Море света

ГЛАВА 29

Звуколокатор — электрический прибор, используемый для определения глубины воды. Звуколокатор также используется для установления местонахождения косяков рыб и других крупных подводных препятствий.

— Я действительно хочу узнать.

— Думаю, ты хочешь узнать больше, чем я.

Пресли ухмыляется, готовя себе слоистый коктейль. Она нуждается в нем потому, что если бы вы увидели, как парень, сидящий в конце бара, пристает к Мэл, то сделали бы то же самое. Он с трудом сидит на табурете, а сейчас только четыре часа дня. Если вы не знаете, что означает «слоистый коктейль»: это когда алкоголь наливают после смешивания напитка. Пахнет, как крепкий спиртной напиток, но в нем вдвое меньше алкоголя.

— Да, потому что я хотела бы обращаться к твоему сердцу по имени. Мне кажется, мы должны признать, что у Берта тоже есть чувства, и эти чувства, возможно, не принесут тебе ничего хорошего, мисс Джорни.

У Берта есть чувства? Если да, то, думаю, он заинтересован в суровом рыбаке, которому нравится вкус моей крови.

Уставившись в свой телефон, я смеюсь над Пресли. Она постоянно называет мое сердце Бертом. Подруга убеждена, что мое сердце принадлежало пожилому мужчине за пятьдесят, который любил играть в боулинг, небрежно потягивал свой эспрессо и никогда не ел помидоры.

После пересадки меня больше не интересует то, что я когда-то любила. Например, помидоры и кофе. Честно говоря, мне тогда было семнадцать. Я не знала, кто я такая, не говоря уже о том, чего хочу от жизни. Большую часть времени я прожила с больным сердцем, из-за которого была уверена, рано или поздно умру.

Хотите верьте, хотите нет, но с помощью гугла невозможно узнать, кому принадлежало донорское сердце. Необходимо связаться со своим координатором по трансплантации и отправить официальное письмо семье донора. Нельзя делать это в течение года после трансплантации из-за риска отторжения, а также, чтобы дать семье донора время погоревать.

Я не могу и никогда не смогу понять, через что они проходят. Да, я потеряла родителей, но я не отдала их часть кому-то другому. Это все равно, что отдать свой дом тем странным людям, которые останавливались у родителей Пресли через Airbnb (прим. пер.: Airbnb — онлайн-площадка для размещения, поиска и краткосрочной аренды частного жилья по всему миру), а затем расставили все чашки по цвету и положили туалетную бумагу в рулон задом наперед. Нельзя доверять людям, которые кладут туалетную бумагу задом наперёд. Но на самом деле я хочу сказать, что мне кое-что дали, и что я с этим сделала?

Я не совершила ничего стоящего, чтобы сказать им: «Эй, посмотрите на мою удивительную жизнь, которая у меня теперь есть благодаря органу, который вы бескорыстно отдали мне».

Вот почему прошло шесть лет, а я ничего не знаю ни о своем доноре, ни об его семье.

После переписки по электронной почте мой координатор по трансплантации направляет меня на веб-сайт и указывает, какую информацию должно содержать письмо. Я не могу сообщать свою фамилию или город, в котором живу. Также не могу упоминать свою работу. Я могу лишь написать о том, что это пожертвование значило для меня, и как изменилась моя жизнь.

Кладу свой телефон на стол.

— Думаю, мне понадобится некоторое время, чтобы обдумать это, — говорю я Пресли, когда она возвращается.

— Хорошо. — Она бросает на меня взгляд, означающий: «Да, верно». — А пока, мы можем сделать ставку на третий стол?

Дилан проходит мимо.

— Я предполагаю, что он был женат, а сейчас разведен и сожалеет о том, что облажался со своей женой.

Для развлечения мы время от времени делаем ставки на столы. В большинстве случаев это пары на свидании, которые, похоже, познакомились в Tinder, но, как ни странно, здесь это редкость. К нам приходят рыбаки, одинокие домохозяйки, пенсионеры и туристы. Не так уж много тех, кто выбирает наше заведение для первого свидания, и таких людей можно определить за милю, поверьте мне. Пресли какое-то время изучает их манеры.

— Не может быть. Ставлю на то, что он сорокалетний девственник, а она школьная учительница.

— Ты только что буквально описала фильм «Сорокалетний девственник», — замечает Мэл, ее щеки раскраснелись, волосы спутанные.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, оценивая ее внешний вид.

— Дети заболели желудочным гриппом прошлой ночью. Рвота повсюду.

— Ничего себе!

— Я не описывала этот фильм, — возражает Пресли, одной рукой встряхивая бокал, а другой помахивая Мэл. При этом она шлепает Дилан прямо по лицу, и та роняет стакан, который был у нее в руке, на пол. Он отскакивает от резинового коврика. — В фильме героиня продавала барахло на eBay. Она не была школьной учительницей.

— Да конечно. — Мэл переводит взгляд на стол. — Я бы сказала, что он программист. Подожди… — Она смотрит на Дилан, которая снова стоит со стаканом в руке. — Что он заказал?

Дилан хмурится, раздраженная выбором напитка.

— Ржаной виски.

Мы все стонем. Виски достаточно сладкий, если хотите знать мое мнение. Не добавляйте в него сахар, апельсин и вишню. Просто… не надо. Следующие несколько часов мы вчетвером пытаемся разобраться в развивающихся отношениях.

Я кладу двадцать баксов на барную стойку.

— Держу пари, он чертовски богат, а она выросла с отцом-одиночкой.

Дилан фыркает, унося напиток.

— Наверное, ты права.

Около восьми Джордж приносит пиццу для вечеринки Кайло. Не волнуйтесь, мы не забыли о нем, и хотя он не разговаривает со мной, я не позволю ему ненавидеть меня.

— Время веселиться! — объявляю я на кухне, протягивая капкейк со свечой.

— Что? — рявкает Эйв из своего кабинета. — Вот уж нет. Мы не можем устроить вечеринку.

— Не будь придурком, — отмахивается от него Мэл.

Протягиваю капкейк Кайло. Его темные глаза неторопливо скользят по моему лицу, губам, а затем останавливаются на глазах. Кажется, он на мгновение обдумывает свою реакцию, слегка шевеля нижней челюстью, а затем снова смотрит на Эверетта.

— Думаю, свечка лишняя.

Я моргаю. Он хмурится, но подмигивает.

— Спасибо. — И Кайло забирает у меня кекс.

Инстинктивно я обхватываю его руками и заставляю обнять меня.

— Я знала, что ты не сможешь злиться на меня.

Его руки на моей талии, но его тело напрягается.

— Я не злился на тебя, — шепчет Кайло, прижавшись своей щекой к моей.

Неловко высвобождаюсь из его объятий и улыбаюсь Эверетту.

— Пицца в офисе Эйва. — А затем, чтобы окончательно разозлить брата, я возвращаюсь за стойку и кричу: — Выпивка за полцены в течение следующих пяти минут, если вы будете петь достаточно громко, чтобы наш мальчик Кайло услышал, как вы поздравляете его с Днем рождения!

Как вы понимаете, владельцу бара это не нравится.

Ближе к закрытию Пресли упирается локтями в барную стойку.

— Мы будем выяснять, кто такой Берт? — Не могу не заметить волнение в ее глазах. Она оглядывается через плечо на Эйва, который увлеченно беседует с Мэл, но пристально наблюдает за нами. Брат до сих пор злится на меня за вечеринку.

Отводя взгляд от Эйва, поднимаю глаза на Пресли.

— Я не знаю. Думаешь, мне стоит? Линкольн сказал, что не делал бы этого.

— Ты говорила с ним о сердце?

Пожимаю одним плечом.

— Да, ну, я имею в виду, он увидел шрам и спросил.

Именно в этот момент моя рубашка сползает, и обнажается синяк, который теперь у меня есть благодаря Линкольну.

— Что это за хрень? — Подруга протягивает руку и поправляет мою рубашку, ее глаза широко раскрыты. — Что случилось?

Я быстро поворачиваюсь, вырывая свою рубашку у нее из рук.

— Линкольн укусил меня и сосал мою кровь.

— Какого черта? Серьезно?

Мои щеки заливает румянец. Я вздыхаю, одновременно сглатывая, и давлюсь собственной слюной.

— Ничего особенного. И мне понравилось. Я попросила его.

Пресли прищуривается, глядя на меня.

— Что за причудливое дерьмо тебе нравится?

Пристально смотрю на нее.

— Может быть, Берт увлекается таким? Ты когда-нибудь думала об этом?

Она наклоняется вперед, внимательно глядя на меня, но ее губы изгибаются в улыбке.

— Расскажи мне больше. Типа, он на самом деле сосал твою кровь или просто слегка, ну, знаешь, любя покусывал?

Неудивительно, но Дилан слышит разговор и присоединяется к нам.

— Однажды я была с парнем, которому нравилось, когда у меня были месячные. — Кажется, на ее лице мелькает выражение, как будто она вспоминает тот период своей жизни, а затем хмурится.

— Мы встречались недолго.

— Я не удивлена, — бормочет ей Пресли, а затем снова поворачивается ко мне. — Может, мне нужно встречаться с твоим братом на более личном уровне?

Смеюсь.

— Он спрашивал о тебе.

Ее лицо сияет, словно солнце.

— Действительно?

— Ага. — Я снова поднимаю глаза на Эйва. — Но я думала, что вы с ним… — я замолкаю и киваю головой в сторону своего угрюмого брата. — …и так делаете это.

Пресли закатывает глаза.

— Да, но он выводит меня из себя. — Она оглядывается через плечо на моего брата с Мэл, когда они исчезают в его кабинете и закрывают дверь. — Я все еще думаю, что они трахаются.

— Не может быть, — говорит Дилан, но смотрит на дверь так, будто не совсем уверена в своих словах. — Ты так считаешь?

— Возможно, не прямо сейчас, — добавляет Пресли, — но я думаю, что они оба подумывали об этом раз или два.

Я не знаю, права ли она, и не уверена, что меня это волнует. Я бы тоже не удивилась, но ясно, что Эйв не собирается ничего мне рассказывать. Мои мысли возвращаются к Линкольну. Мое сердце неистово колотится в груди, бьется в отчетливом ритме.

Может, пришло время выяснить, кто такой Берт, узнать того, кто дал мне жизнь, когда его собственная подходила к концу? Может, пора хотя бы поблагодарить семью донора? Чтобы положить конец этой неуверенности и ощущению, что моя жизнь временна.

Начинаю думать, что, может быть, я нахожусь в той точке, когда мне нужно это узнать.

Следующим утром я приношу Флетчеру домой два кусочка торта, надеясь, что Атлас это оценит. Признаюсь, мне не терпится увидеть его снова.

Медленные раскаты далекого грома разносятся по городу, заглушаемые ревом волн. Дым столбами поднимается из дымаря, переплетаясь с утренним туманом и солеными брызгами туманного дождя. Флетчер открывает дверь, его седеющая борода подчеркивает зелень его глаз.

— Дорогая, что привело тебя к нам в такую рань?

— Я принесла вам торт. — Протягиваю ему тарелку, аккуратно накрытую пленкой.

Все еще одетый в пижаму и со спутанными волосами, Атлас выглядывает из-за головы Флетчера.

— Торт? — Он смотрит на дедушку. — Можно мне торт на завтрак?

— Почему нет? — Флетчер пожимает одним плечом, отступая назад, чтобы открыть дверь шире. Когда он улыбается, на его лице прорезаются глубокие морщины. — Заходи. Кофе готов.

В доме царит насыщенный дубовый запах и свежий аромат кофе. Атлас хватает меня за руку, сжимая маленькими пальчиками ладонь.

— У тебя сегодня день рождения?

— Нет. — Флетчер выдвигает для меня стул, и я сажусь рядом с полкой с фотографиями у окна — У Кайло недавно был день рождения, но мы праздновали прошлой ночью.

Атлас сидит рядом со мной, глядя на торт, который Флетчер ставит на стол и кладет рядом вилку.

— Сколько ему лет?

— Восемнадцать, — отвечаю я, переводя взгляд на телевизор в гостиной. Передают новости, которые сообщают о грядущей погоде. Осень на северо-западе печально известна своими ураганами. Их пока еще не было, но сейчас уже начало октября.

— Вкусно, — говорит Атлас, и его ухмылка с ямочками становится еще шире. Мальчик с охотой ест торт, не заботясь о том, чтобы достать отдельную тарелку, а вместо этого убирает достаточное количество полиэтиленовой пленки, чтобы воткнуть в него вилку. Я какое-то время смотрю на Атласа, а затем снова поднимаю глаза к телевизору.

Читаю заголовок:

СЕВЕРО-ЗАПАД ТИХОГО ОКЕАНА ГОТОВИТСЯ К СИЛЬНОМУ ШТОРМУ С УРАГАННЫМ ВЕТРОМ.

— Это первый раз сообщают о буре? Я ничего не слышала о ней до сих пор.

Флетчер поворачивается на своем стуле, вдалеке потрескивает камин.

— Вчера мне пришло штормовое предупреждение, — отмечает он, и в его голосе нет ни капли беспокойства.

Я не могу перестать нервничать. Линкольн и Бэар где-то там.

Флетчер замечает выражение моего лица.

— Не переживай, милая. Я построил эту лодку своими руками, а Линкольн отличный капитан.

Я хочу почувствовать облегчение, но оно не приходит. Такого рода тревога не возникает просто так, из ниоткуда. Это тот вид тревоги, который похоронен глубоко в костном мозге, напоминая, что неважно, насколько хорош капитан корабля или как устроено само судно, иногда у матери-природы другие планы.

Мое колено подпрыгивает, а взгляд блуждает. Я натыкаюсь на фотографию братьев со своим отцом и на фотографию Афины вместе с Линкольном.

— Ты знала мою мамочку? — спрашивает Атлас, его губы покрыты шоколадной глазурью.

Мы встречаемся взглядами.

— Нет, я так не думаю. — Смотрю на Флетчера. — Она была отсюда?

Флетчер сидит, сгорбившись, у камина в центре комнаты, он наклоняется ближе огню, протягивая руки, чтобы согреться. Свет освещает его усталое, измученное лицо.

— Афина?

Я киваю.

— Нет, она была из Портленда. — Его внимание переключается на телевизор, когда он бормочет: — Линкольн встретил ее, когда жил там со своей мамой.

Я улыбаюсь Атласу и протягиваю ему салфетку.

— Держу пари, она была потрясающей.

На щеках Атласа вновь появляются ямочки.

— Думаю, что так оно и было. Но я не знаю точно. — Он беззаботно пожимает своими плечами и кладет вилку на стол. А потом исчезает в коридоре, оставляя меня наедине с Флетчером.

Держа чашку в руке, я медленно вдыхаю.

— Зачем ты дал нам деньги?

Флетчер переводит взгляд с телевизора на меня.

— Какие деньги?

— На бар. — Я не спускаю с него глаз, мне интересно, зачем он это сделал. Оглядевшись вокруг, вы бы не подумали, что у Флетчера просто так завалялось сорок тысяч долларов, и зачем отдавать их нам? Мы не были его семьей. Он мог отдать деньги Атласу или даже своим детям.

Какое-то время он не отвечает. Его дыхание сбивается, взгляд становится холоднее, чем раньше.

— Вам нужны были деньги.

— Но это большие деньги, — замечаю я, чувствуя, как мои щеки пылают. Может быть, это из-за камина, а может, мне неловко об этом спрашивать. Возможно, это оскорбление — спрашивать?

— Так оно и было, — соглашается Флетчер. Кажется, он обдумывает свои слова. Нахмурившись, прислоняется к каминной полке, скрестив руки на груди. — Я очень хорошо знал твоих родителей, и они бы сделали то же самое для моих мальчиков, если бы это было нужно.

Я облизываю губы, во рту пересохло, сердце колотится. Но Флетчер прав. Мои родители сделали бы что угодно для любого, не задумываясь. У них были золотые сердца.

Встав, я отхожу от стола. Хотела бы я быть такой же благородной, как они. Быть готовой на все ради любого, но все, что я сделала, это забрала чужую жизнь.