, кровожадная, безумная и отчаянная потребность. Я опускаюсь на колени и раздвигаю ее бедра.

— Посмотри, что ты делаешь со мной, — рычу у ее клитора прямо перед тем, как всосать его в рот. Погружаюсь языком в ее киску, трахая пальцами и ртом. Костяшки моих пальцев белеют, пульс гремит в ушах, ее сладкие соки покрывают мой подбородок. Эта девушка, эта невинная, хрупкая девушка — невероятная. Я могу чувствовать ее, не находясь рядом, но не могу сопротивляться своему желанию. Я бессилен.

В голове стучит, член болит, ощущаю стеснение в груди. Хочу быть внутри Джорни. Я едва могу разглядеть ее в темноте, но свет от соседних домов отбрасывает мягкое свечение на ее лицо. Покачивая бедрами, она наблюдает, как я трахаю ее своим ртом, ее глаза затуманены от удовольствия.

Джорни сжимает руками мои волосы.

— Линкольн.

Слышу свое имя на ее устах, и это меня разрушает. Вижу, как она достигает оргазма, такая страстная и грубая. Она кончает с моим именем на губах, и мне нравится, как оно звучит. Мое сердце бешено колотится. Сжимаю ее бедра, потому что хочу этого. Я хочу ее.

Забей на все. Воспользуйся ею и уходи.

Из ее горла вырываются едва слышные хриплые стоны, и это, бл*дь, самые сексуальные звуки, которые я слышал за долгое время. Меня гложет приступ отчаяния. Отпускаю ее бедра, на них отпечатки моих пальцев. Я поднимаюсь на ноги и смотрю на разрумянившиеся щеки и лицо в форме сердца, которое мне хочется забыть. Брови прямые, волосы влажные и тушь размазана — она прекрасна. Наклоняюсь, не осознавая, что двигаюсь или почему я не могу отстраниться. Ее губы изгибаются в улыбке. Мой член пульсирует, впиваясь в молнию джинсов. Я представляю, как она стоит на коленях и смотрит на меня снизу вверх, пока мой член скользит в ее рот.

Бл*дь. Не думай об этом.

Джорни зажмуривает глаза, когда нас поглощает туман. Он поднимается от земли, словно дым, и я хочу что-нибудь сказать ей, но никакие слова не приходят на ум. Уголки ее губ дергаются из-за моего молчания, а затем она шепчет:

— Ты чертовски хорошо загладил свою вину. — Девушка поправляет футболку, нервно дергая за подол.

Мой член снова дает о себе знать из-за ее внезапной застенчивости. Может быть, я мог бы сделать все быстро. Развернуть ее, трахнуть у стены дома и уйти. Нет, я не пойду на это. И я не знаю почему. Приподнимаю бровь. Делаю шаг назад. Джорни ловит мой взгляд, ожидая, что я что-нибудь скажу. Тянусь за сигаретами, осторожно оценивая ее реакцию.

— Настолько хорошо, чтобы я мог увидеть тебя снова?

Господи боже. О чем, черт возьми, я думаю? У меня слишком много мыслей для того, чтобы просто использовать ее и уйти.

Наша близость разожгла мои чувства. Те, которые я похоронил задолго до встречи с ней. Я задыхаюсь, жажду сделать вдох, который не был бы наполнен пустотой. Ненавижу это чувство внутри себя. Будто с меня живьем содрали кожу, обнажив перед всем миром. Мне не нравится то, что я вижу, и ей тоже не понравится, когда она узнает, почему я здесь.

Джорни касается рукой моей груди. На ее лице появляется озорная улыбка, в то время как меня одолевает усталость.

— Я подумаю об этом. — Затем она уходит, оставив меня одного в темноте, мой член безумно тверд, а голова забита мыслями. Что, бл*дь, эта девушка сделала со мной?

Я стою в тишине, задаваясь вопросом: Насколько глубоко я увяз за последние дни?

Слишком глубоко.