Море света

ГЛАВА 11

Дрейф судна — смещение судна с линии курса под влиянием ветра.

Я просыпаюсь, потому что меня знобит. И, к сожалению, душит кашель. Медленно открываю глаза, подушечками пальцев скользя по опухшей коже. Прижимаю руку к груди и чувствую биение сердца. Хотя оно не мое, полагаю, хорошо, что оно все еще бьется.

Как и большинство людей, получивших донорские органы, я часто думаю о человеке, который умер, чтобы я могла жить. Была ли у него семья, дети… Не знаю. Я никогда не интересовалась. Нужно было ждать год, чтобы узнать какие-либо сведения о доноре, общую информацию, такую, как его возраст, пол и страна проживания. На этом все. Обе стороны должны иметь желание общаться, и процедура начинается с письма семье донора. До сих пор я не отправила ни одного письма и ни одного не получила, в ноябре будет шесть лет с момента операции. Думаю, я этого боюсь. Я не хочу знать, как страдает семья из-за того, что я живу, а их любимого человека больше нет.

И, возможно, они чувствуют то же самое. Может быть, они не хотят со мной знакомиться. Возможно, для них это будет слишком больно.

Тем не менее, я прекрасно помню тот день, когда позвонили и сказали, что у меня будет сердце, и то невыносимое чувство, которое последовало за мыслью, что чья-то жизнь заканчивается.

Помню, как лежала в больнице на кровати между Эйвом и Пресли. Я думала о том человеке, который скоро умрет, а может быть, уже умер. Представляла, как возле него сидит его семья, как сейчас моя. В тот же день, когда я праздновала, они слушали затихающее биение сердца и ждали смерть, которую боялись.

Мы так похожи, но в то же время совершенно разные. Я должна была радоваться, но вместо этого меня поразило чувство вины. Я здесь, а того человека нет. Это все, о чем я могла думать.

Помню, как в ночь перед трансплантацией сказала Эйву:

— Я могу умереть на операционном столе.

Он поцеловал меня в лоб.

— Нет, ты не умрешь.

— Это операция на открытом сердце, Эйв. Это может произойти.

Брат сжал мою руку, пытаясь нежностью в голосе сгладить серьезность своих слов:

— Ты уже через многое прошла, переживешь и это.

Я не знала, правда ли это. Но понимала, что врачи вскроют мою грудную клетку, вынут мое сердце, вложат в меня чужое, и я буду жить с украденным органом, навсегда оставаясь вором.

Вором?

Знаю, вам кажется, что я преувеличиваю, но иногда я чувствую себя именно так.

Встав с постели, принимаю свои таблетки, все десять штук, которые, как я боюсь, вызывают больше побочных эффектов, нежели выполняют ту функцию, для которой они предназначены. Несмотря на свое состояние, невольно думаю о Линкольне. Ощущаю легкую боль между ног, вспоминаю его привлекательное лицо, не могу выкинуть его из головы. Мои щеки пылают, а уголки губ приподнимаются в улыбке.

«Ты не можешь заполнить пустоту в душе мужчинами», — эту фразу сказал мне Эйв сегодня утром. Технически это можно сделать, но я не стала углубляться в эту тему со старшим братом. Понимаю, почему он беспокоится. Я ушла от женатого мужчины и переспала с рыбаком, который, наверное, сказал мне всего пять предложений.

Я все знаю.

Мужчины не заполнят твою пустоту.

Мужчины не сделают тебя счастливой.

Секс — не выход.

Все, кто когда-либо это говорил, явно никогда не занимались сексом с Линкольном Харди и не живут жизнью взаймы. Слабый блеск в его глазах, когда он прижимал меня к стене дома. Напряжение в его теле, жар — это пленило мою душу, и чувства не рассеиваются, словно утренний туман. Его поцелуи со вкусом дыма и виски и его руки на моем горле. Я помню каждую деталь, потому что мне все это знакомо. Будто я целовалась с этим парнем тысячу раз.

Уколите мне сыворотку, я зависима.

Борьба в моей голове и сердце тяжелым грузом давит на меня этим утром. Пытаюсь не думать о Линкольне, но мысли о нем настигают меня с каждым вздохом, заставляя постоянно переживать последние несколько дней. Воспоминания воспроизводятся словно фильм, как будто я его смотрю, а не проживаю. Я могу лгать себе, изменить свои мысли и намерения, но Линкольн нашел путь в мое сердце. Даже если он никогда не будет моим, я буду его в бóльшей степени, нежели готова признать.

Пресли слегка толкает меня в спину.

— Итак… вы с рыбаком снова? — Она протягивает чашку чая, которую приготовила для меня. Щелкая пальцами, танцует рядом с Дилан под песню «Lady Marmalade», гремящую в баре. По утрам на протяжении часа мы можем включать музыку, которую хотим, а дальше выбирает Эйв. Мы пользуемся этим до такой степени, что, я уверена, даже проходящие мимо бара на улице слышат ее.

— Пей, — требует Пресли.

Взяв у нее кружку, вдыхаю аромат сладкой мяты и меда. И сразу же кашляю, прикрываясь локтем, не в силах сдержать першение в горле.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Дилан низко приседает, покачивая бедрами и подпевая музыке, ее густые черные волосы идеально завиты, создавая небрежный пляжный эффект, которого никто из нас, кроме нее, не может добиться. Давайте, я расскажу вам немного о Дилан Рот. Ее родители при деньгах. По ее словам — богатые придурки, и она уехала из Южной Калифорнии на тихоокеанский Северо-Запад. Видимо, она ненавидит солнце. Дилан в буквальном смысле высокая, длинноногая версия Уэнсдэй из «Семейки Аддамс». Красит губы темной помадой, у нее так много пирсинга и татуировок, что, думаю, она может истечь кровью, и, мне кажется, у нее есть венерическое заболевание, а может и два. Она проработала здесь два года и, наверное, за это время разрушила не менее пяти браков. Эта девушка мне нравится, правда, но она введет себя как шлюха и ее моральные принципы слишком занижены. Я ее не понимаю. Вообще. Как она может спать с женатыми мужчинами, зная, что разрушает семью?

Я спросила ее однажды об этом. Что она мне ответила?

— Эти женщины должны сказать мне спасибо. Если мужчина изменяет — с ним не стоит строить семью.

В этом есть какая-то логика, но я все равно ее не понимаю.

Пресли широко улыбается рядом со мной, закинув ногу на стул, чтобы застегнуть молнию на сапоге.

— Да, ты знаешь, о чем я говорю. Я видела тебя на причале прошлой ночью. Так что ты либо собиралась поплавать, либо искала того рыбака.

Она и не подозревает, что прошлой ночью я делала и то, и другое.

— Девочки, о ком вы говорите? — спрашивает Дилан, наливая себе виски. — Кстати, сейчас девять утра.

— Ни о ком. — Должна признаться, я капельку ревную. Не хочу, чтобы Дилан знакомилась с Линкольном. Меня никогда не волновало, познакомится ли она с Деверо, но мысль о том, что она смотрит на Линкольна своими прекрасными голубыми глазами и хлопает густыми темными ресницами, заставляет мое сердце биться быстрее и чувствовать чрезвычайную зависть.

Пресли сообщает Дилан, что у меня интрижка с Линкольном. Я свирепо смотрю на нее между приступами кашля, такое ощущение, что моя грудь вот-вот взорвется.

— Может, ты перестанешь рассказывать всем о моей жизни? Я хочу оставаться скучной.

— По крайней мере, ты не такая, как моя сестра Ви, — отмечает Мэл, копаясь в сумке в поисках мобильного, который она постоянно теряет и который всегда разряжен до десяти процентов. — Она начала заниматься кроссфитом и теперь выбирает члены в онлайн-журнале.

Дилан ходит по бару с равнодушным выражением лица, пополняя запасы выпивки. Мы с Пресли уставились на Мэл с таким видом, словно ей не следовало прерывать разговор о членах на самом интересном месте. С одной стороны, кажется, что я знаю, к чему все идет, потому что я знакома с Вивиан, младшей сестрой Мэл, и она совершенно долбанутая. Даже больше, чем Дилан. Представьте, смесь Бритни Спирс и Майли Сайрус во время нервного срыва. Это своего рода безумие.

— Э-э, что? — Пресли в изумлении смотрит на Мэл. — Мне нужно больше подробностей. Все подробности.

Мэл улыбается, когда находит свой телефон, а затем достает зарядное устройство.

— Ну, она записалась в спортивный клуб на занятия кроссфитом. Теперь спит с мужчинами из журнала членов в интернете.

Дилан внезапно становится интересно.

— Ты должна рассказать нам немного больше подробностей.

— Судя по всему, есть сайт с членами, — Мэл засовывает свой телефон под кассу, — а на нем фотографии членов мужчин, с которыми, вы знаете, можно немного повеселиться. Лица недоступны, пока не выберешь кого-то одного.

Дилан улыбается, крася губы темной помадой возле зеркального стекла за барной стойкой.

— А они отсортированы по размерам от «ути-пути» до «ты-никогда-больше-не-сможешь-ходить-снова»?

Мэл смеется, убирая пряди волос с плеча.

— Я не знаю, но было бы удобно, да?

— Так что же происходит, когда они выбирают член, который им подходит? — Меня гложет любопытство. Не знаю, почему, но мне интересно. Сестра Мэл однажды пошла на свидание с чуваком, у которого, как она узнала позже, всю ночь торчала анальная пробка в заднице. Я не вру, она встречается с чокнутыми.

— Они занимаются сексом и снимают это на видео, — небрежно добавляет Мэл, наблюдая, как Кайло идет к ней, держа в одной руке коробку с подставками для стаканов, а в другой — салфетки. Она забирает их, но он не уходит, ждет, когда девушка продолжит. Кайло, должно быть, слышал, о чем она рассказывала.

Он улыбается.

— Ты что-то говорила?

Мэл просто машет ему рукой.

— Ты еще ребенок. Уходи.

Мы с Кайло смеемся, но что-то в его взгляде, который он бросает на Мэл, подсказывает мне, что он совсем не ребенок, когда дело доходит до секса. Я никогда не думала о нем в таком ключе, я считаю его милым. Перед уходом, он широко улыбается мне с почти застенчивым выражением лица.

Улыбаюсь ему в ответ. Нет смысла вести себя грубо с ребенком.

— А что потом происходит с записью? — этот вопрос задает Пресли, которой так же любопытно, как и мне.

Глаза Мэл загораются.

— Создатель сайта смотрит ее.

Поставив чай, прислоняюсь к барной стойке. Туман за окном превращается в сильный дождь, ритмично барабанящий по окнам.

— Кто создатель?

— Никто не знает. — Мэл берет ведро и ставит его туда, где постоянно протекает потолок, который мы никак не можем подчинить. — Они отправляют запись, но ответ никогда не приходит.

Пресли вздрагивает.

— Ладно, это чертовски странно и, наверное, незаконно.

Мэл наклоняет голову с веселым блеском в глазах.

— Но это не так. За секс никто не платит, и он по обоюдному согласию. И то, что создатель смотрит запись, ничем не отличается от того, что кто-то смотрит порно.

— Действительно. — Я участвую в разговоре, но мыслями не с моими друзьями, думаю о том, кто не выходит из моей головы, предвкушая нашу встречу. Мое сердце на мгновение замирает, смотрю вдаль на пристань. Моргаю один раз, другой, пытаясь изгнать Линкольна из своих мыслей. Не работает.

«Это было так хорошо, что я могу увидеть тебя снова?»

Думаю о множестве эмоций, которые он вызвал этими словами, и мне жаль, что я не могу читать его мысли.

Раздаются голоса, привлекая мое внимание. Эйв и Эверетт входят в бар, Кайло следует за ними. Эверетт исчезает на кухне. Эйв нет. Мельком разглядываю его: бейсболка надета задом наперед, рубашка помята, глаза налиты кровью. Если бы сегодня утром он не отчитал меня дома, я бы подумала, что он спал здесь. Он ночевал в баре ни один раз.

Я не готова еще к одному разговору с братом, поэтому избегаю его, прячась на полу под барной стойкой. Вы когда-нибудь сидели на полу в баре? Даже помытый он отвратителен. Липкий, грязный, соломинки под шкафами… противно.

Эйв сразу меня замечает. Перегнувшись через стойку, он пристально смотрит на меня сверху вниз.

— Вставай с пола.

Гляжу на него, закатив глаза, затем на Пресли, которая, прислонившись к стойке с телефоном в руке, пытается создать впечатление, будто не заинтересована в нем. Поднявшись на ноги, опираюсь на стойку.

— Что теперь?

Брат хмурится, бросив взгляд на мои пылающие щеки. Прикладывает руку к моему лбу и заправляет прядь волос мне за ухо.

— Ты горишь.

Кайло внимательно следит за нами на расстоянии.

— Ты заболела? — спрашивает он, на его лице мелькает беспокойство.

Немного.

Мэл улыбается, наблюдая, как Кайло подходит ко мне.

Внезапно ощущаю першение в горле. Зажимаю рот, отказываясь кашлять.

— Тут жарко. — Это ложь. В баре всегда холодина, потому что Эйв отказывается включать обогреватель. Говорит, что когда людям холодно, они пьют больше, чтобы согреться.

Ставя поднос с кексами на стойку, Эйв смотрит на меня с ухмылкой на лице.

— Чушь собачья. Здесь чертовски холодно, — говорит он, присаживаясь на стул. Его внимание переключается на улицу перед баром, затем на пристань за ней. — Кэрол принесла их нам.

Ах, да. Кэрол. Любительница молодых мужчин, которая преследует моего брата. Не удивлюсь, если он переспал с ней, но она замужем за рыбаком здесь, в городе, и я очень надеюсь, что у моего брата более высокая мораль, чем (кашляющие звуки)… у Дилан и Деверо.

Пока Эйв отвлекся на что-то другое, пытаюсь кашлять тихо, прикрываясь локтем. Хриплю, моя грудь тяжело вздымается, желудок сжимается и протестует. Задаюсь вопросом: «А когда я ела последний раз?» Ночью точно нет, так как я пошла прямо из бара на причал, потом к лодке Линкольна… секс у дома, а потом душ. Я не ужинала.

Кайло берет маффин и идет вслед за Эвереттом на кухню. Эверетт обнимает Кайло за плечи.

— Кай, пообещай мне, что сегодня ты ни хрена не разобьешь.

— Мне кажется, я сглажу, если пообещаю это тебе, — слышу его ответ.

Дилан следует взглядом за Кайло.

— Мне любопытно, у него длинная удочка?

Ага. Вам не послышалось.

Смеясь, беру маффин со стойки. Он с маком, мой любимый. Снимая обертку, стараюсь смотреть на маффин, а не на Эйва. Он снова наблюдает за мной.

— Дилан, Пресли, Мэл… девочки, сегодня вы в зале. Джей будет работать в офисе.

Сердито смотрю на брата. Я ненавижу работать в офисе. Это значит, что у меня не будет чаевых, следовательно, ничего не смогу отложить, чтобы выбраться из этого дурацкого города.

— Что? Почему?

Брат приподнимает бровь.

— Потому что у тебя жар, и ты постоянно кашляешь, черт возьми. Людям не нужна твоя мокрота в напитке.

Как бы мне не хотелось с ним поспорить, он прав.

— Поставка товара на заднем дворе, — кивая, говорит Эйву Пресли, а затем снова переключает внимание на свой мобильный. Думаю, они еще не выяснили отношения.

Эйв переводит взгляд на мою лучшую подругу, скользя глазами по ее телу, а затем встает и уходит. Проходя мимо Мэл, хватает ее за руку.

— Нам надо поговорить.

Пресли наблюдает за ними и замечает, как Эйв прикасается к руке Мэл. Я тоже внимательно слежу, не упуская напряжения во взгляде Мэл. Что между ними?

Впервые за сегодня окидываю взглядом Пресли и ее наряд. Она нервно покусывает губу, пытаясь изобразить незаинтересованность, но у нее плохо получается. Несмотря на нервозность, подруга выглядит как проститутка: обтягивающие черные штаны, черная рубашка с глубоким вырезом и каблуки. Похоже, она совершила набег на шкаф разлучницы Дилан.

— Ты уже говорила с ним? — спрашиваю, желая ее успокоить.

Пресли смотрит мимо меня на окна.

— Он сказал, что это была ошибка.

— Что? Правда? — Хочу врезать ему. Поступок мудака.

Она переводит свой взгляд на меня, но в ее глазах читается не печаль, а, скорее, раздражение.

— Я должна была знать. — Пресли отворачивается от Дилан, которая сейчас разговаривает с Эвереттом у входной двери. Ее голос становится тише: — Я думаю, Эйв спит с Мэл.

У меня отвисает челюсть.

— Не может быть. Нет. Я не верю в это. Она нам как мама.

— Нет, правда, я думаю, они трахаются. — Она сгорбилась и ковыряет лак на ногтях. — Мне кажется, они вместе уже какое-то время. Она всего на десять лет старше. Это не такая уж проблема.

А затем я думаю: «Черт, а вдруг это правда?» Эйв бы мне не сказал. Сомневаюсь, что и Мэл рассказала бы.

— Мне очень жаль. Я не знаю. Он не говорит со мной о таком.

Взгляд Пресли смягчается, и она кладет руку на мое плечо.

— Все нормально. Как я уже сказала, я сама набросилась на него, Джей. Буквально голой легла на стол.

Я хмурюсь, представляя эту картину в голове.

— На стол в офисе?

Она смущенно кивает.

— Ага.

— Фу. Я работаю за этим столом.

Подруга хлопает ресницами.

— Прости. И, к сожалению, это был лучший секс в моей жизни.

Я издаю рвотный звук и с маффином в руке направляюсь в офис, где Эйв обычно прячется днем. Вздрагиваю, глядя на стол, и стараюсь не думать о сексе лучшей подруги с моим братом. К сожалению, я почти уверена, что это не первый раз, когда он трахал здесь девушку.

В офисе адский бардак. Эйв никогда ничего не убирает, и если бы не Мэл, мы бы, наверное, годами не платили налоги. Нужно все разложить по папкам.

После того как я наклеила соответствующие ярлыки на папки, систематизировала счета за прошлый месяц и несколько раз прокашлялась, меня стало сильно знобить, и я съежилась возле переносного обогревателя. Именно в этот момент натыкаюсь на наши банковские депозиты четырехлетней давности, когда мы чуть ли не потеряли бар. Помните, я говорила, что не знаю, откуда Эйв взял деньги?

Ну, мне кажется, теперь я знаю.

На висках выступили капельки пота, меня всю трясет. Это… эта правда причиняет боль. Мои руки дрожат. Смотрю на квитанцию о внесении депозита и на переведенную на наш счет сумму. Провожу пальцами по бумаге. Эта фамилия… не может быть. Он мне лгал. В ту минуту, когда вы начинаете верить в правду, или в ту версию правды, которую вам рассказали, — это разрушает ваш мир.